Охуительный процесс

             От бешенства у Игоря раздувались ноздри и сжимались кулаки. Он широким шагом летел в отдел, Дима за ним еле поспевал. Казалось бы, ну что он мучается, одернул бы майора, попросил бы идти помедленнее… Но пытаться сейчас притормозить Грома — абсолютно бессмысленное занятие. Его сейчас даже машина не смогла бы остановить, потому что он сам — машина. Поэтому Дубин практически бежал рядом, в глубоких раздумьях о том, как завести разговор так, чтобы терпение Грома не лопнуло окончательно.              Разговор о погоде? Так она уже с месяц не меняется, одинаково отвратительная. О том, как расцвела Думская при Беглове? Ага, с взбешенным Громом только о политике разговаривать. Предложить шаверму поесть? Они ее ели час назад… По работе что-то спросить?              По работе вопрос можно было задать только по одному делу. По делу, из-за которого Гром сейчас и пребывал в крайней степени ярости. Правда не из-за самого дела, а из-за Хазина, который просто охуел, даже по скромному Диминому мнению.              Они четыре месяца пасли подозреваемого по делу о хищении в особо крупном. Четыре месяца никак не могли ухватить его за скользкую жопу. Просто не было достаточного количества доказательств.              И вот, с ангельским хором на фоне, на них наконец спускается благословение в виде слитых документов с черной бухгалтерией.              А Петя, мать его за ногу, Хазин, просто берет и едет на задержание этого скользкого козла по своему делу. Без них.              — Игорь…              — Дубин, не лезь.              Ну, тут как говорится: понял, не дурак, дурак бы не понял.              Дверь в отдел Игорь чуть ли не с пинка открыл. Подлетел к своему столу и швырнул на него куртку, да так, что куртка, а вместе с ней и пара стопок бумаг, слетели на пол. Дима бумажки флегматичным взглядом проводил, все-таки сортировал эти стопки именно он. Хотелось бы высказать свое фи Игорю, но Дубин самоубийцей не был, а делать Грому замечания, когда он был в таком состоянии — автоматически приравнивалось к самоубийству.              — Хазин где? — рыкнул Игорь на весь отдел.              Цветков кивнул в сторону допросных и положил первую соточку на стол.              Убьет ли Гром сегодня Хазина, али перетерпит?              Гром грозно пошагал в допросные, а Дима, менее грозно, к кофемашине. Ему, в конце концов, этот день нужно было как-то дожить.              Игорь почти готов был выбить дверь в допросную, но потом мелькнула мысль о том, что вряд ли Прокопенко оценит и выдаст за это квартальную премию, на которую Гром планировал купить новую кухню. Не то чтобы его старая не устраивала, но Петька иногда ворчал, что такую квартиру можно было и отремонтировать по-человечески. При этом тонко чувствовал, что соваться со своими финансами в жилище Игоря лучше не стоит, обидит. Поэтому стоически терпел не самые эстетичные решения.              Единственное, на чем Петя настоял — это огромная и удобная кровать. Хотя тут Игорь даже слова против не сказал, ему одному на диване может и было нормально, только с Петькой там было не развернуться даже для того, чтобы просто поспать, не говоря уже о сексе.              Какого хера, он сейчас думает о кухне для Петьки, которого больше всего на свете сейчас хочется удушить — Гром честно не понимал, поэтому задвинув свои думалки на задний план он открыл дверь в допросную.              — Майор Хазин, на минуточку.              Петя по голосу понял, что все, пизда ему, Гром в ярости. Он и сам понимал, что накосячил, Игорю это дело всю душу выело, он сутками лип в материалы забывая спать, жрать, а иногда и трахать Петю. А тут Хазину информатор слил данные о поставках кокса, предупредив о том, что после этой поставки он от дел отходит. Поэтому брать козла нужно было срочно.              Петя поправил волосы и слегка подтянул рукава черной водолазки. Проследив за тем, как Игорь, несмотря на всю свою злобу, скользнул взглядом по его запястьям, он ухмыльнулся и вышел из допросной. Цветков, который стоял во главе заинтересованных личностей, трепетно заглядывал в коридор допросных.              — Цветочек, — Петя самодовольно улыбнулся на поморщившегося Костю, которого крайне бесило такое обращение, — Мы с дядей Громом пойдем в архив беседы беседовать, проследи, чтобы нас не беспокоили. Андестенд?              — Андестенд.              Тяжелая дверь в архив закрылась, отсекая остальной мир.              — Игорь, мне позвонил информатор и сказал, что поставка будет через час, у меня не было выхода. — Петя вытащил и отряхнул табуретку, которую притащила одна из стажерок лет пять назад, чтобы хоть как-то доставать до верхних полок.              — У тебя его и сейчас нет. — Игорь оперся плечом на пыльный стеллаж и зло сверкал глазами, — Ты охренел, Хазин?              — Я охренел? Я че, благословения должен был сидеть ждать? — Петя шумно выдохнул носом. — Либо мы прямо сейчас начинаем говорить спокойно, либо разосремся.                     — Спокойно?! Спокойно, блять?! — Игорь психанул и подлетел к Хазину, — Ты, блять, поехал за моим подозреваемым!              — А с хуев ли он только твой? Или я чего-то не знаю? — Петя вскочил с табуретки опрокинув ее. — Я, блять, просто делал свою работу, че за предъявы?!              — Че за предъявы? Я за ним четыре месяца бегал, а тут ты приходишь на все готовое и за час этого гандона упаковываешь?!              От бешенства у Игоря уже слегка покраснело лицо и вздулись вены на шее. Петя проследил взглядом за капелькой пота, которая скатилась вдоль яремной вены. Хотелось ее слизать, а потом откусить Игорю голову, потому что ну заебал, честное слово.              - На все, блять, готовое?! Ты нормальный вообще?!              В дверь тихо поскреблись и Петя, толкнув Игоря плечом, пошел к ней. Игорь, охренев окончательно от такого отношения, уже хотел замахнуться, но Хазин оперативно открыл дверь, являя архиву Цветкова.              — Нахуй пошел! — Петя хлопнул дверью перед его носом, а потом взялся за ручку, — Нет, объясню ему, что я хотел сказать.              — Товарищи майоры… — Цветков в некоторой растерянности смотрел на Хазина.              — Цветков, я тебе сказал русским языком — мы здесь сейчас разговаривать будем. Или ты забыл? Или ты не знал? — вкрадчиво спрашивал Петя.              — Я думал…              — Ты думал? Тебе думать еще рано, Цветков, ты пока исполнять должен, и приказы, а не хуйню. А вот думать будешь, когда научишься. Андестенд?              — Андестенд.              — А теперь нахуй отсюда на оленях помчался! — крикнул Петя и снова хлопнул дверью, поворачиваясь к Игорю, — Какого хуя ты мне предъявляешь?! Я, блять, не твоя Пчелкина, чтобы ты мне указывал, куда можно нос совать, а куда нет!              — А Юля здесь вообще причем?! Я не прошу тебя не лезть, я задаю тебе только один вопрос, — Гром сложил руки на груди и сделал два шага вперед, практически зажимая Петю у двери, — Какого. Хуя. Ты. Не поставил. Меня. В известность.              — То есть я тебе отчитываться еще должен? — Петя вскинулся и толкнул Игоря.              Толкнул он его с достаточной силой для того, чтобы тот локтем больно задел стеллаж. С красной пеленой перед глазами Игорь дал Пете затрещину и прижал его к стене.              — Ты блять совсем охуел…              Петя извернулся и умудрился дать Игорю коленом по бедру, зашипев как кошка, когда Гром, не со всей силы, но ощутимо вдарил ему лбом по носу. Кровь заструилась по лицу, Игорь отшатнулся и получил по подбородку так, что голова дернулась и он счесал скулу о твердый угол стоящей рядом папки.              Они уставились друг на друга как бараны на новые ворота. Стояли в крови и пыли, ярко сверкая друг на друга злыми глазами. Игорь проследил взглядом струйку крови, которая стекла по Петиному подбородку.              Сука, как убить его хотелось. Петя мог вывести его из себя одним своим появлением в комнате. Это была самая нездоровая хуйня в жизни Игоря, его отношение к Пете. Вот он стоит, уже в серой от пыли водолазке, все лицо в крови, а Игорю хотелось его просто трахать. Без остановки. В любом, мать его, состоянии. Хотя, что его сейчас останавливало?              Он вжал Петю в стену, запихнул между ног колено, о которое Петя незамедлительно потерся стояком. Тяжелое дыхание нарушало тишину архива, в ушах шумело и грохотало сердце. Игорь вжался губами в Петины, сразу кусая, чувствуя ответный укус на губах. На языке расцвел яркий металлический привкус непонятно чьей крови, перемешанный с запахом Петиного одеколона. Это. Просто. Охуенно.              Петя схватил одной рукой Игоря за загривок, крепко сжимая руку, второй выкрутил сосок через ткань футболки ловя губами тихое рычание. Игорь в ответ сжал Петины ягодицы в руках и приподнял его, заставив обхватить свой торс ногами.              — Блять, Гром, я тебя убью нахуй, — Петя выгнулся, стоило Игорю проехаться своим стояком по его промежности.              — Я тебя быстрее, — Игорь освободил одну руку и всунул Пете в рот три пальца сразу по костяшки.              Петя заглотнул пальцы, щедро смачивая их слюной и закатывая глаза. Параллельно он пытался расстегнуть свои штаны, но в такой позе делать это было крайне неудобно, поэтому пнув Игоря пяткой по заднице он сполз на пол, не выпуская пальцев изо рта.              Игорь, по-варварски отобрал у Пети пальцы и стек на колени на пол, помогая ему стянуть штаны и ловя губами член.Нащупал пальцами растянутую после утреннего ленивого секса дырку и потер, слегка надавливая. Петя схватил его за голову двумя руками, задвинул член до конца, уперев нос Игоря в свой лобок и одновременно почувствовал проникновение двух пальцев.              — Бляяять…              У Игоря выступили слезы, на губах пузырилась слюна, а в голове набатом била мысль о том, что Петя не закрыл на замок дверь. Петя сверху шипел сквозь зубы, пытаясь одновременно насадиться глубже на пальцы и вставить член в рот Игоря, который одной рукой потянулся к своему стояку, уже почти болевшему от возбуждения. Хазин, заметив движение внизу, схватил одной рукой Игоря под горло, слегка сжимая, а ногой отодвигая его руку от члена. Игорь чуть не взвыл от неудовлетворенного желания, посмотрел зло на Петю, с заткнутым ртом. Петя сжалился, и не отрывая взгляда, потер стояк носком берца, которые так и не переобул после задержания.              А взгляд отрывать категорически не хотелось, картина была охуенная. Придушенный Игорь на коленях, с его членом во рту, с пальцами у него в заднице, смотрел ему прямо в глаза и пытался двинуть бедрами, чтобы потереться о Петину ногу. Сука, Хазин сейчас точно кончит.              — Тормози-тормози-тормози. Снимай штаны, хочу тебя. — протараторил Петя.              Он оторвал Игоря от себя и присел на колени слизывая широкими мазками с его губ свой вкус.              — Хазин, у нас смазки нет, с ума сошел?              — А то ты меня первый раз по слюне драть будешь, не пизди, — Петя развязал шнурки и стащил с себя правую штанину с берцем.              — Ну по слюне, так по слюне, рот открывай, — Игорь встал и положил член на Петин язык, — Партия сказала надо…              Игорь, придерживая одной рукой Петю за волосы, а второй член, постучал им Пете по чистой от крови щеке, а потом въехал до основания, почувствовав кончик языка на своих яйцах. Долго они точно не продержатся.              Обильно смочив член слюной, Петя хлопнул по полу рядом с собой, призывая Игоря сесть на пол у стены.              — Давай, я лучше сам, во избежание…- Хазин перекинул ногу через Игоря, получив по звонкому шлепку на каждую ягодицу.              Игорь за это получил несильный шлепок по лицу. Как там в песне было? Секс, драка — ебал и плакал. Он усмехнулся, смотря на Петю, который смешок не оценил.              — Хули ржем? — Петя в очередной раз сверкнул глазами, плюнул Игорю на губы и быстро слизал, пока тот не успел отреагировать.              Поудобнее устроившись у Игоря на коленях и откинув полу снятые штаны, которые так и болтались на одной ноге, он аккуратно пристроил член к дырке и начал медленно на него опускаться. Игорь схватил его за задницу двумя руками и попытался насадить, за что получил еще одну пощечину и сжатые руки на шее. Воздуха перестало хватать окончательно. Он засветил Пете сильный шлепок по бедру, после которого Хазин всхлипнул и слегка разжал руки, дав доступ кислороду, но потом забрал его полностью, резко опустившись до конца.              Игорь двинул бедрами ему навстречу, положил руку на Петин загривок, все еще затянутый тканью водолазки. Простонав сквозь зубы Петя резко насадился навстречу, сразу задавая быстрый темп.              — Петя, твою мать…              — Не упоминай мою мать сейчас.              Дыхание у обоих сбилось, Петя оторвал одну руку от крепкой шеи, задрал Игорю футболку и выкрутил сосок, смотря как его выгибает. Колени начинали побаливать от трения о жесткий пол, да и Петя в принципе потихоньку уставал. Но Игорь останавливаться не собирался, подхватив Петю под коленками, он, опираясь на стену кое-как встал на колени, а потом и на ноги, продолжая трахать его на весу.              — Игорь, ты что…              — Заткнись блять. — прорычал Игорь, смотря ему в глаза.              Сука, как он мог смотреть так, что после этого взгляда у Хазина было ощущение, что его десять человек выебало. Если бы он стоял сейчас на ногах, то у него бы колени подогнулись.              Игорь аккуратно спустил его на пол и за волосы вжал лицом в стену, снова вставляя член в растраханную дырку. Петя заскреб ногтями по стене, быстрые и короткие толчки били прямиком по простате, у него уже слезы выступили от переизбытка ощущений.              Уловив то, что Петя скоро кончит, Гром прижал его к себе и запихнул пальцы в рот Хазину, чтобы тот их смочил, а потом взял его стояк в руку, крепко сжимая и двигая кулаком в такт толчкам. Второй рукой он обхватил его горло, прижимая к своему плечу.              — Сука, Хазин, ты такая сука. Из тебя это ни выбить, ни вытрахать.              У Пети от низкого голоса, рычащего ему прямо в ухо, мозг отключился окончательно. Перед глазами полыхнули звезды, руки сжались на руке Игоря, и он кончил, заливая спермой стенку перед собой.              Игорь ослабил хватку, дождался пока Петя сядет перед ним на колени, провел ему стояком по губам. Петя призывно открыл рот и сжал в руках его яйца. Проведя пару раз по члену рукой Игорь кончил, залив Петино лицо ровными полосками спермы.              Пиздец красавец. В одном берце, с одной штаниной, болтающейся на щиколотке, с бело серыми разводами на водолазке и лицом, залитым спермой, кровью и слюной.              Хотя сам Игорь выглядел не лучше, на серой футболке темнели пятна слюны и пота. Красное лицо, взмокший загривок.              Гром посмотрел на стену рядом с Хазиным и проследил взглядом за стекающей с нее спермой.              — Пиздец. — он сел рядом с Петей. — Как выходить будем?              — Ногами, — поморщился Хазин, а потом вдруг заржал, — Драка, секс, секс, драка, лоу-кик, а после раком…              Игорь взорвался смехом.              — Два дебила мы с тобой, Петька…              — Не знаю, как ты, а я себя дебилом не считаю.              — Не волнуйся, Петенька, я считаю тебя дебилом за нас двоих.              Игорь смеялся, уворачиваясь от ударов, и думал, настолько ли Дубин всепрощающ и всемилостив, чтобы сейчас им сюда хоть салфеток притащить?