vuoto dentro

Слэш
Перевод
R
Завершён
54
переводчик
Автор оригинала: Оригинал:
Размер:
4 страницы, 1 часть
Описание:
Посвящение:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
54 Нравится 4 Отзывы 13 В сборник Скачать

пустота внутри

Настройки текста
      Дамиано не был ни мужчиной, ни обычной омегой. Первое он понял ещё в семнадцать лет, красясь стоя перед зеркалом, аккуратно подводя глаза. К последнему заключению он пришёл, когда увидел, как все его сверстники омеги (большинство из них были девушками) теряют голову только от запаха какого-то мимопроходящего альфы.       А у Дамиано же не было времени на такие глупости. В девятнадцать лет он уже возглавлял свою рок группу: что привело к организации трех альф подростков, собирающихся вместе, чтобы порепетировать. Что также означало: ему нужно быть чертовски осторожным со своими феромонами.       Дамиано не глупец. Он прекрасно видел, что несмотря на то, что лидером был он, эти троя неосознанно конкурируют между собой за доминирование. Иногда Виктория наполняла помещение своими феромонами, сладким и немножко пряным запахом. Томас тоже, из-за чего вся его часть комнаты пахла как гитарная мастерская. Самым спокойным из троих был Итан, у него был запах новых книг и металла. Запах, который Дамиано почти никогда не замечал, потому что Итан редко использовал феромоны.       Иногда запись в студии оборачивалась для него настоящим кошмаром. Каждый раз, когда солист заходил туда, случалось одно из двух: либо смешанный запах альф скручивал ему все внутренности, либо же его охватывал жар.       Самой большой проблемой для него были его течки. Тем более, если учитывать то, что он жил с тремя альфами под одной крышей. Дамиано принимал подавители с шестнадцати лет, но они не могли избавить от течек, они только смягчали их, делая их похожими на месячные Вик. Из-за этих бесящих течек он целых три дня, ни на что не способный, без сил валялся в кровати. Он собирал и раскладывал вокруг себя одежду друзей, инстинктивно пытаясь создать безопасное место, даже если это место на самом деле было в сотнях километров от этого дома.       Не нужно было иметь семь пядей во лбу, чтобы понять, что он пытался свить гнездо. Омега чувствовал в себе две сущности, как будто в голове шепчут два голоса. Один голос говорил ему, чтобы он свил себе идеальное и уютное гнездо, полное мягких одежд, чтобы потом туда можно было пригласить своего альфу. А другой, уже разумный, то собирал, то разбирал постель неудовлетворённый. Он всё равно не собирается быть с альфой, какой тогда вообще смысл вить гнездо?       Он не должен беременеть. И не важно сколько раз повторялось, что становиться родителем в девятнадцать это полный идиотизм и что это разрушит его карьеру. Омега в нём всё равно молила о том, чтобы он бросился в объятия альфы.       Дамиано устал притворятся сильным. Там, на сцене, ему приходилось изображать из себя альфу. Приходилось маскировать свой омежий запах, более сильным и доминирующим альфим. Рок исполнители все были альфами: образ превосходства и на сцене, и в постели.       Но Давид не был, да и не хотел становиться таким. Ему хотелось, чтобы друзья заботились о нём, так же, как они заботятся о Вик во время её месячных.  Хотелось, чтобы они душили его частыми и ласковыми объятиями, чтобы делились с ним своими самыми мягкими вещами на время его течек. Хотелось, чтобы Виктория гладила его по спине и плечам своими маленькими ладонями, чтобы Итан играл с его волосами. Хотелось, чтобы Томас сказал, что он выглядит очень мило в своём гнезде, чтобы он взял в рот напряжённый член Дамиано.       Чёрт.       Вот же чёрт.       У них было только одно правило, одно очень глупое правило, на котором они все сошлись ещё во время участия в X-Factor, сразу после того, как они вошли в программу: они не должны иметь каких-либо отношений друг с другом. Кроме как платонических уз, выстроенных ими за многие годы дружбы. Все они были подростками, Дамиано старшим, у всех у них были свои потребности. Но было бы гораздо хуже, если бы пресса узнала, что они состояли в отношениях друг с другом.       Вдобавок ко всему, Вик тогда ещё сказала: «Что, если мы с Дамиано будем встречаться, а потом у нас будет тяжёлый разрыв, что тогда станет с нашей группой?»       Никто не знал, что на это отвечать. Они только опустили головы, молча соглашаясь. Влечение между ними было более чем очевидным, ровно как и сексуальное напряжение.       Но обещания есть обещания. И скоро они все искали партнёра на стороне.       Дамиано бросался из одних отношений в другие, не в состоянии сойтись с кем-то на сто процентов. Он был молод и знаменит в мире музыки, после X-Factor. Всем хотелось быть с ним, но все они хотели его идеализированную версию, а не его настоящего. Хотели получить альфу Дамиано, выкрикивающего провокации со сцен, не омегу Дамиано, ненавидящего вить гнезда.       Он повозился в ворохе вещей, пытаясь найти удобное положение, но ничего не вышло. Как же ему хотелось иметь способность стирать все свои мысли, удалить рождённый его больным сознанием образ Томаса, сидящего на коленях перед ним, глядящего на него своими невинными глазами, вбирая в рот головку его члена. Или как смотрит, с затянутыми пеленой удовольствия красивыми глазами, проникая в него. Или, как он нежно обнимает его худыми руками и прижимает к своей груди, даря Дамиано домашний уют.       Как же он, блядь, вляпался.       Он вздыхает, кладёт ладонь на лоб, массирует. Если хорошо постарается, он сможет убедить себя, что все эти представления являются лишь горячечном бредом. Его гормоны сходили с ума и присутствие в доме трёх альф только усугубляло его состояние.       Если он сможет обмануть себя, возможно у него получится просто отогнать такие мысли из головы. Получится притвориться, что всё, что он представлял с Томасом было просто бредом на почве одиночества, на пару с течкой. Получится врать себе, отрицать, что почти всегда исподтишка смотрит на него: когда он играет на гитаре, невообразимо изгибая кисти на сложных аккордах. Когда играет на приставке с почти детской улыбкой на губах.       Клясться, что не пялиться заворожённо на него, когда он только-только проснулся, волосы все взъерошены и торчат в разные стороны. Что ни сколечко не помешан на его руках, когда он готовит или перебирает струны своей любимой гитары. Что не бросает взгляды в его сторону на выступлениях, когда разноцветный свет софитов разукрашивает его тело, делая похожим на ангела.       Стук в дверь вырвал его из тяжелых мыслей. По ту сторону послышалось неразборчивое бормотание. Дамиано понял, что это один из альф спрашивает можно ли войти, и он громко отвечает, что можно.       Дверь открывается и в проёме показывается Томас. Маленький, шестнадцатилетний альфа. В руках у него большой поднос, на котором были бутылка воды, стопка пышных и ароматных блинов, дымящийся чай и банка джема. А ещё блистер его подавителей.       — Как себя чувствуешь, Дамиа? Лучше?       Он подходит к кровати и терпеливо ждёт, пока Дамиано сядет, чтобы поставить поднос на его колени.       Солист ощущал нервозность Томаса: запах лакированной древесины становится резче. Их что, заставили ухаживать за ним?       (Годы спустя Дамиано узнает, что это был первый раз, когда Томас приглядывал за омегой в течке.)       — Я в порядке, Томас. Волноваться не о чём.       Гитарист вздыхает, выпуская из лёгких весь воздух. Он как-то передёрнул плечами, как будто бы говоря ему приниматься за еду.       Солист не заставил себя долго ждать, он начал есть, щедро намазанные джемом блины, большими кусками, запивая всё это чаем. Завтрак он завершил приняв таблетку подавителей, теперь он наелся.       Вот тогда-то, в первый раз в жизни, под заботливым взглядом Томаса, он заурчал. Дамиано, конечно же, знал, что омеги могут урчать. Он убил месяцы пытаясь понять, как заурчать, потому что он хотел потом записать звук и наложить его на песню.       Но вибрация в горле была слишком неожиданной для него. Ещё больше он удивился, когда понял, что причиной этому были феромоны Томаса. Он начал испускать их, чтобы облегчить его страдания. Наверняка эта была инстинктивная реакция: альфам хотелось помогать своим омегам, не важно друг это, братья, сёстра или же партнёр.       И всё же это был первый раз, когда кто-то из троих альф в доме пускал такое в ход.       Дамиано не хотелось анализировать это и дальше, поэтому вместо дум, он решил передать поднос Томасу, раз закончил есть. Тот молча принял поднос и направился к выходу.       — Постой.       — Хмм? Тебе нужно что-то ещё? Или я забыл о чём-то? Вик меня придушит если узнает…       — Твоя футболка.       — А?       Раджи весь покраснел от макушки до пят, и от смущения, будто потерял дар речи.       — Для… моего гнезда, — теперь от смущения запылал и Дамиано. — Забудь, — он начал качать головой и махать Томасу руками прося выйти. — Попроси Вик прийти ко мне.       Томас неуклюже отставил поднос, от чего чашка со скрипом чуть съехала по блюдцу. Потянулся руками к подолу футболки, Дамиано жадно следил за каждым его движением. Вся кровь в его теле сейчас устремилась к паху, от чего в белье резко стало тесно.       Гитарист снял футболку через голову и кинул её Дамиано.       Солист на секунду замешкался.       — Это всё?       Дамиано кивнул.       — Хорошо, я пойду тогда? И знаешь, Дамми, можешь просить нас о чём угодно, ладно?       Он вышел из комнаты прикрыв за собой дверь.       Дамиано обнял новоприобретённую вещь, добавил её к другим в гнезде и выпустил феромоны, чтобы запахи смешались. Его омежий запах, горящий очаг и подожжённая ваниль смешивается с запахом свежелакированной гитары. Если он закроет глаза, то сможет представить Томаса сидящего перед горящим камином: он играет на гитаре, пока Дамиано сочиняет стихи под мотив. Они сидят друг к другу очень, очень близко. Если он хорошенько сконцентрируется, то сможет представить, что это не его собственные, а тонкие пальцы Томаса гладят его по губам.       Рука, спустившаяся к напряжённому члену была его собственной, но если он сфокусируется только на запахе ткани, то сможет обмануть себя, будто эту ласку приносят руки Томаса.       Когда он кончил и горячая сперма испачкала руку, он почувствовал себя отвратительным и грязным. На глаза быстро навернулись слёзы и он зарыдал.       Он реально всё испоганил. И о чём он, блядь, только думал? Томас был не только альфой, но и одним из его близких друзей и гитаристом Måneskin. А ещё он был младше Дамиано, ему всего шестнадцать лет. Он не должен думать о Томасе так.       Он громко хлюпнул носом и обнял себя. Он чувствовал себя одиноким, хоть и был окружён одеждой друзей. Он погрузился обратно в постель, обещая себе, что такого больше никогда не повторится.       Дамиано не знал, что позже нарушит это, и многие другие обещания. На следующий день Дамиано оставит футболку Томаса среди своих вещей, оставит как горькое напоминание.
Примечания:
Отношение автора к критике
Приветствую критику только в мягкой форме, вы можете указывать на недостатки, но повежливее.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.