любовь сильна как смерть страсть мимолётна

— флок, её привезли. форстер поднимает голову на вошедшего подчиненного. кивает ему, показывая, что принял информацию к сведению, и разрешает удалиться. он остается в кабинете один. сейчас поздний вечер, но работу никто не оставил, все не покладая рук трудятся над проработкой плана. плана по сведению зика и эрена йегеров. плана по разгрому марли и восстановлению могущества эльдии. самого грандиозного плана за всю историю человечества, плана, что навсегда перевернет ход этой самой истории. но сначала им нужно высвободить эрена йегера из лап этих глупых, ничего не смыслящих разведчиков, от которых осталось только название, сборища идиотов, думающих, что их дипломатией можно решить конфликт, который, как снежный ком, нарастал столетиями, с годами обрастая новыми подробностями. теперь, после шага эрена, он заиграл новыми красками. никто не пойдет на контакт с "дьяволами парадиза", а парадиз не станет свободным, пока эрен йегер не уничтожит всех до единого. пути назад нет. флок откладывает бумаги с военными схемами и устало проводит ладонью по лицу. "её привезли". ему не нужно дополнительных объяснений: форстер последние месяцы только и делает, что ждёт, когда в их руках окажется она. лиза. первая и единственная девушка, которой он готов был доверить своё сердце и которая рассмеялась и выбросила это доверянное ей сердце, разбив его на тысячи осколков. всё, чего он хотел теперь — это возмездие. он знал, что лиза сейчас находится под руководством командующей ханджи и капитана леви, а потому из всех солдат, кого можно было легче других заполучить в плен, он хотел её. он хотел выбить из неё все тайны разведчиков, хотел подвесить её за ноги в тёмном сыром подвале и смотреть с чувством торжества в её серо-голубые металлические глаза, что так холодно смотрели в него, произнося отказ, и видеть в них мольбу. он хотел слышать её голос, хотел, чтобы она произнесла его имя жалобно, прося о пощаде. а ещё он хотел, наконец, спустя много лет, вцепиться в её красные губы и не отпускать, потому что лиза была его. он выбрал её и она должна была принадлежать ему, и быть сейчас здесь, с ним, а не с теми погаными отродьями, растерявшими разум. "возможно, ещё не поздно? — промелькнуло у мужчины в голове, — возможно, она могла опомниться? она увидит его, всё поймет, чувства вспыхнут с новой силой и..?" "нет", — флок резко поднимается из-за стола. сейчас не время давать волю чувствам. он не может лишиться хладнокровия и трезвого рассудка из-за девушки, глупо отвергнувшей его четыре года назад. прошло слишком много времени, он уже не подросток, он преследует иные цели, масштабнее, чем заполучить чью-то любовь. мальчишеские привязанности остались далеко позади, всё, что он сейчас чувствует к ней — это желание отомстить. и использовать её как ценный информационный ресурс. он выходит из кабинета и сворачивает на лестницу в подвал. в груди скапливается какое-то неприятное ощущение. что это? предвкушение встречи со своим многолетним ночным кошмаром и одновременно самым жгучим желанием? флок будет самолично её допрашивать и долго пытать. это девчонка выложит перед ним всё и за всё ответит. какая она сейчас? как сильно изменилась? а главное — изменилось ли её отношение к нему? будут ли его величественная фигура и положение внушать ей страх, пожалеет ли она о том, что потеряла его в тот злаполучный день? "конечно, пожалеет", – думает флок, — "она тысячу раз уже пожалела. только вот второго шанса не будет. она сделала свой выбор". — можешь быть свободен, андрэ, я лично допрошу её, — говорит он нёсшему караул у запертой подвальной двери солдату. будучи вторым после эрена лидером, флок форстер многое брал на себя и часто требовал, чтобы допросы происходили у него на глазах или же сам проводил их, потому что полностью доверял себе одному, так что приказ не оставил вопросов, и солдат, отперев замочную скважину, отдал честь и стал подниматься наверх. флок глубоко вдохнул. вот и всё. сейчас или никогда. спустя столько бессонных ночей он наконец узрит её воочию. причину своих кошмаров. он открывает железную дверь. подвал представляет собой небольшое отсыревшее помещение с голыми стенами, большим деревянным столом посредине, двумя стульями и свисающей с потолка одинокой лампой. это и комната для допросов, и пыточная, и место содержания пленников. обычно выполняет все функции одновременно. форстер ловит взглядом шатающийся провод с лампой. вот на него-то он и подвесит свою гостью за ноги. он переводит взгляд на женскую фигуру в полутьме. лиза сидит на столе, вальяжно болтая ногами, и не оборачивается. она в гражданском: на ней лишь лёгкое крестьянское платье чуть ниже колен. значит, задержали, пока выходила по каким-то делам? ходила на рынок, облачившись в одеяние простой горожанки, или вытворяла что-то посерьёзнее под прикрытием? мужчина шумно захлопывает за собой дверь. — лиза стоун. — флок форстер. его глаза привыкают к слабому подвальному освещению. теперь он может различить не только женский силуэт, но и её лицо. она заметно повзрослела. детская припухлость лица уступила место привлекательным женственным чертам. большие внимательные глаза, манящие алые губы, струящиеся пламенные локоны по плечи. исчезла подростковая наивность, сменившись приобретёнными опытом и хитростью, которые отражались во взгляде. не только лицо, но и фигура выглядит теперь иначе, чем в памяти флока: под пышным платьем округляются девичьи формы. форстеру хочется сорвать это платье прямо сейчас, чтобы ничего не скрывалось от его глаз. он делает глубокий вдох. лиза в свою очередь выжидательно изучает его. "она изменилась, — думается флоку, — стала гораздо привлекательнее. любопытно, есть ли кто-то, с кем она делит постель. кому всецело отдаёт своё великолепное тело по ночам". он не сомневается, что её тело великолепно, несмотря на то, что оно почти полностью скрыто одеждой. он видит лишь шею, декольте и руки по локоть, но готов поклясться, что это самые красивые руки, виденные им в жизни. от мысли, что лизой обладает один из известных ему глупцов разведотряда, флока внутренне передёргивает. это представляется неправильным, ложным, ошибочным. лиза — это его женщина. флок фостер был не из тех, кто согласен делиться. он был из тех, кто выбирает раз и навсегда, а потом перерезает глотки каждому, кто посмеет мимолётно взглянуть на его избранную. — так и будешь молча любоваться? признаться, я тоже скучала, — её голос не дрожит, напротив, кажется спокойным, будто бы она не тревожилась об уготованной ей участи, будто была уверена, что выйдет из этих четырёх стен живой при любом раскладе. — ты столь уверена в себе, лиза стоун? — флок медленно, походкой хищного зверя, подбирается к девушке ближе, заложив руки за спину, — перед тобой не тот юнец из разведкорпуса, которого ты помнишь, я больше не питаю к женщинам вроде тебя слабости, сейчас здесь состоится допрос, а не сопливые признания. он должен показать силу, должен представить себя как хозяина положения. какие бы планы эта красноголовая ведьма не имела, он должен разнести все её надежды в пух и прах. сейчас. — оу, а ты стал важной шишкой, я смотрю? — лиза широко улыбается и прищуривает глаза, — расскажи, как лизалось задницу йегеру? достаточно же ты подстилался, и ради чего? чтобы строить из себя павлина, размахивая пистолетом перед лицами безоружных женщин? или чтобы доказать отвергнувшей тебя девчонке, что ты чего-то стоишь? флок раздражается. флок злится. флок хочет отвесить этой нахалке пощёчину, чтобы она не вздумала впредь заикаться о нём и тем более об эрене. да что она знает? у чёртовых разведчиков крупицы истины, они не понимают, за что борются, они не знают эрена, они не знают, что в нём вся судьба человечества, они мыслят узко, цепляются за свои никчемные жизни, теряют время, играя в правила и морали. — глупая… — мужчина сокращает расстояние между ними до нескольких шагов, — ты всё ещё питаешь иллюзии о значимости своей персоны в моих глазах? не знаю, какого приёма ты ожидала, но, поверь мне, мягок я с тобой не буду, — он делает ещё шаг к столу, сталкиваясь взглядами с лизой и негласно вызывая её на зрительную дуэль, а затем добавляет полушёпотом, — я выбью собственными руками из тебя каждое слово, каждую деталь, я заставлю тебя молить о пощаде и не пощажу. алые губы кривятся в усмешке. лиза плавно поднимает одну ногу, сброшенная туфля с грохотом отлетает на пол. оголённая нога медленно приближается к ногам форстера, скрытым тёмными штанинами. касается кончиками пальцев и медленно ведёт вверх, проходится по бедру и замирает. мужчина и бровью не ведёт, он не отрывает взгляда от лизиного лица, выражающего полную уверенность в своей победе. — признайся, что скучал по мне, флок форстер. признайся, что хотел этого, — она сияет улыбкой даже в полумраке чёртового подвала. и действительно, он долго этого ждал. как долго же он ждал, что она сама проявит к нему интерес, сама посмотрит на него, сама возьмёт за руку, притянет к себе и скажет, что нуждается в нём. он мог взять её силой, мог шантажом заставить быть с ним, но это всё казалось скучным и чересчур простым. женщина, будучи склонённой к связи, не чувствует внутри ничего, кроме ненависти к склонившему её мужчине, флок же хотел, чтобы его любили. чтобы лиза любила его и искренне желала быть с ним. флок хотел, чтобы в её мыслях и чувствах был только один человек, чтобы её сердце разрывалось от эмоций, чтобы она грезила им наяву и во сне. флок хотел, чтобы лиза разделила его боль и его желание. пусть сейчас она играла. пусть она была притворной горделивой. пусть она видела только цель не скупясь на средства. она была его многолетней страстью и многолетней мечтой. сейчас она была его реальностью. и он должен был вдохнуть эту реальность полной грудью. она думает, что воспользуется им ради своего освобождения. на самом деле, это он воспользуется ей, освобождаясь от призраков прошлого. сильные руки флока оказываются по обе стороны бёдер лизы. он напряженно смотрит в её серо-голубые глаза, в этом освещении отливающие серебром. нет. нет, это глупость. он не может снова повестись на них. он не может вновь потерять контроль. флок тяжело сглатывает, но не отводит взгляда: ему нравится это испытание на прочность. лиза закусывает губу. — как скоро ты сдашься? — она, заигрывая, наклоняет голову и немного приоткрывает пухлые губы. флок переводит взгляд на них. нижняя губа чуть раскраснелась от укуса, и он готов поклясться, что впился бы в них своими губами прямо сейчас, не будь они в подвале старой развалюхи, служащий временным пристанищем солдат, а наверху не находились бы люди. он зажмуривается. лиза шумно дышит, её лицо в слишком опасной близости, думает флок с опозданием. если он сейчас разложит её на столе, это будет неправильно. он сорвёт всё, он не выудит из неё ни слова. она играет с ним, чувствуя себя тигрицей, думает, что может вертеть им как ей заблагорассудится, манипулируя старыми чувствами. на что она надеется: сбежать невредимой? неужели она и вправду думает, что, заполучив её, как положено, себе, флок форстер добровольно выпустит её из рук и позволит сбежать от него вновь, на этот раз навсегда? он чувствует, что они больше не встретятся, если она уйдет. почему он вообще надеется на новую встречу, когда пять минут назад жаждал подвесить её вверх ногами и лупить до тех пор, пока та, теряя сознание, не предаст свои идеалы и своих товарищей? "что ты делаешь со мной, лиза?" я будто пьянею от одного твоего взгляда! — я не сдамся, — твёрдо решает флок, — ты меня слышишь? — её глаза поблёскивают в полутьме, — ты больше не имеешь надо мною влияния. ты ничего для меня не значишь. — ты в этом уверен? тогда почему всё ещё не перешёл к допросу и мнёшься, как мальчишка? — лиза знает, что она делает. за те годы, пока они были в разлуке, она превратилась из скромной девушки в опытную соблазнительницу, умело переставляющую фигуры на доске противостояния мужчины и женщины. тонкие, но мощные пальцы больно сжимаются на девичьем горле. рука форстера хватает его настолько крепко, чтобы противница не сумела дёрнуться. она не ожидала этого, в серых глазах мелькает растерянность. — ты думаешь, что управляешь мной? — мужчина усмехается, — я уже совсе-е-е-ем не тот флок форстер, которым ты меня запомнила, — сладко тянет он нараспев и чуть сдавливает её горло, но не до удушения, — глупый юнец, преданный навязанным идеалам разведкорпуса и готовый, не раздумывая, отдать жизнь за ничтожные крупицы информации о мире, в котором он родился, остался глубоко в прошлом. сейчас я управляю положением, разве ты не видишь? — он злобно скалится. лиза сильнее вжимается руками в стол. она в мгновение ока растеряла всю свою уверенность. хоть разведчица и сохраняет самообладание, флок читает на светлом лице страх и непонимание. его резкое поведение сбило её чётко простроенную траекторию, но она всё ещё контролирует ситуацию. или считает, что контролирует. она ошибается. его сильная рука медленно притягивает её за шею ближе. металлические глаза внимательно наблюдают. язык проходится по пересохшим пухлым губам. губы. флок мало думал о любви. но много думал о лизе. она нужна была ему как воздух. он не жил мыслями о ней, но без мыслей о ней жить не мог. она красной нитью проходила сквозь его судьбу. детство — лиза. в разведку — за лизой. сейчас — против лизы. всегда есть лиза, куда не повернёшься. когда-то кто-то сказал, что ты любишь человека, если не представляешь жизни без него. флоку трудно было представить жизнь, в которой лизы нет. у него было плохо с фантазией. он не пошел бы в разведкорпус, не встретил бы смерть в шиганшине, не стал бы тем, кем он есть. и это её заслуга? флок не мог сказать, любит ли он лизу. но он хотел её. хотел быть с ней. хотел, чтобы она была с ним. это была страсть, не любовь, но что есть любовь? страстно любить возможно, но страсть не равна любви: любовь сильна как смерть, страсть мимолётна. флок же жил с этим чувством годы. мужчина ослабил хватку, но лиза и не вздумала вырываться. он прищурился, что-то для себя решая. "да или нет?", – читалось в карих глазах. вместо ответа девушка впилась своими пухлыми губами в его губы. они целовались жадно. рука, что сжимала горло, теперь легла на огненный затылок, вторая рука притянула стройное туловище за талию. они целовались так, будто мечтали об этом со дня разлуки. так, будто не хотели ни с кем друг друга делить. ты только моя, и я больше не отпущу тебя никогда. они терзали друг друга в поцелуе, оттягивали и прикусывали пойманные губы, игрались, проверяя реакцию и изучая языком каждый миллиметр, каждую трещинку, рельеф зубов. они боролись, и ни один не хотел сдаваться. задыхаясь, лиза вырвала уста из плена чужих уст. — я не остановлюсь, — сбивчиво прошептал форстер. — я и не прошу, — ответила лиза, обхватывая его лицо ладонями, — только дай мне отдышаться. её грудь вздымалась и опускалась: девушка нетерпеливо хватала ртом воздух. — если ты думаешь, — начал флок и сильнее сдавил её затылок в своей руке, а другой прижал женское тело к своему, создавая иллюзию контроля, — что сейчас ты соблазняешь меня, а потом я потеряю голову и отпущу тебя, то ты ошибаешься. это я беру тебя. звонкий смех наполнил сырой подвал. — форстер, мы ещё посмотрим, кто берёт кого, — она на мгновение мазнула большим пальцем по его нижней губе, флок рефлекторно открыл рот, прикусывая его, — а без моего желания ты бы и шагу не ступил. он, чёрт возьми, знает это. он знает, что не позволил бы себе переступить черту, если бы лиза первая не шагнула за грань. она сама сделала этот выбор. теперь он не отступится.