Однажды я встретил

Однажды я встретил печаль. Он научил меня, что даже после дождя выходит солнце. (Лютик спускался со злосчастной горы, когда полил холодный, безжалостно хлещущий дождь. Он больно бил в лицо, пока бард не спрятался в слабом подобии пещеры. Там его окутала печаль. Ему было тяжело, он прятал слёзы в дожде, когда заметил, что с горы спускается ведьмак. Белые волосы были такие мокрые, вились по крутым плечам, позволяя большим каплям спускаться сквозь них на шею и спину. Когда тот исчез вдали, засветило солнце и Лютик понял эту простую истину). Однажды я встретил гнев. Он научил меня быть непреклонным, сжигать всё и без остатка. Себя в том числе. (Юлиан долго блуждал по городам и сёлам, пока ему наконец не надоело. Платили мало, всего ничего, пару монет, уговаривая брать меньше. "У нас нет!" - клятвенно заявляли они, когда он видел увесистые кошели на отъетых боках. Запершись в трактире его одолел гнев. Жгучий и болезненный заставил разбить чужую постель и загнать под уставшие пальцы занозы. Гнев научил его быть непреклонным, чтобы больше не чувствовать его. Ирония судьбы. Научил его сжигать всё без остатка и теперь каждую балладу он сгорал и возрождался вновь). Однажды я встретил жестокость. Он научил меня делать другим больно используя их слабости. (Каждый новый город - новые крики, но почти везде они одни и те же. "Где твой ведьмак подевался?", "Белому Волку надоел твой пустой голосок?". Старые обиды не давали промолчать мерзким, таким мстительным людям. Они никогда не умели говорить, но и молчать не в силах. Яд копился годами. Лютик видел их слабости. Мёртвая дочурка, бросившая жена, уродливый шрам... Яд плещет, а люди рыдают. Это то, чему он научился). Однажды я встретил тревогу. С ним я начал разрушать себя. (Новый город. Белые локоны далеко на рынке. Сколько они не виделись? Пять лет? Три? Сколько прошло времени с той первой встречи с печалью? Внутри всё задрожало. Ведьмак обернулся. Золотые глаза вцепились в сдавленное под весом тревоги сердце. Лютик позорно убежал, закрывшись в номере трактира. Ногти цепляются в твёрдые струны лютни. Неприятно, больно. Он сгорает, но восстанет снова. С тех пор тревога не покидает его). Однажды я встретил творчество. Он научил меня создавать. (Его чувства играют здесь, в худом трактире. Люди снова рыдают. Он снова сгорает в огне из собственной боли и чужих мнений. Он пепел. Пустой, серый и скоро развеется, но сможет дать лучшую почву новому ростку цветов. Творчество дал ему жить, создавая ещё жизнь вокруг себя). Однажды я встретил эго. Он вёл меня по этому миру. (Юлиан. Теперь он Юлиан. Он ходил из деревни в город и обратно, новые люди, новая местность. Его будто тянет вперёд, в странные, невиданные дали. Он не молод, но силы не покидают его. Лицо покрылось мелкими, лёгкими морщинами, что, кажется, делали его мудрее. Это не стесняло дев, что прыгали к нему по одному зову и застенчиво строили глазки. Но не это нужно было ему. Его вело эго). Однажды я встретил любовь. Но осталась со мной лишь самоненависть. (Белые волосы, яркие жёлтые глаза. Мы сидим в корчме будто много лет назад. Будто я ещё молод, а ты не строишь из себя друга. Ты помнишь - мы больше не друзья. Ты смотришь на меня немигающе. Разве этого я добивался? Зачем ты здесь? Любовь оставила меня, заменив своей самой близкой сестрой. Ты оставил меня, заменив ненавистью к себе за свою слабость. Но я научился. Не только любовь придала мне свой урок). —И к чему это привело? —Я другой, Геральт. Мы не можем быть вместе. Даже как друзья. Я не пойду с тобой в путешествие. - прикрыл глаза Юлиан и встал, оплатив ужин в корчме. Он чувствовал пристальный взгляд янтарных глаз. Повернулся, искусился. Но Геральт уже отвернулся. Он был бледен, брови хмуры, а челюсть сжата. Но Лютик не тот. Он уходит, бережно закрыв дверь корчмы и дверь своего едва бьющегося сердца.