***
Проходит достаточно большой промежуток времени со дня твоей смерти. Я сижу перед пустым холстом и смотрю на тебя. Тебя? Нет. Нет-нет-нет. Это не ты. Это всего лишь бездушное создание сошедшее с полотна. Сколько попыток я совершила и сколько неудач потерпела? Я не знаю. Я пыталась нарисовать замену, чтобы заполнить эту пустоту, которая образовалась после твоей смерти. Только вот я не понимала очевидного: ты незаменима, а все мои работы без живой тебя рядом не имеют ярких красок. Картины получаются тусклыми, серыми, безжизненными... Нет, я не прекращала творить. Ради тебя. Ради твоей последней просьбы, которую я обнаружила спустя несколько недель в ящике. В маленькой коробочке, где помимо записки лежал медальон с нашей совместной фотографией, которая была сделана в мой последний день рождения, проведённый с тобой. А ещё лежала внушительная сумма денег, на которые мы должны были отдохнуть, когда у тебя получилось бы взять отпуск. Из записки я узнала, что волосы ты остригла, чтобы продать и купить этот медальон. Ты знала, что не дожила бы до следующей зарплаты, чтобы добавить её к тому, что уже отложила. Ты писала о том, как сильно любишь меня, как хотела бы видеть меня счастливой. Просила прощения за то, что не сможешь быть рядом... Ты просила меня отпустить тебя и жить дальше, радуясь каждому дню, как я делала это раньше. Улыбаться несмотря на то, что тебя больше нет. Не прекращать рисовать свои прекрасные картины... Сердце болезненно сжималось с каждой прочитанной строчкой, а на несчастный лист капали солёные капли. Кто бы мог подумать, что всё закончится именно так? Мы больше не сможем насладиться вместе оранжево-алым закатом, вдохновившим меня на ту акварельную бабочку, которую ты так полюбила. Больше не сможем гулять по парку поздним вечером, когда солнце уже ушло за горизонт, оставляя место другим звёздам, и в кои-то веке поговорить по душам, не волнуясь, что что-то можем не успеть. Не выпьем по бокалу вина, сидя в нашем любимом ресторане или дома в гостиной, за просмотром очередного романтического фильма. Дни проходили то быстро, то медленно настолько, что становилось тошно. Часто дни были похожи друг на друга, почти ничем не отличались. Я давно не отвечала на звонки друзей и родных. Лишь изредка писала им сообщения, показывая, что я, по крайней мере, жива, и со мной ничего не случилось. В зеркале я каждый день вижу свои тускло-зелёные глаза и тёмные мешки под глазами. Бессонница мучает меня уже долго, а таблетки почти перестали помогать, поэтому я на какое-то время перестала их принимать. Мне очень не хватает тебя...***
В комнате было тихо, лишь собственное дыхание и размеренное тиканье часов, которые уже начинали надоедать мне, нарушали эту тишину. Меня выводило из себя неменяющееся выражение лица напротив. Я медленно поднялась со стула и, продолжая смотреть на стоящую передо мной «тебя», взяла баночку красной туши, сразу же открывая её. В следующий миг на нарисованное мною лицо выплёскивается тушь, растекаясь по одежде рисунка, будто кровь из глубокой раны, а эта нарисованная отвратительная копия начинает таять, расплываясь по полу чёрно-красной лужей. За спиной со стен на меня смотрели твои прошлые портреты. Маленькая стеклянная баночка выпала из руки, приземлившись прямо в краску под ногами. Я обернулась и увидела лишь множество, будто осуждающих, взглядов. Под напором этих взглядов, я попятилась назад, а после и вовсе развернулась, выбежав из мастерской, сразу же захлопывая дверь и глубоко дыша. Я медленно осела на пол, облокачиваясь на дверной проём. Слёзы сами подступили, закрывая обзор своей пеленой. Руки потянулись к волосам и схватились за них, ноги согнулись в коленях, и я упёрлась в них локтями, опустив голову. Я такая жалкая...***
В который раз я выводила очертания твоего лица. Краска, на удивление, ровными слоями ложилась на холст. Шторы в комнате были закрыты, не пропуская солнечный свет. Лишь тусклая лампа освещала полотно с портретом. За спиной скрипнула дверь, и послышались шаги в мою сторону. Я подумала, что это очередная выходка моего больного воображения. Ещё раз принять эти треклятые таблетки, которые прописал психотерапевт? Мысль о том, чтобы обернуться, мимолётно проскочила в голове, но я упорно продолжала вырисовывать черты твоего лица. Через несколько минут я почувствовала лёгкое касание на своём плече и всё же обернулась. Я застыла в непонимании, глядя на девушку перед собой. На мгновение мне показалось, что передо мной стояла живая ты, ещё до того, как ты обрезала свои волосы и выглядела менее болезненной. Я зажмурилась и помотала головой, крепко сжав в одной руке кисточку. Нежное прикосновение к щеке, а после и к руке. Тихий шепот, говорящий отдать девушке принадлежность для рисования. Я нехотя расслабила руку, давая забрать кисть. — Вот так... Ты молодец. Рука прошлась по моим волосам, а я посмотрела уставшим взглядом на лицо девушки. Передо мной стояла твоя сестра и улыбалась. Искренне ли, натянуто ли... Я не знаю. Вы с ней так похожи... Ей также тяжело, как и мне, но, в отличие от меня, она старается жить сегодняшним днём и не оглядываться на то, что было. Она добра ко мне... Старается быть поддержкой и терпит всё, что я делаю. Мне так жаль, что ей приходится это делать... —...бе нужно прекратить эти попытки. Её не вернуть, пойми, прошу тебя. Ты делаешь себе больнее! Она взяла меня за руку и потянула. Я покорно встала и пошла прочь из комнаты, лишь бросила пустой взгляд на портреты. Мы оказались на кухне, и Ника усадила меня за стол, пододвинув стакан с водой и пару таблеток. — Ты ела сегодня? Отрицательно мотаю головой. И отвожу взгляд на окно. Небо сегодня ясное и закатные лучи попадают в квартиру. Щурюсь и глупо улыбаюсь и издаю смешок, впервые за столь долгое время. Слышу обрывки фраз девушки, которая ругала меня. Краем глаза вижу, как она роется в холодильнике в поисках чего-нибудь съедобного. Ника выпрямилась, чем заставила меня обратить на неё внимание, и обернулась, держа что-то в руках. Выражение лица девушки явно дало мне понять, что ничего смешного во всём этом нет, и я притихла, вновь отведя взгляд в окно. Мы сидели в тишине. Я покорно ела то, что мне дали, смотря в тарелку с супом, который приготовила Ника в прошлый свой визит. Если бы не она, я бы давно откинулась от голода или ещё чего похуже... От таких мыслей по коже невольно пробежали мурашки, а брови сдвинулись к переносице, придавая лицу нахмуренный вид. Слова Ники не давали мне покоя. Делаю себе больно? Пре...прекратить делать эти попытки? Я немного отодвинула почти пустую тарелку от себя, смотря теперь на стол. — В чём дело? Я помотала головой, как бы говоря, что больше не хочу есть. Аппетит и в правду пропал, но, я думаю, мне и этого хватит... Я прикусила губу с внутренней стороны и посмотрела на Нику исподлобья, наблюдая за тем, как она убирает тарелку со стола. — Тебе нужно отдохнуть. Сколько ты снова не спала? Врач говорил те… Дальше я не слушала, отведя взгляд в сторону. Я действительно не спала уже несколько дней, не переставая работать над одним заказом и твоим портретом. Сердце периодически колит. Да и иммунитет в последние несколько месяцев совсем ослаб. За окном солнце уже ушло за горизонт. Взгляд упал на календарь на подоконнике. В горле появился комок, а ногти впились в ладонь. Ника заметила, что что-то не так, и тоже взглянула на подоконник. С её стороны донёсся вздох. — Иди спать. Я позвоню твоему психотерапевту и скажу, что ты сегодня не придёшь. Возможно, мне действительно стоило провалиться в тёплые объятья Морфея, чтобы ненужные мысли не тревожили и так потрёпанные нервы. Будут ли мне сниться кошмары с тобой в главной роли, или перед глазами будет лишь непроглядная тьма, как после принятия снотворного? Второй вариант был бы лучшим в этой ситуации. До спальни я добралась еле-еле, всё же усталость даёт о себе знать. Я старалась не смотреть на наши совместные фотографии на расписанных разными узорами стенах и на прикроватной тумбе. Слишком много боли, слишком много воспоминаний, которые её причиняют... На кухне возилась Ника, уже разговаривая по телефону с врачом. Из обрывков фраз я узнала, что девушка рассказывала о моём состоянии. Я невольно начала вспоминать о том, как ты разговаривала с моей матерью, когда я тяжело заболела и не была в состоянии ответить на её звонок. Я помотала головой и приложила ко лбу свою холодную ладонь. Вновь я провожу параллели между тем, что происходит сейчас, и тем, что было в прошлом. Этого нельзя делать, это... Нужно прекратить думать. Спать. Нужно спать. Я улеглась на кровать и закрыла глаза, даже не накрывшись одеялом, и уткнулась лицом в подушку, обхватив её руками.***
— Чш-чш-чш, эй?… Я проснулась в холодном поту, сжав в мёртвой хватке ткань подушки. Я старалась прогнать от себя остатки кошмара. Не дышала, сжимала веки до цветных пятен и говорила про себя: «Она умирала на моих руках, а я ничего ей не смогла сказать в ответ. Ничего, ничего, ничего...» Меня аккуратно приподняли и прижали к себе. Я уткнулась лицом в напряжённое плечо Ники и зарыдала с новой силой, сквозь всхлипы произнося твоё имя и слова о том, как же я сильно перед тобой виновата. Мысли о том, что я так и не смогла тебе ничего сказать в последний миг, когда ты ещё была в сознании, терзали мою душу, разрывали на мелкие части, пережёвывали и безжалостно выплёвывали. Каждой клеточкой тела я будто испытываю на себе снова те ненавидящие взгляды с портретов, а в голове еле различимый в вихре мыслей шёпот. Тёплые руки вытирали с моих щёк солёные капли. Ника пыталась меня успокоить, что-то говорила, но я попросту не слышала её – противный шёпот в голове стал громче, перебивал мысли и Нику. — Если бы ты была внимательнее, если бы заметила изменения в начале, ещё на ранних стадиях, всё было бы хорошо. Она была бы жива. Это всё твоя вина. Твоя. Вина. Дышать снова тяжело, я видела испуганный взгляд Ники, видела как её дрожащие руки набирают какой-то номер, но не слышала её. В голове лишь шёпот. Это я виновата? Правда я? Да... Да. Да! Если бы я заметила всё раньше ты сейчас была бы со мной! Я бы... Я бы не заставляла Нику и остальных волноваться, сейчас бы твоя сестра не звонила куда-то, сейчас бы... Я не чувствовала сильной боли в горле из-за своих же криков... Попытка пошевелиться не увенчалась успехом, что принесло ещё больше стресса и паники. Что происходит? Почему, почему, почему, поче... Звонкий шлепок заставил выбраться из всего что на меня только что навалилось. Пощёчина... Щека горела. Пошевелив рукой, я поднесла её к лицу, кончиками пальцев проведя по щеке. Жгло... Я смотрела в сторону, тяжело дыша. Сердце бешено колотилось, будто намереваясь выпрыгнуть из груди. Я... Боже... Во второй руке лежало несколько клочков волос. Судорожный вздох. Я боюсь поднимать взгляд на Нику. Я не хочу видеть разочарования, страха или чего-то подобного... Кровать чуть просела под весом ещё одного человека. Лёгкое касание к голове, от которого я вздрагиваю. — Прости... Я не хотела причинить тебе боль, но это первое, что пришло мне в голову. Всё будет хорошо. Я вызвала врача, он поможет тебе успокоиться… Нет, я не хочу... Снова уколы, обращение, как с сумасшедшей. Я ведь... Я ведь не сошла с ума, ха?.. Я нервно схватила смотрящую в телефон Нику за рукав её свитера и потянула, лишь бы та обратила на меня внимание. Она подняла на меня свой немного хмурый взгляд с немым вопросом. Я одними губами прошептала “не надо, пожалуйста”. И получила сочувствующий блеск в глазах напротив и лёгкую, подрагивающую улыбку. Я не хочу чтобы меня вновь пичкали лекарствами от которых я чувствую себя хуже! Хватит! На глазах вновь выступили слёзы и я отвернулась от Ники. Знаешь... Хорошо что ты этого всего не видишь. Все мои истерики и срывы, то как я морально убиваю себя, как... Как в отчаянии порчу десятки холстов в бесполезных попытках заменить тебя. Ника права. Я делаю себе лишь хуже... Для окружающих я безумная художница, которая сошла с ума из-за потери своей возлюбленной. За шторой виднеется синий свет от мигалок скорой помощи...