Why would you ever kiss me?

N.       Вспышка. Горячее дыхание и теплое прикосновение мягких, но чуть обветрившихся, твоих губ. Сладкая дрожь внутри костей. Дрожь в сердце и слой тумана, мягко уложенный в сознании. Твои теплые сухие ладони были обернуты вокруг моих тонких запястий, собирая длинные рукава в гармошку.       Мои волосы спутались и несколько длинных прядей неудачно легли на глаза, но это не мешало смотреть на твою улыбку. Она была немного отчужденной, такой же, которую ты демонстрировал перед другими. Кусок полусинтетической байки, которая принадлежала тебе, грел меня лучше, чем любая куртка из моего гардероба. Или же это все было из-за неожиданного прикосновения?       Ты щелкнул меня по носу и привычно взял за руку, сплетая наши пальцы. Сцена застыла на маленькой пьесе, которая стала для меня сигналом новой эпохи. N.       Мы были сладкими друзьями детства. Проблемными, шумными и неуправляемыми. И только наедине мы открывали друг перед другом свои ранимые стороны. Держались за руки и сочиняли истории о бедствиях, на ментальном уровне скрывая то, что основано на собственном опыте. Рисовали свои концовки, где каждый раз была счастливая жизнь.       Только вдвоем. В       шестнадцать мы пропускали уроки и проводили время на крышах. Та осень была первой, когда мы попробовали алкоголь на вкус, не предполагая, что следующие пять осенних периодов пройдут также. Язык жгло, а глаза слезились. Ты смеялся из-за меня только в тот первый раз, потому что после, я этого смеха больше не знала.       Один плейлист на двоих. Вкус в одежде. Еде.       Пух.       Это был разрыв ветра. Наши направления сломались, определяя нас по разным полюсам. Мы сбежали из дома, каждый в свой университет. Ты нашел себе нового друга, и я сделала тоже самое. У этого друга, как и у каждого последующего человека, была лишь номинальная роль. N.       Наш маленький мир всегда был самым безопасным гнездом. Его могли разворошить лишь недоброжелатели, злые языки, которым мы бы, после, отомстили. Отстроили свою гавань заново и были счастливы.       Первым птенцом, выбравшимся из этой утопии, как ни странно, стала я. Умыкнула, ничего не сказав тебе, ни напоследок, ни просто так. Маленькая тайна никому не навредит. Было бы слишком сказать, что после развода родителей, я выбрала остаться в Аду, лишь бы сопровождать тебя хоть еще немного. Ты бы не оценил мою жертву, даже, возможно бы, просто бросил, назвав некомпетентной. Лишь дождавшись, когда и тебе надо было покинуть наш маленький мир, я вышла из него без грусти и трепета. Вместе с тобой.       Первым, кто быстро адаптировался — стал ты. N.       Вспышка.       Было ли все также, как раньше?       При каждой следующей нашей встрече, становилось тесно. Внутри. Внутри меня жил параноик, который хотел зацепиться за тебя, выпустив кровь из-под кожи, а после оттолкнуть настолько сильно, чтобы ты споткнулся и упал, признав, что это невозможно. Никто не хотел прекращать это бедствие.       После первого поцелуя, был второй. Более интенсивный и длинный, пока легкие полностью не опустошались. И в этот раз я больше не думала ни о каких сигналах. Ты обнимал меня такое количество раз, что наши тела уже могли запросто слиться. Руки срастись, а сердца биться в одном ритме. Такое естественное поведение, не привело ни к чему глубокому, кроме… N.       Мы превратись в фантомные прикосновения, в клочок, разорванного ветром, длинного воспоминания. В ничто.       Твое состояние называлось — безразличием.       Мое — глубокой тоской.       На ней была тот самый полусинтетический кусок ткани. Ее ладонь ты держал в своей руке. Ты разграничил наши отношения до расстояния «по разные стороны» одной комнаты. Она была на самом деле красива и в ее глазах горело то чувство, которое я никогда к тебе не испытывала. Возможно, я перепутала любовь с похотью, потому что ты был чертовски красив в моих глазах, где не было фильтров. Пока тебе это нравилось, я могла не вмешиваться.       Только «глубокая тоска» сдавливала сердце, пытаясь раскрошить его вопросами, которые крутились в голове.       Зачем ты вообще стал меня целовать?       И зачем я подумала о чем-то слишком возвышенном и непонятном, как любовь? Ты отдал ей свою одежду, всего лишь кусок ткани. Ты показал мне, что она для тебя теперь больше, чем я. На секунду я захотела стать твоим новым увлечением, а не подругой детства. Не мятной жвачкой, прилипшей к обуви и не пятном отбеливателя на старой футболке, которую ты до сих пор не выбросил.       Этой осенью мы не делили одну бутылку алкоголя на двоих. N.       Твое объятие со спины стало самым крепким в нашей длинной истории молодости. Ветер беспощадно бил по нашей нежной коже на лицах. Неизвестный румянец появился на щеках не из-за чувств.       Твое состояние называлось — безразличием не ко всему.       Мое — все еще, глубокой тоской.       Крепко. В груди разрастался пожар, потушить который могли только ответы на вопросы. Было жарко. Душно, но не до слез. Осень показала себя, как жаркое тропическое лето. Только для нас.       Закончилась не только вечеринка, на которую ты пригласил меня, но и все, что так и не началось, между нами. — Чонгук, как ты это делаешь? (Почему ты изменился так внезапно?) — Я просто хочу, чтобы меня любили. (Ты не можешь излечить мои раны) — В ее глазах действительно есть что-то непостижимое. (Я не твое лекарство) — Мне кажется, я никогда не смогу измениться, если не внести в жизнь переменную. (Я все равно не смогу забыть твоих глаз. Ты всегда останешься моей первой любовью, но это болезненно для нас обоих. А она та самая — моя переменная) — Как ты думаешь, она мне тоже нужна? (Эта переменная. Кто-то другой. Не ты)       Я накрыла твои руки своими холодными ладонями, ощущая, как сила твое захвата ослабевает. Это были прощальные объятия. Мы должны были закончить на хорошей ноте, но это было непросто. — Тебе холодно? — ты задал самый странный вопрос, который никогда не сходил с твоих уст.       (Ты не ответил на мой вопрос положительно, а я не сказала, что ты отдал кусок ткани уже не мне) — Все хорошо. (Я почти не соврала) — Мы могли бы измениться. Сбежать из бездны проблем, наконец повзрослев. Ты бы открыла свой маленький отель возле моря, и я бы приехал на собственной машине, забронировав сразу все номера на период своего отпуска. Мы бы как обычно провели это время только вдвоем, говоря о том, что дальше будет только лучше и никогда не вспоминая о том, что было. Ты бы осталась моим самым важным человеком.       Он придумал новую сказку, не такую как обычно. Более красивую. Даже без моего вмешательства. Без моего мнения. — Тогда тебе пора. (Иди к ней и исполни все свои мечты) — Да.       Поцелуй в висок был таким бе завораживающих, как и вид перед нами. Мои волосы все также спутались, а губы растянулись в улыбку. Ты не уходил, поэтому я сделала это первая. Покинула наше гнездо (гавань), что следовало сделать еще раньше. N.       Его переменная училась со мной в одном университете. Мы не пересекались часто, и я больше не видела своего друга детства. Но однажды простой молчаливый кивок в ее сторону, вместо обычного нашего приветствия, привнес что-то новое в мою повседневную жизнь. — Не хочешь пообедать вместе?       Это был не самый хороший вопрос с ее стороны. Ведь больше всего я боялась поднять тему «Чонгук». Одна из папок на моем рабочем столе до сих пор именовалась этим именем, собирая все наши общие дни в одну ленту воспоминаний. Но отказом ответить было бы более неуместно.       Передо мной стояла кружка, наполненная какао, слегка пахнущее мятным сиропом. Сложная вкусовая комбинация, которая мне нравилась, как и многим другим тысячам человек. Переменная пила американо без сахара. Возможно, она полюбила его из-за Чонгука. Я же никогда не могла сделать даже глоток этого напитка. Я давно перестала нас с ней сравнивать, но сегодня было что-то похожее в нашей одежде.       Я натянула широкое горло свитера на подбородок и безучастно посмотрела в окно, где танцевали снежные хлопья. Она говорила о своих проектах по дизайну, окольными путями, все ближе, подбираясь к делу. Мне припомнилось, что к концу года нам надо было сделать групповой проект, задействовав студентов с других факультетов.       В голове закрутились все глупые отмазки, которые я могла бы предоставить этой девушке, чтобы еще один год прошел также гладко, как и предыдущий. И пока я соображала, последняя часть ее фразы поставила мне шах и мат. — Что ты сказала? — мой вопрос мог прозвучать грубо, но мне следовало перепроверить не послышалось ли мне.       Она опустила свои блестящие глаза, как провинившийся ребенок, который вот-вот заплачет и повторила: — Ты не против познакомиться с моим одногруппником?       Эта идея мне не показалась совсем уж безнадежной, даже если она и узнала что-то от Чонгука обо мне, в чем я очень сомневалась. Люди странные существа, особенно когда дело касается отношений.       Я видела, как ей неудобен был этот разговор. Долго молчала, не упрощая ей эту задачу. Смотреть на нее было по-садистски приятно. И чем больше я тянула с ответом, тем больше она говорила о том, кого я не знаю. — … я как-то обмолвилась, что знаю тебя… (Считай я поверила) — … он действительно хороший человек… (Даже если хорошие люди на самом деле не вымерли, как ярлык «знакомые» может выявить на поверхность такую глубокую характеристику?)       Мне надоело. Я прослушала его имя и просто ответила: — Хорошо.       Еще не зная, что тот самый «одногруппник переменной» будет подрабатывать в этом самом кафе. Она быстро сбежала. Я осталась молча наблюдать за ее фигурой за окном. Ответила вялым махом на ее интенсивные махания «на прощание», даже улыбнулась. Это было не сложно. — Чонгук, как ты это делаешь? — Я просто хочу, чтобы меня любили. — Привет.       Низкий гипнотический голос. Выдающаяся внешность. Приятный взгляд. Впечатляющий темперамент. — Привет, я Со Мина. — Ким Тэхен, приятно познакомиться. — И мне… (интересно узнать: станешь ли ты моей переменной или кем-то большим)       И я буду выбирать второе.       Мои собственные убеждения, основанные на глубокой тоске. Ты когда-нибудь поймешь, что искать заменители — это показывать свою слабость. Ты ведь сильный Чонгук, я верю в это. И, наверное, даже покажу. На собственном примере. Ведь не у многих «первая любовь» превращается в настоящую и взаимную.       (Если бы ты спросил у меня, что я об этом думаю. Вставил предложение, где было что-то с «мы», а не «ты» и «я» по отдельности. Наша история могла бы случиться. И я надеюсь, что твое решение было верным. Будь счастлив)       Я тоже буду.