Львиный Солдат

Раздался звук пронзающего плоть металла. Грязная, лохматая голова упала, падая прямо в лужу, создавая короткий брызг и ляпаясь в слякоти. Уже пустые, лишённые жизни глаза уставились на небо, но даже подобной слабости мертвецу не дали насладиться – латный сапог пнул голову, словно футбольный мяч, отбрасывая её в сторону. Строй оборванцев шелохнулся, кто-то заплакал. Женщина, с побитым лицом и обрезанными волосами навзрыд упала на землю, видя перед собой смерть любимого человека. - Заткните эту шлюху, - приказал человек в длинной кольчуге и с латным воротником, - а лучше, пусть будет следующей. Женщину подняли двое здоровых мужика в простых рубахах. Раздался хлёсткий удар по щеке и бедняга успокоилась. Её маленькая головка с лёгкостью поместилась на половинке бревна и сразу покатилась вниз, после ловкого удара Ланса, известного в армии палача. Тот всегда гордился тем, что срубает головы чисто. Среди огромных стен, возвышающимися над всеми словно колоссы, подпаленные от драконьего огня и построенные из серо-бурых камней, хотя иногда они казались чёрными от сажи и долгого времени… среди огромных стен простые люди лишались голов за то, что скрывали от сурового взгляда сира Клигана разбойников и дезертиров, Братство-Без-Знамён. И великолепного сира Клигана не смущал тот факт, что крестьяне даже под пытками ничего не выдали, просто потому, что не знали. Рыцарь, имеющий под своим командованием шайку ублюдков, разоряющих всю местную округу, стоял недалеко и с равнодушным лицом смотрел, как людей лишали голов, вешали и истязали перед смертью. Стоящий у входа гигантской башни, как один из охранников загнанных в загоны людей солдат старался не глядеть на то, что творилось перед его глазами. Шапель с забралом скрывал его глаза, и никто не мог увидеть в них жгучее презрение напополам с отвращением и страхом. Послышался стук конных копыт, люди на стенах заворошились, забеспокоились и стали бестолково бегать. - М’лорд, - благолепно склонился выбежавший во внутренний двор конюх, принимая поводья чужой лошади, украшенной на лбу золотой пластинкой с узорами и накрытой то ли шёлком, то ли парчой. - Пусть твои помощники начистят моего коня как следует, и накормят досыта, - маленькая монетка, грош, выпала из рук аристократа и конюх с радостью её поднял, часто кивая. Неизвестный аристократ с гербом горящего дерева на сюрко одним движением слез с коня и отправился в чертоги Харренхолла, больше не глянув на конюшего. “Непривычно подобное видеть до сих пор” – размышлял Андрей, простой уроженец Твери, а теперь Герри, сын мельника, чья мельница находилась недалеко от Ланниспорта. Ему претило преклоняться перед лордами и рыцарями. Но мнение простолюдинов тут никого не волновало. Если кому покажется, что ты преклонился не достаточно низко, могут и зарубить. Убийца конечно, возможно и под большим сомнением, заплатит штраф... а если он лорд или король, то ничем не отделается, кроме порицания. В первый раз, он и сам чуть не схлопотал за это. Тогда он мало что понимал, и когда все солдаты преклонили головы перед въезжающим в Харренхолл лордом в красных цветах и с львом на гербе, Андрей сделал это в самый последний момент, заслужив парочку сощуренных глаз. - На этом всё, - довольно оглядев висящие грузди тел и на сложенную пирамидку голов, сказал сир Клиган, - вынесите это всё за замок, парни! Наблюдая, как отрубленные головы несчастных собирают в мешки, а вороны, объевшиеся за последнее времени мертвечины, собираются стаями у повешенных, Герри вспоминал свой первых раз, когда увидел мертвеца. Разрубленная огромным мечом Горы старуха и вывалившиеся потроха заставили его убежать в кусты и опустошить желудок. Тогда его приятели, точнее бывшие приятели лишь смеялись над ним, думая, что Герри отравился от кашицы с хлебом. Бывший владелец этого тела был довольно молчаливым типом, но подобная замкнутость позволила ему на первых порах скрыть незнание языка. Когда он осознал себя в теле невысокого, со светлыми волосами и зелёными глазами, мужчине, Андрей подумал, что это всё шутка… или плохой сон. Сейчас он проснется, и он снова окажется на своём рабочем месте, в небольшом офисе на Советской улице, посмеётся над таким нелепым сновидением и через несколько часов вернётся домой, к заветному интернету… Но через несколько часов он с кромешным в душе ужасом понял – это всё не шутка. Когда мышцы, словно скрученные, стали болеть, глаза при каждом взгляде на что-либо колоть, а язык заплетаться, он всё понял! Лишь нос его не подводил в этот момент, но лучше бы всё было наоборот. Застарелый запах пота, смешанный с мочой заставлял морщить лицо от омерзения, чувствуя ещё больше боли. Всё лицо свело судорогой от такого. Тело будто сопротивлялось его воле, его сознанию. А когда он почувствовал шевеление в волосах – чуть не закричал. “Вши, сука, это вши!” – изо рта пытался вырваться крик, но Герри лишь проблеял что-то вразумительное. Он ненавидел вшей, эти маленькие, семенящиеся по твоей голове насекомые… Хотелось встать, посмотреть что происходит, но бурлящее и свёдшее непонятной судорогой тело, колющие глаза – он был бессилен, и от этого хотелось орать, позвать на помощь. - Эй, Герри? – раздался грубый голос над ним. Он сразу понял междометие “Эй”. Герри… это имя? На интуитивном уровне он понял, что обращались к нему. Но взглянуть на того, кто его позвал, ему было не суждено. “Я не Герри, я не Герри! Я Андрей!” Жёсткий пинок. Герри хотел матерно ответить, но изо рта опять полилась какая-то белиберда: -Амху суен пун ваа… - Кажись, Герри того… - прозвучал другой голос, - хворь подцепил какую иль кару Семерых получил! Раздался дружный смех. Андрей ничего не понял, что сказали, но смех звучал для него нешуточно обидно. - Оставь его… скажем командиру, что Герри опять кого-то не того трахнул, завтра может, оклемается. - Как бы, он тут не окосел окончательно, может того… ? - Не, пусть валяется. Зачем его на улицу выкидывать, да и командир нам палки может прописать за такое. На этом разговор неизвестных был закончен и послышался людской топот, быстро затихнувший. Герри остался один, в кромешной тьме, корчась и извиваясь на жёсткой поверхности. Лишь на следующей день он смог встать… и получить в ответ непонимающие лица своих (оказывается) приятелей. Он не понимал, что они говорили, приятели тоже не могли опознать те слова с рычащими звуками, которые он произносил. Его принудительно сводили к местному на вид походному лекарю, но тот лишь покачал головой в непонимании. Первые дни своего попадания Андрей чувствовал себя в самом настоящем аду. Попаданец не понимал ничего, а местные не старались даже ввести его в курс дела… ему оставалось только терпеть, взывая к Господу Богу (в которого в прошлой жизни Андрей не верил), но чужое небо, такое непонятное и незнакомое молчало и в казалось, в насмешку посылало ещё больше испытаний и страданий. Первую неделю пребывания он ловил каждое слово, и с каждым этапом, пройденным в изучении языка, его стресс достигал новых высот. Его звали Герри. Просто Герри, латник на службе господина и М’лорда Ланнистера. Он задавал столько вопросов, глупых и несуразных, что приятели по службе стали сторониться его, считая чудаком. Удивительно, что не сожгли на костре как демона, но у местных не было демонов, какие-то Семеро, септоны (которых он и в глаза не видел) и септы (местные церкви). Закашлявшись, Андрей до боли сжал древко копья. В прошлой жизни плохое зрение не позволяло ему вглядываться вдаль, но тело Герри не страдало от последствий долгого залипания на телефоне или ноутбука. А лучше бы страдал… со всей чёткостью, он мог наблюдать, как медленно качаются из стороны в сторону висящие тела на П-образных виселицах. А ещё воронов, с жадностью клевавших мертвецов. Кусочки плоти с радостью терялись в алчных клювах, и чёрные птицы издавали радостное карканье, потешаясь над глупыми людишками. Смотря на лишённых жизни таким жестоким образом, Андрей чувствовал опустошение. Недолгое время, что он тут пробыл, ещё не дало ему привыкнуть к постоянным и частым смертям. Он перестал блевать, но ему все ещё мерзко было наблюдать за подобным… и даже участвовать. Никто не заметил взгляда обычного латника. Натянутый низко шапель скрывал его мрачные глаза зелёного оттенка, да и мало кого интересовало мнение обычного простолюдина. Для аристократов он был мебелью, вещью. Для остальных чудиком, приобрётшим странный, рычащий акцент в своей речи. До вечера он простоял у входа в одну из башен Харренхолла как дурак. В наказание его поставили у Башни Призраков, необитаемое место, куда люди боялись заходить. Набрав определённый словарный запас, Андрей попытался объяснить своему командиру, что кипяченая вода более надежнее, чем сырая, но получил в ответ лишь насмешку остальных солдат и злое начальство в придачу. Вот он и стоял. С утра до вечера. Жил он в замке, хотя видел огромный лагерь, поставленный на пепелище сожженного города. Сотни парусинных палаток и шатров, круглых и квадратных, множество тянущихся вверх чёрных дымок от костров, непрекращающийся людской гомон и шум перестуков. Возможно, ему бы хотелось жить там, чем в замке, пропахшем в моче и говне. Было неприятно узнать, что даже самый образованный и влиятельный класс этого мира – аристократы, спокойно опустошают свои мочевые пузыри прямо в замковых коридорах и башнях! Когда он впервые подобное увидел, Андрей испытал самый настоящий культурный шок. Он даже видел Тайвина Ланнистера, испустившего струю на одном из парапетов. С виду он внушал – несмотря на время, хорошо сохранившейся для своих лет мужчина, с плоским животом и вечном надменным взглядом. Его мнение поменялось, когда человек с львиным гербом спокойно приказал избавиться от всех пленных калек в замке. Северяне, все бородатые, чем-то напоминающие шотландцев или скандинавов, мрачно смотрели, как солдаты Запада рубили голову их покалеченным солдатам и собратьям. “Ублюдок”. Возвращение в казармы не принесло ему счастья. Смотря на свои заскорузлые пальцы, мозолистую ладонь, отдающие болью, Андрей мог только с грустью вспоминать былые руки, не могущими похвастаться такими недостатками. - Эй, Герри, - раздался голос рядом с ним. Мутные от усталости и голода глаза уставились вверх и увидели перед собой одного из приятелей бывшего тела. В голосе послышались нотки злости, - зря ты к командиру полез… нас, сука, из-за тебя заставили стоять на стенах, хотя могли… Что “могли” Оли не досказал. Зато впечатавший кулак в лицо ясно показали чувства этого Оли. Андрей, не ожидавший такого, опрокинулся с маленького, но длинного сундука (на котором он спал) и заскулил. - Ещё раз раскроешь перед командиром свой грязный рот, - ещё удар ногой выбивший воздух из лёгких, - я тя, урод, чтоб тебя Семеро трахнули… Андрей зажался в клубок, в бесполезной попытке ослабить удары. А они продолжались. Он никогда не служил, и защищаться не умел. А навыки Герри ему не достались. Оли ушёл, оставив лежащего Андрея одного. Всё тело саднило и болело. Собственное бессилие бесило и хотелось плакать, чему и незабвенно принялся Андрей, чувствуя ещё большее омерзение, только к самому себе. Жаловаться командиру? Теперь он боялся к нему подойди даже с простой просьбой, чувствуя на себе взгляды Оли и других солдат. Андрей окончательно стал изгоем, которого ставили в самые изнуряющие патрули и давали самую тяжёлую задачу (так ему казалось). Глупая идея кипяченой воды ушла, и ему приходилось глотать сырую воду. Иногда, в самые тёмные ночи его грела мысль о дезертирстве… он размышлял о ней, наслаждался, как единственным сладким плодом в шкуре Герри… а потом внезапно осознавал, что плод этот самый горький – куда Андрей побежит? Не зная даже названия континента, на котором живёт, лишь какой-то далёкий Запад и Речные Земли… Иногда он выходил из замка. Но как патрульный или сопровождал некоторых рыцарей лорда Тайвина как охранное сопровождение. Никто не знал, кроме командира и его подчинённых не знал, что Герри теперь херовый воин, да и его начальник не стремился выдавать подобное. Андрей догадывался почему, но тоже молчал. Как-то раз его поставили в отряд сира Клигана. - Повесьте его, - приказал рыцарь, толкнув в сторону Андрея хилого подростка в крестьянских одеждах. Чудом сохранив невозмутимость, Андрей кивнул. Стоящий рядом с ним ещё один латник Ланнистеров похлопал мальчишку по щекам. - Сам на верёвку залезешь или тебя затащить? - Дяденька… можно не надо, - захныкал крестьянский мальчишка. Андрею хотелось отпустить его, хлопнуть по хрупким плечам и сказать что это всё шутка! Розыгрыш! Мир как всегда вернул его из грёз в реальность. - Герри, чего встал! – крикнул ему кто-то, - смотри, я уже верёвку через крепкий сук натянул! Тащи мелкого! Словно робот, он подхватил мальчика и повёл к виселице. Он упирался, пытался вырваться, но с неким удивлением Андрей осознал, как крепка была его хватка… Несколько мгновений и мальчик потерял опору, и маленькими пальчиками царапает себе горло, в тщетной попытке разорвать надёжную верёвку. Бессильные слёзы текли по худым щекам, а выпученные, покрытые кошмарным ужасом глаза уставились на него. С шоком он смотрел, как ребёнок постепенно слабеет, хватка расслабляется, а некогда живые глаза стали безжизненно пустыми. -Быстро он, - разочарованно произнёс Гора своим грубым голосом, - пошли, парни, там дальше деревенька у речки стоит. “Это сделал я?” – неверяще думал Андрей, подгоняемый каким-то воином из свиты сира Клигана. Деревню спалили, жителей либо взяли в плен, либо посадили на кол у их же селений. Смотря, как толпа весёлых наёмников по кругу пускают голосящих до визгливого крика женщин, Андрей уверялся, что попал в ад. “Я схожу с ума. Я больше не могу…” Постоянно почёсывая волосы, иногда вздрагивая, когда он чувствовал, как вша ползает среди его волосяного покрова, с неким омерзением ел чёрствый хлеб и жидкую кашицу, с которой редко находились кусочки свиного мяса… С неким наслаждением Андрей вспоминал тот день, когда каждому солдату дали кусок жирнющего мяса и чарку вина в честь смерти некоего Ренли Баратеона, предателя короны и изменника государства. -Смотри, какая цыца! – рассмеялся один из солдат, смотря на пробежавшую мимо служанку, - я бы её… Сидящий рядом Андрей блеклыми от вечной усталости и безнадёги глазами проводил её. Для него, привыкшего к постоянным видам на красавиц двадцать первого века, местные, даже самые красивые женщины были замарашками. Он слышал краем уха о некой королеве Серсее, дочери лорда Тайвина, слышал и о какой-то Розе Хайгардене, стоя охранником у опочивален дворян. - Может, у командира отпросимся в лагерь? Там шлюх как собак нерезаных, можно поразвлечься… - Не, - махнул рукой Корри, ещё один из бывших приятелей Герри, - у меня только шесть грошей осталось! - Как знаешь, - ухмыльнулись все, - эй, чудик, с нами пойдёшь? Андрей привычно проигнорировал оскорбление. Так он действовал в прошлой жизни, так и тут гордо терпел подобное. - Пойду, - хрипло сказал он, несколько раз кашлянув. С каждым днём ветры становились холоднее, а утеплённых вещей особо и не было… даже у крестьян местных не выкупишь ничего. Что можно купить у тех, кто тебя яро ненавидит и считает практически оккупантом? “Почему практически? Я и есть оккупант” – криво ухмыльнулся Андрей, смотря на свой разукрашенный в красные тона овальный щит с жёлтым львом, вставшим на дыбы. Их отпустили без всяких проволочек. Понимающий, что у его солдат в паху чешется, был не против, если те спустят напряжение на шлюхах, а не на ком-то другом. С дисциплиной тут было так себе, думал Андрей, когда они спокойно прогуливались по лагерю, в поисках обозов, где в основном и обитали жрицы любви. На руках у него было всего десять грошей – не самая большая сумма, но на неё можно спокойно протянуть неделю-две в этом диком и отсталом мире. Шлюха которую он купил на одну ночь, была не самой симпатичной из того “ассортимента” что ему предоставили. Но остальные стоили дорого, а у Андрея сыграла в душе жадность. Чернявенькая, смугловатая, она напоминала арабку, но ему шепнули, что это, скорее всего дорнийка. Кто такие дорнийцы и что такое Дорн он не особо представлял, да его это и не волновало. Хоть потомки Рогала Дорна из одной пришибленной вселенной. Смешливая шлюха уединилась с ним в лесу, недалеко от лагеря, где они и занялись бы сексом. Как только он уже приготовился, его так скрючило судорогой! Лицо застыло, тело задеревенело, а мышцы казалось, вырвутся из тела и убегут, настолько сильно они болели. Тогда он упал на пожухлую листву и грязь, а испугавшаяся шлюха убежала. Вскоре прибежали часовые и увидев валяющегося Герри с приспущенными штанами, стали хохотать. Если бы его лицо не было застывшей маской, он бы сгорел от стыда и обиды. “А два гроша ушли в пустоту” – с ненавистью в сердце подумал Андрей, сжимая кулак. Как оказывается, ему платили. Деньгами за службу. Этот факт был столь удивительным, что Андрей даже приоткрыл рот при известии об этом. Дикое средневековье и платят? Позже он узнал, что платили ему лишь потому что он латник, а не простой оборванец-ополченец, взятый из крестьян. Плата происходила тут безобразным образом – в разное время, то через полтора месяца, то два. Но если он всё правильно понял, то два гроша за день ему были обеспечены точно. Только вот… сосчитав сколько ему выдал командир, Андрей имел глупость возмущаться. Происходило это во внутреннем дворе. Андрей старался говорить тихо краснеющему от гнева командиру, но кое-кто услышал. - В чём дело? – раздражённо спросил сир Клиган, обряженный в полный стальной доспех, поверх которого было натянуто жёлтое сюрко с тремя чёрными псами. - Сир, - склонился командир, - этот солдат утверждает, что я обманываю его с платой. Глаза сира Клигана посмотрели на Андрея. Глаза не человека, а животного. Злого и беспощадного. - Ты так считаешь? Нужно было заюлить, отказаться от своих претензий, но опять заиграла гордость… - Да, сир! – твёрдо, как ему казалось, сказал Андрей, - мне должны были выдать три серебряных оленя, а не один! Прошло целых полтора месяца… Удар латной рукавицы выбил ему два зуба, а челюсть болела целую неделю. Он даже слушать не стал, и с тех пор командир ставит Андрея вообще в жуткие условия… чистить нужник аристократов? убираться в конюшнях вместо местных работяг? Или побыть свинопасом? Всё это испытал Андрей за пару недель. Хотелось взвыть, убежать куда-нибудь от этого ужаса, но висящие на барбакане головы быстро отрезвляли. Наконец ему нашлась спокойная работёнка – просто стоят столбом в одном из чертогов, где западные лорды собираются обсуждать свои военные планы и ситуацию вокруг. Неизвестно, с чего так подобрел командир – или напротив, не подобрел, а Андрей чего-то не понимает. Сидящий напротив своих командиров и подчинённых, лорд Тайвин говорил: - Сир Клиган разграбит Дарри и окрестные земли, - сир Клиган кивнул, ничем не показав своего удовлетворения, - сир Аддам, вы продолжите следить за армией Старка. Мальчишка что-то задумал. - Может, северяне хотят идти к столице? – подал голос один из дворян-командиров. - Глупость! Они не проскочат мимо нашей армии в Харренхолле! - Старки хотят заключить союз с Тиреллами! Нам нужно атаковать их, пока Простор не ударил нам в спину! - Тихо, - гаркнул Ланнистер, и все заткнулись, - нам остаётся только ожидать хода Молодого Волка. И когда он нанесёт свой удар... Что хотел сказать дальше главный дворянчик Андрей не знал – по причине того, что он громко чихнул и закашлялся, чем привлёк внимание к себе всех знатных персон. - Меня охраняет болеющий солдат? – лицо Тайвина закаменело, - кто ставил их? Ему никто не ответил. Ланнистер рассвирепствовал пуще прежнего. - Кто? - М’лорд, - начал квартирмейстер, - за расстановку солдат отвечает сир Меррик… Ланнистер кивнул и оценивающе посмотрел на Андрея. В зелёных глазах мелькнуло недовольство. - Подойди, - приказал он. Откашлявшись, он был вынужден подчинится, хотя сделал это с явной неохотой. Которую все заметили. - Солдат, ты что как беременная корова, иди быстрее, - гаркнул сир Клиган. Андрей засеменил ножками шустрее. Все сразу поморщились, почувствовав от солдата непередаваемое амбре мочи, нестиранных портков и пота. Почувствовав царящую тут атмосферу брезгливости и отвращения, Андрей сжал зубы от ненависти. Вы ещё, суки, морщитесь? Да вы блять… - Почему у тебя такой ужасный внешний вид? Кто твой командир? – задал вопрос Тайвин, смотря на странного солдата. - Мой командир… - запнулся Герри, понимая, что если он скажет имя, ему конец. Его просто загноют и закопают в лесу, - он… - Он идиот, а ты грязный и вонючий идиот, - разозлился лорд Тайвин, - ты можешь говорить чётче? – он ожидающе выгнул бровь. - Да, Милорд. - Милорд? – Удивился Хранитель Запада, - ты выговариваешь это слово слишком хорошо для простолюдина. Бастард? - Нет, милорд, я сын мельника. - Тогда скажи мне, сын мельника, почему ты выглядишь как оборванец, а не солдат моего рода? – спокойно, даже тихо спросил Тайвин, - что за шлюха тебя родила, раз не смогла научить чистить за собой? Андрею хотелось многое сказать… внутренне он уже закипал от гнева и напыщенности этого старого урода. - Молчишь? – медленно покачал головой Ланнистер. - Небось, по шлюхам ходил, да втайне вино пил. Где-нибудь в лесу, на грязной земле. Простым людям хоть со свиньёй сношатся, - заметил один из лордов с гербом петуха. В голову невзначай пришёл образ, как он пытался воспользоваться жрицей любви и Андрей ярко покраснел. За длинным дубовым столом послышался громкий смех. - Кажется, сир Свифт, вы угадали… со свиньей, судя по его лицу тоже, - в зале раздался ещё больший смех. Равнодушным оставался лишь Тайвин Ланнистер. - Меня мало интересует подобная чушь, - сказал он, и в чертоге наступила тишина. Несколько месяцев проживания в подобных условиях сделали из Андрея нервного, вечно раздражённого и в тоже время опустошённого человека. Он… устал. - И так, - продолжил ублюдок с львиным гербом, - ты так и не ответил, кто твой командир? Все эти напыщенные взгляды аристократов, для которых Андрей пустая декорация. Глаза с отвращением смотрят на него, вызывая зубовный скрежёт и сжатые губы. Он устал от жесткого сундука, на котором спит каждый день, устал от грязи, крови и застарелого пота, впитавшегося в него, словно вторая кожа. Бегающие по волосам вши, шутки, невозможность нормально защитить себя. Устал вешать людей только за то, что те ничего не знали о мифическом Братстве Без Знамён…. А потом дрожать ночью, при мысли о том, что жизнь свою кончит от стрелы или чужого клинка. - Шлюхин сын, говори уже, кто тот идиот, что поставил тебя сюда! – гаркнул сидящий рядом с Тайвином человек. - Заткнись, пусть этот идиот сам ответит, - приказал Тайвин, повернув голову в сторону говорившего. А потом снова посмотрел на Андрея. Слюна скопилась довольно быстро. В чертоге раздалось харканье, а потом смачный звук. Харча попала прямо в переносицу, и расплескалась по глазам и носу. - Poshol nakhuy, kozol! – от ярости и бешенства попаданец перешёл на русский, - Kak menya vso zayebalo! В чертоге наступила похоронная тишина. Все сидящие застыли в шоке и непонимании. Тайвин Ланнистер медленно, слишком медленно, вытерев “подарок” с лица рукавом, и сам был в некоторой степени потрясении. Удар сжатого кулака сира Клигана скинул его на пол. Звякнула кольчуга, послышались быстрые шаги по каменному полу. Андрея подняли несколько солдат. - Повесить. На барбакане, - только и бросил лорд Утёса Кастерли. - Staryy Pidoras, – напоследок бросил Андрей, крикнув, что есть мочи. Но новый удар выбил ещё один зуб. Его привели на стену, сняли бригантину и шапель, отняли меч из ножен и щит. Он остался в одних портках, ничем не защищённый от холода. Потрогав руками лицо, понял, что на лице наливается синяк. “А разве это имеет значение?” – пронеслась обречённая мысль. Чувствуя, как крепко завязывают руки, и как завязанная узелком верёвка оказывается на шее, Андрея смотрел на смутное, затянутое густыми и чёрными тучами небо. “Может, умерев тут, я вернусь обратно?” – в душе понадеялся он. Толчок сзади и он оказался на краю. У ворот уже собиралась толпа желающих посмотреть на казнь дурака – простые солдаты, командиры, несколько рыцарей и дворян, а также слуги. Холодный ветер обволакивал его тело, но холода Андрей не чувствовал. Только усталость и выжженную от последних событий душу. Видел как трепетали знамёна, красные словно кровь, с вставшим на дыбы жёлтым львом. И это было последнее что он видел в этой проклятой и недолгой второй жизни. Безмолвный палач закончил привязывать другой край верёвки к зубцу и, не давая времени, толкнул Андрея. Бог не был милосердным и шея не сломалась. Палач был умелым. Дёргаясь всем телом, он чувствовал как жизнь медленно, но верно покидает его.