Сказка на ночь

Белые стены. Белый пол. Белый потолок. Он за стеклом. Как зверь. Как будто его выставили на потеху остальным. Он ненавидел, когда кто-то вторгался в его личное пространство... А сейчас у него нет даже возможности побыть в одиночестве. В одиночестве моральном. Локи не знал, сколько времени он здесь сидит вот так, вжавшись в стену и смотря в одну точку. Заточение в тюрьме — самое жуткое наказание для него. Стоя перед Одином на суде, мужчина надеялся, что его изгонят или же подвергнут физическим пыткам. Так ему было бы легче. Так он копил бы и дальше едкую ненависть в своём сердце, придумал бы очередной план, как добиться чего-то. Так он бы не остался наедине с самим собой... Но Всеотец прекрасно это понял. Он, чёрт возьми, прекрасно это понял. Услышав приговор, Локи хотел закричать, плакать, требовать другого решения... Но он горд. Он не сломился. Его лицо не выразило ни одной эмоции... Бог лишь ухмыльнулся... Он всегда ухмыляется, когда хочет скрыть чувства. Его привели сюда. В особенную тюрьму для особенного заключенного. Ему не приносят еды. С ним не говорят. Лишь где-то в глубине зала стоят охранники. Он знал, что они за ним следят. Он ощущал их пристальные взгляды. Поэтому он не двигался. Предпочитал быть неким каменным изваянием, делая вид, что его происходящее нисколько не волнует. Ему это сложно давалось. Мёртвая тишина. Он слышал лишь, как звук его собственного дыхания с гулом отражался от белых стен и возвращался к обладателю. Он сходил с ума. Сходил с ума от отсутствия даже малейшей возможности отвлечься... отвлечься от своих мыслей, своего прошлого... Он постоянно возвращался в тот день, когда впервые понял, что с ним что-то не так. В тот день, когда он впервые, стоя перед огромным зеркалом в своей опочивальне, увидел свою истинную сущность. В тот день, когда им овладела лютая ненависть к Одину... к Тору... к Асгарду... В тот день, когда он пообещал своему отражению, что заявит о себе. В тот день, когда он испугался за Одина. Как бы он его ненавидел, но он, чёрт возьми испугался. Он был в панике, когда Всеотец погрузился в Великий Сон. Он испугался, словно за отца... И Локи ненавидел это... Сидя возле кровати, глядя в глаза своей любимой матери, он пытался понять... Пытался понять себя. Он возвращался в тот день, когда Тор держал его, не отпуская в пропасть. Тогда он не понял: почему? Он видел дикую любовь в глазах громовержца... Он всё еще считал Локи своим братом и был готов простить ему всё... Но... Почему? В глубине души Локи тоже всё еще любил свою... семью? Но он не мог признаться в этом. Гордость не позволяла. Он ненавидел эту гордость. Она ему мешала... Но она же им и руководила, сговорившись с ненавистью и завистью. Локи плохо. Ему не было так плохо даже в плену у читаури. Он возвращался в тот день, когда его победили Мстители... Анализировал... Вспоминал все детали... Проживал всё заново... Проживал эти ощущения... Злоба и... страх овладевали им снова и снова... Замкнутый круг, из которого невозможно выбраться. Поистине жуткое наказание. Хуже и невозможно придумать. Иногда ему хотелось, чтобы в камеру принесли еду. Но он не хотел есть. Он не мог есть. Он слишком страдал сердцем, чтобы думать о физических потребностях. Ему нужна была вилка... или нож... или хотя бы ложка. Локи иногда всерьёз задумывался покончить с этим мучением. Но потом он вспоминал, что является богом... Бога вилкой не убьёшь... Он — бог... Когда-то мужчина радовался этому факту, а сейчас... а сейчас, зная о себе всю правду, он ненавидел свою принадлежность. Он — часть Асгарда. Он — часть мира, где его никто не воспринимал дружелюбно, кроме Фригг и Тора. Мира, где он — заключённый. Локи провёл в этой тюрьме уже много времени... Он уже ничего не чувствовал. Ни голода. Ни усталости. Ни эмоций. Апатия. Пустота. Ему уже надоело переживать. Ему уже надоели эти волосы. Да, они ему надоели. Из-за них чесалась шея и лицо... Он жутко хотел их обрезать, но после падения с Биврёста времени на цирюльника как-то не было. Ему казалось, будто вся эта тюрьма создана, чтобы раздражать его. Прямо, как в детстве... В детстве его тоже все раздражали... Но тогда он воспринимал это спокойнее... Тогда он души не чаял в главном раздражителе — Торе. Каждое утро маленький Тор забегал в комнату Локи с криками: «Просыпайся, братишка! Солнце уже встало! Пошли играть!». Каждое утро мальчик просыпался под весёлые вопли брата. Иногда он даже прыгал на его кровати. От веселья. Мальчик никогда не мог этого понять. Он любил книги или тафл, а Тор — шумные, громкие игры и помериться силой. Локи всегда проигрывал, он был создан для чего-то созидательного, а не разрушительного. Он хотел думать, учить, познавать... Но каждый раз, когда проигрывал, Тор всё сильнее и сильнее хотел стать учителем маленького брата. А на все разговоры о магии будущий воин отвечал смехом и шутками. Локи это запомнил, он хранил свой интерес к волшебству в большой тайне. И занимался ей сугубо в своей опочивальне. *Тафл(хнефатафл) - скандинавская настольная игра.