Твоя любовь - это яд

— Приведите ее. Живо. — Д..да ваше величество.       Мужчина, с красотой которого могли сравниться только боги, сошедшие с полотна древнего гобелена Сумрачного дворца, в котором и находился император. Его алые глаза были покрыты пеленой гнева и ярко поблёскивали от ярости испытываемой мужчиной. Сжав кулаки с такой силой, что послышался хруст костей, он гневно ударил ей по стене из белого мрамора, оставив несколько трещин. Не обращая внимание на раздражающую боль в руке, он резко поднял взгляд на массивную дверь из красного дерева…его глаза сузились от злости.       Там стояла юная девушка в простом наряде, которое не отличалось роскошью или красотой, но несмотря на это, оно не смогло скрыть то на сколько девушка была прекрасна. Ее платиновые волосы поблескивали в темноте от лунного света. В полумраке она казалось такой эфемерно нежной и хрупкой, что походила на хрусталь дотронуться к которому было страшно, боясь сломать. Её голова была низко опущена, глазами, что напоминали звезды она рассматривала узоры, вышитые на явно дорогом ковре, который его величеству привезли послы из королевства Рейнхарт.              Она мелко дрожала и не осмеливалась поднять взгляда, настолько страшная аура была в тот момент у Эриаса Ардэнтэ ди Кранэоса (Имя данное ему прошлым императором). — Подойди, — жестким как сталь и холодным словно лед голосом разрезал давящую тишину император.       Осторожно, с явной опаской девушка начала подходить к письменному столу, на который облокачивался мужчина. Колени ее дрожали, а в горле образовался давящий ком страха, мешавший говорить. Не дойдя пару шагов до стола, она оказалась резко припечатана к твердой поверхности дерева. Казалось, выбраться из хватки было невозможно, ее крепко прижимало поджарое мужское тело, а руки сомкнулись на изящной, белой шее. — Думала, что сможешь сбежать от меня, — буквально прорычал Эриас. Дышать стало еще сложнее, с каждым словом руки сжимали тонкую, девичью шею еще сильнее. — Я..я никогда..не стану твое... Кх..кха, — из последних сил прохрипела девушка, в конце сорвавшись на кашель. Красные глаза, больше напоминающие кровь сделались угрожающими, а на лице заиграли желваки. — А это решать уже не тебе, -жестко усмехнувшись припечатал император. — Очень самонадеянно с твоей стороны пытаться сбежать от меня. Куда бы ты не пошла, где бы ты не пряталась, обещаю…я всегда найду тебя.       С полубезумным выражением лица, он перехватил тонкие девичьи руки с такой силой, что с уст девушки сорвался стон боли. Сильнее вжав ее в твердую поверхность стола, он прижался к ее губам похожим на лепестки нежной розы, вовлекая в страстный поцелуй, без капли любви или чуткости. Насильно целуя ее, он провел рукой по бедру, больно сжимая нежную кожу, под тонкой тканью платья. Неожиданно замерев, мужчина со злостью схватил девушку за волосы, приподнимая ее голову и смотря прямо в глаза полные ненависти и презрения, обращенного к нему, что еще больше разгневало императора. — Как ты жалкая сучка, посмела укусить меня, — змеей прошипел он.       Резко переворачивая ее на живот, он прижался к ней сзади и вошел в ее лоно. По комнате прошелся душераздирающий крик боли. — Т..ты чудовище, монстр, м..не больно кха..ах, прекрати!       Игнорирую мольбы девушки, он продолжал жестко вдалбливаться в совершенно сухую промежность, причиняя ей ужаснейшую боль. — Останови..сь, нет…я больше не выдержу! — слезы градом катились по ее щекам, пока она захлебывалась в своих криках и слезах.       Неизвестно сколько времени прошло с момента как над ее телом и душой так жестоко надругались. Но для девушки время будто остановилось, ей казалось, что император издевался над ней целую вечность. Совершенно опустошенной и разбитой она тяжело свалилась на холодный пол. Пустыми глазами смотря прямо перед собой, девушка больше ничего не чувствовала, только отголоски физической боли, которую многократно перекрывала моральная. Из ранее ярких, жизнерадостных глаз, цветом своим напоминавших топазы, пропала искра, что пленяла и очаровывала всех, кто был с ней знаком. После такого унижения и испытываемой боли, она считала себя грязной, заклейменной, продажной сукой. Хоть в этом совершенно не было ее вины, чувство отвращение не собиралось пропадать. Поэтому в порыве отчаяния схватив со стола кинжал, которым открывают письма…она воткнула его прямиком себе в сердце. Безжизненное тело, упало на пол и затем обмякло, единственное чему была рада девушка так это то, что ужасная боль, сопровождавшая ее все это время наконец исчезнет и она снова станет свободной хоть и таким путем — Все-таки я смо..гла сбежать..от тебя хах, вы проигра..ли ваше величество, — было последним, что произнесла в своей жизни девушка, голосом, благословленным самими небесами. И жили они долго и счастливо.