Добро пожаловать домой

      Вечер. Ночь… Время давно перестало иметь значение. Кажется, будто сижу на этом скрипучем стуле уже ровно сутки, но на деле же не больше шести часов. Или пяти. Или семи… Точно не знаю. По совершенно непонятным причинам, времени всегда либо катастрофически много, либо катастрофически мало. Никакой золотой середины, о которой все говорят, не существует в природе. Тут подошло бы сравнение со стаканом, который на половину полон или на половину пуст, но в нашем случае все вынужденные пессимисты: я катастрофически много сижу над нескончаемыми бумагами и шпаргалками, но у меня катастрофически мало времени до чёртового экзамена, который должен будет определить всю мою судьбу на ближайшие годы.       Как же раздражает тик настенных часов. Раньше мозг совсем не обращал внимание на этот шум, но сейчас каждый удар молотком бьёт точно по затылку. От дешёвых почти сломанных наушников уже болят уши, а слушать какую-нибудь фоновую музыку через динамики не вариант: проснутся остальные жители дома, и тогда не получится даже делать вид, будто я пытаюсь заниматься.       Глаза слипаются, будто вместо туши я нанесла клей.        Как же я устала.       От всего.       Устала пытаться выглядеть нормальной. Устала притворяться, будто всё хорошо. Устала видеть каждый день серые и нудные краски, что так и тянутся, смешивая предыдущие дни со следующими.       Я устала существовать. Устала быть человеком в этом скучном, однообразном и мрачном мире. Желание раствориться и превратиться в клетки атомов никогда ещё не было столь сильным…        В пору бы расплакаться, но попросту нету сил даже на эмоции. Монотонное безэмоциональное существо. Меня здесь губят.       Борьба с собой проиграна: надписи перед глазами стали плыть, рабочая рука трястись, а голова каменеть. Не выдерживаю и прикрываю глаза всего на секунду. Может быть так получится обмануть себя и набраться сил. Мысленно улыбаюсь тому, что, кажется, план сработал: всё постепенно перестаёт гудеть и нагруженный мозг немного расслабляется, останавливая бешеный темп ржавых шестерёнок в голове, уже несколько часов прокручивающих пустой воздух, то есть совершенное ничего. Улыбаюсь мысленно, потому что попросту разучилась делать это физически. Даже не вспомню, когда радовалась чему-то в последний раз.       Неожиданно в потоке моих мыслей ярко загорается одна: пропал стук часов. Совсем. Наверное, осознание этого должно меня как-то напугать или насторожить, но я слишком устала. Мне просто всё равно. Меня куда-то несёт невидимое течение и мне от этого хорошо. Оно расслабляет. Ему хочется верить. Доверять. И кто я такая, чтобы этому сопротивляться?       Я перестала чувствовать части своего тела. Моя голова опрокинулась на спинку стула? Или, может быть, я упала лбом прямо на книгу для подготовки?       Плевать. Просто всё равно. Утомительное, но при этом довольно забавное чувство. Интересно, его испытывают настоящие пофигисты?       Не покидает ощущение, будто тело плывёт где-то рядом со мной, летает. Наверное, это не нормально, но у меня нету сил даже осознанно подумать об этом. Я просто отпускаю все свои мысли. Я бы не смогла выучить и два слова в таком состоянии, так что сон — лучшее лекарство. Жаль только, что до кровати не дошла, но об этом буду жалеть завтра, когда не смогу двигать шеей. Завтра… Ему ещё нужно наступить…       Вдруг в левое ухо начали доноситься тихие звуки. Кажется, это шуршание листьев? Не могу разобрать точно, но в барабанных перепонках разыгрывается целая палитра…       …жизни.       Я слышу другую жизнь. Я слышу чей-то смех. Я слышу взмах каких-то крыльев. Я слышу топот. Я слышу… магию?       Паника не успевает захватить мой разум, потому что всё внимание переключается на чей-то голос, многоголосием и эхом отдающийся в ушах. — Милая?       Я никогда не слышала более прелестного голоса. Тонкий, звонкий, женственный, а главное добрый и ласковый. Ощущение, будто звуковые волны нежно погладили меня по правой щеке.       Судорожно пытаюсь сказать хоть что-то в ответ, но губы не шевельнулись. Я будто потеряла контроль над ними. Я будто потеряла контроль над всем телом. — Спокойно, милая, расслабься и доверься. Ты такая умничка. Ты почти это сделала.       Оставшиеся функционирующие клетки мозга били тревогу, верещали. Это не нормально, с этим нужно что-то сделать, но вместо этого мой больной на голову разум отключил мысли и отпустил контроль над собой. Голос заставил меня расслабиться, голос заставил меня довериться.       Новая волна энергии прошлась по моему телу. Оно снова соединилось со мной.       Внезапно я стала видеть. Не то, чтобы я ослепла до этого, но я будто бы просто забыла, что у меня есть зрение, забыла, что я имею глаза. Постепенно я стала чувствовать свет. Яркий, двигающийся, но тёплый свет. А потом я увидела переливающийся золото-салатовый луч. Он сиял и двигался, оставляя за собой маленький шлейф. Он звал меня. Звал меня к себе. И я протянула к нему руку.       Мои пальцы пропали в ярком пятнышке. Я неосознанно резко выдернула их обратно. На их кончиках медленно исчезал белый сияющий шлейф, похожий на пыльцу, или магию. По крайней мере, так я представляла её, когда читала книги про волшебные миры в детстве. Мой взгляд не отлипал от того, как последние искорки исчезали, когда я снова услышала голос. Её голос. Голос, который казался мне таким родным, таким знакомым… — Смелее, милая, не бойся. Ты так долго ждала, ты так долго терпела… Время пришло. Твоё время пришло. Пора возвращаться.       Возвращаться? Так вот почему незнакомое чувство эйфории заполонило меня полностью…       Моё тело было там. Я была там.       Но где?..       А действительно ли это важно, где? Мне так хорошо… Меня тянет туда. Значит, стоит туда идти. Стоит сделать шаг. — Пора, милая. Пора домой.       И я сделала шаг. Полностью растворилась в сверкающем салатовым луче, затаив дыхание.       Дурацкое, повторяющееся эхо пропало вместе с неописуемым фоновым шумом. Обоняние уловило какой-то невероятный запах леса, свежести, и ещё чего-то…       Глаза медленно открылись, и я увидела её. Она стояла передо мной в летнем белом платье с полупрозрачными узорами, длинные рукава не скрывали её белоснежную, словно январский снег, кожу, с нежно-розовыми линиями на ней, а подол развивающегося платья скрывал её обувь, если на ней вообще была пара. Её тёмные дубовые волосы летали, словно находились под водой, они жили отдельной жизнью. В них так же были вплетены невиданной красоты розовые лепестки вместе с цветами.       Она была самим совершенством. Она была неземной. Но главное, она казалась такой родной… — С возвращением, милая, — ласково проговорила она, протягивая такое же растение, что было у неё в волосах, только салатового цвета с золотым переливом на свету, — Добро пожаловать домой.