Голодная тьма

Пятьсот Седьмой ненавидел свою "способность". Вот ты разговариваешь со знакомым, а через секунду убегаешь от тирекса с бензопилой или ещё что-то. Но больше всего он ненавидел сдвиги во время сна. Сейчас произошёл именно такой. Переход прогнал сон практически мгновенно. Теперь вместо мягкой и тёплой постели Гудини лежал на чём-то холодном и гладком, кромешная тьма не давала понять где именно он находится. К счастью, на его ремне закреплён фонарик, который Прыгун всегда носит с собой после того инцидента с Улыбающимся человеком. Хотя ему уже много раз объясняли, что шанс попасть в одно и тоже измерение заново крайне мал, но паранойя не отступала. Он уже попадал. Из не очень приятных раздумий Пятьсот Седьмого вывела липкая жижа, льющаяся на его макушку, по запаху напоминающая клиновый сироп. После послышался хриплый смешок, раздавшиеся где-то вдалеке. Нащупав фонарик Прыгут быстро включил его и направил на источник звука. Его опасения оправдались. Перед лицо предстала знакомая, хоть и не менее ужасная картина: крупные солнцезащитные очки, тёмно синяя шляпа-федора и неестественно широкая улыбка, доходящая почти до конца челюсти. Но на этот раз Он был намного больше, да так, что Пятьсот Седьмой мог уместится на его ладоне. Улыбающийся человек наклонился к Стиву и ещё шире улыбнулся выдыхая. Горячий поток воздуха взъерошил короткие, светлые волосы. –Наконец-то вернулся. Пятьсот Седьмой сидя попятился назад, ноги стали ватными, а в висках запульсировали вены. Путь перегородила огромная ладонь, в которую он упёрся спиной. Второй рукой Улыбающийся поднял Прыгуна, стиснув его большим и указательным пальцеми по бокам. Страх сковал все мышцы не позволяя даже вздохнуть, оставалось только смотреть, как его подносят ближе к огромной пасти. Улыбающийся человек облизнулся, открывая рот (при этом продолжая улыбаться). Он немного высунул язык, желая положить "гостя" на него. –Ненадо! Нет-нет-неееет!–Начал вопить Пятьсот Седьмой, когда его босая стопа коснулась скользкого и тёплого языка. От безысходности он начал брыкаться, пытаясь выбраться. Но ничего не вышло, только разогретый трением сироп стекал по ногам. Похоже это рассмешило гиганта, и Гудини опять обдало горячим дыханием. Улыбающийся продолжал опускать его на свай язык, пока Пятьсот Седьмой не лёг на него полностью. Тогда гиган начал медленно поднимать голову так, что Стив стал медленно скатываться вниз в глотку. Улыбающимуся нравилось чувствовать как бедолага отчаянно пытается ухватиться за что-то, попутно немного щекотя нёбо и язык. Пятьсот Седьмой пытаясь спастись ухватился рукой за язычок (в другой руке он держал фонарик), а ногами упирается в гланды; под ним зияла угрожающая пустота. Такой расклад событий явно не устроил гиганта, и он одним движение языка протолкнул беднягу в глотку. Гудини почувствовал как его тело начало здавливать со всех сторон, а сам он медленно сползать вниз. Улыбающийся явно наслаждался четными попытками его "обеда" выбраться обратно. Он громко выдохнул, в конце срываясь на стон. Это ощутил и Стив, когда весь пищевод затрясся из-за вибрации от работы голосовых связок. Спустя несколько минут Гудини упал в какую-то жидкость, ноги сразу начало жечь. Включив фонарик Пятьсот Седьмой ужаснулся: он стоял по колено в желудочной кислоте, стенки желудка сокрощились и из них сочилась желчь. Руки затряслись, а из глаз потекли слёзы. Стив сел и зарыдал, уперевшись лбом в колени, сил на что-либо уже не было. Тело начало адски гореть. –Пожалуйста... ненадо. Я не хочу так умирать... Я-я не хочу умираааать! – Мольбы плавно перешли на истерический крик, а после плач. –Не бойся. Скоро всё закончится.– Послышался насмешливый, приглушённый голос. Гудини выключил фонарик и сильнее прижал колени к груди. Он думал только о том, что бы его быстрее перенесло обратно. Пятьсот Седьмой неожиданно проснулся. Он был весь в холодном поту, руки дрожали. Резко встав с кровати и оглядевшись Стив понял, что находится в своей камере содержания; из-за слабого свечения ночника всё приобрело успокаивающий бледно-бирюзовый оттенок. Это был просто сон! Гудини лёг обратно в кровать, как заметил что-то неладное: у него был сбый, но ощутимый стояк. –твою-то мать...