О книгах и глупостях

Даже самые холодные и асоциальные лорды требуют эмоциональной разрядки. Это выражается по-разному. Ло Бинхэ занимается сексом со своим учителем, а Мобэй-цзюнь… С появлением Шан Цинхуа его разрядка заключалась в поколачивании своего слуги, но с недавних пор это ограничивалось только лёгкими подзатыльниками или оплеухами, потому что северный король пообещал себе больше не бить подчинённого, ведь тот объяснил ему, что постоянными избиениями Мобэй-цзюнь не сможет удержать Цинхуа рядом с собой. Тот юркий и ловкий, он сможет убежать. Страх перед своим королём как раз таки придаст ему сил уйти, а не заставит сидеть рядом и ёжиться от ужаса. Северный король нуждался в этом никчёмном заклинателе. Он единственный был искренним, хоть и пытался врать, его эмоции на лице всегда выдавали его. Страх, восхищение, радость, грусть, усталость, боль — всё это король мог прочесть. И это ему нравилось. Цинхуа, как ни странно, был именно человечным. Постоянно был подле Мобэй-цзюня, заботился о нём. Другие же демоны только выполняли поручения, задания, но никак не старались уберечь своего короля. Для них существует приказ защищать, но не позаботиться о северном властителе. Поэтому Мобэй-цзюнь относился к заклинателю немного иначе, чем к другим подчинённым. Он учился ответной заботе и благодарности. Для Цинхуа были выделены горячие источники для купания и тёплые покои с библиотекой и кабинетом внутри, была организована кухня с человеческой едой. Цинхуа мог беспрепятственно перемещаться по замку, ходить на свой пик, иногда устраивать себе выходной (но король всё же ограничивал возможность отдыха на Аньдин, потому что хотел держать заклинателя рядом). Как же до появления Цинхуа Мобэй-цзюнь снимал напряжение? Так же, как и Ло Бинхэ, занимался сексом. Жёстким, грубым, иногда травмирующим. Но партнёрами его всегда выступали демоницы, суккубы, которые совершенно не жаловались на своё положение, ведь демоны по-другому чувствовали боль. Секс с представителем своего рода они выносили хорошо, им нравилось. А вот человеку бы было очень больно. Когда появился этот жалкий человечишка, Мобэй-цзюнь перестал звать к себе демониц. Избиение хрупкого существа приносило ему почти такое же удовольствие, как и совокупление. По королевству даже пошли шепотки, что король возлёг со своим слугой или заимел импотенцию. Но все эти слушки забывались. Всё-таки лорду северных земель не до этого. У него хватает других волнений. Особенно его дядюшка. После происшествия с передачей сил тот исчез, а Мобэй-цзюнь приказал разыскать его. Периодически то тут, то там якобы его находили, но всё оказывалось неправдой. Возможно, иногда правдой. Когда Мобэй-цзюнь прибывал в место, где его видели, там никого не оказывалось. Разозленный король возвращался домой ни с чем. Поскольку Цинхуа больше бить нельзя (да и Мобэй сам уже не хотел, будем честны), демон вернулся к старому занятию — звать суккубов. Былого удовольствия это не приносило. Он просто выплескивал напряжение и отправлял демониц восвояси. Цинхуа всегда при виде короля, который выходил из своей комнаты разгоряченный и разомлённый сексом, морщился, кривил лицо и сразу же убегал к себе. Мобэй-цзюнь недоумевал, но расслабленный мозг не хотел заострять внимание на эмоциях слуги, поэтому он никогда не интересовался, чем это вызвано. На удивление сегодня у Мобэй-цзюня не было никаких дел, запланированных и незапланированных встреч, территориальных разбирательств и всего прочего, что делал обычно лорд северных земель. Поэтому король просто слонялся по замку, раздавал мелкие поручения, а потом пошел в комнату Шан Цинуха. Дать точное объяснение этому действию он не мог. Хотел посмотреть, как тот работает? Попросить что-то сделать? Или хотел вообще чего-то другого? Он не знал этого, но знал, что его слуги сейчас нет в комнате, но он придет точно скоро, потому что ему нужно было поработать с некоторыми документами. Сердце короля теплело при виде суетливого и глуповатого слуги. Мобэй-цзюню нравилось наблюдать за ним: как тот копошится в бумагах, неуклюже всё роняет, забавно тараторит или спокойно читает. Иногда в голове короля возникали мысли, что заклинатель очень интересный и очень красивый, его хотелось коснуться, но… Лорд северных земель эфемерно бил себя по лицу за такое и отгонял мысли прочь. Ну не мог он признать себе, что человек ему нравится. Зайдя в комнату, Мобэй-цзюнь просто решил подождать заклинателя и осмотреть его комнату, узнать, чем тот занимается в свободное время. В последнее время короля неимоверно тянуло ко всему, что касалось человека. Необычным в комнате Шан Цинхуа было то, что тут относительно чисто: кровать была застелена, но на ней лежали какие-то свитки, в шкафу аккуратно расставлены книги, на столе стопками расположены листочки и документы, чуть разбросаны бамбуковые кисти и другие принадлежности. Что заметил Мобэй-цзюнь, так это коробку, стоящую возле шкафа. В ней лежали новые книги, которые набрал в свою небольшую библиотеку Цинхуа. Они заинтересовали его, поэтому он подошел и взял несколько в руки. В основном, там были какие-то математические книги, логистика, а также пара детективов и… Что? Книга с белой обложкой, на которой были черные силуэты мужчин. А название-то какое похабное. «Надкуси персик». Безусловно, над северным королём любопытство взяло верх. Он раскрыл книгу и тут же обомлел. Глаза расширились, порозовели уши*, а дыхание стало учащенным. Мобэй-цзюнь и подумать не мог, что его слуга таким увлекается… И для чего же заклинателю-логисту понадобилась книжонка с пошлым содержанием? Лорду северных земель было интересно. А ещё было жарко. Эти картинки вызвали волнения в организме, но король постарался их подавить. В его сознании почему-то возник образ его слуги в этом контексте… Король севера понял, почему ему не нравились суккубы. Он хотел его. И, очевидно, Мобэй-цзюнь возбудился от мыслей занятия сексом с Шан Цинхуа. Дверь тихо открылась, и в помещение юркнул человек. — О, мой король, что вы здесь делаете? Мобэй-цзюнь захлопнул книгу, придал лицу самый отрешенный вид, сглатывая сексуальное наваждение, и сказал: — Эти книги, — он указал на коробку, — выбирал ты? — и вперил взгляд в человека. Он, кажется, сильно нервничал и жался в дверь. Снова боится? О, нет. Король не хотел, чтобы слуга его боялся. Больше не хотел… Было бы лучше, если бы тот улыбался, но северный лорд не знал, как вызвать счастливую эмоцию на лице человека. — Зачем тебе это? — демон показал книгу и пальцем подозвал к себе. А Цинхуа… Заклинатель не знал, как оправдаться. Сказать правду о том, что он пытался вдохновиться этим, чтобы на волне популярности «Сожалений горы Чунь» написать своё произведение о любви двух мужчин? Что-то очень драматичное, но обязательно красивое и приправленное бурным сексом. Но как всё это происходит у лиц одного пола, лорд пика Аньдин не знал… В принципе, он предполагал, но ему необходимо было удостовериться. Тем временем Мобэй-цзюнь выжидающе смотрел. — Я… Мне было интересно. Обложка такая ин-интригующая… — Шан Цинхуа неловко сглотнул. Его щёки, нос, уши пылали. Руки заклинателя теребили рукава, а глаза смотрели в пол. Заклинатель запаниковал, попятился и уткнулся ягодицами в стол. Он подумал о том, что терпению Мобэй-цзюня пришёл конец. Он и так не бил заклинателя в последнее время. Не хотел марать рук, наверное. А такая неприятная выходка точно не оставит его равнодушным. «Сейчас он точно разозлится», — пришло в голову Цинхуа. Но Мобэй-цзюнь лишь приблизился к слуге, заставив его вздрогнуть, и приподнял пальцами его подборок. — Не знал, что тебе такое нравится, — рассматривая лицо заклинателя, проговорил демон. — Ч-что х-хотел мой король в комнате этого никчёмного? — игнорируя сказанное, вполголоса промямлил Шан. От прикосновения лорда северных земель по телу человека побежали мурашки. А в следующее мгновение он чуть не умер. Мобэй-цзюнь сократил расстояние между их лицами и прижался к горячим губам заклинателя. Только что северный король принял свои чувства и, наконец, их признал. Близость человека так манила, а растерянность на лице Цинхуа умиляла. Он просто не смог удержаться и поцеловал его. Демон даже не задумался о том, как его слуга отреагирует на это. Он просто сделал то, что сердце давно желало, но не могло сказать об этом. Лорд северного королевства почувствовал, как чужие руки сжали его одежду на груди, а губы разомкнулись, позволив идти дальше. Эти действия перевернули всё в голове демона. Он подхватил человека за бёдра и усадил на стол. Заклинатель тихо пискнул. Мобэй-цзюнь отстранился и посмотрел в глаза. Шан Цинхуа поддержал зрительный контакт несколько секунд, а потом слегка кивнул. Это был ответ на немой вопрос, стоящий в глазах его короля. Получив согласие, северный лорд вновь приблизился и, проведя носом по шее, принялся кусать чужую кожу в районе кадыка и артерий, вызвав тихий вздох со стороны человека. Руками он принялся снимать мешающие одежды и слегка царапать заклинателя. Он тяжело дышал, цеплялся за своего господина и скулил. Пальцы вплелись в чужие волосы, а ноги обняли за талию. Цинхуа не знал, что ему делать. Он просто принимал ласку и ждал более серьёзных действий, понимая, что сейчас произойдёт. Мобэй-цзюнь же развернул раздетого слугу и придавил к столу, чтобы тот лёг на него грудью. Заклинатель тут же поёжился, коснувшись телом холодной поверхности, а демон, взяв масло, которое использовал лорд пика Аньдин для лечения мозолей рук, смочил пальцы. — М-мой король, — хотелось что-то сказать, но мозг не слушался. Он посылал импульсы по всему телу, из-за чего оно начало гореть. В последующее мгновение Шан Цинхуа почувствовал внутри себя скользкий и аккуратный палец, с выступающими косточками. От неожиданности он вскрикнул, а Мобэй-цзюнь свободной рукой провел по чужим худощавым рёбрам и укусил в лопатку. Демон помнил, что перед ним всё же человек, поэтому постарался действовать аккуратно, хотя очень хотелось взять грубо, жёстко, без какой-либо подготовки. Заклинатель тихо заскулил и укусил собственную ладонь. Сян Тянь Да Фэйцзы ранее не думал о своём герое в таком ключе. Да, он им восхищался. Да, он создал свой идеал. Но мыслей об этом не было, потому что он считал себя … никчёмным? некрасивым? недостойным? В глубине души, может, он о чём-то таком мечтал, но никогда не признавал себе (наверное, именно поэтому он не добавил никакой любовной линии правой руке Ло Бинхэ). И сейчас он и не сопротивлялся, ведь… Чёрт, да. Ему нравился Мобэй-цзюнь. Холодно-красивый, статный, сильный. Особенно изменившийся: благосклонный, внимательный (тот понимал, когда слуга устал, и разрешал отдохнуть) не бьющий глупого человечишку. Именно из-за своих скрытых даже от самого себя чувств Цинхуа кривил лицо, когда видел, что его король с кем-то только что совокуплялся. Он завидовал тем демоницам! Мобэй-цзюнь добавил второй палец и развёл с первым на пару на манер ножниц. Заклинатель тихо всхлипнул. Ему немного больно, неприятно, но плакал он не из-за этого. Его распирало от эмоций, потому что пальцами сейчас его трахал самый красивый мужчина-демон на свете. Он выбрал никчёмного человека, пусть и по чистой случайности, потому что тот оказался под рукой. И Шан Цинхуа думал о том, что с ним будет после. Вышвырнут ли его из замка, просто оставят, позабыв обо всём, или же убьют? В любом случае ему сейчас надо насладиться тем, что он имеет. Ну, точнее его имеют. — М-мой король, не м-медлите. Лучше быстрая смерть, чем отсроченная. И северный король вынул пальцы, а затем вошёл одним движением до упора и остановился. Цинхуа закричал, в уголках глаз собралась влага. Мобэй-цзюнь поцеловал заклинателя в плечо в извиняющемся жесте, руками огладил поясницу, надеясь как-то успокоить. Пиковый лорд уткнулся лбом в столешницу и тяжело задышал. Тогда демон начал осторожные, плавные движения, вслушиваясь в звуки, которые издавал его слуга. Но сейчас тот никак не реагировал, а просто спокойно лежал, пытаясь привыкнуть. Немного получалось. Он отвлекался на аккуратные поцелуи в спину, что нежно дарил ему его король. Стало легче, поэтому он призывно качнул бедрами, чтобы демон ускорился. Тот так и поступил. Он стал наращивать темп, а потом вошёл под другим углом, вызвав первый стон удовольствия Цинхуа, из-за чего и остановился. Такой красивый и настоящий стон… Вспомнив свой секс с демоницами, Мобэй-цзюнь отметил, что те звучали неискренне и искусственно, а этот был… вкусным, поэтому, желая услышать этот прекрасный звук ещё раз, он ткнулся в ту точку вновь. Заклинатель сжал руками край стола и стал насаживаться сам. Они даже стали двигаться в едином ритме. Причём северный король не забывал оставлять отметины на теле своего слуги. Тот покрывался мурашками от контраста горячего дыхания демона и холодных рук, которые гладили бока. Шан Цинхуа, совершенно не стесняясь, стонал, потому что думал, что больше ничего не будет и это его первый и последний раз. Он не знал, как сильно ласкали уши его короля эти звуки. Через мгновение заклинатель кончил, даже не прикоснувшись к себе, а после излился и Мобэй-цзюнь. Он вышел из человека, помог ему встать, оделся и, собираясь уйти, провёл ладонью по лицу человека, сказав напоследок: — Искупайся, — и покинул комнату. Цинхуа выдохнул, когда остался один. Всё не так уж и плохо. Между ягодиц сильно саднило, но ему же было приятно, а ещё с ним не расправились. Значит, всё хорошо. Почти всю последующую неделю лорд северных земель пропадал в делах и всячески игнорировал своего слугу. А тот еле ходил и выполнял поручения, заметно морщась. В один из дней Мобэй-цзюнь остановил заклинателя в коридоре, спросив: — Почему ты не сказал, что тебе так больно? Логист стушевался и тихо ответил: — Этот никчёмный боялся побеспо… — договорить ему не дали, а прервали поцелуем. — Извинения, — кратко бросил демон и скрылся, оставив обескураженного человека стоять в коридоре. На следующий день Цинхуа позвали в покои короля. И он пошёл, снова чего-то боясь. В комнате Мобэй-цзюня заметно был приглушён свет, а сам властитель полулежал на своей кровати. — Мой король, вам что-то нужно от этого никчёмного…? — Замолчи, — вновь обрубил речь демон. — Не никчёмный. Подойди, — глаза из-под полуприкрытых век горели синим пламенем. Заклинатель послушно подошёл и не успел ничего подумать, когда его утянули на кровать и подмяли под себя, нежно и глубоко поцеловав. Логист снова был в замешательстве. Он не понимал, что ему нужно думать и делать, но всё тут же решили за него. Мобэй-цзюнь стал медленно раздевать его, припадав к оголенным участкам кожи. Шан Цинхуа безбожно застонал. Он понял, что от него хотят, и был несколько удивлён, что это происходит с ним вновь. — Мой король? — Цинхуа, не говори, — демон посмотрел в глаза с теплотой. Заклинателю показалось, что он увидел во взгляде короля нежность, но побоялся признать себе, что это так, потому что всё ещё считал себя никчёмным. Он кивнул словам своего властителя и прикрыл глаза, настраиваясь на получение удовольствия. Мобэй-цзюнь его полностью раздел и прошелся поцелуями по соскам, спутился ниже к паху и… Слуга его остановил. Демон недоуменно глянул. — Мой господин, позвольте! — протараторил пиковый лорд, опасаясь, что его перебьют. Северный король отстранился, ожидая действий. — Пожалуйста, ложитесь. Я… сделаю всё сам. И тот послушался, прилёг, опершись о спинку кровати. Шан Цинхуа вспомнил всё, что читал и видел в той книжке Он понадеялся, что этого опыта хватит, чтобы осуществить задуманное. Хотелось самостоятельно принести удовольствия королю, поэтому заклинатель подполз, смущаясь от своих действий, взял флакон ароматного масла с тумбочки и налил себе на ладонь, перемазав полностью руки. Возведя глаза в потолок, чтобы ещё сильнее не краснеть под взглядом демона, он протолкнул пальцы в себя, разрабатывая проход. Он чувствовал, что Мобэй-цзюнь неотрывно смотрит, и, не выдержав, прикрыл веки, укрываясь от пронзительных глаз и закусывая губу. Цинхуа немного проделал манипуляций с пальцами, поэтому вскоре вынул их (соврал бы, что не касался себя там после первого своего секса с демоном: ему необходимо было обрабатывать мазью и просто разрабатывать себя в какой-то призрачной надежде на продолжение) и подполз ещё ближе, оседлав бёдра своего короля. Цинхуа выдохнул и, смазав чужой орган, направил член в себя, медленно насаживаясь. Неприятные ощущения заставляли его морщиться, а, опустившись до конца, он проскулил и зажмурил сильней глаза. Мобэй-цзюнь уложил ему руки на талию, и тогда, вздрогнув от неожиданности, заклинатель начал небольшие движения вверх-вниз. Лорд северных земель смотрел на лицо своего слуги и видел, как тот сосредоточен. Он захотел стереть эту эмоцию, поэтому притянул к себе логиста и смял его губы в мягком поцелуе. Тот неловко ответил, начав расслабляться по-немногу. Руки Мобэй-цзюня оторвались от талии человека. Одна ладонь поползла к груди и ущипнула за сосок, из-за чего заклинатель простонал прямо в рот своему господину, послав вибрацию по телу, а вторая — сжалась на ягодице. Северный король ускорил темп, начав подмахивать бёдрами, выбивая больше стонов из Цинхуа. — Драгоценный, — незаметно проговорил демон. Пиковый лорд смутился и охватил руками чужую шею, вновь запуская пальцы в волосы. Мобэй-цзюнь вновь сравнил суккубов и этого человека. Он вспомнил, какими наигранными они были, как они стелились перед королём, стараясь ему принести больше удовольствия, хотя у них совершенно не получалось, но сам лорд северных земель им об этом не говорил. А вот Цинхуа был другим. Он искренний, настоящий, а ещё очень красивый. Мобэй-цзюнь хотел не только своего удовольствия, но и лицезреть оргазм заклинателя. Он полностью признал своё поражение в отношении чувств к человеку. — М-мой король, — простонал пиковый лорд в очередной раз. — Мобэй, — поправил король севера. — Мобэй… ха… — тяжело дыша, заклинатель даже не понял, что его господин разрешил звать его просто по имени. Его накрыл оргазм, и, вскрикнув один раз, он уткнулся лбом в плечо демона. Тот кончил следом и вышел. Заметив, что его слуга, кажется, уснул, он обтер его и себя полотенцем и уложил на кровати, укрыв тёплыми мехами. Пробуждение Цинхуа было приятным. Он лежал, раскинувшись на огромной, мягкой постели, и думал, что ему приснился прекрасный сон. Понять, что это ему не приснилось, дала записка на тумбе с маленьким текстом «Позаботься о себе», рядом лежавшие мазь и защитный амулет. Ещё там стояла ваза с цветком «Чжунчжин де айчинь**», который обычно дарили, когда хотели признаться в чувствах, но это Шан понял не сразу, а только через пару дней, когда другие демоны начали называть его господином. А в одну из ночей, которую заклинатель вновь проводил в комнате короля, Мобэй-цзюнь назвал его «Мой человек». Шан Цинхуа тогда расплакался и понял, наконец, что король его любит. — Я люблю тебя, — подтвердил мысли логиста Мобэй, поцеловав. Он ещё не до конца знал, как выражать любовь, но старался работать над этим. Со временем Цинхуа вообще перебрался в комнату короля и засыпал, изнурёненный сексом, в объятиях самого прекрасного, по его мнению, демона.