***
«Оставь всякую надежду, сюда входящий». Это Данте, не так ли? Что-то про ад? Конечно, на самом деле над железными воротами, через которые в данный момент проезжала машина, были написаны не эти слова. Но с таким же успехом могли бы быть и они, потому что вывеска (на которой на самом деле было написано «Счастливая долина. Живите и выздоравливайте») принесла ему те же чувства обречённости и безнадёжности. Весёлый голос прервал его страдания. − Ну же, Джон, вам не нужно иметь такое грозное лицо. Это совершенно прекрасное место. Раньше это была загородная усадьба какого-то богатого викторианского промышленника. Лорда такого-то или что-то в этом роде. Он не потрудился ответить своему врачу, молодому Стэмфорду. «Молодому», потому что он не так давно окончил медицинскую школу и был единственным врачом Джона, потому что старый Стэмфорд недавно вышел на пенсию. И теперь старину Ватсона помещали в то самое место, куда старик отправился умирать. − Я не старик! − наконец пробормотал Джон. − Конечно, нет, − ответил Стэмфорд, останавливаясь перед массивным белым зданием. − И вы не останетесь здесь жить. Думайте об этом как о небольшом отдыхе, пока не восстановите немного сил. Эта пневмония действительно выбила вас из колеи на шесть лет. Джон подумал, что он мог бы прекрасно устроиться в своей квартире. − Люди говорят, что как только войдёшь в такое место, как это, то никогда уже из него не выйдешь, − раздражённо сказал он. − Что за люди так говорят? Джон не хотел признаваться, что эти слова исходили от очень пьяного мужчины, которого он однажды встретил в пабе. − Просто люди. Стэмфорд только рассмеялся. − Пойдёмте, Джон. Если он был таким скрипучим, что ему здесь самое место, решил Джон, то ему нечего было тащить ни один из своих чемоданов, поэтому Стэмфорд схватил их оба и повёл в здание. Джон мрачно последовал за ним, глубоко возмущённый тем фактом, что в эти дни его снова заставляют пользоваться ненавистной тростью. Каждое её прикосновение к тротуару было подобно удару в его душу. Оставь всякую надежду...***
Стэмфорду и чересчур самоуверенному менеджеру потребовался всего час, чтобы уладить все детали, и Джон устроился в маленькой комнате на втором этаже. Конечно, там был лифт, но он уже решил, что по возможности будет пользоваться лестницей, покрытой ковром. Это был небольшой, но, возможно, необходимый акт восстания. Оказавшись один в комнате и отказавшись от предложения симпатичной блондинки-медсестры помочь ему распаковать вещи, Джон просто долго стоял у окна. Несколько человек играли в крокет на обширной зелёной лужайке внизу. Многие сидели в плетёных креслах или в инвалидных колясках; некоторые разговаривали или смотрели матч, но многие, казалось, просто смотрели в пространство. Так вот к чему всё это привело. Джон думал, что прожил довольно хорошую жизнь. Конечно, были и взлёты, и падения. Он был на войне, которая закончилась плохо, но которая также дала ему возможность увидеть героизм и самопожертвование из первых рук. У него был короткий брак с женщиной, которая оказалась совсем не такой, какой она притворялась. Секреты, ложь и предательство. Ребёнок, который принадлежал кому-то другому. Ему не хотелось верить, что всё это вызвало у него горечь, но он признал, что это сделало его более осторожным человеком. На самом деле он был так осторожен, что никогда больше не осмеливался отправиться на поиски любви. О, у него были друзья, с которыми он проводил вечера в пабе или ходил на футбольный матч, когда играл «Тоттенхэм». Несколько женщин (и ещё меньше мужчин), с которыми можно поужинать, и, возможно, больше, чем поужинать. И у него была своя работа. Если иногда Джон Ватсон представлял, что он был предназначен для совершенно другой жизни, жизни, наполненной волнением и страстью, было легко отбросить эти мысли как просто глупую фантазию. Он мог мечтать о приключениях, о ночных погонях по тёмным лондонским улицам, о прыжках с крыши на крышу, но при дневном свете с ним никогда ничего не случалось. Тем не менее, по большинству показателей он прожил прекрасную жизнь, и если в последнее время она подходила к концу, что ж, он полагал, что именно это и произошло. Но глупое падение на неожиданно обледеневшей ступеньке (по иронии судьбы, из спортзала) привело к трём сломанным ребрам. К тому времени, когда эти рёбра в основном зажили, началась пневмония, свалившая его так, как ничто не сваливало после инфекции после ранения на войне в Афганистане. Молодой Стэмфорд настаивал на том, что ему необходим отдых и терапия, а у Джона на самом деле не было сил спорить. Теперь он вздохнул и отвернулся от окна, чтобы начать распаковывать вещи. Каждая вещь, которую он вешал в шкаф или помещал в один из немногих ящиков, даже несколько DVD-дисков, которые он ставил рядом с маленьким телевизором, казалось, ещё крепче привязывали его к этому месту.***
Если он не явится на ужин, Джон предположил, что какой-нибудь благодетель появится у его двери, чтобы убедиться, что он внезапно не упал замертво. Кроме того, он чувствовал себя довольно голодным. Поэтому в 18:00 он провёл расчёской по волосам, разгладил на груди рубашку и направился в столовую. Большинство стульев вокруг многочисленных столов были уже заняты, но полная женщина в жуткой розовой блузке махнула ему рукой, указывая на пустой стул. − Свежая кровь, − пробормотал один из мужчин, сидевших за столом, когда Джон сел. − Берегитесь. Все засмеялись, будто это была знакомая шутка. Слишком много имён было брошено в его сторону; всем им Джон просто улыбнулся и кивнул. Все были веселее, чем он ожидал, хотя большая часть легкомыслия казалась вынужденной, почти отчаянной. Еда, по крайней мере, была хорошей, и, когда он ел лосося, запечённый картофель и зелёную фасоль, Джон позволил болтовне захлестнуть его, не обращая на неё никакого внимания. Его пристальный взгляд скользнул по комнате, и глаза врача дали ему довольно хорошее представление о том, кто из обедающих был нездоров, а кто просто стар. Там было большое разнообразие тростей, несколько ходунков, несколько инвалидных колясок. Значит, никаких танцев после ужина, предположил он. По комнате было разбросано несколько маленьких столиков, за каждым из которых, как он предположил, сидели пары, живущие в одном доме вместе. Джон не мог решить, было ли это радостно или грустно. Он предположил, что это зависит от пары. Внезапно его блуждающий взгляд остановился. Один маленький столик был задвинут в угол, и там сидел только один человек. Несмотря на то, что он сидел, было очевидно, что мужчина был высоким. Стройным. С копной серебристых кудрей и замкнутым выражением лица с резкими чертами. Прошло мгновение, прежде чем Джон понял, что мужчина тоже смотрит на него. Ни один из них не отвёл взгляда на долгое мгновение. Дама в розовом ткнула его острым локтем в рёбра, и он едва удержался, чтобы не огрызнуться на неё, потому что это было больно. − Что? − раздражённо спросил он. − Вы же не хотите тратить своё время на дружеские отношения с этим человеком, − сказала она. − Он очень неприятный. Раздался лающий смех. − Ну, Марджери всегда ненавидит любого нового мужчину, который появляется и не хочет ухаживать за ней, − сказал кто-то. − Но в данном случае она совершенно права. Холмс груб и замкнут. Один мужчина с кустистыми чёрными бровями бросил мрачный взгляд в угол. − Когда он с кем-нибудь разговаривает... ну, просто оставьте это, он совершенно невозможен. Настало время для пудинга, и все посвятили себя «Виктории». Когда Джон оглянулся на столик в углу, мужчина (Холмс, не так ли?) уже ушёл.***
Возможно, это было глупо, но Джон скучал по ночным шумам Лондона. В течение стольких лет, живя в своей маленькой, но приятной квартирке недалеко от Бартса, он засыпал под низкий и постоянный гул уличного движения, пронзительные сирены машин скорой помощи, пьяные крики проходящих пешеходов. Возможно, это была странная колыбельная, но для него она работала. Но здесь, в сельской местности, было слишком тихо. Случайный шелест ветерка в деревьях. Отдалённый звук самолёта, направляющегося в Хитроу. Время от времени мимо его палаты проходила медсестра, её туфли на резиновой подошве шептали о бдительности. Ничего из этого не было достаточно. Наконец Джон оставил свои попытки заснуть. Утром он будет усталым для своего первого сеанса терапии, но ничего не поделаешь. Он встал с кровати (которая на самом деле была более удобной, чем его собственная) и включил лампу, решив приготовить кружку чая. Он только что наполнил электрический чайник и открыл коробку с пакетиками чая от «Тетли», когда неожиданно раздался тихий стук в дверь. Джон нахмурился. Без сомнения, одна из этих бдительных медсестёр, увидев свет, просачивающийся из-под двери, удивилась, почему он не спит в такой час. Уединение, по-видимому, ушло в прошлое. Тем не менее, он изобразил на лице прилично приятную улыбку, когда открыл дверь. Там стояла не медсестра. Вместо этого это был высокий, стройный мужчина с серебристыми кудрями, одетый в пижаму и тёмно-синий шелковый халат. С такого близкого расстояния Джон мог видеть глаза этого человека, зелено-платиновые, слишком умные и знающие для жителя такого места, как это. − Холмс? − сказал Джон, даже не осознавая, что вспомнил это имя, пока не произнёс его. Быстрая улыбка. − Я знаю, что это неудобный час для звонка, − сказал Холмс более чем шикарным голосом, который почему-то заставил Джона подумать о тёмно-золотом мёде, медленно наливаемом из хрустального кувшина. − Но я хотел бы спросить, могу ли я ненадолго вторгнуться к вам? − Что-то не так? − спросил Джон, уже отступая в сторону, чтобы впустить своего неожиданного посетителя. − Без сомнения, − сказал Холмс, закрывая за собой дверь. − Что-то обычно так и есть, вы не находите, доктор Ватсон? − Затем он снова улыбнулся, на этот раз более искренне. − О, у вас чайник включён! Отлично. Молоко и два кусочка сахара, пожалуйста. − Затем он резко развернулся, халат развевался у него за спиной, и начал смотреть в глазок в двери. Джон постоял там мгновение, моргая, пока, наконец, не пошёл заварить две кружки чая. Один с молоком и двумя кусочками сахара, который он затем отнёс мужчине у двери. Который принял это с ворчанием, которое могло бы быть благодарностью. Казалось, не было смысла просто стоять там, поэтому Джон взял свою кружку и пошёл садиться. Всё ещё глядя в коридор и время от времени делая глоток чая, Холмс заговорил снова. − Была ли ваша давняя война в Ираке или Афганистане? − спросил он. − Прошу прощения? Холмс тяжело вздохнул. − Я не люблю повторяться. − Афганистан. Но откуда вы это знаете? Вместо того чтобы ответить на вопрос, Холмс поднял кружку. − Кстати, хороший чай. − Не за что, мистер Холмс, − сухо сказал Джон. − Шерлок, − последовал отсутствующий ответ. − Джон. − У вас явно есть военное прошлое, − начал он. − Судя по вашему возрасту, эти два конфликта кажутся наиболее вероятными. − Ох, вы умный. − Слова были сказаны легко. − Да, это так. Сопляк, решил Джон. − Не хочу казаться любопытным, но вы когда-нибудь расскажете мне, что происходит? − спросил Джон. Шерлок на мгновение взглянул на него, и Джон никогда ещё не чувствовал себя таким изучаемым или осуждаемым. И затем что-то очень неуловимое изменилось в этих замечательных и ужасающих глазах. − Да, Джон, я скажу вам. − Он взглянул на часы на передней панели телевизора. − Очевидно, сегодня вечером всё равно ничего не произойдёт. − Он отошёл от двери и сел на стул напротив Джона, а затем печально посмотрел в свою теперь уже пустую кружку. Джон вздохнул и встал, чтобы заварить ещё чаю для них обоих. Он также открыл упаковку шоколадных конфет, которые молодой Стэмфорд оставил для него. Поставив всё это на маленький столик между стульями, он снова сел. − Итак, Шерлок Холмс, почему вы бегаете посреди ночи в своём халате, пугаете людей и шпионите за коридором? Шерлок ухмыльнулся ему. − Вас трудно напугать, Джон Ватсон. − Для того, кто никогда не встречал меня раньше, чем час назад, вы, кажется, много знаете обо мне. − Конечно, я знаю. Вы были солдатом и врачом. Один брат или сестра, но вы не ладите. Был женат один раз много лет назад, но всё закончилось плохо. С тех пор никаких серьёзных отношений. Вам нравится футбол, старинные фильмы о Джеймсе Бонде, и вам слишком долго было скучно. На самом деле, до сегодняшнего вечера. − Он остановился и самодовольно отхлебнул чаю. Как можно было самодовольно потягивать чёртов чай? Джон уставился на него. − Вы действительно великолепны, не так ли? Почему вы живёте в этом мавзолее? − Я здесь под прикрытием, конечно. Джон приподнял бровь. − Не староваты ли вы для полицейского? Шерлок пристально посмотрел на него. − На самом деле, я слишком умён, чтобы быть полицейским. Я консультирующий детектив. Когда идиоты в Ярде выходят из себя, а это всегда так, они приходят ко мне. − Затем он нахмурился. − Я удивлён, что вы не слышали обо мне, так как за эти годы я много раз появлялся в новостях. Забавно, но Джон чувствовал себя довольно плохо из-за того, что не мог вспомнить, слышал ли он когда-нибудь о Шерлоке Холмсе. Что ещё более нелепо, он был очень рад, что встретил его сейчас. − Я найду вас, − пообещал он. − Не обращайте внимания на то, что касается шляпы, − загадочно сказал Шерлок. − Хорошо, − сказал Джон, потому что что ещё он мог сказать? − Значит... под прикрытием? − Да. Ищу убийцу. − Он объявил об этом, как будто упоминая, что у них закончилось молоко. Джон уставился на него. − Убийство? Здесь? − На самом деле, два убийства, − поправил Шерлок. − Ну, руководство могло бы и сообщить об этом человеку до того, как тот переедет, − раздражённо сказал Джон. − Ох, они не знают, − сказал Шерлок. − Они приняли их за естественную смерть. По мнению Джона, его тон был слишком беззаботным. − А полиция? − Ни один из идиотов, которых я знаю, уже не служит в полиции. В наши дни я занимаюсь в основном частными делами. Джон понятия не имел, что на всё это ответить. Возможно ли, что этот очаровательный и потрясающе привлекательный (хотя это было не совсем уместно) мужчина на самом деле был немного сумасшедшим? Лёгкое слабоумие? Возможно, ему следует нажать кнопку экстренной помощи и вызвать помощь. Шерлок вздохнул. − Моя знакомая несколько лет назад жила здесь. Она связалась со мной несколько недель назад, потому что внезапно умерла одна из живущих здесь женщин. − Я бы не подумал, что кто-то, умирающий в таком месте, как это, заслуживает детектива под прикрытием. − Ирен была убеждена, что смерть наступила не от естественных причин. Она хорошо знала эту женщину. − Значит, вы приехали сюда расследовать это просто из-за её слов? Что-то новое промелькнуло на лице Шерлока. Может быть, сожаление? Чувство вины? Печаль? Он отвёл взгляд. − Нет. Я отмахнулся от этого, как и вы только что. − Он сделал паузу. − Несколько дней спустя Ирен тоже умерла. Ещё одна «естественная» смерть, сказали они. Очень удобно, подумал я. И вот я здесь. Джон долго молчал. − Вы были близки, эта женщина Ирен и вы? Шерлок отмахнулся от этих слов взмахом руки. − Мы были друзьями. И ничего больше. − Он коротко улыбнулся ему. − Она была лесбиянкой, а я гей. Не совсем роман, написанный звёздами. − Ах, − сказал Джон, даже не зная, что должен был означать его ответ. − Так у вас есть какие-нибудь подозреваемые? − Три. Может быть, четыре. − Затем Шерлок встал. − Спасибо за чай. Я приношу извинения за вторжение. − Он направился к двери. − Эй, мистер Шерлок Холмс, подождите. Он сделал паузу. − Вы не можете просто прийти сюда и поговорить об убийстве, а потом уйти. Шерлок не повернулся, чтобы посмотреть на него. − Ох, это слишком опасно для вас, чтобы быть вовлечённым в это, Джон. Я имею дело с безжалостным убийцей. Кроме того, вы здесь для того, чтобы побыть в тишине и покое, пока не поправитесь, а не для того, чтобы преследовать преступника. − Послушайте, вы, чёртов шикарный мальчик, я не просто какой-то старый пердун. Я был солдатом, не забывайте. − Прежде чем Шерлок успел заговорить, Джон встал, совершенно забыв о своей трости, и подошёл к гардеробу. Он снял с полки свой маленький чемоданчик. Открыв его, он распахнул потайное отделение и мгновение спустя достал пистолет, подняв его вверх. − Может пригодиться, когда имеешь дело с убийцей, вам не кажется? Шерлок просто наблюдал за ним со слабой улыбкой на губах. − Прошло очень много времени с тех пор, как кто-то называл меня мальчиком любого рода. Или даже шикарным. Джон положил пистолет на место и убрал футляр обратно в шкаф. Затем, когда его осенило, он пристально посмотрел на Шерлока. − На самом деле вы вообще не пытались меня отговорить, не так ли? − Зачем мне это делать? − сказал Шерлок с откровенно фальшивой невинностью. Они просто посмотрели друг на друга на мгновение, а затем Шерлок выскользнул за дверь, и Джон снова остался один. Но он улыбался, выключая свет и возвращаясь в постель.***
Завтрак «шведский стол» подавался с 07:00 до 09:00. Джон спал на удивление хорошо и проснулся с мыслью, что, возможно, все события прошлой ночи были сном. Но две использованные кружки говорили правду. Он поймал себя на том, что насвистывает, одеваясь, а затем улыбается, входя в столовую. Чересчур нетерпеливая дама со вчерашнего ужина сидела с двумя другими женщинами и энергично махала ему рукой. Джон одарил её полуулыбкой, но его взгляд устремился прямо в угол и на маленький столик. Где сидел Шерлок Холмс. Джон направился к буфету, где наполнил тарелку яичницей-болтуньей, беконом, фасолью и взял несколько тостов, попросив принести ему чай. Он ещё раз кивнул дамам, затем прошёл в угол и указал на второй стул. − Можно мне? Шерлок намазывал мёд на ломтик тоста. − С моей стороны было бы невежливо отказаться, учитывая то, как я вторгся в вашу комнату прошлой ночью. Не совсем уверенный, было ли это на самом деле разрешением сесть или нет, Джон всё равно сделал это. Шерлок посмотрел на его тарелку. − Осуждённый плотно позавтракал... Джон хихикнул. − Это всего лишь сеанс физиотерапии. Я рассчитываю выжить. − Он поел несколько минут. Шерлок, очевидно, думал, что тост с большим количеством мёда был приемлемым завтраком. − Вы ведь понимаете, что ваша репутация теперь погублена среди дам «Счастливой долины», не так ли? Он пожал плечами. − Меня не интересуют дамы «Счастливой долины». − В самом деле? − Почти изящно Шерлок вытер каплю мёда с подбородка. − Значит, вы отказались от поисков удовольствий плоти? Джон был немного озадачен тем, к чему вёл этот разговор, но решил, что не помешает продолжить его. − Не думайте, что я это сказал. − Он положил яичницу на последний ломтик тоста и посмотрел на Шерлока. − А как насчёт вас? Полагаю, никто из друзей не ждёт вашего возвращения. Может быть, кто-то другой? − Никто не ждёт моего возвращения, − резко сказал он. Джон осознал, что слегка улыбнулся в ответ на это, но затем решил сменить тему. − Я вижу, вы любите мёд. Шерлок медленно облизал явно липкий палец. − Ну, а я знаю. Но это посредственно. Куплен в магазине. Мой мёд намного лучше. − Ваш мёд? − Я держу пчёл, а пчёлы делают мёд. Джон только покачал головой. − Вы держите пчёл в Лондоне? Шерлок окинул взглядом комнату, вероятно, в поисках убийцы. − У меня есть коттедж в Сассексе. − Улыбка была слабой, но искренней. − На то время, когда я состарюсь. − Затем он пожал плечами. − Сейчас я провожу там большую часть своего времени. − Звучит неплохо, − сказал Джон, совершенно забыв, как сильно он ненавидел тишину сельской местности всего лишь прошлой ночью. Так или иначе, идея коттеджа в Сассексе с Шерлоком Холмсом звучала... хорошо. Затем он отбросил эту мысль как ещё одну из своих глупых фантазий. Он выпрямился в кресле. − Итак, во сколько мне ждать вас сегодня вечером? Шерлок приподнял бровь, глядя на него. − Мы всё ещё планируем... − Он понизил голос. − ...поймать убийцу, верно? − Серьёзно, Джон, при дальнейшем рассмотрении я не думаю, что это хорошая идея. Джон пожал плечами. − Очень жаль. Вам не следовало приходить в мою спальню прошлой ночью. − Джон понял, что ему, вероятно, следовало снова понизить голос, но теперь было уже слишком поздно. Шерлок ухмыльнулся. Джон наклонил голову и допил свой чай. − У меня назначена встреча с психиатром, − весело объявил Шерлок. − Чтобы обсудить моё отношение и неспособность адаптироваться к моей новой жизненной ситуации. − Веселитесь, − ответил Джон. Когда Шерлок проходил мимо него, он слегка наклонился. − Сегодня в десять вечера, − тихо сказал он. А затем он вылетел из столовой, как яркий актёр, покидающий сцену. Джон только покачал головой. Снова. Холмс, казалось, вызвал такую реакцию. Когда он понял, что дамы за соседним столиком пристально смотрят на него, он улыбнулся им.***
Встреча с физиотерапевтом прошла хорошо. Как объяснил излишне бодрый молодой человек, их главной целью было восстановить его силы. Добрый профессионал, он старался быть вежливым, но не обнадёживал вероятностью того, что Джон обойдётся без трости. Когда-нибудь. Джон не стал спорить по этому поводу или упоминать, что прошлой ночью он прекрасно справлялся без неё, а вместо этого просто делал упражнения, как ему посоветовали, и болтал о футболе. После этого он долго гулял по саду, делая вид, что вовсе не надеется увидеть высокого кудрявого мерзавца. Хотя Джон ещё не был готов слишком глубоко проникнуть в то, что явно привлекало его, он не думал, что это было полностью односторонним. Это был далеко не первый раз, когда его влекло к мужчине, хотя из этого редко что-то выходило. Но тогда он был намного моложе, а не стариком с чёртовой тростью. Глупо размышлять о таких вещах, решил он и пошёл обедать. Бутерброды, салаты, чипсы, суп. И никакого Шерлока Холмса. Он всё равно подумал о том, чтобы сесть за «их» столик, что заставило его посмеяться над своей глупостью, но потом решил, что, возможно, было бы полезнее немного понаблюдать. Если его целью действительно было произвести впечатление на Шерлока, а не играть в детектива, он не позволил этому сильно его беспокоить. Хотя любой шанс, что он действительно сможет произвести впечатление на этого самодовольного ублюдка, вероятно, был крайне мал. Он изобразил дружелюбную улыбку на лице, садясь между полной женщиной в спортивном костюме и общительной женщиной, Марджери, с его первого приёма пищи. − Прекрасный день, не правда ли? − обратился Джон ко всему столу в целом. Несколько человек пробормотали что-то в ответ. Марджери осторожно откусила кусочек своего сэндвича с тунцом и майонезом, прожевала и проглотила. − Сегодня нет мистера Холмса? − спросила она. Джон пожал плечами. − Понятия не имею, где он. Она выглядела довольной этим. − Ну, мы же предупреждали тебя. − Действительно. − Джон добавил ещё немного горчицы в свой сэндвич с ростбифом и попытался говорить небрежно. − Кто-то упомянул, что недавно здесь произошло несколько неожиданных смертей. Никто не предупреждал меня об этом! Мужчина, сидевший напротив него, фыркнул. − Соберите кучу пожилых людей в таком месте, как это, и никакая смерть не будет действительно неожиданной. − Ну, в последний раз, когда я видела мисс Адлер, она казалась достаточно здоровой, − сказала полная женщина. − Хотя она была очень опечалена кончиной своей подруги мисс Холл. − Подруги, − сказала Марджери, закатив глаза. Мужчина пристально посмотрел на Джона. − Ваш друг Холмс всегда задаёт много вопросов. Вы теперь делаете за него грязную работу? Джон пожал плечами. − Вовсе нет. Мне просто было любопытно. − Он лучезарно улыбнулся и разорвал свой маленький пакетик чипсов с солью от Уолкера. − А теперь, кто может рассказать мне об играх в бинго в пятницу вечером? Он весело оглядел сидящих за столом.***
Джон был удивлён, увидев Шерлока в тот день, хотя и ненадолго. После обеда он решил поплавать, как и советовал психотерапевт. В остальном бассейн был пуст, и поэтому он несколько минут делал одиночные круги. Он не знал, что кто-то ещё вошёл в комнату, пока не вылез из воды и не увидел Шерлока, прислонившегося к кафельной стене. Его руки были скрещены на груди, а на губах играла слабая улыбка, когда его взгляд скользнул вниз по влажному телу Джона и снова вверх. Джон, как ни странно, почувствовал, что краснеет. Его смущал не шрам на плече; он был частью его тела в течение очень долгого времени. Так долго, что теперь он был стар, с плотью старика. Но он не увидел ни намёка на неодобрение или презрение во взгляде, который скользил по его фигуре. Вместо этого он увидел восхищение и то, что показалось ему едва скрытым жаром. Это было ошеломляюще. − О, привет, − наконец сумел сказать он, потянувшись за своим халатом. − В чём дело? Шерлок несколько раз моргнул, прежде чем, казалось, пришёл в себя. − Просто подтверждаю, что вы всё ещё готовы встретиться с убийцей сегодня вечером. − Конечно, − немедленно ответил Джон. Затем он оторвал взгляд от надеваемых ботинок. − Что? Вы знаете, кто убийца? − Ну, я сузил круг поисков. Я буду знать наверняка, когда мы увидим, кто появится на встрече позже. − Встрече с убийцей? − Джон не смог удержаться от смешка. − Звучит как очень плохой фильм. Шерлок почти улыбнулся. − Вы только что описали мою жизнь. − Затем он развернулся и направился к двери. − Тогда увидимся позже, − громко сказал Джон. В ответ ему помахали рукой.***
Джон на самом деле не был голоден к ужину, но подумал, что, возможно, ему следует придерживаться своего обычного распорядка, чтобы не вызывать подозрений. А потом он посмеялся над собой за то, что впал в мелодраму, которая, казалось, окружала некоего Шерлока Холмса. Или, может быть, это был фарс. Но в то же время он не мог вспомнить, когда ему было так хорошо. Может быть, по правде, никогда и не было. Поэтому он пошёл в столовую, съел пастуший пирог и поболтал о каком-то шоу по телевизору, которое никогда не видел. Очень старый мужчина, с которым он разговаривал, казалось, был удовлетворён случайным кивком Джона или «Да, действительно». На короткое мгновение Джон представил себя намного старше, всё ещё сидящим здесь и разговаривающим о вещах, которые не имели значения, с людьми, которые ему наскучили. Это пугало его. Он быстро закончил есть и вернулся в свою комнату. Не совсем уверенный, что следует надеть для встречи (захвата?) убийцы, он надел чёрные спортивные штаны и чёрный джемпер. Он достал пистолет из тайника и стал ждать. В 21:45 он встал у двери и выглянул в глазок на случай, если Шерлок придет на несколько минут раньше. Шерлок не пришёл на несколько минут раньше. Не пришёл он и в 22:00. Или в 22:15. К 22:30 Джон уже не стоял в дверях. Вместо этого он расхаживал по комнате, пытаясь понять, что происходит. Возможно ли, что всё это было не чем иным, как уловкой? Какая-то дурацкая шутка, которую скучающий обитатель дома престарелых решил сыграть с новичком? Или − хотя ему было неприятно думать об этом − возможно, Шерлок действительно страдал каким-то слабоумием. Но затем Джон сердито покачал головой. Нет, это невозможно. Очевидно, какой бы Грандиозный План ни разработал Шерлок, он провалился. Что, без сомнения, означало, что он попал в беду. На мгновение разум Джона забыл об опасности и убийствах, вспомнив только то, как Шерлок смотрел на него, когда он вылезал из бассейна ранее. В тот момент было обещание, и Джон знал, что он должен что-то сделать, чтобы выполнить это обещание, иначе его жизнь станет тем, чего он боялся больше всего. В пятницу вечером бинго и поездки на автобусе к морю. Он коснулся пистолета для уверенности и вышел из своей комнаты, понятия не имея, куда ему нужно идти. Было легко спуститься по лестнице и выйти за дверь. Старикам, за исключением нескольких в запертом крыле, разрешалось выходить, по крайней мере, до полуночи, когда двери запирались. В данном случае дежурный на стойке регистрации был занят по телефону и даже не заметил, как он ушёл. Оказавшись снаружи и спрятавшись в тени, Джон остановился, только потом осознав, что, хотя он не забыл взять пистолет, трость всё ещё была в его комнате. Подумай о плохом фильме. Злодей и герой. Встреча ночью. В доме престарелых. Это было так абсурдно. И тогда ответ пришёл к нему, и он пошёл так быстро, как только мог, в сторону рощицы, которую неожиданно обнаружил во время своей прогулки ранее. Его интересовали не сами деревья, а скрытая, ветхая беседка, которая удивила и восхитила его. Но сейчас это казалось идеальным местом для какой-то конфронтации. Конечно, всё это было невероятно, но каким-то образом знакомство с Шерлоком Холмсом делало возможным всё, что угодно. Даже схватку с убийцей в полночь в разрушенной беседке. Это заставило его также подумать, что лучшие времена ещё могут наступить. Он услышал слабые голоса и увидел бледный свет, отбрасываемый фонарём, висевшим в капризе, и остановился за массивным дубом. Шерлок был в центре беседки, на коленях, со связанными за спиной руками. К сожалению, он слегка покачивался, а его голова была опущена. Джон понятия не имел, кем мог быть человек, расхаживающий по кругу вокруг Шерлока. Он был совершенно обычной внешности: рост, вес, светлые волосы, одет в синие джинсы и камуфляжную куртку. Это убийца? Он больше походил на парня, который подаст тебе латте в «Неро». Джон напрягся, чтобы расслышать, о чём идёт речь. − ...глупый старикан! Вам следовало просто не совать свой нос в мои дела. − Когда вы убиваете моего друга, это становится моим делом, Максвелл. − Она не имела значения! Ни одна из этих старых сук не имела значения. Шерлок слегка приподнял голову. − Ирен была бы разочарована, услышав это. Когда-то давным-давно у её ног были короли и премьер-министры. − Джону показалось, что он увидел, как еле заметная улыбка тронула губы Шерлока. − Она даже победила меня, и никто другой никогда этого не делал. − До сих пор, вы имеете в виду, − сказал молодой человек с усмешкой. − Возможно. Хотя, если вы всадите мне пулю в голову, это вряд ли будет расценено как смерть от естественных причин. Впервые Джон заметил пистолет. − Это будет названо самоубийством одинокого старика, застрявшего в плохо управляемом доме. Кого это будет волновать? Только тот, кто, возможно, подумывает о том, чтобы отправить сюда бабушку. Джон решил, что с него хватит. Он молча вытащил пистолет из кармана и поднял его, прежде чем выйти из своего укрытия. − На самом деле, мне было бы не всё равно, − спокойно сказал он, направляя пистолет на Максвелла. После одного ошеломлённого, застывшего мгновения молодой человек схватил Шерлока за волосы и тянул до тех пор, пока дуло пистолета не прижалось к его виску. − Не подходите ближе, − сказал он с ноткой истерии в голосе. − В этом нет необходимости, − вежливо ответил Джон. Он выстрелил один раз. Максвелл вскрикнул и упал на пол, схватившись за колено. Для старика, подумал Джон, он очень быстро вошёл в беседку, отбросив пистолет Максвелла подальше. − Если вы хотите иметь хотя бы одну работающую коленную чашечку, я предлагаю вам оставаться очень неподвижным. − Возможно, он посоветовал бы пациенту есть больше овощей и заниматься физическими упражнениями. − Хороший выстрел, − сказал Шерлок. − Как вы сказали, я был солдатом. − Он снова полез в карман, затем тихо выругался. − Забыл свой мобильный. − Развяжите меня, − немного раздражённо сказал Шерлок, − и я смогу воспользоваться своим. − Ох, точно. − Джон взглянул на Максвелла; мужчина хныкал, но, казалось, не представлял никакой угрозы. Джон зашёл Шерлоку за спину и принялся развязывать шнур. Когда он это сделал, он на несколько мгновений положил обе руки на спину Шерлока, просто прикасаясь к нему. Никто из них не произнёс ни слова. Наконец Шерлок потянулся к телефону и набрал 999.***
Прошло почти три часа, прежде чем все юридические тонкости были завершены. Всё это оказалось почти до боли банальным. Патологически преданный сын, который винил «Счастливую Долину» в смерти своей престарелой матери и который решил запятнать репутацию дома безвозвратно серией неожиданных смертей. Грустно и бесполезно. Большую часть этого времени Джон провёл, сидя в одиночестве на диване в вестибюле, к тому времени уже не участвуя в процессе, но не желая уходить. Он наблюдал за Шерлоком через всю комнату, не слыша, что говорят, но развлекаясь балетом, в котором был Шерлок Холмс в движении. Он старался не думать слишком много об одном воспоминании, которое больше всего запомнилось ему той ночью: ощущение плоти и костей на спине Шерлока. Тепло. Мышцы двигались под его руками. Было неловко осознавать, что он, по-видимому, задремал, о чём он узнал только тогда, когда Шерлок склонился над ним, слегка коснувшись его руки. − Джон? Джон надеялся, что он не пускал слюни на подушку и не храпел достаточно громко, чтобы его услышали. − Ох, извините, − сказал он, будучи настоящим британцем. − Пора идти наверх. − Хорошо, хорошо... К тому времени, как Шерлок провёл его в лифт, Джон уже полностью проснулся. Однако они не разговаривали, пока не оказались в безопасности в комнате Джона. − Хорошо, − наконец сказал Джон, когда никакие другие слова не пришли ему на ум. А потом Шерлок прижал его к стене и поцеловал. После мгновения искреннего изумления Джон стал восторженным участником и очень скоро стал тем, кто ввёл язык в картину. Прошло уже несколько лет с тех пор, как Джон в последний раз так долго целовался, но навыки, связанные с этим, быстро вернулись к нему. Он также пришёл к выводу (как детектив), что Шерлок не был ужасно опытен в искусстве или науке поцелуев. Но это не имело никакого значения, потому что, когда Шерлок целовался, он посвящал этому действию каждую клеточку своего мозга. То, что на нём было сосредоточено так много внимания, воодушевляло Джона. В какой-то момент они переместились, чтобы сесть на кровать, и всё немного замедлилось, стало комфортней, почти как знакомый ритуал. В конце концов они отстранились и просто посмотрели друг на друга. − Я уже не надеялся, − сказал Шерлок через мгновение, и это прозвучало как признание. − На то, что я приду тебя спасать? − Джон протянул руку и убрал мягкие серебристые кудри с лица Шерлока. Шерлок покачал головой, отчего кудри снова рассыпались. − Нет. Я вообще перестал надеяться, что ты когда-нибудь появишься. Я так долго ждал. На самом деле, всю мою жизнь. Джон чуть было не сказал, что не понимает, но потом заглянул в бесконечную глубину этих серьёзных зелёных глаз и внезапно всё понял. Всё. Возможно, это было душераздирающее осознание, но Джон отложил его в сторону, чтобы сосредоточиться на моменте, в котором они сейчас жили. Это было всё, что имело значение. − Мне жаль, − прошептал он. − Но я наконец-то здесь. Они обнялись, а затем несколько неловко легли на кровать, продолжая прижиматься друг к другу. Так много нужно было сказать, и все эти слова в конце концов будут произнесены. Однако не в эту ночь. Были вещи, которым нужно было научиться, грани личностей, которые нужно было соединить вместе, тела, которые открыли бы музыку, которую они могли бы создавать вместе. Однако не сейчас. Сейчас имело значение только одно. Шерлок Холмс и Джон Ватсон были двумя людьми, которые проделали такой долгий путь, чтобы достичь этого момента, и всё, чего они хотели в эту ночь − это отдохнуть в объятиях друг друга. Зная, что их путешествие теперь закончилось в единственном месте, где оно могло закончиться. И, зная это, они уснули в объятиях друг друга.