***
Вару бежал по улице. По неизвестной причине, настроение было хорошее, хотя со своим королём он не общался со вчерашнего вечера, и от этого у него плохое настроение, но каким-то чудом валет смог подавить чувства Пика и довольный направился на встречу. Доходя к огромному пню обгоревшего дерева, в которое пару лет назад ударила молния, чем добавила Зонтику ещё одну фобию, Вару заметил знакомую блондинистую фигуру и обрадовался, но затем подавил улыбку и остановился, удивлённо трогая своё лицо. Что это с ним? Пока парень размышлял о своих чувствах, то девушка заметила его и подбежала выкрикивая имя зелёного: — Вару! Названый вздрогнул, не ожидая, что его заметят, но из транса его вывел голос блондинки: — Всё в порядке? Выглядишь не важно...— она приложила ко лбу парня ладонь, проверяя температуру. — Всё в порядке... — отпихивая руку девушки, пробубнил он, — Мы это... Состояния Гэба и Феликса обсудить собирались, и... Может прогуляемся, Даш?— он смущённо отвёл взгляд, что было видно по спиралям очков. — Ах! Они двигаются! — медсестра схватила зелёного за лицо и потянула на себя, чтобы их лица были на одном уровне, — Сделай так ещё раз! Вару удивлённо смотрел на Дашу, не понимая, что тут происходит, но он чувствовал как лицо начинает гореть, а сердце биться быстрее. Да что тут происходит?! — Вау! Это так круто! А где ты купил их? Я тоже такие хочу! — воскликнула девушка, отпуская Вару. Тот походу ещё не отошёл, лишь заворожено смотрел на блондинку, потирая щёки. — Вару? — она наклонила голову и уставилась своими глубокими голубыми глазами на собеседника. — Мне.. П-подарили их... Не знаю... — кое-как выдавив из себя ответ, он закрыл нижнюю часть лица рукой, пытаясь скрыть румянец. — Ах... Жаль... М. Прости за грубость, а можно... Можно поносить?.. — она с надеждой уставилась в линзы очков, ожидая положительного ответа. Вару, услышав вопрос, вмиг отрезвел и грубо ответил: — Нет! Нельзя. — О-ох!...— не ожидая грубости девушка опешила, — Х-хорошо... Тогда пойдём. Мы же обсудить твоего брата и друга собирались! — оживившись молвила она и первая пошла вперёд. Вару, посмотрев пару секунд ей вслед, тоже пошёл за ней. В голове всё вертелись странные мысли... «Что же со мной происходит?..»***
Феликс проснулся и протёр сонные глаза. Голова болела от длинного сна и болезни, поэтому он не спешил подниматься. Спустя минут пять безделия, парень всё таки нашёл силы подняться, но как только он оказался на ногах, то осел на пол от резко нахлынувшей слабости, и головной боли. Конечно, он был совсем рядом с кроватью, и мог бы сесть на неё, но его тело решило, что стоит выбрать самую минимальную высоту, куда стоит приземлиться. Он проклипался, пытаясь выгнать боль из головы и когда у него это всё же вышло, то поднялся и на дрожащих ногах, побрёл на кухню. Дома никого не было. Странно. Обычно хотя бы один оставался, а сейчас Феликс совсем один. Он слегка приуныл. «Скорее всего у них дела...» пронеслось в голове у парня и он усмехнулся. Пройдя в кухню, он заметил кашу на плите. Скорее всего Куромаку заставил Вару её приготовить, ведь зная, то, как пиковый ненавидит её, то добровольно он бы точно не согласился. Насыпав себе немного, и чуть не опрокинув тарелку на пол, он начал потихоньку питаться. Сейчас в голове было абсолютное раздражение от своей неуклюжести. Он пока спускался, несколько раз чуть не упал с лестницы, и сейчас он еле как держит ложку. Кажется у него снова поднялась температура, ведь теперь его морозит и от этого раздражение лишь нарастало. Последней каплей стала эта же каша. Он поднёс ко рту ложку намереваясь съесть пищу, но потерял контроль над своей рукой, и вся каша, что была в ложке, опрокинулась на больного и пол. — Да, что за херня?! — крикнул парень хриплым голосом и стукнул по столу, тем самым вывернув из тарелки половину содержимого,— Да ёб твою мать! Чтож день у Феликса явно не задался. Он только проснулся, а уже столько всего накосячил. Он просто встал со стола, оставив там всё как есть и пошёл в свою комнату. Может, вновь перечитая стих, что ему написал – Ромео, ему полегчает? Настроение слегка улучшилось. Место былой раздражительности, заняло предвкушение. Забавно, что даже зная содержимое, Феликс испытывает те же эмоции, что и при первом чтении. Этот стих стал для него по-истине особенным, и он дорожит им как самым ценным сокровищем. Ромео редко делал подарки Феликсу, но когда он всё же получал, что-то от него, то берёг это как карамельные столбы в Фелиции. Но этот стих, почему-то запал в душу юноше больше всех предыдущих. Что-то в нём было такое, что заставляло сердце пылать, а глаза искриться счастьем. Всегда улыбка была на лице при чтении. Ромео смог передать такие тёплые чувства, что они прям волной накрывают. Возможно это и есть причина, почему этот лист с чернильными письменами, так ему дорог. Чувства. Чувства, что передают эти слова. Их нет ни в одном подаренном Ромео подарке, лишь на этом листе. Оказавшись в своей комнате, он подошёл к своей кровати и потянул руку на стену, где висел лист бумаги. Вмиг он расширил глаза от удивления и убрал руку от стены. Листа нет... Но как? Он же был здесь на магните. Может упал? Тут ведь все ходили и наверное сдуло. Он аккуратно сел, ведь ноги до сих пор дрожали, и заглянул под кровать. Там валялась куча всякого хлама, но то, что пергамента там нет, он понял сразу. Он судорожно вскочил с пола, от чего чуть не упал, и начал обшаривать всю кровать. А если он упал и Феликс лежал на нём? Он же порвётся! Конечно можно было переписать, но тогда это уже будет не то душевное произведение, которое дарило такие чувства, всего лишь копия. Обшарив всё, что только можно, плюхнулся на кровать. Как можно было потерять такой дорогой подарок? Да и ещё при том, что он его не трогал. По щекам покатились слёзы, одна за другой. Внутри такая опустошённость, хотя казалось бы, что это всего лишь лист пергамента. Но для Феликса этот «всего лишь лист пергамента» дороже любых подарков, что стоят миллионы. В груди начало колоть, дыхание сбылось. Тишину в комнате прерывали лишь сдавленные всхлипы. Этот день явно не удался...***
Куромаку ходил кругами возле палаты реанимации. Он уже выпил три таблетки успокоительного, но всё никак не успокаивался. В помещение всё вбегали разные врачи и парень понимал, что это к его Зонтику. Сердце отдаёт глухим стуком в ушах, и бьётся с такой силой, что он буквально чувствует, как оно ударяется о рёбра, хотя это невозможно. Он вновь открывает бутылку с водой и делает несколько глотков, но потом выливает немного на руку и умывается. Он вытер лицо о пижаму и сел на кресло, чувствуя, что ноги его уже не держат. Как же так? Как он не заметил, что с ним, что-то не так. В голову сразу ударили воспоминания с двузначными взглядами его валета, и от этого сердце сжалось. Он ведь пытался дать знак... А Куромаку — воплощение Трефового Короля и ума, не смог понять намёки валета. Ещё когда у него поднялась температура нужно было сразу ехать, а не звонить врачу. Так, погодите, а что насчёт врача? — Мужчина, вы к больному парню с голубыми волосами? — из размышлений парня вырвала врач, что стояла над ним со строгим, но сожалеющим лицом. — Да, я его привёз. Как он? — поднимаясь, спросил Куромаку, так же строго смотря на девушку. Даже не смотря на свой нелепый вид, выглядел он довольно таки... Угрожающе, что-ли? — Плохо, — коротко выдала медсестра, от чего треф упал в ступор, — Для начала хотела бы разобраться, что за препараты вы ему давали, — она осуждающе взглянула на серого, на что тот слегка замялся. Он ведь давал всё, как приписывали. — Я давал всё, что приписал врач, — коротко ответил он, ожидая когда ему объяснят, что же не так. — Что ж это за врач такой? Приписать такие таблетки для такого слабого организма. Мы такое используем, чтобы вытащить человека с «того света», — она разочаровано помотала головой. Куромаку оцепенел. Неужели валету приписали не те препараты?.. — Так мало того, что такие сильные лекарства, так ещё и в огромных дозах, это вам точно врач приписал, а не вы сами это в Яндексе набрали? — не веря, продолжила девушка. — Этот врач из вашей больницы, — безжизненно начал ||-й, — Я знаю где его кабинет, пойдёмте... Разберёмся...— последнее слово он прошипел, былой испуг и недоумение сменились яростью. Врач посмел приписать не те препараты Зонтику и угробить его. Подобное не прощается. Никогда. Он стиснул руки в кулаках, и казалось, что между пальцами пошли разряды. Или не казалось? Они остановились возле кабинета, в котором находился лечащий врач V|-го. Куромаку повернулся к девушке, что удивлённо смотрела на дверь ведущую внутрь. Затем, почувствовав взгляд, она недоумённо глянула на уставшего Куромаку. — Это здесь, — холодно бросил он, и хотел было ворваться в помещение, как тут его остановила врач. — Мужчина, вы устали, давайте я сама обсужу это с Геннадием Григорьевичем, мы разберёмся. Скорее всего, вышло какое-то недопонимание, — она натянуто улыбнулась, пытаясь отговорить короля от скандала. Тот решил отступить, ведь видел, что дверь шаткая и тонкая, а значит можно подслушать диалог этих двоих. Иногда безразличие государства играет на руку. Трефовый никогда бы не подумал, что такая мысль зародиться в его голове, но у него не было сил и времени размышлять об этом. Кардинал кивнул и отступил. Девушка довольно улыбнулась и, постучав, влетела в кабинет. Куромаку постоял пару секунд, оглядываясь, а затем бесшумно подступил к двери кабинета, став вплотную к стене, и сделал непринуждённую позу. На самом деле он почти сливался с серыми стенами, покрашенными дешевой краской, что уже давно начала отваливаться, показывая миру первый слой совершенно противоположного цвета. К тому же в этой части больницы особо никто не ходил, возможно из-за малого количества кабинетов. Поняв, что замечтался, парень встрепенулся и, навострив уши, вслушивался в диалог, что ввёлся в полголоса. — Геннадий Григорьевич, я всё понимаю, но эти препараты совершенно не подходят к больному. Вы же его убьёте! — громким шёпотом говорила девушка, не понимая действий врача. Куромаку, услышав подобное, насторожился. — Лариса, я понимаю твоё удивление, но пожалуйста пойми меня. Те люди очень влиятельные и если бы отказался я, то согласился бы кто-то другой! У нас зарплата и так копейки, я живу в однушке с женой и двумя детьми, а они предложили сто тысяч всего лишь за то, чтобы мы «продлили» болячку пацана. Я понимаю, что это не правильно, но у меня не было выбора! Но убивать парня никто не собирается! Просто будем его дольше лечить, вот и всё, — объяснялся врач, а Куромаку всё не понимал, кто за этим стоит. — Но если всё вскроется, то репутация больницы пойдёт ко дну! — не унималась девушка, которой, походу, было плевать на жизнь пациентов. — А вот это уже, Ларисочка, зависит от твоего актёрского мастерства, а теперь иди и скажи сиделке больного, что я приписал всё правильно и, что организм парня просто не принял новые препараты, — игриво молвил Геннадий Григорьевич. После этого послышались приближающиеся шаги. Куромаку отошёл на несколько шагов вдоль стены, ожидая когда врач выйдет. Лариса не заставила себя долго ждать и уже через пару секунд она вышла с кабинета и начала оглядываться, в поисках трефа. Найдя его, она с нервной улыбкой подошла к нему. — В-вышло какое-то недра- недраз- недоразумение, — заикаясь начала она, видимо в детстве она была золотым ребёнком,— Припра- припараты были те, которые н-нужно, просто организм парня не принял... их... — кое-как выдавив фразу, она вновь попыталась улыбнуться, что вышло довольно нелепо. Куромаку прожигал взглядом соучастницу, и еле сдерживался, чтобы не ударить её по её фальшивой физиономии. — Хорошо... — прошипел он. Ему нужно узнать кто за этим стоит, но это будет сложно и одному ему не справиться. К тому же если они вываливают такие деньги, чтобы доктор не те препараты приписывал, то наверняка это люди влиятельные. И знакомые... Но кто? Видимо убийство в их планы не входит, но что тогда они хотят? Чёрт... И домой Зонта не забрать, ведь он дома не выживет без должных условий, а Даша не сможет помочь ему без оборудования. — Думаю вам стоит поехать домой и отдохнуть, сер, — вырвала из мыслей парня врач, — Отдохните и приезжайте сюда уже в более прилежном виде, — она мило улыбнулась, но у Куромаку это лицо вызывало лишь отвращение, — Не переживайте, мы за больным приглядим, можете положиться на нас! — последняя фраза вызвала волну агрессии у Куромаку. Он был готов разорвать эту девушку прямо здесь, и если бы не успокоительное, которое почему-то только сейчас начало работать, он бы это и сделал. — Хорошо, п- — он закрыл глаза, пытаясь успокоиться и сказать эти слова, — полагаюсь... на вас.. — прошипел он и поспешно удалился. И всё же он с трудом покидал больницу. Зная, что в ней находиться его свет, в окружении подлых людей, что собираются наживится на его беде, сердце разрывалось. Всё же переступив порог и, печально смотря на лестницу, откуда он спустился, вздыхая, он покинул это проклятое здание, направляясь к машине, а затем домой. Единственное, что угнетало и утешало одновременно, так это то, что там он будет в большей безопасности. А значит Куромаку сможет отдохнуть и выяснить кто желает беды его любимому валету...***
— Ты сделал ЧТО?! — голос Феликса охрип ещё больше, поэтому, чтобы можно было хоть, что-то разобрать, он прокашлялся. — Прости, Фель, просто времени было очень мало, а я обещал! Ну, и я взял стих, что подарил тебе, — оправдывался, недавно вернувшийся, Ромео. Когда он вошёл в комнату, то на него налетел валет весь в слезах, прося прощения за то, что потерял столь ценный подарок, а когда король объяснил, что да как, то младший перешёл на крик. — Ромео! Какого хрена ты берёшь мои вещи, так и ещё передариваешь их! — возмущался Феликс и, кажется, тем самым вывел короля из себя. — Феликс, во-первых, этот стих мой. Ппросто я отдал его тебе. А во-вторых, давай спокойно поговорим, я не хочу тебя обижать... — пытался успокоить сомастника старший, но видимо сделал только хуже, ведь младший загорелся новой вспышкой ярости. — Ах, вот как мы заговорили! Ты мне этот стих подарил, значит автоматически он перешёл в мою собственность, которую ты не можешь просто так забрать, ведь тебе так захотелось! К тому же, ты меня уже очень сильно обидел! — кричал Феликс чем окончательно вывел короля. — Ах, вот оно как! Обидели Фелечку, что же будет?! Да плевать мне, на твои чувства! Как ты не поймёшь, что Марта важна мне больше! Ты закатил истерику из-за одного блядского листика бумаги, которые я пишу как ёбаный принтер! Ты бы мог просто попросить и я бы написал новый, но нет! Тебе именно этот приелся! Я теперь не друг тебе, потому, что взял «твою собственность», но это ты ведёшь себя как эгоист! Почему ты не можешь просто понять меня?! Почему ты не хочешь понять, что я люблю Марту?! Я хочу, чтобы она была моей! Я хочу делать ей приятно! Не хочу подводить её! — парень разошёлся не на шутку, иногда даже перебарщивая, но видя испуганное и шокированное лицо одномастника продолжал, — Почему ты не можешь вести себя как друг?.. — Ром, я... — Феликс уже сто раз пожалел, что начал эту перепалку, но Ромео уже не контролировал свои мысли и тело, полностью погружён в слепой гнев. — Я думаю, что если тебя так волнует какой-то листик бумаги, то пожалуйста! — он подошёл к своему столу и, открыл один из ящиков, где лежали другие стихи, написанные как девушкам, так и просто по вдохновению, — Прошу! Забирай! — он начал разбрасывать все листы по комнате, — Вот! Смотри как много! Забирай их все! — Ромео, перестань! Хорошо, прости! Я погорячился! Пожалуйста! — парня пугало странное поведение его лучшего друга. — О, теперь мы просим прощения, — Ромео бросил кучу листов в руках на пол и начал подходить, — Я тебя не прощаю. Феликса пугало поведение короля. Настолько злым он его ещё не видел. И всё из-за какого листика? Хотя признать честно Феликс был не прав менее всего, как никак основания накричать на короля у него были, но он точно не ожидал, что у старшего будет настолько бурная реакция. Ромео прижал Феликса к стене. На лице у второго был страх и паника, а у V||-го злобный оскал. От страха и нервов глаза блондина наполнились слезами, что в скоре потекли по его щекам. Перед глазами всё плыло, голова болела. Кажется, у него поднялась температура. — Вот только не реви. Твои слёзы меня бесят, — грубо отчеканил Ромео, презрительно смотря на валета. Феликс не узнавал человека перед собой. Где его добрый и весёлый король, что всегда поддержит в трудную минуту? Кто это незнакомец перед ним, что так сильно ранит своим острым, холодным взглядом? Неужели это и есть Ромео? Настоящий Ромео? Тогда кто был тот парень, с которым он жил последние три года? Нет... Кто был тот парень с которым он провёл все свои годы в нынешнем воплощение? Может с предыдущими создателями он был именно таким? Тогда, что заставило его быть хорошим в этом воплощении? В голову Феликса лезли всякие абсурдные мысли, от чего он отвёл взгляд от короля, задумавшись. Это очень не понравилось последнему, поэтому он насильно повернул голову валета к себе. — Когда я с тобой разговариваю смотри на меня! — холодно молвил Ромео, крепко держа испуганного парня за подбородок. — Р-Ром, что с тобой? — спросил хрипло Феликс, боясь отвести взгляд с этих холодных карих глаз, которые... Подсвечивались розовым? — Просто разочарован, что мой валет считает простой лист бумаги ценнее нашей дружбы, — с ноткой грусти ответил розовый, чей голос не стал теплее. — П-прости... Я в-виноват. Такое больше не повторится, обещаю! — уже захлёбываясь слезами, извинялся парень. Ромео промолчал, но затем нахмурился, видимо, что-то подытожив в голове и грубо оттолкнул Феликса. Последний пытался удержаться на ногах, но из-за температуры, нервов и страха, ноги дрожали и он, не удержавшись, упал, больно ударившись об уголок кровати. — А-ай.. Ромео лишь молча вышел из комнаты, а через пару минут послышался и громких хлопок входной двери, что оповещал об уходе разъярённого короля. Феликс посидел пару минут в тишине, переваривая всё произошедшее за последние двадцать минут, а затем громко зарыдал, зная, что в доме он один.