Что порождает жестокость

Увидев девушку, Фрэнк сразу понимает, что она должна принадлежать ему. Красивые ноги, грудь не меньше третьего размера, пушистые тёмно-каштановые волосы, разочарованный и несколько растерянный вид. Она осматривается. Ждёт кого-то или просто ищет свободного водителя? Фрэнк ненадолго выходит из машины, чтобы выбросить пустую бутылку и, заодно, чтобы привлечь внимание девушки. План сработал. Она несколько секунд смотрит на Фрэнка и направляется к его машине. Но расслабляться раньше времени нельзя. Не глядя на девушку, Фрэнк делает вид, что вот-вот собирается уезжать. Она останавливается со стороны водителя и, наклонившись, заглядывает в окно. ― Привет. Подвезёшь? ― слегка улыбается, неестественно, просто из вежливости. ―Куда? ― без особого энтузиазма спрашивает Фрэнк. Он давно уже понял, как вести себя так, чтобы не вызывать у пассажирок опасений и подозрений. ― Не важно. Просто подальше отсюда, ― ответ неожиданный. Но так даже лучше ― девушка не начнёт паниковать раньше времени и раздражать фразами типа: "Это не тот маршрут; Ты не там свернул; Нам надо в другую сторону...". ― Садись, ― кивает Фрэнк. Когда девушка оказывается рядом, он чувствует древесный запах её духов. Машина покидает территорию университета. Несколько минут проходит в молчании, Фрэнк никогда не начинает разговор первым. Девушка сидит, откинувшись на спинку кресла и чуть повернув голову в сторону окна. Фрэнк невольно косится на её меланхоличный профиль с заострённым носом и маленькой родинкой под глазом. Внезапно девушка поворачивается к водителю. ― Можно я закурю? ― Да. Она достаёт из небольшой сумочки на длинном ремешке зажигалку и пачку сигарет. Закуривает неторопливо, почти демонстративно, будто намеренно стараясь соблазнить Фрэнка. Они все пытались сделать это ― все семь её предшественниц. И он раз за разом попадался на эти уловки, поддавался их очарованию. И каждый раз был разочарован, когда они пытались сбежать. ― Затянешься? ― негромко спрашивает девушка, жестом предлагая Фрэнку свою сигарету. Такое предложение ненадолго ставит его в тупик. ― Не хочу отвлекаться... ― Фрэнк не успевает договорить. Девушка придвигается ближе и подносит сигарету к его рту. Затягиваясь, Фрэнк едва не давится дымом и чуть касается губами мягких пальцев девушки. Теперь она точно не имеет права уйти. ― Меня зовут Вэнди, ― девушка стряхивает пепел в открытое окно. ― А тебя? ― Фрэнк, ― он уже знает, куда отвезёт её, уже представляет, что с ней сделает... *** Лоррейн выглядывала в окно, чуть отодвинув штору, до тех пор, пока минивэн Марвина не скрылся за поворотом. Затем она слезла с кровати и, сняв со спинки стула клетчатую фиолетовую рубашку, надела её поверх футболки, чтобы скрыть свежие порезы на руках. Выйдя из своей комнаты, спустилась на первый этаж. С кухни доносились шум воды и разговоры радиоведущих, Хелен мыла посуду после завтрака. Лоррейн нервно теребила край рубашки, глядя на её спину, облачённую в шёлковый лиловый халат. Беззвучно подошла ближе, помялась ещё секунд десять. Перевернув последнюю кружку, Хелен поставила её на коврик у раковины, закрыла воду, вытерла руки и, обернувшись, вздрогнула от неожиданности, прижав ладонь к груди. ― Господи... Ты с ума сошла так подкрадываться! ― Прости... ― Лоррейн чуть попятилась, глядя на неё из-под длинной чёлки. ― Ты выпила сироп? ― Ещё нет... ― чтобы перекричать радио, Лоррейн приходилось повышать болезненно-сиплый голос и напрягать воспаленное горло. ― Не надейся остаться дома ещё на неделю. Либо лечись нормально, либо перестань изображать страдания, ― Хелен скрестила руки на груди. ― Хорошо... ― Лоррейн выдержала паузу, немного ссутулившись. Она уже поняла, что выбрала не самое подходящее время для такого важного разговора, но другой возможности в ближайшее время могло не представиться: через час Хелен уйдёт на утреннюю пробежку и йогу, потом, как обычно, прогуляется по магазинам, выпьет кофе с подругой и вернётся домой не раньше часа дня. Примерно до четырёх она будет занята написанием статей, потом пойдёт готовить. Марвин может вернуться с работы уже в полшестого... Лоррейн тихо выдохнула, собираясь с мыслями. Придуманный ею монолог рассыпался на фразы и слова, которые перепутались и больше ничего из себя не представляли. ― Я хотела поговорить... ― начала она нерешительно, ― о Марвине... Теперь Хелен была действительно недовольна. Она заметно напряглась и закатила глаза. ― Что опять? ― Я давно хотела сказать... Я недавно узнала... Что я... ― Лоррейн резко замолчала, слыша, как у дома останавливается машина. Хелен повернулась к окну. Из минивэна вышел Марвин и, захлопнув дверь, спешно направился в дом. ― Забыл что-то, ― пробормотала Хелен и быстро покинула кухню. Оглянувшись на неё, Лоррейн поджала губы, чувствуя, что вот-вот заплачет от обиды и безысходности. Остатки её решимости окончательно испарились. *** Последний раз расслабленно выдохнув дым, Вэнди бросает окурок в окно и, пробежавшись пальцами по волосам, заправляет прядь за ухо. ― Куда тебе надо, если не секрет? ― слегка повернув голову, смотрит на Фрэнка. ― По работе. Нужно забрать кое-что, ― ответ получается размытым. Однако, девушка ничего не уточняет. Немного помолчав, достаёт вторую сигарету. Любопытство берёт верх и теперь Фрэнк задаёт вопрос: ― Тяжёлый день? ― обычно он узнаёт подробности жизни своих жертв уже после их смерти, но в этот раз не может сдержаться. ― Да уж, точно не самый простой... ― Вэнди будто только и ждала этот вопрос. ― Полгода до выпуска, а меня исключили... Не знаю, что теперь: то ли заново поступать, то ли искать работу... Мама точно перестанет отправлять мне деньги, когда узнает... ― цокнув языком, вздыхает. ― А возвращаться к ней я тем более не намерена. ― Почему? ― Потому что она сука, ― Вэнди уже не так расслаблена, раздражённо выдыхает. ― С ней невозможно жить, она вытягивает из меня все нервы и вяжет из них морские узлы... Фрэнк невольно усмехается. ― На кого ты училась? ― На юриста. Сначала хотела стать полицейским, но не прошла вступительные испытания... Воображение живо рисует Фрэнку одетую в полицейскую форму Вэнди. Он непременно должен увидеть её такой. Планы на девушку тут же меняются. ― За что тебя исключили? ― Дурацкая история, на самом деле. Кто-то накурил в туалете, а от меня пахло травой... ― по губам Вэнди проскальзывает мрачная улыбка. ― А на самом деле два этих явления никак не были связаны между собой? ― Нет. Первокурсники курят в туалете, а каждый, кто после этого зайдёт, будет пахнуть так, будто тушил пожар на конопляном поле... Фрэнк улыбается. Ему всегда нравились девушки с чувством юмора. *** Кеннет сидел на полу в тёмной гардеробной, упираясь спиной в стену, а согнутыми ногами ― в дверцу шкафа. В воздухе стоял плотный запах гвоздики, вызывающий головную боль. Из-за переполненного мочевого пузыря ныл живот и слегка немели ноги. Узкие полосы, оставшиеся на плечах и голых руках от хлёстких ударов ремнём, припухли и всё ещё горели. Периодически Кеннет проводил поперёк них кончиками пальцев и болезненно морщился. Это помогало лучше ощутить себя. За долгое время в кромешной темноте и полной тишине разум будто погружался в вату, больные расплывчатые сны сливались с реальностью, и моментами Кеннет переставал понимать, где он находится. Звук открывшейся входной двери заставил его вздрогнуть. Голоса Джоди и Бриттни заполнили дом, они обсуждали нового проповедника. Щёлкнул выключатель, шаги Бриттни приближались, скрипнул крючок на двери, и Кеннет зажмурился от света. ― Мама сказала, что ты можешь выйти, чмошник, ― перешагнув через брата, Бриттни повесила своё лёгкое пальто. Кеннет медленно поднялся, ощущая, как сильно затекли ноги. Слегка пошатываясь, вышел в коридор. В такие моменты ему казалось, что он чувствует то же, что и при рождении. *** Диалог продолжается минут десять, затем Вэнди вдруг указывает в окно: ― Высади меня вон у того бара. От неожиданности Фрэнк притормаживает. Он не хочет отпускать её, но сейчас на улице слишком людно для того, чтобы просто ехать дальше, игнорируя протесты Вэнди. ― Тебе очень срочно надо забрать что-то по работе? ― уточняет она, когда машина почти останавливается. ― Я могу купить тебе выпить за то, что ты подбросил меня. Как тебе идея? Фрэнк не спешит соглашаться. План неплохой: напоить Вэнди, предложить отвезти её домой, а дальше дать свободу своей фантазии и действиям. К тому же, она, кажется, совсем не против пообщаться. ― Хорошо. Позвоню из бара знакомому и попрошу, чтобы он съездил сам, ―кивает Фрэнк, отстёгивая ремень безопасности. Они вместе заходят в бар "Водопад". Под вечер здесь достаточно людно, чтобы никто не обратил внимания на обычную пару. ― Что ты будешь? ― спрашивает Вэнди, направляясь к барной стойке. ― Тёмное пиво. Не важно какое. Я пока позвоню... Подходить к бармену было бы слишком рискованно ― он мог запомнить Фрэнка и указать на него впоследствии. *** Лоррейн вернулась со школы раньше обычного. Не было ни машины Марвина, ни машины Хелен и это радовало. Лоррейн любила оставаться дома в одиночестве, в такие моменты она чувствовала хоть какую-то свободу. К тому же она давно ждала возможности заглянуть в мастерскую Марвина на заднем дворе. Он подолгу бывал там, когда Хелен уезжала из дома, но Лоррейн ни разу не видела каких-то результатов его предполагаемой работы. Оставив рюкзак у лестницы на второй этаж, она тихо прошла на кухню и, открыв буфет, достала из коробки два печенья ― одно съела на месте, а второе ― по пути на задний двор. Отряхнув руки, Лоррейн остановилась недалеко от входа в мастерскую и оглянулась по сторонам, прислушиваясь. Внезапно ей стало не по себе. Но, если кто-то приедет, она услышит шум двигателя и успеет уйти. Лоррейн осторожно открыла дверь и, нащупав на стене выключатель, нажала на него. Помещение было почти пустое. Несколько полок, на одной из которых лежали немногочисленные инструменты, широкий стол, под которым стоял большой деревянный ящик. Подойдя ближе, Лоррейн присела и попыталась снять с ящика крышку, но в следующую секунду услышала позади себя шаги. Сердце замерло. Резко поднявшись, она стукнулась головой о столешницу и развернулась. Перед ней стоял Марвин, и его выражение лица не предвещало ничего хорошего. ― Что ты здесь делаешь? ― холодный давящий голос. ― Я... Просто... Искала отвёртку... ― соврала Лоррейн. ― Отвёртку? Неужели? ― Марвин подошёл ближе, прижимая её к столешнице. ― И что тебе нужно вкрутить? Взяв себя руками за плечи, Лоррейн опустила голову. ― Шуруп... Возле спинки стула... ― она понимала, что продолжать нет смысла, и, даже если бы всё сказанное было правдой, наказания избежать не удалось бы. ― Где твоя машина? ― В ремонте, ― взяв Лоррейн за волосы на затылке, Марвин резким рывком заставил её поднять голову. ― Ты ведь знаешь, что я не люблю, когда кто-то заходит сюда без моего разрешения... Когда его рука бесцеремонно пробралась под кофту Лоррейн, она зажмурилась и выдохнула: ― У меня задержка два месяца... Марвин на секунду замер, отпустил её, но тут же схватил за плечи. ― Хочешь сказать, что ты беременна? ― прежняя уверенность сменилась встревоженностью и почти что испугом. ― Я не знаю, ― тихо ответила Лоррейн. Внезапно она осознала своё преимущество. Впервые у неё действительно есть доказательство того, что все эти годы делал с ней Марвин. Выпрямившись, она посмотрела на него и продолжила уже громче: ― Я пока не говорила маме, но, думаю, ей стоит об этом знать. Опустив руки, Марвин чуть отошёл назад и неожиданно рассмеялся, легко и снисходительно. ― Расскажешь Хелен, что залетела от меня? Что-ж, вперёд... ― внезапно он наотмашь ударил Лоррейн ладонью по лицу так, что она чуть не потеряла равновесие, тут же вновь прижал её к столу, больно схватил за волосы и потянул, заставив запрокинуть голову и отклониться назад. ― Расскажи ей и посмотрим, кому она поверит, ―прошипел Марвин сквозь зубы, ― человеку, который когда-то взял её ― малолетку с ребёнком ― и полностью обеспечивает семью, или тебе ― маленькой проблемной сучке с суицидальными наклонностями, которая дважды сбегала из дома и хрен знает где и с кем шлялась. Или, может, ты хочешь родить этого ребёнка, чтобы потом доказать моё отцовство? И что потом? Думаешь, Хелен всё осознает, будет просить у тебя прощения, и вы будете счастливо жить втроём? Знаешь, как будет на самом деле? Она возненавидит тебя за то, что ты разрушила её жизнь, потом снова выскочит замуж, а ты останешься одна ― малолетка с ребёнком. Но, скорее всего, мои адвокаты смогут загладить эту историю, Хелен сделает вид, что ничего не было, твой выродок отправится в приют, а ты ― в психбольницу, где тебя давно уже можно было бы закрыть за твои выходки... Лоррейн тихо всхлипнула, боясь пошевелиться, от уголков её глаз тянулись дорожки слёз. Она знала, что всё услышанное было правдой. ― Но этого можно избежать... ― мягко проговорил Марвин, отпустив её. ― Я обо всём договорюсь, заберу тебя завтра после школы, и, возможно, завтра же с этой историей будет покончено... ― он осторожно стёр слёзы с лица Лоррейн. ― Ты ведь понимаешь, что так будет лучше для всех... Дрожа всем телом, она шмыгнула носом и дважды кивнула. ― Умница. А теперь иди к себе и успокойся. *** Отпив вино из бокала, Вэнди откидывается на спинку кресла и смотрит на собеседника. ― Как пиво? ― Неплохое, ― Фрэнк выдыхает. ― Была здесь раньше? Если кто-то здесь знает Вэнди ― могут возникнуть ненужные свидетели и проблемы. ― Нет, никогда. Я редко бываю в барах, только если компания найдётся. ― Ты не похожа на девушку, которой сложно найти компанию, ― чувствуя расслабленность собеседницы, Фрэнк решается на комплимент. Вэнди улыбается и демонстративно закидывает ногу на ногу. ― Не сложно. Просто желание редко возникает. ― Так мне повезло сегодня? ― Ага, сорвал куш, ― она поднимает бокал и звякает им о кружку Фрэнка. ― За знакомство? ― За знакомство... ― Ну а ты? ― продолжает Вэнди после нескольких глотков. ― Как проводишь свободное время? Ты тоже не похож на того, кто любит тусовки. ― Кино, книги, ― Фрэнк неопределенно пожимает плечами. Говорить о бесконечной мастурбации, алкоголизме и слежке за девушками было бы излишним. ― Круто. Что читаешь сейчас? ― «Полёт над гнездом кукушки», ― ответ заготовлен заранее. ― Как тебе? ― Интересно... Очень неоднозначный главный герой... ― книгу Фрэнк действительно читал, но в комментировании художественный литературы был не силён. ― Неоднозначный социопат? ― Вэнди усмехается. ― Отличная характеристика. ― Разбираешься в психологии? Собеседница вызывает у Фрэнка всё больший интерес и, вместе с тем, всё большее желание обладать ею. ― Немного. ― Я слышал, что люди, увлекающиеся психологией, сами со странностями, ― он коротко усмехается. ― Может быть. А ты увлекаешься? ― Вэнди опустошает бокал. ― А я похож на человека со странностям? Она неоднозначно, почти игриво улыбается и пожимает плечами. В этот момент Фрэнка наполняет приятная внутренняя дрожь от предвкушения. ― Знаешь, мне кажется, что люди совсем без странностей выглядят гораздо более странными, чем люди с небольшими странностями... ― по Вэнди заметно, что выпитое вино уже подействовало на неё. ― Интересная мысль, хоть и очень туманная, ― Фрэнк неторопливо делает глоток пива. ― Я к тому, что человек без странностей может быть тем, кто скрывает свои странности. А если он их скрывает, то эти странности, возможно, могут быть... Какими-нибудь жуткими, ― она приподнимает брови и смеётся. ― Мне нужно ещё выпить и заказать что-нибудь перекусить, чтобы лучше формулировать мысли. ― Думаю, это поможет... *** Кеннет нёс рюкзак Стеллы, неспешно шагая рядом с ней по сухим осенним листьям. Он решил, что сделает это сегодня. На этот раз точно, а не так, как весь предыдущий месяц. Они остановились в небольшой роще недалеко от дома Стеллы. Она не хотела, чтобы родители видели её с Кеннетом. Повернувшись к своему спутнику, Стелла улыбнулась и взяла свой рюкзак. ― Ладно... Увидимся в понедельник, ― она поправила свои длинные тёмно-каштановые волосы и протянула Кеннету руку на прощание. Он неспешно сжал её маленькую кисть, но не отпустил. ― Стелла... ― Кеннет слышал себя будто со стороны, ― я люблю тебя... ―Слушай... ― она смущенно и виновато улыбнулась, ― извини... У меня есть парень... Потрясение для Кеннета быстро сменилось поднимающейся злостью. Он весь прошлый год провожал Стеллу до дома, носил её рюкзак, тратил карманные деньги на её любимые конфеты, срывал для неё орхидеи с клумб в парке и чужих дворах, рискуя быть пойманным. И она ни разу не упоминала, что любит кого-то другого. ―Почему ты не говорила? ― он крепче сжал её руку. ― Ты не спрашивал... ― улыбка пропала с лица Стеллы, она безуспешно пыталась высвободить кисть. ― Кеннет, отпусти... ― Ты знала, что нравишься мне, и ничего не говорила, ― он напряженно стиснул зубы. ― Отпусти, мне больно! ― резко повысив голос, Стелла отпрянула, наконец сумев отнять руку, попятилась, затем развернулась, чуть не уронив рюкзак, и почти бегом направилась к дому, периодически оглядываясь. Кеннет стоял на месте до тех пор, пока её красное пальто не скрылось за деревьями. *** Наполовину опустошив второй бокал вина, Вэнди подпирает голову рукой и подаётся навстречу собеседнику. ― Что ты думаешь о нашем убийце-парикмахере? Знаю, что банальный вопрос и все только об этом и говорят сейчас, но... Все говорят, поэтому и я говорю. Фрэнк улыбается, наблюдая за ней. Ему нравится поднятая тема. Всегда приятно слушать о себе от будущей жертвы. ― А что я могу о нём думать? Не вижу ничего хорошего в том, что кто-то убивает девушек. ― Я тоже, разумеется, ― Вэнди кивает, зарывшись пальцами в свои волосы, слегка взъерошивает их. ― Он копирует почерк Уэбба. Девушек выбирает постарше и красит им волосы, но в остальном: прижизненное изнасилование, голый труп, руки и ноги перемотаны изолентой, перерезанное горло... Фрэнк несколько напрягается. Его собеседница упустила важную деталь: он сначала душил своих жертв, а перерезал им горло уже после смерти, в отличие от того, о ком вспомнила Вэнди. Но уточнять это было бы безрассудством. ― Какие тонкости ты знаешь. Похоже ты, и правда, со странностями. ― Предупреждён ― значит вооружён. Одинокая девушка должна знать обо всех потенциальных опасностях. ― она вновь поднимает бокал. ― За странности... *** Лоррейн лежала под одеялом, закрыв глаза и подтянув колени к груди. Ей было уже почти не больно, она с самого начала не хотела этого ребёнка, но от мыслей о том, что решение о аборте в итоге принял Марвин, на душе становилось тяжело и паршиво. Тело Лоррейн давно не принадлежало ей, и сейчас это осознание было особенно острым и болезненным. Её не так беспокоила потеря ребёнка, как потеря самой возможности его оставить при желании. Тихо открылась дверь. Лоррейн очень наделась, что её посчитают спящей, но обмануть не получилось. Марвин сел на край кровати. ― Как ты? ― спросил он, положив руку на плечо Лоррейн. ― Нормально, ― коротко ответила она, не шевелясь. ― Живот не болит? Нет температуры? ― Марвин на несколько секунд коснулся её лба. ― Всё нормально. Лоррейн понимала, что эти вопросы вызваны не беспокойством о её здоровье, а тем, что Марвин не хотел, чтобы история с абортом всплыла в виде занесённой инфекции или чего-то подобного. ― Хорошо. Можешь не идти в школу завтра, тебе нужно отдохнуть. ― Спасибо. Наклонившись к Лоррейн, Марвин поцеловал её в щёку. ― Ты ведь знаешь ― несмотря ни на что, я люблю тебя... *** Фрэнк допивает вторую кружку пива и ощущает, что ему уже достаточно алкоголя. Нельзя осуществлять подготовку к похищению, как и убийство, не контролируя себя в полной мере. Вэнди уже достаточно пьяна и безрассудна, она открыто заигрывает с собеседником, периодически, словно невзначай, касаясь его руки или плеча. ― Слушай, кажется мне уже хватит... ― она с улыбкой отодвигает бокал. ― Хочу выйти покурить... ― Могу подбросить тебя домой, ― дружелюбно предлагает Фрэнк. ― Хорошо. А то я и так уже опаздываю на вечерний созвон с мамой, ― Вэнди встаёт и вешает на плечо свою сумочку. ― Вечерний созвон? ― Да. Мы созваниваемся каждый день примерно в восемь вечера, чтобы она знала, что я в порядке... Один раз я пришла и уснула сразу после пар, не слышала телефон, так она уже через три часа стала звонить в полицию, ― она смеётся, пробегаясь пальцами по волосам. ― Она у меня параноик... Фрэнк улыбается. Стоит ли беспокоиться из-за слов Вэнди? Можно отвезти её домой, дождаться ночи и выкрасть. Это будет сложнее и опаснее всех предыдущих похищений, но Фрэнк уже выбрал жертву и был не намерен её упускать. Вэнди особенная, и совсем скоро она будет принадлежать ему. Они снова садятся вместе в машину. Фрэнк чувствует знакомый внутренний зуд. Он может увезти Вэнди прямо сейчас, свернуть на обочину в каком-нибудь неосвещённом месте, достать пистолет или нож из-под сиденья. Даже если угроза не сработает, пьяная девушка не сможет далеко убежать, он догонит её. Но Фрэнк не хотел так. Он хотел в полной мере насладиться этой жертвой до того, как избавится от её мёртвого тела. *** Джоди не было дома, и это к лучшему. Зато дверь в комнату Бриттни была приоткрыта, и негромко играла музыка «The Beatles». Поднявшись на второй этаж, Кеннет прошел мимо и со злостью швырнул рюкзак в свою комнату. ― Кто-то сегодня не в настроении? ― громко спросила Бриттни с насмешливыми нотками в голосе. ― Что такое? Плохо написал тест или подружка отшила? Вопрос сестры заставил Кеннета вернуться. Он был в отчаянии и чувствовал острую необходимость поговорить о случившемся хоть с кем-то. Он встал у входа в комнату сестры, прислонившись плечом к дверному косяку. Бриттни сидела боком к нему перед зеркалом и водила по щеке пушистой кистью для макияжа. ― Я хотел предложить Стелле встречаться, но оказалось, что у неё есть парень... ― А чего ты ожидал? ― невозмутимо спросила Бриттни, обмакнув кисть в коробочку с румянами. ― От тебя все шарахаются. Ты странный, ты жуткий. А ей, наверное, вежливость не позволила сразу тебя послать. ― И что мне, по-твоему, делать, чтобы перестать быть странным? ― Кеннет не рассчитывал услышать чёткую рекомендацию, но впервые осознал, что может попросить совет почти у своей ровесницы. ― Не знаю.... Сходи к психологу, перестань доводить маму и отстреливать птиц... ― наклонившись ближе к зеркалу, Бриттни стала осторожно наносить тени на правое веко, ― Перестань хранить у себя кучу газетных вырезок о психе, который жил здесь до нас... Кеннет внутренне содрогнулся от последней фразы. Сестра продолжила: ― Может её напугало то, что ты постоянно болтал про этого Уэбба и его жертв? ― Ты рылась в моих вещах? ― испуганно уточнил Кеннет. В этом доме было не принято проявлять к нему уважение, но такое наглое вторжение в личное пространство всё равно потрясало. ― К моему сожалению ― да, ― Бриттни открыла флакончик с тушью. ― И, может, тебе стоит спать по ночам, а не дрочить на порножурналы, а то ходишь как лунатик... ― Какого хрена ты шарилась в моей комнате?! ― не сдержавшись, Кеннет повысил дрожащий от злости голос. ― Я не могла найти чёрный бюстгальтер и решила, что его мог спрятать мой озабоченный братишка... ― Подозреваю, что ты забыла его у кого-то из своих мужиков, ― съязвил Кеннет, вспомнив, что тоже кое-что знает о сестре. ― Может у того сального очкарика, в машине с которым я тебя видел во вторник, или у доставщика пиццы... Бриттни резко развернулась к брату, теперь она была сконфужена и ошарашена: ― Ты и правда поехавший извращенец, если следишь за мной... Думаю, стоит сказать маме о твоих увлечениях. ― А о твоих? ― он ядовито усмехнулся. ― Меня она и так считает идиотом, а вот новость о том, что её дочь шлюха ― точно её шокирует... В следующий миг Бриттни оказалась перед братом и влепила ему пощёчину. ― Заткнись! Кеннет с силой оттолкнул её, Бриттни врезалась спиной в столик и, схватившись за зеркало, сорвала его со стены. Об пол разлетелся упавший флакон духов, и комнату заполнил сильный древесный аромат. ― Ты ублюдочный дерьма кусок! ― выпрямившись, Бриттни буквально прыгнула на брата, раздирая ногтями его лицо и шею. От неожиданности Кеннет попятился в сторону лестницы. Схватив Бриттни за волосы, сильно ударил её головой о стену, затем приподнял и перекинул через перила. Вскрикнув, Бритни рухнула головой вниз. Раздался громкий хлопок и хруст. Кеннет замер, как парализованный, глубоко дыша. Он сам не понял, как спустился по лестнице и оказался рядом с телом сестры. Её шея была неестественно вывернута, глаза широко раскрыты, вокруг головы по полу расползалась лужица крови. *** ― Теперь налево, и мой дом предпоследний, ― сообщает Вэнди, указывая в окно. Фрэнк поворачивает руль, попутно осматриваясь. ― На освещении здесь явно сэкономили, ― замечает он. ― Это да. Хочешь забавную историю? ― с улыбкой предлагает Вэнди. ― Когда я только заселилась сюда, я думала, что у меня вообще нет ближайших соседей. То есть, с одной стороны их действительно нет, дом уже полгода продаётся, было бы проще снести его и продать землю, там такая развалина... Собственно, вот он. Так вот... Тормози здесь. Припарковавшись, Фрэнк поворачивается к собеседнице: ― И что дальше в твоей истории? ― напоминает он. ― А, да. Я думала, что и напротив меня никто не живёт, потому что там никогда не горел свет. Но однажды я увидела, как рядом с домом сидит мужчина... В общем, история не слишком забавная, извини, просто оказалось, что он слепой, поэтому и не включает свет, ― Вэнди достаёт из сумочки ключи и уже собирается выйти из машины, затем смотрит на собеседника и смущенно улыбается. ― Ты не хочешь зайти? Фрэнк не может поверить в то, что всё складывается настолько удачно. Кажется, что Вэнди была специально рождена для того, чтобы стать его жертвой, и сама вселенная охотно способствует этому. ― Только если ненадолго... ― Отлично, ― она выходит из машины и жестом зовёт Фрэнка за собой, направляясь к дому. ― Давно ты здесь живёшь? ― Почти два года. До этого жила в другом месте с подругой, но мы рассорились. Одной лучше, ― Вэнди поворачивает ключ в замке и открывает дверь. ― Заходи. Налить тебе виски? После щелчка выключателя в комнате загорается свет. Фрэнк сразу замечает коллекцию пластинок рядом с проигрывателем. ― Любишь «The Beatles»? ― Конечно. Кто-ж их не любит... ― бросив сумочку на диван, Вэнди направляется в другую комнату. ― Можешь поставить пластинку, если хочешь... *** Рассмеявшись, Лоррейн бросила подушку в Эрин и плюхнулась рядом с ней на диван, выравнивая дыхание после тяжёлой битвы. ― Так, на чём мы остановились? ― спросила она, подняв с пола бутылку апельсинового сока. ― На том, что моя очередь задавать вопрос, ― с улыбкой ответила Эрин, стягивая с растрепавшихся рыжих волос резинку, и вновь завязывая хвост. ― Точно, ― отпив немного сока, Лоррейн передала бутылку подруге. ― Ну давай. Та, в свою очередь, вручила ей начатую бутылку вина и ненадолго задумалась. ― Я сейчас спрошу... Но не в рамках игры, а просто так... ― Эрин стала серьёзной. ― Если что, ты можешь не отвечать... ― Заинтриговала, ― Лоррейн усмехнулась, чувствуя лёгкую внутреннюю нервозность. ― Ну давай... ― для храбрости она сделала несколько глотков вина. ― Ладно... ― Эрин глубоко вдохнула, опустив глаза. ― Тебе... Никогда не казалось, что Марвин... Какой-то странный? ― осторожно спросила она, подбирая подходящее слово. ― Что ты имеешь ввиду? ― уточнила Лоррейн, предполагая, о чем говорит подруга и боясь, что догадка подтвердится. ― Ну... На прошлой неделе я заходила к тебе, чтобы отдать книгу... ― Эрин нервно перебирала пальцами. ― Дома был только Марвин, он предложил зайти и подождать тебя... И, в общем, он пытался приставать ко мне, ― выдала она. ― И ещё раз я видела его с девочкой лет двенадцати, он подошёл к ней на улице и, вроде бы, куда-то звал... ― Блядь... ― не сдержалась Лоррейн. ― Вот же урод... ― она шумно выдохнула сквозь зубы и, посмотрев на подругу, взяла её за руку. ― Он больше не подходил к тебе? ― Больше ― нет, ― Эрин мотнула головой и выдержала небольшую паузу. ― А к тебе? Поджав губы, Лоррейн молча кивнула. ― Давно? ― С тех пор, как мне исполнилось одиннадцать... Хотя может и раньше, просто я не помню... ― Ты говорила маме? ― Думаю, она и так догадывается... Это сложно не заметить, ― Лоррейн болезненно усмехнулась, сдерживая слёзы. Эрин шмыгнула носом, чаще моргая влажными глазами, и крепко обняла её. *** Слегка пританцовывая под музыку, Вэнди возвращается в гостиную и ставит на журнальный столик бутылку виски и два стакана с несколькими кусочками льда на дне. ― Не успел заскучать? ― интересуется она, приземлившись на диван рядом с Фрэнком. ― Ты вернулась в последний момент. Позвонила маме? ― он отчётливо ощущает приятный запах её духов. ― Да, отчиталась, ― Вэнди наливает виски и, немного наклонившись, проверяет, одинаковый ли уровень алкоголя в стаканах после чего передаёт один из них собеседнику. ― Спасибо, ― кивает Фрэнк. ― Ты не боишься жить здесь одна? Ни соседей, ни камер на улице. ― Ну, тёмными грозовыми ночами бывает страшновато, конечно, но, в целом, я не боюсь. А что, ты ищешь симпатичную сожительницу? ― она смеётся и делает глоток виски. На пару дней Фрэнк точно сделает её своей сожительницей. Может быть даже на целую неделю, четвёртая жертва жила у него почти столько. Она была послушной, но вскоре надоела Фрэнку, поэтому пришлось навсегда попрощаться. ― В перспективе ― возможно. ― Совсем забыла спросить: у тебя есть девушка? ― Нет. Если бы была, я бы не сидел сейчас с тобой. ― Кто знает, ― Вэнди пожимает плечами. ― Сейчас так мало верных и порядочных парней. ― Что-ж, тогда я один из немногих, ― с улыбкой отвечает Фрэнк. ― Твоей девушке очень повезёт, ― она легко звякает своим стаканам о его. ― За то, чтобы было больше таких парней, как ты... Не сдержав смешок, Фрэнк кивает и делает несколько глотков алкоголя. *** Кеннет стоял у приоткрытой двери своей комнаты и слушал, как Джоди в гостиной разговаривает по телефону с полицейским. ― Я уже говорила, у неё не было повода сбегать из дома! Да! Я вернулась домой в полдевятого вечера, её уже не было! Сын сказал, что она ушла днём примерно в пять... Вы издеваетесь?! Я второй день обзваниваю всех родственников и знакомых! Закрыв дверь, Кеннет начал нарезать круги по комнате, затем подошёл к шкафу, открыл его и присел перед большой походной сумкой. Он медленно расстегнул молнию и встретился взглядом с головой Бриттни. Её нельзя было скрывать дольше: уже начинал появляться трупный запах, Джоди нервничала, а если полицейские решат осмотреть дом ― всё сразу прояснится. Вздохнув, Кеннет поджал губы. Он не хотел, чтобы Джоди узнала сразу две жуткие новости: её любимая дочь мертва, а сын ― убийца. Ей придётся жить с этой болью все последующие годы. Кеннет не мог допустить такого. Он медленно спустился по лестнице вниз. Джоди уже не говорила по телефону. Она сидела в кресле и курила. Рядом на столике стояли наполнившаяся за вечер пепельница и опустевшая бутылка бурбона. Кеннет не видел лица Джоди, но знал, что она плачет. Он подошёл ближе, она моментально стёрла слёзы, но не оглянулась. ― Хватит тут шарахаться. ― Я уже собираюсь спать, ― отозвался Кеннет и проследовал на кухню. Он взял из подставки самый большой нож. У него не оставалось другого выбора. Кеннет вернулся в гостиную, держа нож так, чтобы его не было видно. Прошёл мимо Джоди и остановился за спинкой кресла. ― Спокойной ночи, мам... ― Кеннет услышал собственный голос будто издалека. ― Не забудь завести будильник, ― Джоди вновь не оглянулась. Не сводя взгляд с её затылка, подняв нож, Кеннет шагнул вперёд и одним резким мощным движением перерезал горло Джоди. Она захрипела, забулькала, дёрнулась, будто порываясь встать, но Кеннет крепко обнимал её, прижимая к спинке кресла. Он плакал, уткнувшись лицом в её волосы, чувствуя, как по рукам стекает кровь. Кеннет не мог вспомнить, когда в последний раз был так близок с матерью. *** К своему удивлению, после первого стакана виски Фрэнк ощущает лёгкое головокружение. Он точно не мог опьянеть так быстро. ― Где у тебя ванная? ― спрашивает он, фокусируя взгляд на лице Вэнди. ― Прямо и направо. Туалет там же, если что, ― она указывает направление. Фрэнк поднимается с дивана, головокружение усиливается. В ванной он долго не может найти выключатель, который находится слишком низко. Включив свет, справляет нужду, умывается холодной водой. Недолго раздумывает над тем, что можно вызвать рвоту, чтобы протрезветь, но в итоге решает, что едва ли получится сделать это незаметно для Вэнди. Просто нужно прекратить пить и немного подождать. Он возвращается в гостиную. Вэнди оглядывается на него через спинку дивана. Она сидит, по-турецки скрестив свои голые ноги, которые так и притягивают взгляд Фрэнка. Он садится рядом, чувствуя, что пора действовать. ― Ты не перебрал? ― спрашивает Вэнди, играя со своими волосами. ― Да, кажется мешать виски с пивом ― не лучшая идея, ― Фрэнк усмехается. По кончикам его пальцев расползается лёгкое онемение. ― А я надеялась напоить тебя и развести на разные непристойности, ― выпрямив ногу, Вэнди игриво проводит босой ступнёй по бедру собеседника. Сердце Фрэнка часто ударяется о внутреннюю сторону грудной клетки. ― К слову о непристойностях... ― кончиками пальцев он касается голени Вэнди, ― мне нужно забрать кое-что из машины, ― делает многозначительный взгляд. ― Оу, я поняла, ― она игриво закусывает нижнюю губу, улыбаясь. ― Ну давай, иди, только побыстрее... Открыв машину, Фрэнк едва не падает на водительское сиденье, и достаёт пистолет ― эта чудесная вещь заставляет девушек молчать и делать всё, что им прикажут. Он не спешит возвращаться, несколько раз глубоко вдыхает прохладный ночной воздух, но от этого не становится лучше. Его состояние уже не похоже на обычное опьянение: заложенность в ушах, проступающий холодный пот, усиливающееся головокружение. Но Фрэнк не намерен отступать. Захлопнув дверь машины, он возвращается в дом неровной походкой. Вэнди стоит напротив входа и, как только за Фрэнком закрывается дверь, поднимает пистолет. Около двух секунд они стоят, направив друг на друга оружие. Такого поворота событий Фрэнк никак не ожидал. В глазах начинает двоиться и плыть. ― Что ты мне подсыпала? ― он чувствует нарастающую слабость во всём теле. Нужно на секунду отвлечь Вэнди, чтобы она не успела увернуться от пули. Теперь выбора уже нет. ― Не думаю, что тебе станет легче от того, что... Её перебивает звук выстрела, Вэнди отшатывается в сторону, на её плече остаётся глубокая царапина. Фрэнк пошатывается и, выронив пистолет, падает на пол без сознания. Вэнди шёпотом ругается, быстро осматривает полученное ранение. Подойдя ближе, ногой отпихивает подальше оружие Фрэнка, несколько секунд стоит над ним, присматриваясь, затем кладёт оба пистолет на стол и направляется к входной двери, чтобы запереть её. Она поверила. Как только Вэнди теряет бдительность, Фрэнк открывает глаза и, схватив её за лодыжку, резко дёргает, выводя жертву из равновесия. Вэнди вскрикивает от неожиданности и падает на живот. Тут же переворачивается, пытаясь отпихнуть Фрэнка свободной ногой, но он сильнее. Подмяв Вэнди под себя, игнорируя её попытки отбиться, Фрэнк несколько раз сильно стукает её затылком об пол, держа за волосы. После очередного удара Вэнди теряет сознание. Теперь её нужно крепко связать и дождаться, пока закончится действие дряни, которую Фрэнк выпил с виски. Это не может быть яд, потому что Вэнди, определенно, планировала убить его иначе. Слабость и головокружение не позволяют Фрэнку подняться. У него в машине есть изолента и трос, добраться до них будет быстрее, чем искать в чужом доме что-то подходящее для связывания. Собравшись с силами, он на четвереньках добирается до двери и открывает её, выбирается на крыльцо. До машины остаётся меньше метра, когда сознание Фрэнка проваливается во мрак. *** Лоррейн около часа лежала не шевелясь и боясь разбудить Марвина. Она ненавидела, когда он засыпал в её кровати, а делал он это каждый раз, когда Хелен уезжала к своим родителям. Было жарко и тесно. Собравшись с духом, прижатая к стене Лоррейн осторожно приподнялась, опираясь на руку и не сводя взгляд с Марвина. Перебралась через него, стараясь не разбудить, спустила босые ноги на пол и на несколько секунд замерла. Марвин поёжился во сне, но не проснулся. Лоррейн присела и достала из-под кровати кухонный нож. Она понимала, что есть только один способ избавиться от бесконечных издевательств, но не могла заставить себя. Мерно тикали часы, а Лоррейн просто стояла и беззвучно плакала от бессилия. Она была готова сдаться и просто вернуть нож на кухню, когда Марвин вдруг пошарил рукой по кровати, развернулся и открыл глаза, которые тут же испуганно расширились. ― Лоррейн... Что ты делаешь? ― спросил он хриплым шепотом. Лоррейн попятилась, держа нож перед собой. Она не знала, что делать теперь. Марвин медленно поднялся. ― Лоррейн, положи нож, ― он старался говорить уверенно, но лицо отражало страх. ― Ты ведь не хочешь стать убийцей? Тогда тебя точно закроют в психушку... Или даже приговорят к смертной казни. И тогда Хелен останется совсем одна... Поняв, что он постепенно приближается, Лоррейн попятилась, но нож не опустила. ― Малышка... Успокойся. Тебе это не нужно... Ты не убийца... Подумай о маме ― какого будет ей... Упершись спиной в письменный стол, Лоррейн всхлипнула, по щекам неконтролируемо бежали слёзы. ― Я знаю, что в твоей мастерской, ― проговорила она дрожащим голосом. Марвин остановился перед ней. ― В моей мастерской? Солнышко, ты всё не так поняла... ― голос его звучал мягко и ласково. ― Положи нож, и мы это обсудим... Я всё тебе объясню, клянусь... Ну же, лапочка... ― он приподнял руку. ― Дай мне нож. Обещаю, я не сделаю тебе ничего плохого... Поджав губы, Лоррейн втянула воздух носом и неровно выдохнула, после чего медленно разжала пальцы, нож упал. ― Умница... ― Марвин заметно успокоился. В следующий момент он ударил Лоррейн обратной стороной ладони по лицу с такой силой, что она потеряла равновесие и рухнула на пол. ― Мелкая сучка! Считаешь себя самой умной?! ― Марвин сильно пнул её в живот. ― После такого ты точно уедешь в психушку, ― босой ногой он прижал голову Лоррейн к полу, ― но сначала я... ― фраза прервалась вскриком от боли. Сумев дотянуться до ножа, Лоррейн оставила глубокий порез на щиколотке Марвина. Поняв что произошло, тот взревел от злости и, словно дикий кот, бросился на свою жертву, сомкнув пальцы на её шее. Лоррейн захрипела, нанесла два удара ножом в руку нападавшего и, на секунду ощутив свободу, резко поднялась, одновременно всадив лезвие ему в горло. Марвин замер, вытаращив глаза и хрипло кашлянул, изо рта брызнула кровь. Лоррейн сама не поняла, как выдернула нож, и бросилась прочь из комнаты. Она пришла в себя уже на первом этаже: перепачканная кровью, с орудием убийства в руке и полным непониманием того, сколько прошло времени с момента драки. Бросив нож в раковину, она прямо в одежде встала под душ. Казалось, что жуткий металлический запах крови пропитал её насквозь. Оставив в ванной свои мокрые вещи, Лоррейн надела халат, вышла в гостиную, сняла трубку с закрепленного на стене телефона и позвонила в полицию. Услышав на том конце спокойный мужской голос, она чётко продиктовала свой адрес. ― ...Я убила человека... Своего отчима... Не думаю, что ему нужна скорая... Он пытался задушить меня, но я в порядке... Я не могу оставаться на линии, мне нужно ещё позвонить маме, но я никуда не собираюсь уходить... ― повесив трубку, Лоррейн шумно выдохнула. Ей предстояло вернуться в комнату, чтобы одеться, и позвонить Хелен до приезда полиции. *** Первым делом Фрэнк ощущает, что не может пошевелиться, глаза режет от яркого света, шея затекла. Он ёрзает на месте и понимает, что запястья стянуты верёвками, и сам он крепко привязан к стулу. Судя по голым кирпичным стенам и лестнице наверх ― он находится в подвале. Неподалёку в складном кресле сидит Вэнди с книгой, возле неё на маленьком столике стоит недопитый стакан виски, и лежит пистолет. Услышав шевеление Фрэнка, она поднимает на него взгляд. ― Сильно же тебя накрыло, я думала, что быстрее очнёшься. ― Что происходит? ― вяло спрашивает Фрэнк, с трудом открывая рот. ― Твой увлекательный, кровавый, полный боли и извращений жизненный путь подходит к концу, ― закрыв книгу, Вэнди кладёт её на столик, залпом допивает виски, берёт пистолет и встаёт с кресла. ― О чём ты? ― Фрэнк не представляет, как она выследила его и как узнала о убийствах, но надеется, что получится её переубедить. ― Не дури, Кеннет, ― спокойно отвечает она, подходя ближе. ― Меня зовут Фрэнк... ― Не пытайся. Я видела твои документы, когда занималась устранением улик. Я много чего знаю о тебе, иначе ты бы не сидел здесь, убийца-парикмахер. Я даже покрасилась ради тебя, ― Вэнди пробегает пальцами по своим пушистым волосам. ― Кстати, почему именно этот цвет? Фрэнк понимает, что нет смысла врать, надо менять тактику, давить на жалость, призывать к благоразумию, просить вызвать полицию. Он уверен, что сейчас ему могут предъявить только покушение на убийство Вэнди. ― Такого цвета были волосы у девушки, которая нравилась мне в школе, и у моей матери... Я люблю этот цвет. ― С той девушкой потом случилось то же, что и с твоей матерью? Фрэнк отрицательно мотает головой. ― Нет. Я не знаю, что с ней было потом. Стелла отвергла меня в тот же день, когда я убил сестру... И за день до того, как я убил свою мать... ― он тяжело вздыхает. ― И за два года до того, как ты убил Шерон Уокер, ― подсказывает Вэнди. Слыша имя своей первой похищенной жертвы, Фрэнк мысленно на несколько секунд переносится в день встречи с ней. ― Да. Она была необычайно красивая, но такая дерзкая... Я был от неё без ума, но она меня жутко разозлила... ― Это было до или после того, как ты её похитил? Фрэнк бесшумно выдыхает, подбирая ответ: ― Я просто устал от одиночества... Я хотел, чтобы кто-то был рядом со мной, но они хотели сбежать, ― он поднимает ком в горле, делая голос более хриплым и почти нагоняет слёзы на глаза. ― У меня просто не было выбора, кроме как убить их... ― Не драматизируй, ― Вэнди усмехается. ― Мы всегда делаем выбор. Сейчас мы с тобой практически в той же ситуации, в какой обычно был ты со своими жертвами, и я могу отпустить тебя, могу сдать полиции, но я уже сделала выбор, ― на последних словах она помахивает пистолетом перед лицом собеседника. ― Но ты ещё можешь его изменить... Этим ты и отличаешься от меня, ― Фрэнк старается повернуть ситуацию в свою пользу. ― Почему ты всё это делала? Почему именно я? Она самодовольно щёлкает языком и подмигивает. ― Я ждала этот вопрос. Можно сказать, что для меня это личное. Видишь ли, я очень близко знала твоего кумира. И я хочу, чтобы в аду ты передал ему привет от его дочери ― Лоррейн Уэбб. Фрэнк удивлённо вскидывает брови. Он не ожидал, что его подростковое фанатичное увлечение маньяком настигнет его спустя годы. ― У Уэбба не было своих детей... ― он говорит и пытается незаметно ослабить верёвку на запястьях. ― Я тоже так думала, ― Вэнди кивает. ― Но уже после его смерти мама призналась, что изменяла бывшему с Марвином ещё задолго до расставания с ним. Так что это Марвин обрюхатил её. Понятия не имею, знали ли он сам об этом или нет... ― её взгляд становится задумчивым и отстранённым. ― Это удивительно... Только подумай: Марвин Уэбб ― это человек, который разрушил наши жизни, ― Фрэнк не оставляет надежду изменить решение собеседницы. ― Когда он начал свою серию , у меня был сложный период в жизни, родители разводились, постоянно ругались, мы часто переезжали, я не мог влиться в новый коллектив в школе, и все говорили о этих убийствах. И тогда я подумал, что это то, что нужно, чтобы получить уважение, чтобы стать значимым... ― Знаешь, Кеннет, всё зависит от того, под каким углом смотреть, ― перебивает его Вэнди. ― Уэбб причинил много вреда. Но, вместе с тем, он наделил наши жизни смыслом. Смыслом твоей жизни стали убийства и удовлетворение своих больных желаний, а смыслом моей ― помощь таким, как я, и избавление мира от таких, как ты. ― Поэтому ты решила оставить его фамилию? ― верёвки на запястьях не поддаются усилиям Фрэнка, но он не останавливается. ― Возможно, ― Вэнди пожимает плечами. ― Всё-таки это нормально ― носить фамилию своего отца. К тому же, мама вернула фамилию, которая была у неё до замужества, а я не хотела носить ту же фамилию, что и она. ― Разве не забавно: ты ненавидишь Марвина, но в итоге идёшь по его пути, по пути убийцы, ― замечает Фрэнк. ―Меня и так ждёт электрический стул, так зачем тебе самой пачкаться в крови? ― А с чего ты взял, что я его ненавижу? ― улыбка Вэнди становится жуткой. ― Я ненавижу маму, потому что она всё знала и понимала, но ей было плевать. А Марвин был всего лишь бешеным зверем. Люди не злятся и не обижаются на бешеных собак ― их просто истребляют. Однако, ты прав, я такая же, как вы... Возможно, даже хуже, ― она приставляет дуло пистолета к горячему, блестящему от пота лбу Фрэнка, ― Ведь и ты, и Марвин просто подхватили где-то это бешенство. А у меня оно в крови... *** Лоррейн неторопливо шла по знакомой улице, оглядываясь по сторонам и замечая все изменения, произошедшие за полгода. Поворот направо, до дрожи знакомый дом, только перед ним больше не растут кусты олеандра, которые любила Хелен. Лоррейн направляется дальше, обходит несколько следующих домов, минует небольшую рощу и оказывается у невысокого забора, через который прекрасно видно задний двор. На месте мастерской, где Лоррейн когда-то нашла одежу и личные вещи пятнадцати жертв Марвина, теперь не было ничего, кроме недавно подстриженного газона. Внезапно вверху раздался шорох, и к её ногам упала сбитая чем-то птица. Лоррейн вздрогнула от неожиданности, и тут же перевела взгляд на приближающуюся фигуру. Из-за деревьев вышел парень примерно её возраста и остановился, пряча за спиной что-то, что, скорее всего, послужило причиной падения птицы. ― Пришла поглазеть на дом Уэбба? ― спросил он после нескольких секунд молчания. ― Его семья переехала отсюда. Во внешности парня было что-то отталкивающее. Бледная кожа, синяки под глазами, узкие следы, как от ударов чем-то гибким, на руках, и холодный взгляд. ― Я знаю... ― сконфуженно пробормотала Лоррейн, её охватило животное чувство близкой опасности. ― Просто ошиблась, ― коротко взглянув на птицу, она повиновалась вспыхнувшему желанию поскорее уйти, и, лишь свернув за угол, перестала ощущать на себе чужой пристальный взгляд.