forgive me and leave

Как же противно на душе, да ещё и стены давят. Внутри все горело от стыда, и ненависти к самому себе. «Как я мог так облажаться?» — крутилось в голове у принца. Стоит прикрыть глаза, как снова всплывает его образ. Он сводил с ума, не давал покоя, делал все, чтобы Вильгельм ненавидел себя за слова в интервью. Симон игнорировал, не отвечал на звонки и сообщения, специально, как думал блондин, хотя, так ему и надо, он сам виноват. А вот Август старался извиниться, но видеть его принц даже не желал. Юноша был слишком подавлен, раньше, в такие времена, Эрик был рядом, но сейчас, Вильгельм один и должен справляться сам. — Ты спустишься на ужин? — Кристина появилась в дверях, — Я раз 10 постучала, ты молчал, подумала вдруг что-то случилось. — Все хорошо, я просто слушал музыку и не услышал, — натягивая улыбку, сказал блондин. — Я не голоден, ужинайте без меня, простите за ожидание. Королева видела, что сын явно потухал, в глазах не было той искорки, но увы, она не могла позволить ему ошибок, слишком рано, все должно утихнуть. Да и будущий король не может быть геем, таковы традиции. — Точно? Может быть ты хочешь поесть тут, один? — за эти каникулы Вильгельм явно сбросил пару килограмм, и нужно их восстанавливать к интернату. — Вилли, пойми, я не могу позволить тебе второй ошибки, прости. Это дорого выйдет нашей семье. Я не думаю, что Симон плохой парень, но он явно не тот, кто тебе нужен. Ради Эрика, не злись на меня, ведь он сказал бы такие же слова. Даже не дождавшись ответа, женщина ушла. А принца новой волной накрыла истерика, было больно слышать такие слова от близкого человека. И снова звонок, и снова голосовая почта. Обычно, Вильгельм сбрасывал, но сейчас ему хотелось высказаться, пусть и в пустоту, но все же, а вдруг послушает, вдруг ответит. Все, что только можно и нельзя сказать, было отправлено. Десять минут извинений, мыслей и мольб на ответ. Ему его не хватает как воздуха, ему нужны его карие глаза. Слезы не заметными дорожками катались по щекам, падая на подушку, обжигали кожу. — Мне тебя не хватает, — слова разносить по комнате эхом, только вот, тот кто должен знать это, не слышал их. А вот каникулы у Симона вполне были интересными, в кругу семьи и друзей. Только вот осадок был, тянуло как магнитом, хотелось наконец-то уже ответить на эти горы сообщений, но нет, он не может, слишком больно. В один из вечеров, на голосовую почту пришло письмо, хотел ответить, ведь он понимал от кого оно, но нет, ему нужно держать дистанцию с принцем, выглядеть так, будто нечего не было и ему все равно. На телефон пришло сообщение, но было оно не от Вильгельма, а от Аюба. «Привет, не хочешь прогуляться? Да, я знаю, что поздно, но все же мы недолго. И кстати, я уже подхожу к твоему дому.» Смотря на экран, брюнет понимал, что лучше он прогуляешься, чем весь оставшийся вечер будет лежать и думать о Вилли. Руки сами набрали ответ. «Хорошо, я сейчас спущусь, жди.» Быстро натянув на футболку худи, вышел из комнаты. Решив предупредить об уходе только сестру, зашёл к ней. — Если мама спросит где я, то скажи, что с Аюбом, хорошо? — в ответ был лишь кивок. Не успел Симон выйти, как друг сразу начал разговор. Они шли по улицам, которые освещались лишь фонарями, и кроме них ни души. Разговор с обычных тем перетекал в что-то философское. Брюнет всегда доверял другу и мог рассказать о многом, но Аюб сам начал разговор о Вильгельме. Потому что понимал, что друг будет в себе таить долго свои мысли и не выскажется, если не подтолкнуть. — Ты сам не устал играть в молчанку? Симми, ты сильно палишься, что тебе больно, может уже все расскажешь? — Симона как будто парализовало от этих слов, он остановился, пытаясь собраться с мыслями. — Тебе кажется, все хорошо. — Аюб закатил глаза, ведь он давно знаком с юношей и знает его поведение. — Ладно, меня и правда гложет обида. Он сделал неправильно, мог не делать заявление, он обещал, понимаешь? А в итоге, что мы имеем, ничего. Он пытается извиниться, но этого недостаточно, понимаешь? Да, я его люблю, да, я идиот, дурак, называй как хочешь. И знаешь, что самое ядовитое во всем этом? То, что это повториться, да и не дело, чтобы принц был рядом с обычным парнем. Я буду его игнорировать его до тех пор, пока он не прекратит. — А если не прекратит? — Аюб смотрел прямо в глаза и пытался уловить эмоции друга. — Я не знаю, тут вариантов гора, ладно, закрыли тему, давай просто прогуляемся, а то пару дней до учёбы, а потом все, времени не будет, — юноша не стал дальше пытать Симона, ведь ему и правда, очень тяжело. С того отвратительного вечера прошло пару дней, и все по кругу, снова интернат и учёба. Взгляды и тишина, но только во время учёбы, вечером снова звонки и сообщения. Сара стала пропадать больше с девочками из «Хиллерска», а Симон из-за попыток отвлечься, стал слишком загружать себя учёбой, что каждый предмет на факультете был на отлично. Это и бесило, и радовало, ведь хорошая репутация у учителей, многое значит. Быть отличником в такой ситуации на самом деле смешно, так как проблемы не решаются, а наоборот, становятся больше. Подушечка пальца нажимает отправить, уже за вечер 3 сообщение. Но и оно будет проигнорировано. Как же хочется кинуть этот кусок современной техники в стену, чтобы он разбился, как и чувства Вильгельма в тот день. «Счастливого Рождества», чертового Рождества, да почему же он так из-за него убивается, извиняется, оправдывается, а все из-за слишком умного двоюродного брата. А в голове утешение себя, что все наладится, он вернётся. Внутри, глубоко - глубоко таилась надежда, в то, что ему нужно время на обдумывание. Но это время уже в прямом смысле убивала принца и он все-таки решился что нужно хотя бы постараться поговорить. Сама идея, была глупой и безнадёжной, но Фелис утверждала, что все получится. Хоть и план в том, чтобы устроить вечер кинопросмотра, где и получится у парней поговорить. С самого начала, все шло гладко, что и удивляло принца, ведь ну должно хоть что-то пойти не так. Вильгельм ждал, что ну хоть за 2 часа просмотра Симон выйдет из комнаты. И только под конец фильма, Вилли заметил, что брюнет собирается покинуть свое место. Внутри все загорелось, то ли та самая надежда, то ли страх, он не понимал. И вот тот самый звук открытия двери, но принц не собирался сразу же срываться и бежать, его как будто приклеило, ноги онемели. Страх становился все больше. — Вилли, я только ради тебя терплю Августа в своей комнате, не тормози, иначе я тебя лично доведу до гроба, — слегка толкая друга, прошептала Фелис. И она была права, нельзя это больше терпеть, нужно уже расставить все точки над «и» и успеть поймать его. «А вдруг он уже ушёл?» — эта мысль заставила чуть ли не сорваться с места, ведь если он уже не в здании, то придётся побегать по учебному городу. Но к счастью, Вильгельм заметил Симона, который уже спускался со второго этажа и явно собирался уходить. Быстро проходя мимо комнат, в надежде, что юноша его не увидел и сейчас не сбежит. Сократить расстояние незаметно не получилось, брюнет понял, кто за ним идёт, и ускорил шаг по коридору. — Остановись, прошу! Симон, пожалуйста! — кричал Вильгельм в пустоту, как он думал, конечно, ведь юноша слышал его слова и остановился только когда они оба были на улице. Внутри у принца загорелась надежда, что он сможет все исправить и Симон все поймёт и выслушает до конца, ведь блондин никогда до этого не испытывал таких светлых чувств к кому-либо. — Вильгельм, давай не будем продолжать друг другу сыпать соль на раны, это бессмысленно, ты это уже все сказал в свое оправдание на всю страну. Я не понимаю, почему ты продолжаешь писать мне, звонить, если уже сам все оборвал. Ты молодец, что нашёл виновника, но мне то не лучше от этого, ты слишком большого мнения, тебе было все равно на меня, — каждое слово Симон говорил чётко, но внутри ему самому хотелось все вернуть назад и закрыть те шторы. Сейчас бы у них было все хорошо… — Меня заставили, прости, — конечно, Вильгельм понимал, что сам виноват в данной ситуации, ведь если бы он молчал было бы лучше. — Мы повторяем разговор, смысла в этих действиях нет, давай все просто забудем и разойдемся, как в море корабли. Все будет как до твоего перевода в «Хиллерска». — Симон старался не сломаться, говорил все как считал нужным, но голос иногда дрожал, выдавая. — Хватит уже, я вижу как ты сам хочешь все вернуть. Ты можешь меня простить, если так хочешь, то я отстану. И тогда все будет как раньше, только скажи, — Вилли понимал, что скорее всего юноша сейчас развернётся и уйдёт, промолчав, ведь его глаза бегаю, что даёт понять, Симон в замешательстве, и не знает, что же нужно сделать. Повисло молчание, которое длилось слишком долго, но брюнет не уходил, стоял напротив принца и пытался найти ответ в глазах Вильгельма. — Хорошо, я тебя прощаю, — Вилли уже был готов вернуться в общежитие, но Симон не дал. После своих слов, брюнет впился в губы принца. Вся эта ситуация была на самом деле смешной со стороны, ведь юноша должен был уйти, но он все-таки решил, что останется. Быть маленькой тайной не так уж и плохо, пролетело в голове, тем более, если это по любви. Вильгельм до последнего не понимал, что происходит, ведь был уверен, что Симон развернётся и уйдёт. Но принц решил, не думать об этом, ведь сейчас он с ним, стоит на крыльце общежития, и губы любимого человека целуют его. Сейчас, внутри все успокоилось, нет больше тех отвратительных чувств. — Прости, но и меня к тебе тянет, я ничего не могу поделать, принц Вильгельм, — в губы шепча сказал Симон. В тот вечер, Вилли мог с уверенностью сказать, что никого не сможет так сильно полюбить как прекрасного юношу с карии глазами и самым приятным голосом во всей галактике. Он слишком сильно любит его и не сможет дальше. — Прости мам, но я без него не смогу, — тихо сказал в трубку блондин, пока на коленях лежал Симон, который наблюдал за каждым движением губ возлюбленного. — Надеюсь, ты все понимаешь. И отключился. — Зря ты так, — садясь рядом с Вильгельмом на кровать, произнёс брюнет. — Ты сейчас на соседней кровати будешь спать, — конечно, эти слова были сказаны в шутку и они оба это понимали. — Я тебя тоже люблю, мой принц, — улыбка не сходила с лица Симона, ведь ему не хватало этого. — Ну, а ты тогда король, — приобнимая юношу сказал, Вилли, — Спасибо тебе, за все. Ты лучшее, что может быть в моей жизни. Я не хочу тебя терять и не потеряю.