Спасение

— Может быть, в другой жизни? — прошептала Гермиона, и капли слёз упали на пергамент. Она сложила его пополам и убрала в конверт, плотно запечатав его. — Я люблю тебя, — слеза упала на конверт и девушка шмыгнула носом. Грейнджер отправила письмо, в надежде, что он получит его. В надежде, что он поймёт. Она собрала все свои вещи, в последний раз протёрла полки от пыли, заправила кровать и взглянула в окно. Лёгкий утренний туман и предрассветное небо манили её. С тяжелым сердцем Гермиона заставила себя отвернуться, задвинуть шторы и наконец-то покинуть комнату. Ком в горле так сильно давил на неё, что появилась физическая боль от невозможности выплеснуть эмоции. Гриффиндорка оставила чемодан с вещами в комнате возле кровати, и положила второй запечатанный конверт на прикроватную тумбу. Юная ведьма шла по коридорам, стараясь запомнить каждую трещинку в стене, каждый камешек. Она втягивала носом аромат, который стал ей родным. Аромат Хогвартса. Её руки тряслись, но девушка не обращала на это внимание, она медленно шла к своей цели. К цели, которая стала её единственным спасением. Гермиона не спала всю ночь, она привела себя в порядок; приняла горячую ванну с пеной, намазалась всеми своими любимыми кремами, лосьонами и другими уходовыми средствами; уложила свои непослушные кудри и выбрала что надеть. Тонкое, полупрозрачное белое платье с длинными рукавами и подолом. Белые хлопковые трусики и удобные балетки. Девушка не удостоила вниманием бюстгальтер, ведь её никто не увидит, а доставлять себе дискомфорт в этот день — она не хотела. Последние часы перед рассветом она провела, дочитывая книгу. Вернее сказать, перечитывая. Её любимый роман «Гордость и Предубеждение», который вызывал такие эмоции, которые она мечтала испытать на себе. Мечты сбываются, но не всегда так, как мы ожидаем. Это может быть неподходящее время или мечта может быть давно забыта, однако, она сбывается. До рассвета оставались считанные минуты, девушка уже выходила из Хогвартса и направлялась в сторону Чёрного озера. На дворе был сентябрь, и несмотря на противоречивую погоду в Великобритании — холода не было. Лишь легкое покалывание кожи, которое напоминало девушке о том, что погода должна хоть немного её волновать. Подойдя ближе, она сняла обувь, чтобы почувствовать траву, утреннюю росу, каждый камешек и палочку на своём пути. Лёгкий ветер щекотал кожу и развивал волосы. Она медленно шагала по направлению к воде, размеренно дыша и отпустив все свои мысли. Грейнджер одной ногой наступила в воду и ощутила, как мягко она омывает ступню. Юная ведьма сделала второй шаг, затем третий и через несколько минут уже стояла по икру в воде. Она шла всё дальше, очищая разум, стараясь заглушить чувства, закрыть свой разум от самой себя. Гермиона оказалась по талию в воде, она практически не слышала пения птиц и порывов ветра, пока шум воды не отвлёк её. — Грейнджер, прошу, — дрожащий голос, который заполнил весь её разум. Она открыла глаза и обернулась. — Гермиона, останься со мной. — Зачем? — она говорила отрешённо. — Я люблю тебя. Ты не должна уходить, не должна исчезать, ты обязана прожить самую яркую и счастливую жизнь, — парень стоял на месте, не позволяя себе преодолеть расстояние между ними. — Моя жизнь закончена и то, что я собираюсь сделать — самое логичное её окончание, ты так не считаешь? — её голос казался Драко чужим. — Всё ещё можно исправить, — Малфой стоял, практически по пояс в холодной воде, он в отличии от Гермионы чувствовал всё. — Ты воскресишь моих родных? Воскресишь моих друзей, которых я потеряла в мае? Ты сможешь вернуть ту девочку, в которую влюбился несколько лет назад? — взгляд карих глазах постепенно приходил в норму, но всё ещё был далёк от её взгляда. — Родная, — его голос снова дрогнул. — Просто дай мне руку, и мы пройдём через всё. Вытянутая рука, на которой когда-то была Тёмная Метка и звонкий смех Гермионы. — Я уже мертва, Драко, так зачем делать вид, что это не так? — речь и глаза Гермионы, почти вернулись. — Ради меня, ради Поттера, Уизли, ради тех, кто выжил и кому ты нужна, — он сделал небольшой шаг, но Грейнджер отпрянула. Её разум постепенно заполняли мысли и эмоции. Она моргнула и перестала видеть всё через пелену тумана. Гриффиндорка увидела Драко, в одних спальных штанах практически по пояс в воде. «Дорогой Драко, Я так сильно люблю тебя. Безумно сильно. Ты был единственным, что удерживало меня здесь, но мы оба знаем, что это подошло бы к концу. Рано или поздно. Когда ты проснёшься, то не найдёшь меня в своей комнате. Не найдёшь в башне Гриффиндора или в Хогвартсе. Я исчезну, но дам тебе знать, что лишь это смогло стать моим спасением. Лишь это, служит спасением и для тебя. Твои дети останутся чистокровными, твой отец будет доволен и не будет угрызений совести перед ним. Ты сможешь это пережить, ты один из самых сильных людей, которых я знаю. Я в самом деле больше не могу. Не могу так жить, не могу чувствовать это. Ты — будешь свободным от меня, а я от всего этого. Я буду влюблена в тебя вечность и это, наверное, самое важное. Навечно твоя, Гермиона Джин Грейнджер.» — Мерлин, — прошептала она. Письмо, всплывшее в её сознании помогло ей понять, что же происходит в данную секунду. Она открыла свой разум и поняла, что прямо сейчас исполняет свой эгоистичный план, а он стоит рядом с ней, протянув руку. — Я не спал этой ночью, у тебя сегодня день рождения, и я слишком волновался, чтобы уснуть. Она приняла его руку. — Тебе нужна помощь, моя радость, — слизеринец потянул её на себя, а она мягко упала на грудь парня. — Мы поможем тебе. Драко взял Гермиону на руки и пошёл к берегу. А в его кармане лежал воскрешающий камень. Возможность сказать последние слова усопшим — была его подарком на её девятнадцатилетие. Девушка медленно засыпала, пока слёзы стекали по её замёрзшему лицу, она чувствовала запах Драко, тепло его тела и прижималась к нему всё сильнее. Этот поступок не был её спасением. Её спасением был Драко Малфой.