Плоды давно посеянных семян

Гроза началась внезапно. Нет, Астрологист Мона Мегистус, конечно же, не могла не предвидеть такого исхода. О близком ненастье говорили темные тучи, что весь день ходили по небу, затягивая любую светлую прореху. На него указывали пронизывающие порывы ветра, под которыми девушка морщилась и клялась сменить эффектный наряд на более практичный. Но в гадании на сегодня значилось, что пришло время собирать плоды давно посеянных семян. Все глубокомысленные толкования у астролога неожиданно кончились, поэтому она поняла предсказание дословно. И, прихватив корзинку побольше, отправилась в Шепчущий лес. Любой в Мондштате знал, что сезон яблок приближался к своему пику, их наливным алым бокам бросали вызов разве что пузатые закатники. Несколько недель накануне лил дождь, потом резко потеплело, и близлежащий леса превратились в Селестию для грибников. А так как перед грозой вряд ли кто отважится на прогулку, то и свидетелей пополнения оскудевших запасов астролога не будет. План казался восхитителен. До первого удара молнии. Извилистая ослепительная нить попала прямо в статую Барбатоса посередине озера Звездопадов, на берегу которого Мона из исключительно гастрономических соображений нарвала целую охапку лилий калла. От грома заложило уши. Великий астролог совершенно по-девичьи взвизгнула. Корзинка упала и покатилась по склону, оставляя дорожку из красивых крупных грибов и яблок. Мона кинулась за потерей. Она перехватила витую ручку у самой кромки воды и лихорадочно, вместе с комьями земли, загребла в неё все выпавшие плоды, до которых смогла дотянуться. Следующий разряд ударил поодаль, но ужасающе близко. Мона обняла драгоценную корзину и вжалась в траву, прося о милости сразу всех архонтов. Но боги не вняли её мольбам. С третьей молнией хлынул дождь. Его тяжелая серая пелена в одночасье скрыла и высокие башенки Мондштандта вдалеке, и статую Анемо божества на расстоянии всего нескольких метров. Астролог осталась наедине с взбунтовавшейся стихией. Встав на непослушные ноги, девушка бросилась по едва угадываемой тропинке под защиту крон Шепчущего леса. Что там говорила старуха про грозы? Молния бьет в самое высокое место, нельзя оставаться на открытом пространстве… Мысли испуганными блохами скакали в голове и рассыпались в ничто, когда новый раскат грома сотрясал небо. Одежда мгновенно вымокла до нитки, шляпа не защищала от сильного дождя, а мешала, норовя соскочить с головы. Увернувшись от внезапно выросшего перед ней дерева, девушка нырнула в лес, поскользнулась и полетела в грязь. Торчащий корень ударил под дых и выбил из легких воздух, а из астролога – весь пыл. Мона простонала и с трудом перевернулась на спину. Каждый вздох давался через силу, лицо заливали капли дождя. Вот тебе и время собирать плоды. Плоды собственной глупости. Гидромантия, по обыкновению, не врет. Мона встала, безрезультатно отряхнулась. В свете травы-светяшки с сожалением обнаружила пару новых дыр на колготках, которые теперь точно придётся штопать. А как иначе, если последняя мора ушла на уплату жилья? В лесу ливень ощущался столь сильно, как на поляне у озера, а раскаты грома пусть и по-прежнему звучали пугающе, но оставляли место для ясности ума. О том, чтобы пешком добраться до дома, не могло быть и речи. Но разве для ведьмы это проблема? Ох, все же хорошо, что старуха никогда не узнает про позорное бегство своей ученицы от каких-то там молний. Мона прогнала неприятные мысли и подняла руку. По её воле на земле возник светящийся круг воды, за которым ждала сухая одежда и теплая кровать небольшой мондштадтской квартиры. Отныне никаких вылазок на природу и дурацких идей… и впредь только вдумчивые толкования гаданий! Смачный хруст сломленной ветки и далекая ругань заставили вздрогнуть. Круг телепорта с голубоватыми знаками подёрнулся рябью и истаял. – Здесь кто-то есть?.. – спросила Мона осипшим голосом и утерла с носа крупную дождевую каплю. – Эй! Помощь нужна?.. Гром почти съел её слова, но в ответ что-то невнятно прокричали. Наверняка грибник или путник, которого в лесу застала гроза, решила астролог. Может, потому судьба и закинула астролога в это место и в этот час? Вдруг несчастный попал в передрягу? Девушка сжала корзинку и поспешила на помощь. Их с неизвестным разделял бурелом. В лицо лезли назойливые ветки, ноги скользили по поваленным стволам и путались в хитросплетении зарослей. Мона уже выбилась из сил и оставила позади пару клочков фиолетовой ткани, когда впереди показался силуэт, замерший в тени подножья огромного дерева. Толстую, изломанную морщинами кору покрывал бархатистый изумрудный мох, а среди мощных корней перла высокая поросль, среди которой и сидел неизвестный. – С вами все хорошо? – спросила астролог, силясь рассмотреть незнакомца. – Вы ранены?.. – Боюсь, мне потребуется ваша помощь, – сдавленно ответили ей. – Хвала Барбатосу, вы здесь… Кажется, я подвернул ногу… Мона не к месту, но по давно выученной привычке приосанилась, чтобы казаться серьёзней. В противном случае люди отчего-то не видели в худенькой девчушке настоящего профессионала. Нет, конечно, астролог лечить не умела. Но она с легкостью телепортирует и себя, и бедолагу в Мондштадт, а уж там им займутся служительницы Барбатоса. – Не волнуйтесь. Сами звезды сегодня направили меня к вам… – важно ответила Мона, украдкой поправляя шляпу. – О, с этим трудно поспорить, – голос незнакомца, неожиданно бодрый для человека в беде, вдруг показался девушке знаком. Он поднялся и сделал шаг. Лицо под широкой шляпой инадзумского странника выплыло из тени бледным призраком минувших дней. Ультрамариновые глаза смеялись. Воспоминание о последней их встречи обожгло Мону, и та попятилась. – Ты… – потрясенно прошептала астролог. Она вскинула руку, и земля под ногами нестерпимо засияла голубым. Убраться. Как можно дальше. От сюда. Вспышка молнии озарила лес, но белое марево поглотил водный пузырь. Мона зажмурилась и рухнула на дощатый пол, уронив корзину. В нос ударил запах мокрой земли и терпкого сока поломанных лилий калла. Мона несколько раз глубоко вздохнула, стараясь не разрыдаться как маленькая девчонка. Как же страшно…. Нет, поправила себя упрямица. Просто треклятый день выдался чересчур насыщенным. Встретить в лесу Предвестника Фатуи, который едва не заманил её в ловушку… да любой бы на её месте потерял самообладание. А она справилась. Пусть и чуточку хуже, чем в прошлый раз. От нестабильного телепорта ещё мутило, но даже в темноте девушка угадывала знакомые неровности пола и щербатый край обеденного стола. Она дома. В безопасности. За окном бесновался гром. Девушка стянула мокрую шляпу и поднялась в поисках алхимического огнива, чтобы зажечь свечу, вплавленную воском в самую простую миску. Как только она переоденется и придет в себя, тут же сообщит в штаб Ордо Фавониус, кто гуляет по местным лесам и пугает невинных девушек. Она так это не оставит. Огниво нашлось у холодильного шкафа, и в темноте великий астролог едва не уронила несколько тарелок, стоявших сверху. Они жалобно брякнули. Нет, Мона не станет отсиживаться дома, она вместе с рыцарями пойдет искать проклятого Предвестника. Она не слабачка, она покажет ему, чего стоит Астрологист Мона Мегистус. Пальцы не слушались, но Мона, закусив губу, высекла искру, и фитилёк нехотя зажегся. Пламя вздрогнуло и осветило пространство. Над склоненной Моной стоял Предвестник, тот самый, которому она так страстно желала что-то доказать. Огонь причудливо танцевал в его зрачках. Сущий демон из глубин Бездны. – Бу! – одними губами произнес Предвестник. Мона со сдавленным криком отшатнулась и споткнулась о подвернувшуюся под ноги чертову корзину. Пол поприветствовал её оглушительным ударом, за которым последовала тьма. *** Астролог открыла глаза и тихо зашипела от боли. Затылок ныл и обещал приличную шишку, да и в целом голова гудела, словно по ней несколько дней отплясывали профессиональные танцоры народной чечетки. В Фонтейне Мона не могла выдержать и десяти минут их жаркого уличного выступления. Девушка повела онемевшим плечом. Тело как будто затекло от долгой непривычной позы. Вот же чепуха. Что происходит? Кажется, она попала в грозу у озера Звездолова, испугалась как дурочка, и побежала в лес. Там упала… Сколько раз она вообще падала за сегодня? Мысли тяжело ворочались в черепной коробке, нехотя приоткрывая завесу происшедшего. … Предвестник! Мона вскинула голову и задохнулась, увидев проклятого инадзумского странника. Или не странника вовсе, сколько ещё притворных личин может быть у подобного лжеца. Юноша восседал на стуле, по-хозяйски закинув ноги на край стола, и с его сандалий натекла грязная лужа. Скучая, он лениво кусал спелое красное яблоко, одно из тех, что собрала сегодня Мона. Звонкий хруст подействовал на астролога не хуже раскатов грома. – Очнулась? – сказал Предвестник, отвлекаясь от трапезы. – Такая забавная. Ты бы видела свое лицо, когда зажгла свечу. Хорошо, у тебя крепкая голова. Звук стоял, словно раскололся чугунный котел. Мона дернулась и запоздало посмотрела вниз. Естественно, она была связана. Примотана веревкой из собственной кладовой к стулу: руки заведены за деревянную спинку, в ноги впивались ножки. Ещё влажная, грязная одежда при свете выглядела отвратительно плохо. Мокрая драная кошка. Жалкое зрелище! – Я услышал в лесу шум и был приятно удивлен, что ко мне в руки сама пришла колдунья, которая любезно спасла путешественницу от её судьбы. Ты же астролог, верно?.. Я помню. И тебя и твою магию. Второй раз от меня так просто не уйти. Предвестник рассеяно взлохматил волосы. Сухие, отметила Мона. Его блестящая от воды причудливая шляпа, теперь буднично прислоненная к холодильному шкафу, действительно незаменима во время ливней. Вот же… – Ну, и что теперь? – С храбростью, неожиданной даже для неё самой, заявила девушка и гордо подняла голову. – Ты в Мондштадте. Здесь полно рыцарей Ордо Фавониус, которые часто заглядывают ко мне в гости. Не думаю, что они придут в восторге, если … – Если что? Не смеши. Эти дети ничего не сделают мне, шестому Предвестнику Скарамучче. Пока Мона мучительно обдумывала его слова, злодей кинул недоеденное яблоко в многострадальную корзину. Почти все алые плоды не без помощи незваного гостя превратились в огрызки. Девушка запретила себе бояться, но потихоньку начинала злиться. На столе горело с десяток свечей, – буквально весь месячный запас. Раньше целые, сейчас они покрылись приличными восковыми подтеками. Какое расточительство! Сколько Мона провела времени без сознания? Час, два, три?.. За окном стояла непроглядная тьма. Какие ещё убытки успел ей нанести Фатуи? – Что тебе вообще от меня надо? Караулишь в лесу, пугаешь, врываешься в мой дом… Хочешь знать, где сейчас почетный рыцарь? Да я понятия не имею! – Нет, это мне известно без тебя, – отмахнулся от предположения Моны Скарамучча. – Недавно имел удовольствие встретить её в Инадзуме. Не знаю, как быстро сюда доходят вести, но путешественница оказалась так сильна, что победила в дворцовой дуэли саму Синьору. Неплохо, правда?.. Астролог потеряла дар речи. Предвестник снисходительно улыбнулся. – Столь яркую звезду как Люмин не так уж тяжело отследить. За ней тянется шлейф доблестных подвигов: спасенных драконов, побежденных красавиц… Мне интересно другое. Ты ведь неплохо ладишь с этой неординарной личностью, верно? И, думаю, прекрасно знаешь её слабые места… – Скарамучча вдруг хмыкнул. – А ещё, кажется, ты бедна как церковная мышь. Тебе не хватает денег на нормальную еду или ты убежденная вегетарианка? Мона захлебнулась от возмущения. – Роскошь развращает, – процедила она, напрягая запястья. – Чтобы в этом убедиться, достаточно взглянуть на тебя. Да, вам, Предвестникам, Царица щедро платит морой, но меня не купить, даже не пытайся! – Ну и ладно, – пожал плечами Предвестник. – Есть множество других способов сделать человека сговорчивей. Он убрал ноги со стола и встал. Мона заерзала, не отрывая глаз от темноволосого юноши. Черт, выглядит так молодо, никак не старше её, но хочется сжаться до размеров точки и провалиться сквозь землю… – И как же ты собрался меня уговорить? – кинула Мона. Чем сильнее натягивались её нервы, тем наглее становился тон. – Зависит от тебя, – вкрадчиво ответил Скарамучча. Он наклонился так близко, что Мона ощутила его дыхание. Выдержав мгновение, за которое астролог покрылась россыпью мурашек, он рывком развернул стул девушки к себе. Та громко вскрикнула. Но лишь за тем, чтобы Предвестник не услышал треска, с которым лопнули веревки на её руках. Небольшое хитрое заклинанье... Или он правда решил, что так просто справиться с колдуньей? Астролог поддалась вперед и резким росчерком ладони направила поток воды, стянутый прямо из воздуха. Напором сильней, чем в фонтейновском пожарном гидранте! Предвестник к её изумлению увернулся, крутанувшись на месте. Мона мгновение балансировала на передних ножках стула… и не удержалась. Очередное приземление за сегодня получилось жестким. От удара Скарамучча охнул, а дешевый хлипкий стул треснул и развалился на составляющие. Мона растянулась прямо на Предвестнике в паутине веревок и деревянных обломков. Прежде чем она успела что-то предпринять, Скарамучча вцепился в её запястья, ударом ноги отбросил мешающий кусок сидушки, подгреб девушку и оказался сверху. Деревяшки, до сих пор примотанные к икрам Моны, пребольно впились в кожу, но куда больнее в нее впивались изящные пальцы юноши, который, казалось, уже совершенно точно хотел её убить. Девушка выгнулась тугой дугой, силясь освободиться. Несколько секунд борьбы кончились громким подозрительным треском. Мона замерла, застыл и Скарамучча. Повисла тишина. Пламя свечей с тихим шипением неспешно пожирало фитильки. – Твою. Мать, – медленно произнес Сказитель, разом растеряв привычный напыщенный слог. – Женщина… да что с тобой не так?! Мона, переборов себя, перевела взгляд вниз. Её щеки побелели, а затем медленно налились краснотой. Чудесное боди астролога, которое пережило так много испытаний, более не выдержало пренебрежительного обращения и лопнуло по швам. Да так, что ничего не скрывало упругую девичью грудь. Металлический амулет Скарамуччи холодил тонкую нежную кожу… – Немедленно слезь с меня, извращенец! – взвизгнула астролог. – Вот ещё, – процедил Предвестник. Для молодого человека он с удивительной быстрой пришел в себя. – Это всего лишь дурацкий трюк, чтобы удрать! – Я бы не стала оголять грудь, чтобы отвлечь твое внимание, идиот! – Там нечему отвлекать внимание… – Что ты сказал?! Мона неимоверным усилием вырвала руку и отвесила Предвестнику звонкую пощечину. Второго удара не получилось, в бешенстве сверкнув глазами, Скарамучча вновь отловил её запястье. – Какая же обидчивая… ладно, грудь хороша, признаю. Мона яростно взревела, и Глаз бога на ее воротнике за шеей ярко вспыхнул. Через мгновение их окатило ледяным потоком из телепорта, открывшегося на потолке без применения каких бы то ни было рун, исключительно вышедшей из-под контроля силой ярости астролога. И судя по температуре воды, Мона забрала её прямиком из озер Драконьего Хребта. – Т-ты… т-ты… Обжигающе холодные капли стекали с волос Предвестника на лицо Моны. Её глаза, испуганно расширенные, смотрели вверх, туда, где гас чудом сотворенный телепорт. Они оба синхронно дрожали, мокрые насквозь. Хватка Предвестника ослабла, но у Моны не осталось сил даже двинуться с места. Более того, их тела по наитии оказались ближе друг к другу, стараясь сохранить остатки тепла. – Т-ты… – не попадая зуб на зуб, выдавил Предвестник. – Абсолютно ненормальная. П-полностью. Б-бесповоротно. Мона с недоумением посмотрела на него, словно только сейчас вспомнив, что Скарамучча все ещё здесь. Вблизи, на расстоянии вдоха, она видела идеальную бледную кожу без малейшего изъяна. Большие глаза имели необыкновенно глубокий ультрамариновый оттенок, в котором тянуло утонуть. Так нереалистично красиво и от того страшно… будто Предвестник не человек. Адепт? Кицуне?... А может, и вовсе инадзумский демон? Кем бы не был Скарамучча, он заметил взгляд девушки. И, возможно, истолковал его по-своему. Совсем иначе перехватив девичьи тонкие руки, он резко наклонился и поймал её губы своими. Застигнутая врасплох, Мона позволила себя поцеловать. Слишком умело, слишком интимно. Так, как, пожалуй, никто и никогда её не целовал. Запоздало всхлипнув, она оттолкнула Предвестника. Её щеки вновь вспыхнули, а сердце заколотилось так сильно, словно решило навсегда покинуть грудную клетку. – Я… тебе… врежу, – задыхаясь, прошептала Мона. – Только… попробуй… ещё хотя бы раз…, и я тебя убью. Скарамучча улыбнулся уголком рта. Он нависал над Моной, уже отпустив её руки, но запястья девушки горели. Казалось, скоро она вообще перестанет чувствовать пальцы. – Звучит как вызов. Так хочешь повторить? – Так хочешь умереть?! – Мона, казалось, сама поверила, что способна в одиночку прикончить Предвестника Фатуи. – Ты или патологически смелая или просто дура. Как, имея подобный характер, ты дожила до текущего момента? – А ты?.. – не приметнула бросить ответку Мона. – Все просто. Убить меня куда сложнее, чем многим бы этого хотелось. Он хотел вновь наклониться, но ладонь Моны уперлась Предвестнику в грудь. Если бы у астролога осталась хоть бы капля из резерва магических сил, Скараммуча уже лежал бы у противоположной стены. Но сил не было, все они ушли на спонтанный телепорт ледниковой воды. – Мне вообще-то больно! – заявила она. – Что?.. Ты торопишь события, к тому же, нынешняя развращенность нравов практически гарантирует, что тебе уже было больно до меня. Девушка вспыхнула до кончиков ногтей и взбрыкнулась, мечтая проломить голову подонку. – Черт, мне правда больно! – Я повторюсь, что ещё ничего не сделал… – начал закипать Предвестник. – В меня до сих пор впиваются ножки стула, и ты давишь! Да встань с меня, в конце то концов! Скарамучча тяжело вздохнул, но неожиданно послушался. Он молча откинулся рядом и провел ладонью по своим волосам, избавляясь от лишней влаги. Девушке не понравилась внезапная сговорчивость Фатуи. Она поспешно прижала руку к груди, скрывая постыдную наготу, села и занялась веревками на ногах, которые намертво удерживали бруски дерева. Узлы завязали на совесть. Мокрые пальцы скользили, не в состоянии даже выцепить толстую нить из необычного плетения. Какая-то инадзумская техника? Черт знает, что такое. – Тебе помочь? – поинтересовался Скарамучча. Мона зло фыркнула, но возражать не стала. Ритм сердца на миг сбился, когда Предвестник вытащил припрятанный в одеждах нож. Но если бы он желал её прирезать, то давно бы это сделал, верно?.. – Сложно не признать, твой допрос принял неожиданный поворот, – задумчиво проговорил Предвестник, в пару движений ножа освобождая тонкую икру девушки от грубо отесанного дерева. – Ты почти голая, мы оба мокрые, и я развязываю тебя, не выяснив слабые места Люмин. Мона предпочла промолчать. Она провела рукой по горящему запястью и замерла. – Это ещё что за дрянь?! – А, это… мелочь. Ты же не думала, что одна используешь нечестные трюки? Девушка с изумлением разглядывала небольшие крючкообразные символы, складывающиеся в незнакомый рисунок. Они подобно браслетам обвивали руки там, где ранее держал её Скарамучча. От рисунков тянуло незнакомой магией. – Как я могла не заметить? ... – прошептала она. – О, ты была несколько отвлечена… – Скарамучча расправился с оставшимися веревками и откинул прочь вторую ножку стула. – Мерзавец! – А на что ты рассчитывала, оголяясь? Что я как джентльмен извинюсь за причиненные неудобства и ретируюсь, дабы дама смогла сохранить достоинство? – Пошел ты! И что эта штука вообще делает?! – Раз уж ты такая проворная и смелая, то теперь не сможешь телепортироваться, а при попытке ускользнуть тебя ударит током. Поэтому будь хорошей девочкой. Ледяная вода и нелепая попытка соблазнения одного из Предвестников не отменяет того факта, что мне по-прежнему нужны ответы. Попытка соблазнения? Мона хотела высказать все что думает, но в руках Предвестника был нож. – А лично мне нужно в душ, – процедила астролог, остывая. – И переодеться. – Ты сплошная проблема. Как ты себе это представляешь? Что между этапом запугивания, который ты уже сорвала, и последующим этапом пыток я отпущу тебя в ванную комнату навести марафет? – За шутливым тоном скрывалась опасная сталь. – Именно, – устало кивнула Мона. После пережитого позора ей вдруг стало абсолютно все равно, что последует за её словами. Скарамучча цыкнул, не веря ушам. – А… Бездна с тобой. Иди, колдунья, – он вдруг расхохотался. – Это тебе за то, что ты уже сделала мой вечер. Мона на деревянных ногах прошла мимо и взяла со стола одну из свечей. Происходящее напоминало то ли дурацкую комедию, то ли дурной сон. Уже позже, под струями теплой воды и в мыльной пене девушка ойкнула и сползла вниз к урчащему сливу. Он сказал «этапом пыток»?.. Мона огляделась загнанным зайцем, словно в душевой мог появиться проход на свободу. Судорожно вздохнула и трясущейся рукой стянула заколки. Если уж умирать, то с чистой головой. Кухня оказалась пуста. Мона, не веря внезапному везению, скинула полотенце с волос и тихонько прокралась по коридору к заветному выходу. Дотронулась до дверной ручки и аккуратно нажала, моля всех архонтов, чтобы Предвестник, к примеру, шуровал в её в кладовой. Черт, да пусть подавится соленьями, ей уже ничего не жалко. – Куда-то собралась? – поинтересовались за спиной. Мона опустила ручку. Молча повернула ключ, торчащий из замочной скважины, обернулась и подарила Предвестнику милую улыбку: – Просто проследила за тем, чтобы нам никто не помешал. – Мудро. Пол тяжело отмывать от крови, – блеснул зубами Скарамучча. – А то я было подумал, что ты спешишь на пижамную вечеринку. Мона с непроницаемым видом скрестила руки на груди. Сам бы попробовал в её состоянии да впопыхах найти что-то более подходящее к новому этапу… их знакомства. – Может, чая? – сдержанно спросила она. – Если это не сильно подорвет твою систему допроса. – Все астрологи настолько чокнутые, или ты особый экземпляр? Хорошо бы знать на будущее. Мона не успела ответить. Она инстинктивно отшатнулась и вжалась в дверь, когда Предвестник оказался слишком близко. – Ты правда очень забавная, Мона Мегистус. Но как прорицатель-гидромант, взгляни в свою воду и скажи, как долго меня будет развлекать твоя игра. – Холодное лезвие царапнуло шею. Девушка сглотнула и крепче прижалась к двери. Ключ в замочной скважине уперся ей в поясницу. Конечно же, она ничего не расскажет Предвестнику. Даже если он будет её пытать. Хотя бы по той причине, что ей в действительности абсолютно ничего не известно о слабостях Люмин. Только едва Скарамучча это поймет, жизнь Моны перестанет иметь для него ценность. Ключ бесшумно повернулся во вспотевших руках. Предвестник немного отвел нож, и девушка навалилась на ручку. Дверь распахнулась. Мона ударилась копчиком о настил крыльца. Лишь бы рядом проходил патруль… Не может же она так бездарно умереть! На улице, освещаемой фонарями, к ужасу астролога, не было ни души. Мона, не понимая, почему Предвестник медлит, вскочила на ноги и бросилась вниз по ступенькам. Когда она ступила на землю, её ударила молния. *** Нет, конечно это была не молния. Так, небольшой разряд. Он прошиб тело девушки, выйдя из меток-браслетов, что оставил на ней Скарамучча. Мона лежала на кровати и разглядывала пыльный балдахин. Спальня астролога заметно нуждалась в уборке, но ранее девушке не доводилось принимать здесь гостей, а гидромантия и работа отнимали все свободное время. Да и знала бы, кто к ней нагрянет, не убиралась, а сразу спалила бы все к Бездне вместе с завалами ценных книг из Ли Юэ и любимой астролябией. – Мы ходим по кругу, не находишь? – раздался голос рядом, пока воображение Моны рисовало языки пламени, пожирающие витые столбики её кровати. Девушка со второй попытки села. Перед глазами плясали темный круги, а тело в последний раз так ныло, когда она ещё до получения Глаза бога с высоты навзничь ударилась о воду. – Ты меня обманул. Сказал, что эта дрянь не даст мне телепортироваться, но… – Ты плохо слушала. Я сказал, что при попытке ускользнуть тебя ударит током. А ты ступила дальше, чем было дозволено по ранее очерченной мной территории. Магия, ничего личного, – сидящий на краю кровати Скарамучча развел руками. Мона на пару секунд прикрыла глаза. На что она рассчитывала? Дать деру от Предвестника Фатуи, даже не используя магию. Она же просто астролог, который и заработать на жизнь нормально не может. Нет, конечно, старуха научила её множеству вещей, но ей нет и двадцати, а сколько в действительности лет этому обманчиво молодому человеку?.. В ряды Предвестников попадали избранные уникальные единицы. Феноменальные воины, достигшие высшего мастерства маги… и величайшие мерзавцы. Сейчас тягаться со Сказителем она могла лишь на словах, но даже сама мысль об этом звучала иронично. – Давай, доставай свои орудия пыток, – решилась девушка и с вызовом взглянула на Скарамуччу. – Я признаю поражение. Чем дальше, тем только хуже. Просто покончим с этим… – Как скажешь, Мона Мегистус. – Наклонил вбок голову Предвестник. Над его ладонью вспыхнули фиолетовые зигзаги и наполнили комнату дрожащим светом. – Смелость, достойная похвалы. Астролог сжала зубы. Она храбро смотрела на Скарамуччу, но лишь до того момента, пока всполохи молний на пальцах Сказителя, танцующие послушно его воли, не оказалось совсем близко. Их яркость слепила. Сколько электрического напряжения выдержит её тщедушное тело? Мона чувствовала, как её волосы медленно встают дыбом. – Я не требую ничего сверъестественного, – проник в уши вкрадчивый голос. – У всех своя ахиллесова пята, и Люмин не исключение. Обещаю, я не стану слишком усердствовать, если она встанет на моем пути… – Она даст тебе жару, – процедила девушка. – Жаль, я этого не увижу. Щеку кратко обожгло, Мона дернулась и закусила губу. – Ребячество тебя погубит. Говори. Считаю до трех, и небольшой удар тока, который ты уже пережила, покажется мелкой шалостью. Пальцы девушки впились в одеяло. Страх захлестнул тугой волной и выбил разумные мысли. – Раз… – Ничего я… – Два… – Ничего я не знаю! – всхлипнула Мона, разом забывая о решении молчать во что бы то не стало. – Знала бы, то не сказала, но, черт, я правда ничегошеньки не знаю! Откуда я вообще могу это знать?! Мы с Люмин разве что обедаем вместе, на кой ей спаринговаться с астрологом?! Какие сведения тебе нужны?! Что она предпочитает на десерт или кто из парней показался ей симпатичным?! – Не корчи из себя невесть какую дуру, – прошипел Скарамучча. – Цирк затянулся. Ты же видишь больше других, иначе не была бы мне интересна. В первую нашу встречу ты сразу поняла, что я опасен и желаю зла твоей подружке. Её потянули за ворот, и когда Мона распахнула глаза, то утонула в дрожащем от ярости ультрамарине. – Ты, видящая колдунья, только изображаешь хрупкий цветок. Пользуешься своей красотой и напускной невинностью, и да, это у тебя выходит превосходно... Будь на твоем месте кто-то другой, я бы заставил его харкаться кровью после первой попытки заговорить мне зубы. – Красотой и… чем?.. – не понимающе спросила Мона, но новый сильный рывок перебил её мысль. – Клянусь архонтами, она и её судьба для меня не читаемы! Люмин из другого мира… Все мои карты бесполезны, ведь звездное небо, под которым она родилась, отлично от нашего! Лицо Скарамуччи исказилось, и девушка вновь зажмурилась. Оглушительный взрыв заставил Мону сжаться в комок, и лишь мгновением позже она поняла, что невредима. На полу валялись обугленные осколки вазы, ранее стоявшей на прикроватном столике. Предвестник оттряхивал пальцы от последних искр и без всякого выражения смотрел в никуда. – Гидромантия… и лживое небо. Ты катастрофически ошибаешься в своем представлении об устройстве мира, но механизм судьбы работает, и он тебе известен. В твоих словах есть резон, а раз так, то и считать Люмин ты не могла. Я не учел всего, и лишь потратил время… Астролог не оставалась бы собой, если бы научный интерес вмиг не пересилил потрясение от случившегося. – Опять про небо… А ведь тогда ты ничего не объяснил, – медленно проговорила девушка. – Скажи, что именно… – Есть вещи, которые ни к чему знать простым смертным вроде тебя. Скарамучча даже не повернулся к колдунье. Теперь она интересовала его не больше разбившейся вазы. – Вот так высокомерие…. А ты, что же, божество? – с нервной усмешкой сказала Мона. Предвестник встал и с величавой надменностью оправил одежду. – Видимо, я переоценил твои способности видеть скрытое от посторонних глаз. Ты неспособна читать чужие судьбы, так, скользишь по самой грани, как водомерка по поверхности воды. Девушка опешила. Да как он посмел сделать выпад в сторону астрологии, которой Мона посветила всю сознательную жизнь? – Никто не может ставить под сомнения гидромантию, пусть ты окажешься хоть трижды архонт! – Разве? – на бледном лице Скарамучче расцвела зловещая улыбка. – Ну, покажи мне, что ты можешь. Скажи, кто я и каково мое предназначение. Или кишка тонка? Мона побелела, но вызов приняла. Её дрожащие руки развернули в воздухе звездную карту из капель воды. Девушка едва чувствовала себя в силах ровно сидеть, не то что прикоснуться к источнику силы Глаза бога, но это – принципиальный вопрос быстроты. Судьбу она прочла бы и в отражении звезд в чашке. – Цепочка, что сложилась в день твоего рождения, – проговорила она. – Твоё созвездие. Ты же владеешь Глазом бога, так? Вся эта магия… Не важно. Глупо предполагать, что тот, кто стал Предвестником, не оставит на небе глубокого следа. Её пальцы сбивчиво обрисовали неровный линию, соединяющую яркие точки. Непросто разобраться под гнетом злых блестящих глаз. Причудливый зигзаг молнии? Или фигура человека? А это… сердце или зияющая на его месте дыра? Как странно… Обычно нужная аналогия озарением приходила сама и попадала четко в суть, но то что лезло в голову, пугало пуще близкого присутствия Сказителя. Ярко-голубой потух, оставив Мону в абсолютной тьме, где зарождалось ужасающее нечто. Воздух всколыхнулся от напряжения и поплыл. Видения, одно за другим, всплывали и разрывали голову буйством красок. Первая же картинка вызвала желание вырваться из оцепенения, прервать кошмар, но поток не слушался и выносил со дна всё новые образы и смыслы. Там были молнии. Звенящий монструозный клубок, который смог бы вынести разве что архонт, а за ним – истина, потрясающая ужасом правда. Чужие эмоции вспороли грудную клетку. Невыносимость бытия, боль отвержения. Божественное превосходство. Уж не оно ли и дает Предвестнику иллюзию права так легко забирать чужие жизни?.. Звездная карта рассыпалась, расплылась мокрым пятном. Мона навалилась на руки и скрылась за лавиной распушенных волос. По щекам хлынули потоки слез, а тело сотрясал беззвучный гром. Как много для смертного, как мало для того, кто им и вовсе не был. – И что ты можешь мне сказать?.. Мона молчала. В её глазах ещё гуляли отблески грозы из отражения водной глади – касание самого Электро архонта к судьбе Предвестника. Она запоздало поняла, что её привлекли к себе чужие руки. Отбросили пелену волос, и крепко сжали подбородок, дабы она вновь встретилась с ультрамарином. – Что ты видела, колдунья? Влажные ресницы Моны дрогнули. – Ты правда хочешь говорить со мной об этом… Куникудзуши? – прошептала она. Предвестник застыл, но через миг объятье Скарамуччи стало крепче. Опаснее. Изящные пальцы ласково и без спешки стерли дорожку слез и опустились ниже, к шее. Под их едва уловимым давлением угадывался пульс. Бьющаяся жилка считывала удары. Готовилась замереть. Нажим, дыханье Моны сбилось… Предвестник убрал руку. Поймал блестящий тугой локон девушки и поднес к губам. – Ты боишься меня, Мона Мегистус? Она слабо рассмеялась. Прикрыла глаза. По заветам старухи Мона не читала своё будущее, но теперь она, казалось, видела его ясно. – Судьбы не изменишь. Она неотвратима. Она придёт, бежишь ты от неё или встречаешь лицом к лицу. Хочешь знать свою? Я расскажу… Прохладная ладонь легла ей на губы. – И стать её рабом?.. Ну уж нет. Мона не могла не признать мудрость решения Предвестника. Он не даст ей перевернуть его мир – ещё один повод его ненавидеть? Нет, девушка не ненавидела Скарамуччу. Хотя поводов для этого набиралось предостаточно. Он ведь непременно избавится от глупенькой девчонки, которая из-за уязвленной гордости узнала его тайны. Но ненавидеть его все равно, что ненавидеть фатум. Тот, кто так и не стал сосудом для архонта, но по сути был им рожден, а затем брошен, он имел право на злость и обиду, пусть и сделал те выборы, понять которые Мона оказалась не в силах. Но если его чувства, что пришлось ощутить на себе – лишь доля кошмара, то и осуждение не по её части. Какой моралью мерить поступки идеального творения то ли технологии, то ли магии – разобраться не по уму не то что девчонке, но и мудрецам в Сумеру. – Маленький хрупкий астролог… Предвестник медленно опустил Мону на подушки. Волосы ореолом легли вокруг лица девушки. Её глаза сверкали живой ртутью, звездным серебром. – … неужели ты настолько отдалась судьбе, что стала овечкой, безропотно подставляющей шею волку? Или страх перечеркнул твое желанье жить? Уголки губ девушки дрогнули в слабой улыбке, и она, позволив себе очевидную наглость, коснулась щеки склоненного над ней Предвестника. Злодея и подлеца. Самовлюбленного недобога с сосущей дырой внутри. Очередного брошенного ребенка Тейвата. И, уж сейчас она будет перед собой честна, того, кто мог свести её с ума. Вполне возможно, это даже было взаимно. – Как любое творение богов, ты прекрасен, Куникудзуши. Но и ты лишь отыгрываешь партию, которую отвели в Селестии... К чему противиться неизбежному? Какая разница, боюсь я тебя или нет? Пальцы Скарамуччи легли на её, не давая убрать. Он приблизился живым воплощением неотвратимости и злого рока. – А я… я всегда хотел сорвать планы чертовых богов. Когда его губы коснулись губ девушки, та изумленно вздрогнула. Но в поцелуе вместе со сладостным томленьем плескалась жизнь. И Мона устремилась к ней, как к глотку воздуха на глубине. Предвестник отстранился, и она едва не задохнулась. – Кажется, ты обещала меня прикончить, если я повторю. – Щекотнул её ухо вкрадчивый шепот. – У тебя есть несколько секунд, можешь врезать мне хорошенько. И я уйду, обещаю. Уйду, не тронув и пальцем. Чтобы ты и дальше разбивала своими предсказаниями жизнь и сердца несчастным, которые решились у тебя погадать. Но если не прогонишь сразу, … то «нет» я больше не приму. Жар тела Скарамуччи прожигал насквозь. Мона хотела бы, чтобы он убрался. Убрался и забрал из её памяти то, что уже произошло за краткую ночь, то, что она увидела в безразличной водной глади. Но воспоминанья не стереть. Одной не собрать осколки, оставшиеся от неё в одночасье, и пусть руки, что обвили её, другим несли лишь смерть, она нуждалась в них. И пусть это станет огромной ошибкой, безумством… – Останься. *** Солнечный свет царапнул балдахин и нырнул в полутьму спальни. Мона Мегистус повернулась и потянулась, но поймала лишь пустоту. Колдовские знаки исчезли с тонких запястьев. Ушёл. Только скомканные простыни, да её одежда, упавшая у изголовья, говорили о том, как она провела остаток ночи. Это не могло быть правдой. То ли страшный, то ли сладкий сон… Глаз упал на потемневшие осколки вазы. Вмиг скинув остатки дремы, Мона, нагая, встала. Тело отчетливо помнило каждое горячее прикосновение. Колдунья покачнулась и закусила костяшки пальцев. Тайна, которую никому нельзя доверить. Не бежать же в Ордо Фавониус, где дотошный Кейа каплей за каплей вытянет все подробности… Одна мысль об этом сводила с ума. Теперь её удел – молчание, будто прихода Предвестника не было вовсе. В углу спальни на письменном столе среди завалов книг лежал её блокнот. Записи о том о сем: астрологические гипотезы, заметки, мысли. На мгновение астролога вдруг захлестнуло жгучее желание хотя бы там излить нутро несколькими строчками на бумаге... Мона коротко рассмеялась. Она не станет повторять ошибок старухи, пусть та теперь в подметки ей не годилась в безумстве похождений. Ни одна живая душа узнает, кто забрал невинность с сердцем ведьмы. Пусть к этому и подвела сама судьба, и Мона лишь собрала горько-сладкие плоды, взращённые желаньем близости и мимолетной теплоты.