Через объектив

Ифань не находил себе места все те несколько дней, что они не звонили. Он стал дёрганным, бежал к телефону каждый раз, когда раздавалась мелодия, и каждый раз ждал, что на экране будет написано: «Чондэ» или «Исин». Парня сводил с ума страх, что его больше не позовут, что жизнь вернётся в старое русло, а при следующей встрече в каком-нибудь кафе они будут игнорировать его, как и всегда. Раньше такие мысли не особо волновали Ифаня, но теперь он вообще жалел, что тогда ушёл. В конце концов Крис сдался. Но не так, что опустил руки, нет. Наоборот, он последовал своему желанию и, найдя в телефонной книге номер Исина, позвонил. — Да? — голос тихий, хрипловатый, будто юношу только что вырвали из сна. Ифань посмотрел на часы — точно, половина девятого утра, кажется, даже последней субботы месяца. — Прости, что разбудил... — Нет, всё в порядке, правда. Ты что-то хотел? — Ифань услышал сонное «ммм» и едва различимый вопрос Чондэ — «кто в такую рань?..». — Ваша... — он запнулся, не зная, каким словом назвать то, что они просили его сделать, — фотосессия. Я смогу или на этих выходных, или только через неопределённое время, — наконец, сказал он и замолчал, чувствуя, как сильно бьётся его сердце. Крис врёт: времени у него достаточно всегда, но нужно что-то делать, а иначе он станет каким-то извращенцем, потому что неправильно рассматривать фотографии целующихся людей с такими мыслями в голове. — Подожди минутку, хорошо? — Ифань почувствовал, как Исин улыбнулся в этот момент, и стало немного легче. Парень не стал дожидаться ответа Ифаня, и через пару минут послышался какой-то шорох. — Крис, приходи. Слышишь, сегодня вечером в пять мы будем ждать тебя. И если... если ты не придёшь, то мы будем знать, что ты не хочешь этим заниматься, мы всё понимаем, мы... — Исин говорил что-то ещё, но Ифань различал лишь постоянно повторяющееся «мы», от которого на душе скреблись кошки. Правильно, они вместе, единое целое. А Крис лишь фотограф, один из немногих, кто согласился заниматься подобным, он всего лишь пленённый в собственной душе Ву Ифань, друзья которого даже не знают его настоящего имени. Гудки... и парень кладет телефон на кровать, грустно вздыхая. И он снова не может ни с чем разобраться, снова в растерянности. Сто раз пытается сказать себе: «Крис, ты сильный, ты можешь», но это не особо помогает. Ифань боялся, что в этот раз не выдержит и просто убежит, расплакавшись, как какая-то девчонка из сопливой дорамы, — слишком много нежности было в отношениях Исина и Чондэ, а парень чувствовал себя еще более одиноким. Но он точно знал, что морально умрёт, если не увидит всё это ещё раз. Ближе к трём часам Ифань положил в рюкзак конверт с несколькими фотографиями, которые распечатал ещё в тот день, камеру и футляр для очков, которые были на нём. Раздался телефонный звонок. — Да? — юноша удивлённо вскинул одну бровь, ведь ему даже по работе звонят так редко, а особенно в выходные. — Крис, быстро дуй сюда. Это вопрос жизни и смерти, отказы не принимаются, — голос директора был раздражённым, и Ифань решил не спорить, ведь до пяти часов ещё уйма времени. Крис быстро надел белую рубашку с чёрным жилетом и тёмные джинсы, особо не заморачиваясь. Что ж, работа поможет ему немного успокоиться. — Нет, никуда не годится! Крис, твою ж налево, ты с какой ноги сегодня встал? — кричал директор, а Ифань только молча слушал и посматривал на часы на своей руке — он даже закатал рукава рубашки, чтобы постоянно видеть время. И сейчас ему было не по себе, потому что совсем не радовали светящиеся зелёным цифры «4:32». — Извините, мне нужно уйти, — вдруг довольно громко произнёс он, бросив взгляд на мужчину. — Что ты сказал? Крис, если посмеешь свалить в такой ответственный момент — я уволю тебя к чертям собачьим, можешь в этом даже не сомневаться, — зашипел директор, сужая и без того свои маленькие глаза так, что они стали похожи на две тонкие линии. Видимо, жизнь Ифаня всё-таки превращается в ту самую сопливую дораму с глупой главной героиней, потому что он просто развернулся и ушёл. В конце осени, без куртки и в кроссовках он бежал по улице, чтобы не опоздать. Ифань чему-то улыбался, когда уже стоял около их подъезда дома. Он даже совершенно не помнит того времени, когда поднимался по лестнице, просто в какой-то момент оказался рядом с дверью, держа палец на звонке. — Крис? — Чондэ выглядит удивлённо. Одет он так же, как и в тот день — значит его ждали, но всё-таки не были уверены, что Ифань придёт. — Немного опоздал, — юноша нетерпеливо переминается с ноги на ногу, и Чен, наконец, догадывается впустить его. — Исин-а, — громко зовет Чондэ, — он пришёл, — это прозвучало как-то странно, не так, как сообщают о приходе гостей или что-то подобное, но стоит ли Ифаню зацикливаться на таких мелочах? — О, правда? Тогда вы идите в комнату, а я быстро посуду помою, — отозвался Исин, а Крис, кажется, услышал что-то про чай с тортом, кода они закончат. — Идём, — Чондэ берёт его за руку так же, как и Исин тогда: за запястье, прижимая большой палец к чужой ладони, и ведёт за собой в ту же большую светлую комнату. Ифаню это кажется немного странным, но довольно приятным, как улыбка или ободряющий несильный хлопок по плечу. Крис чувствует себя глупым маленьким ребенком в теле взрослого, который сразу закрывается ото всех, как только чувствует опасность, но если с ним обращаться ласково... — Спасибо, что пришёл, — Чондэ улыбается и присаживается на край кровати, чтобы не помять покрывало цвета сигаретного дыма. Неужели это для них так важно? Ну конечно, запечатлеть моменты общего счастья, создать новые воспоминания. — Крис. Крис? Крис! — только сейчас Ифань понимает, что Чен продолжает сжимать его руку, поглаживая большим пальцем ладонь. — Да? — шепчет он, боясь разрушить то волшебство, которое, казалось, витало в воздухе, своим голосом. — Ты ведь знаешь что... — Меня ничего не удерживает. Я сам хочу, так что не надо, — парень улыбается самой теплой улыбкой, которая могла только зародиться в его сердце и отразиться на губах. Чего они добиваются, постоянно повторяя одно и то же? — Я рад, — добавить Чен ничего не успевает, потому что в комнату заходит Исин. — Секретничаете тут без меня? — смеется он и плюхается на кровать рядом с Чондэ. — Всё равно сейчас здесь всё помнется, — отвечает он на недовольное мычание юноши и показывает ему кончик языка. — Ну и что ты делаешь? Это я должен быть таким, — фыркает Чен и вдруг резко поворачивается, садясь сверху на Исина и устраиваясь на его бедрах поудобнее. — Проказник... — последнее было совсем шёпотом и заглушилось, потому он что прижался губами к щеке парня. Ифань смотрит, не отрываясь, и вспоминает, зачем его позвали только тогда, когда Чондэ задирает футболку Исина под судорожный вздох второго, а затем и вовсе стягивает. Щелчок, и на экране фотоаппарата на несколько секунд появился Чен, нежно целующий живот светловолосого юноши. Исин шепчет что-то невнятное и тихо скулит, когда Чондэ прижимается губами к его шее и скользит по ней к ключицами. Парень будто в агонии сжимает пальцами покрывало и откидывает голову назад, выгибаясь. Чувственно. В какой-то момент Исин начинает теребить пряжку ремня Чена, но та совершенно не хочет поддаваться, поэтому Чондэ встаёт на колени так, чтобы юноша оказался у него между ног, расстёгивает ремень, пуговицу, молнию и приспускает джинсы. Ещё несколько щелчков. Примерно так же и Исин, только полностью, оказывается без какой-либо одежды на ногах. Крис практически не дышит и не моргает, следя за каждым движением. Исин тянется еще за одним коротким поцелуем, который Чен дарит ему в ту же секунду, сминая мягкие губы. Рука Чондэ где-то там, внизу — Ифаню с этого места не видно, поэтому он подходит ближе и встаёт немного правее, упираясь одной коленкой в кровать. Чен медленно поглаживает член парня и, вдруг резко открыв глаза, смотрит прямо на Криса, который сразу же нервно сглатывает. Контакт не прерывается даже тогда, когда Чондэ снова целует Исина. Ещё несколько снимков. Ифань возбужден. Он не знает что делать, особенно, если парни это заметят. Такого не должно быть... Чен отрывается от юноши, чтобы снять своё... свои... свою верхнюю одежду (Крис так и не разобрался, что это за хренотень такая на нём надета) и утробно зарычал, впиваясь на несколько долгих секунд в губы Исина, а затем медленно сползая на пол. Он потянул парня за ноги на себя, чтобы тот коснулся ступнями пола, и сел на колени. Чондэ начал наклоняться, не отрывая своего взгляда от объектива, и осторожно взял в рот головку. Он двигался вверх и вниз, от чего Исин рвано выдыхал, а затем сам потихоньку начал приподниматься и снова опускаться на кровать. В какой-то момент юноша, выгнувшись, замер и задрожал, и тогда Чондэ встал на ноги и вытер тыльной стороной ладони белёсую жидкость с уголков своих губ. Ифань забыл как дышать и совершенно потерялся в пространстве и времени — для него существовало только здесь, сейчас и эти двое. Чондэ медленно стянул свою футболку, снял до конца джинсы вместе с бельём и кинул их через всю комнату на стул. Крис глубоко втянул воздух, и раздалось ещё несколько щелчков. Чен улыбался. Немного ласково, игриво, но с примесью какого-то коварства. А Исин лежал все на том же месте, только его грудь опускалась и поднималась в такт дыханию. Снова щелчок, но на этот раз не от камеры — кажется, здесь эти звуки могут стать уже привычными. Крис краем глаза следит за Чондэ, выдавливающим себе на руки немного прозрачного содержимого неизвестно откуда появившегося тюбика — юноша немного дышит на ладони и наклоняется к Исину, коротко целуя его. Ифань чуть не пропускает момент, когда пальцы Чена входят в парня, но тот болезненно морщится и шипит, сжимая плечи Чондэ, чем привлекает внимание Криса. Парень, прикусив губу, делает пару шагов назад, чтобы эта парочка целиком попала в кадр. Но юноша, кажется, слишком невнимателен сегодня, потому что спотыкается и валится на пол, еле спасая фотоаппарат от встречи с полом, но сильно ударяясь рукой. — Крис! — к нему подбегает Чондэ. — Всё в порядке? — он обеспокоенно смотрит на него, но не знает, чем помочь — все руки испачканы в липкой жидкости. — Крис? — вот подходит и Исин, который по-быстрому обмотался в простынь. — Давай, — он подхватывает Ифаня под локоть второй руки и помогает подняться. Через полчаса они втроем сидят на кухне и пьют чай. Перед каждым — тарелочка с огромным куском торта, потому что Исин слишком не жадный. Крис снова молчит, но нет напряжённой тишины, потому что болтают другие двое — о погоде, политике, животных и фотографиях. Ифаню безумно стыдно за себя, а ещё он рад, что джинсы скрыли-таки его явную эрекцию. Ну, или это просто решили проигнорировать, что не было лучшим вариантом, но тоже вполне подходило. Вдруг Ифань резко встал и вышел из кухни под удивленные взгляды Исина и Чондэ, но вернулся уже через минуту с рюкзаком. — Вот, — он достал белый конверт и положил его на стол. Чен, с каким-то даже забавным выражением недоумения на лице, достал оттуда фотографии. — Вау, — вырвалось у него, когда он разложил снимки на столе, отодвинув тарелки и чашки, — Знаешь, у тебя правда талант, — выдохнул парень и посмотрел на Исина, который рассматривал фотографии с широко раскрытыми глазами. — Что, мы правда так выглядим со стороны? — только и смог выдавить юноша, но выглядел он, скорее, смущенно. Ифань рассмеялся подобной реакции, ведь тогда они вели себя так уверенно, спокойно... — То, что я успел сделать тогда. А сейчас мне нужно идти, уже поздно, — даже не взглянув на время, сказал Крис и развернулся, готовый уйти. — Погоди, — позвал Исин. — Оставайся сегодня у нас. Есть свободная комната, а на улице ливень. Не можем же мы позволить тебе в такую погоду идти так далеко, — протянул он немного лениво, будто каждый день вот так приглашает переночевать у себя. — Я не... — Оставайся, мы будем рады, — перебил Ифаня Чондэ. — А завтра закончим то, с чем всё не можем разобраться, — хихикнул он и задорно подмигнул. Крис не стал больше сопротивляться и кивнул. Всё равно ничего не изменится.