Горькое наслаждение

Началась эта история и закончилась в один холодный и непогожий денек. Царевны, Несмеяна и Краса наслаждались друг другом в ванне. Девочкам редко выпадал шанс оставаться наедине, их же все-таки считали нормальными царевнами, которые должны будут выйти замуж за царевича, по-традиции. Но они тщательно скрывали свои отношение от всех. В том числе и от их подружек, которые мечтают выйти замуж за королевичей, которые были от них через две избы, три пизды, семь залуп и гороховый суп. К слову, Варвара была бисексуалкой и ей еще и нравились всякие принцы на белых унитазах, А вот Несмеяна считала так: «Зачем мне загоняться по поводу всяких пареньков, если можно просто любить друг друга, и это будут те самые отношения, в которых не будет критики по поводу внешности и постоянных заморочек, касаемо уборки, характера и посещения родителей.» Время девушки проводили прекрасно до того, как рыжеволосая произнесла: — Даша, ты чертовски красива! Каждый раз, смотря на тебя, я сомневаюсь в своей бисексуальности, — царевна была очень возбуждена и сказала своей девушке то, что всегда думала. Услышав это, Дарья немного отстранилась от жаркого поцелуя и устало сказала: — Варь, прости, но… — немного замявшись, царевна продолжила, — думаю, нам пора закончить это… Краса опешила и спросила: —Даш, у тебя точно все в порядке? — на аккуратном лице Вари появилась гримаса удивления вперемешку со страхом, а глаза ее заиграли красками, — Почему ты хочешь закончить? Несмеяна привстала с ванны и, стесняясь, сказала: —Варь, так будет лучше… —Что? — экспрессивно выкрикнула Краса. —Я не хочу, чтобы ты из-за меня поменяла ориентацию… — грустновато ответила Даша, — это пойдет нам обоим на пользу. — Но ведь… — продолжила рыжая, — мы же любим друг друга, по крайней мере я тебя люблю… — прервалась девушка. Тем временем шатенка уже полностью вылезла из ванны, оделась и собралась заплетать свою фирменную прическу, называемую «две гульки». —Дашка, стой! — крикнула Варвара вдогонку, — Ты не можешь! Ты не можешь просто взять и уйти! — на щеках девушки виднелись подтеки, от только-только наворачивающихся слез, — Что с тобой случилось? Ты поменялась. Я помню тебя другой. Абсолютно, — девчонка заикалась, в ее мыслях было только одно — разбитое сердце. Она не могла поверить, что они вот только что целовались, а потом ее девушка взяла и ушла по неизвестной причине. Это прямо как в сопливой русской драме, аж блевать тянет. Дарья не была бездушной, ведь сделала она это, чтобы Варю не считали ненормальной и не исключили из школы. Она хотела, как лучше, а в итоге оставила на сердце Красы неизличимую рану мести, задела больную царапину. Рыжие волосы были полностью мокрые, из-за похолодневшей воды, странно… Ведь когда они были в ванне вместе вода была чуть ли не обжигающей. Она не чувствовала по ровному счету ничего. Это как недо-апатия, странное ощущение. — А знаешь, я все поняла, — тон кареглазой сию секунду измегился, стал гордым и уверенным, — Ты меня использовала, как игрушку! — девушка поджала губы и, завернувшись в белое пушистое полотенце, стала дожидаться ответа, зная, что он поступит не сразу. За дверью ванны, прикрыв рот рукой от услышанного, Царевна Несмеяна прильнула к холодной деревянной двери, пытаясь сдержать в себе подавленный крик и море из слез, которые уже по тихоньку нарастают. В конце концов, Варька начала винить не себя, а ее недо-девушку, которое вес эти долгие месяца только притворялась таковой и играла на чувствах и эмоциях Длинной Косы. Удивительно, несколько минут назад она рыдала от горя, и от ужасной болячки на сердце, а сейчас она, срываясь на крик, говорит девушке плохие слова после того, что у них было! Делав добро, пусть и на вид оно не очень-то по-доброму выглядит, в ответ всегда получаешь зло. Так ведь? Все почему? А потому что Царевна не так поняла свою одноклассницу и появились такие ужасные горькие последсвия. ☆☆☆☆☆☆☆☆☆☆☆☆       Уже почти пол девятого, а Варя продолжала говорить на свою прошлую любовь всякие гадости, насмехаясь и думала, что разносит ее по фактам, говоря, что она всегда была занудой и букой. Покрывала ее всякими возможными трехэтажными матами, которые были для нее характерны. А может, все дело было в том, что у Вари от Даши тихо, шифером шурша, крыша едет не спеша. — Дашуль, я люблю тебя! Так сильно, что твое милое личико больше не кажется мне таким красивым. Так что, флаг тебе в руки, ветер в спину, три пера в задницу и паровоз навстречу! За дверью же, скатываясь по двери вниз с жатыми коленками, прикрывая рот рукой, чтобы никто не услышал ее крик, который вот-вот вырвется наружу, сидела заплаканная Даша. Она всегда плакала, но не так сильно, как сегодня. Она совершила ошибку. Самую, что нинаесть грубейшую. Она жалеет. Она бьется в конвульсиях. Ей не похуй. Она не подумала. Все произошло стремительно и невзначай.