Я рядом

      Лил дождь. Порывы ветра клочьями срывали с ослабших деревьев листву и, проникая в щели, устрашающе завывали. Темное ночное небо в преддверии грозы будто бы потяжелело, и теперь сквозь густые тучи угрожающе поблескивали тонкие белые нити. Свеча на столе уже догорала свое, и огонь на ней, с каждой минутой уменьшающийся в размерах, обеспокоенно подрагивал. Этот слабый источник света не мог осветить даже половину комнаты, но его вполне хватало, чтобы видеть свои руки, мелко подрагивающие от страха. Юноша сжался на кровати, подбирая под себя ноги, и обхватил руками колени. Хотелось спрятать в них лицо, но вязкий ужас не позволял ему терять то малое количество освещенного пространства из вида. Он уткнулся губами в колени и поверх них стал поглядывать на танцующее пламя. Его трясло.       Отчаяние пробрало его до самых костей. Ему очень не хотелось оставаться наедине с собой в темноте, когда нельзя даже прислушаться к звукам из-за шума снаружи. Сердце основательно ускорило свой ход, а ощущений стало вдруг слишком много для него одного. Ему оставалось только в призрачной надежде поглядывать на дверь. К счастью, когда что-то подозрительно заскрипело сбоку от него, удар молнии, осветивший даже улицу, помог убедиться в том, что в комнате он по-прежнему находится один. Было холодно. Возможно, дрожал он именно поэтому. Что-то снаружи жутко затрещало, будто бы насмехаясь над его жалкими попытками оправдать свой страх. Поднялся вязкий шум, не предвещающий ничего хорошего. Тело на кровати сжалось еще сильнее в ожидании самого худшего. Воздух потяжелел, давя на него с новой силой. Это могло означать только одно.       Вэй Усянь вздрогнул. Стоящее под окном дерево в сокрушительном грохоте свалилось у самой стены, отбрасывая причудливые тени на бумажную заслонку. Проследив ту тень взглядом, он рвано выдохнул, наблюдая за тем, как пляшут темные пятна листвы. Их медленный беспокойный танец насовсем приковал к себе взгляд юноши, и, пусть тревога все еще билась о его грудную клетку, но на какое-то мгновение ему стало легче. Вэй Усянь постарался взять себя в руки. Он глубоко размеренно вдохнул и позволил себе ненадолго прикрыть глаза, собираясь с мыслями. Обломанные ветви громко и недовольно хлестали по стене, привлекая к себе все внимание. Их стук оказался на удивление размеренным и убаюкивающим. Словно под метроном, Вэй Усянь неровно вдыхал и выдыхал, глазами метаясь из одного угла в другой, вглядываясь в черную темноту. Раздался грохот. В ту же секунду Вэй Ин испуганно дернулся к изголовью кровати и зажмурился до цветных пятен перед глазами, хватаясь за голову и с силой вдавливая ладони в уши. Ужас, охвативший его, плавно потек по коже волной мурашек, волосы тут же встали дыбом. Хлынул ливень. Вэй Ин мог только тихо заскулить в колени, когда его тело стало прошивать дрожью. От свечи осталось совсем ничего. Еще чуть-чуть — и она растечется по столу.       — Нет, пожалуйста, нет, — Вэй Усянь, ощущая слабое трепыхание света, с отчаянием стал следить за медленно потухающим огнем. — Только не это.       Новый раскат грома заставил его в истерике вскрикнуть. Щеки обожгло горячими слезами.       — Пожалуйста, — громкий всхлип потонул в грохоте неба. — Пожалуйста, хватит.       Вэй Ин попытался глубоко вдохнуть. Ему так отчаянно хотелось разрыдаться, что бороться с этим стало практически больно. Ком, вставший поперек горла, противно тянул за кадыком, и только от этого можно было бы сорваться. Дыхание напрочь сбилось, заставляя его глотать воздух короткими быстрыми толчками. Когда огонь совсем потух, Вэй Ин не смог сдержаться. Он сильнее вжался в спинку кровати, протяжно завывая. Его плечи затряслись, и он отчаянно попытался стереть с лица не прекращающие течь слезы. Ему было страшно. Очень страшно. И сквернее всего то, что рядом не было ни единой души, которая смогла бы успокоить и сказать, что все хорошо, и бояться совершенно нечего. Не было никого, кто прижал бы его к себе и утешил. Сейчас он даже был расстроен, что в этой темноте не оказалось хоть кого-нибудь.       — Помогите, — просипел Вэй Ин. — Я больше не могу. Пожалуйста, помогите.       Но даже если бы он закричал, его вряд ли бы кто-нибудь услышал. Около сотни мыслей за раз пронеслось в его голове, и она практически разорвалась от обилия звуков. Хотелось спрятаться, сжаться как можно крепче, забиться в самый дальний угол. Мышцы рук, комкающих одежды, упрямо ныли от сильной хватки, не желая ни сжаться сильнее, ни отпустить многострадальное ханьфу. Боль в суставах терпеть стало практически невозможно, даже несмотря на то что он привык к ней. Желудок свело в спазме.       В комнату проник сильный ветер, и Вэй Ин вынужденно поднял взгляд. Сердце на мгновение остановилось. На пороге стоял человек, в руке он держал меч. От увиденного Вэй Ин оцепенел, и дыхание его сразу замедлилось. Он медленно, стараясь не совершать лишних движений, отодвинулся в самый угол, стремясь оказаться совсем незаметным. Здесь темно и, если он не сорвется на плач, может остаться незамеченным. Человек на пороге стоял неподвижно, вглядываясь в темноту и прислушиваясь к звукам сквозь бурю. Наконец, он сдвинулся с места, медленно проходя внутрь. Вэй Ин, кажется, перестал дышать.       Человек подошел к столу, на ощупь исследуя его поверхность. Когда пальцы погрузились во все еще слегка теплый воск, он нахмурился. Значит, здесь все же кто-то есть. Мужчина тяжело выдохнул, следуя к полкам. Сзади послышался скрип досок, и он быстро развернулся, машинально отражая удар меча. Лязг металла ударил по ушам, и незнакомец почти скривился. Сражаться в темноте было последним делом, которого он желал. Вскоре это стало больше похоже на игру «кто кого пырнет первым». Снова ударил гром, и его противник будто бы ослаб, уже не так крепко удерживая оружие в руках. Только человек хотел окликнуть нападавшего, как яркая вспышка осветила его собственное лицо и измученное лицо напротив.       — Лань Чжань?! — пораженно вскрикнул Вэй Ин. — Чего ты крадешься, как вор!       — Мх, — Лань Ванцзи опустил Бичэнь. — Прости.       — Прости, — передразнил его Вэй Усянь, возвращая Суйбянь в ножны. — А если бы ты меня зарезал?! Или я тебя!       — Прости, — повторил Ванцзи и кивнул для убедительности, будто бы Вэй Ин мог подумать, что его извинения неискренни.       Чтобы успокоить себя, Вэй Ину пришлось сквозь хрип глубоко вдохнуть и выдохнуть. Все-таки Лань Чжань его до смерти напугал. Чужие ладони легли на его щеки, и Вэй Ин ощутил прилив паники. Только не...       — Ты плакал? — Лань Ванцзи свел брови вместе.       — Конечно же нет! Лань Чжань, как ты мог такое себе придумать? — смех вышел жалким. — Я всего-навсего засиделся с твоими питомцами и не успел забраться внутрь до того, как пошел дождь.       — Но твои волосы и одежда сухие, — покачал он головой.       Вэй Ин неловко рассмеялся, потирая затылок, пока Лань Ванцзи зажигал принесенные с собой свечи. В теплом свете огня он заново стал изучать лицо Вэй Усяня: его покрасневшие глаза, опухшие от постоянного покусывания губы, — и, придя к неутешительному выводу, нахмурился сильнее. Все-таки он не успел.       — Лань Чжань, все в порядке. Правда. Видишь? Я уже не плачу.       — Ты мог пойти к брату, — напомнил ему Ванцзи.       — Мне было неловко, — стыдливо признался Вэй Ин. — Мне не кажется, что мы достаточно близки с Цзэу-Цзюнем, чтобы обсуждать такого рода вещи. К тому же это глупо! Да и он вроде как не один, а со своим супругом. А господин Цзинь после тех событий в храме тоже далеко не из тех, кто жалует грозу. Как бы это выглядело, по-твоему? Сижу я, трясущийся от страха и цепляющийся за твоего брата, а рядом Цзинь Гуанъяо, вцепившийся в него с другой стороны. Стал бы я мешать им миловаться. Так и заревновать недолго. Мне бы вот, к примеру, не понравилось, приклейся к тебе посторонний человек.       — Нет ничего глупого в том, что ты боишься грозы, — мягко упрекнул его Лань Ванцзи, намеренно игнорируя эту бессмысленную тираду, но внутренне удовлетворяясь последними словами Вэй Ина.       — А вот и нет! Я взрослый мужчина и мало того, что боюсь собак, так еще и грозы! Какого обо мне мнения будет твой брат?!       — Но ведь он уже знает, — заметил Ванцзи.       — Знать и видеть — совершенно разные вещи, второй молодой господин Лань!       Лань Ванцзи согласно кивнул, выражая тем самым, что уловил мысль Вэй Усяня, и притянул его к себе в объятия. Вэй Ин наконец спокойно выдохнул. Руки, надежно обхватывающие его тело, позволили почувствовать себя в безопасности. Легкий поцелуй коснулся его макушки, и он почти замурлыкал, притираясь к шее Лань Чжаня. Та была холодной и влажной после улицы, как и весь Лань Чжань, но из-за такого пустяка Вэй Ин не собирался расставаться с ласками. Ему напротив захотелось согреть своего мужа, растереть его ладони и щеки. Даже сквозь одежду он прекрасно ощущал, как промерз Лань Ванцзи, а, когда тот в попытке успокоить его случайно коснулся открытого участка теплой кожи шеи, Вэй Ин так и вовсе вздрогнул, инстинктивно уворачиваясь от прикосновения.       — Ты промерз, словно кусок льда! — завозился юноша. — Тебе нужно отогреться!       Лань Ванцзи несогласно промычал. Но руку убрал.       — Неужели тебе так нравится оправдывать свои прозвища? — возмутился Вэй Усянь и снова встретился с упрямым взглядом золотых глаз. — Ханьгуан-Цзюнь! Я с ледышкой постель делить не собираюсь! Немедленно ступай греться!       — Нет нужды, — Лань Ванцзи покачал головой и невозмутимо добавил: — Ты согреешь меня.       Вэй Ин пораженно раскрыл глаза, сжав губы в тонкую нить. Внезапно эти слова показались ему чересчур двусмысленными, и теперь он не мог не думать о том, как близко он прижимается к своему мужу. О. Мысль о том, что Лань Чжань действительно его муж, всколыхнула в животе бабочек. Это слово приятной тяжестью осело на кончике языка, и Вэй Усянь не смог противится желанию прижаться к Ванцзи еще теснее. Лань Чжань заинтересованно проследил взглядом за рукой Вэй Ина, которая скользнула ему под ворот влажной одежды.       — Разве тебе не было страшно? — Лань Чжань поднял глаза обратно на лицо Усяня.       — Ханьгуан-Цзюнь, рядом с тобой я всегда в безопасности, — ласково протянул ему на ухо Вэй Ин и тут же сменил тему на более подходящую: — Я когда-нибудь говорил, что мне достался чересчур красивый муж?       Лань Ванцзи покачал головой, вновь обхватывая чужое тело руками. Он бы мог подыграть, но такого действительно не было. С самого детства ему говорили о его красоте, и в лишних подтверждениях этого он не нуждался, но от Вэй Ина это звучало особенно хорошо.       — Выходит, я так часто восхищался тобой и твоим телом, но так ни разу и не произнес этого вслух, — задумчиво пробормотал Вэй Ин в чужой подбородок, поддевая его пальцами. — Я никуда не годный супруг.       Лань Ванцзи вмиг встрепенулся и серьезно уставился на него.       — Чушь, — настойчиво возразил ему Ванцзи.       — Лань Чжань, — захохотал Вэй Ин. — Ты так умен и так недалек одновременно.       Лань Ванцзи нахмурился, и Вэй Ин поспешил коснуться его губ своими, продолжая исследовать его тело руками. Лань Чжань с энтузиазмом ответил. Пальцы ловко прошлись по груди Лань Ванцзи, спустились к напряженным мышцам торса, очерчивая каждый кубик, и столкнулись с тем, что одежды мужа более не позволяли ему спуститься ниже. Вэй Ин недовольно фыркнул в поцелуй и настойчиво дернул отвороты белого ханьфу. Лань Чжань тут же перехватил его руки, отцепляя их от ткани, и, развернувшись одним быстрым движением, с силой впечатал Вэй Ина в ближайшую стену. От подобного обращения с собой Вэй Ин громко вскрикнул, управляясь с покинувшим его легкие воздухом. Лань Ванзци тут же припал к его шее губами, выцеловывая бьющуюся на ней жилку. Сердце Вэй Ина зашлось в новом приступе, и он глубоко и часто задышал, с силой цепляясь за плечи Ванцзи. Он то и дело вздрагивал и тихо постанывал, выгибаясь навстречу Лань Чжаню, который уже натурально кусал его, впиваясь острыми зубами в кожу, клеймя его ровными полумесяцами.       — Лань Чжань, прошу, полегче, — пролепетал Вэй Ин, когда особенно сильный укус вызвал в нем вспышку боли.       Лань Ванцзи оторвался от его шеи и серьезно заглянул ему в глаза. Вэй Усянь в ответ уставился на него.       — Что? — не выдержал Вэй Ин. — Ты кусаешься, как собака.       — Гроза не кончилась, — спокойно сказал Лань Ванцзи, отходя от него на пару шагов.       Вэй Ин пару раз заторможено моргнул, силясь понять, не ударил ли кто случаем Ванцзи по голове. Он что, только что отказался от секса?       — Второй молодой господин Лань! — возмущенно крикнул он.       — М? — отозвался Ванцзи, поправляя взворошеное Вэй Ином одеяло.       — Что с тобой!       — Идем спать, — невозмутимо продолжил Лань Чжань, оставив вопрос супруга без ответа.       От подобной наглости Вэй Ин поперхнулся воздухом. Лань Ванцзи отказался от секса. С ним. С Вэй Ином. Лань Ванцзи! Его!! Не взял!!!       — У тебя передо мной супружеский долг! — запротестовал он, удержавшись от разрушения книжной полки. — Ты меня не желаешь? Я стал тебе неинтересен?       — Это не так, — возразил он, медленно стягивая с себя верхние одеяния.       — Тогда что не так?! Это из-за того, что я не позволил тебе кусать меня? Тогда я не против. Кусай, сколько душе угодно. Лань Ванцзи, ты слышишь?       — Ты дрожишь.       Вэй Ин пораженно уставился сначала на Ванцзи, потом на свои и впрямь трепещущие руки и обреченно простонал, скатываясь по стене вниз и пряча лицо в ладонях. Он был готов расплакаться от подобной несправедливости. Он хотел Лань Ванцзи. Ему нужно было почувствовать хоть что-то, кроме страха. Ну почему Ванцзи такой благонравный человек! Разве он не видит, что ему это нужно, как никогда раньше?       — Не сиди у окон, — вдруг сказал Лань Чжань. — Простудишься.       — Ну простужусь. И что с того? Все равно мой собственный муж не желает меня, — обиженно из-за рук буркнул Вэй Усянь.       — Вздор, — снова подал голос Ванцзи.       — Тогда почему ты не можешь заняться со мной играми тучки и дождя, когда этого хочу я? Ведь я не убегаю от тебя, когда ты зажимаешь меня, — от обиды Вэй Ин стал жевать рукав своего ханьфу.       Лань Ванцзи развернулся к нему. Абсолютно каждое слово Вэй Ина было правдой. Но как он мог отпустить себя и забыться от страсти, когда Вэй Ин даже не образно, а буквально дрожал от страха?       — Тебе правда это нужно? — на всякий случай переспросил Лань Чжань, опасаясь, что Вэй Ин совершает над собой насилие.       — Разве ты не видишь? — он отодвинул полы одеяний, демонстрируя свою реакцию. — Бесчестно сначала бросать псу кость, а после силой ее отбирать.       Должно быть, его слова и действия возымели эффект, потому что Лань Ванцзи после внушительного размера паузы стал медленно стягивать с себя верх нижних одежд. Вэй Усянь тут же приободрился и, заставив дрожь в конечностях наконец уняться, в три шага настиг супруга, завлекая в поцелуй и помогая тому скинуть с плеч рубаху. Когда та оказалась под ногами, его руки скользнули ниже, распуская завязки на штанах Лань Чжаня. Тот, крайне недовольный количеством одежды на Вэй Ине, стал быстро ее стягивать, не обращая внимания на короткие мокрые поцелуи в районе груди и скользящую под кромку штанов ладонь. Та в свою очередь горячо сжала достоинство Лань Ванцзи, а пальцы с нажимом прошлись по крупной головке. Ванцзи едва ощутимо напрягся, сцеловывая пульс Вэй Ина у бьющейся жилки в изгибе шеи. Вэй Усянь тихо замычал и отвел голову в сторону, подставляясь под ласки. Ему было так хорошо, что даже новые и новые раскаты грома не могли его отвлечь от Лань Чжаня. Чувство страха притупилось, и теперь только редкие вспышки молний напоминали ему о том, что он пережил некоторое время назад.       Ванцзи отстранился, облизал два пальца и без колебаний скользнул рукой ему за спину, оглаживая сжавшуюся дырочку подушечками. Вэй Ин уткнулся ему в шею и стал глубоко и часто дышать, одной рукой продолжая поглаживать Лань Чжаня, а свободной рукой обнимая за шею, желая оказаться как можно ближе к нему, вжаться всем телом, чтобы даже дышалось с трудом. Сердце Лань Ванцзи заполошно билось за ребрами. Он надавил на вход и пропустил внутрь один палец, большим оглаживая натянувшиеся вокруг него мышцы. Воздуха с каждой секундой становилось катастрофически меньше, и, несмотря на грозу за стенами Цзиньши, он казался чрезвычайно горячим. С каждым вздохом легкие обжигало, а в низу живота затягивался сладкий узел, который более всего на свете хотелось ослабить прямо сейчас, но предвкушение чего-то большего, чего-то более приятного помогало забить эти мысли в самый дальний уголок сознания и томиться в мучительном ожидании, пока Лань Ванцзи разрабатывал нижнюю часть его тела.       Ноги отчаянно дрожали и подкашивались от растущего возбуждения и, если бы не рука Лань Чжаня, крепко обнявшая его поперек поясницы, он бы уже давно оказался на полу, уязвимый в своей беспомощности. Вэй Ин подрагивал и скулил в чужую грудь, царапая ее ногтями и оставляя в начале красных полос борозды. Мышцы Лань Чжаня под кожей натянулись так, что Вэй Ин не мог их даже хорошенько сжать, а движения его пальцев внутри стали быстрыми и отрывистыми. Не выдержав такой сладкой пытки, Вэй Ин громко захныкал.       — Лань Чжань, остановись. Я больше не могу.       Лань Чжань послушно отпрянул, оставляя после своих пальцев чувство опустошенности. Вэй Усянь сморщился и поспешил утянуть Ванцзи вслед за собой на постель, расставляя перед ним ноги в стороны. Лань Ванцзи дышал очень тяжело. Казалось, будто на его плечи опустили валун. Он потянулся рукой к одеждам на полу и выудил оттуда бутылек пахучего масла. Вэй Ин в нетерпении сомкнул ноги за спиной Ванцзи и надавил на его поясницу, заставляя прижаться ближе. Этим движением он помешал Ванцзи смазать свой член, и тот недовольно запыхтел, изворачиваясь в крепкой хватке чужих ног, чтобы осуществить задуманное.       — Ты сегодня чересчур послушный, — довольно промычал Вэй Усянь и ахнул, когда в него без предупреждения мстительно погрузились сразу на половину длины.       Вэй Ин задрожал и, рваными движениями пытаясь ухватиться за Ванцзи, прижал его к себе так близко, как только мог. Лань Чжаню показалось, что Вэй Ин сейчас расплачется на месте — настолько сильно его трясло. Вэй Усянь старался сдержать постыдные слезы, застывшие в уголках глаз, широко открывал рот, быстро хватая воздух, и все крепче и крепче сжимал пальцы на теле мужа. Где-то снаружи снова ударил гром, и он неосознанно крепко сжался внизу и протяжно заскулил.       — Не сжимайся, — шикнул Ванцзи, когда давление на него стало почти болезненным.       — И-изви-а-А! — Вэй Ин попытался расслабиться и только сильнее сжался, когда Лань Чжань продвинулся глубже. — Н! Не с-спеши!       — Давай закончим, — обеспокоенно заговорил Лань Ванцзи и предпринял попытку отстраниться, игнорируя тугую боль в паху от сжавшихся на члене мышц.       Именно поэтому он и не хотел этого. Он знал, что Вэй Ин в таком состоянии просто не способен принять его, сколько бы ни отпирался. Мало того, что это причиняло ему излишнюю боль, так они еще и рискуют не расцепиться. Показываться перед лекарями в таком непристойном виде Лань Ванцзи не мог себе позволить.       — Лань Чжань, пожалуйста, перестань, — запротестовал Вэй Ин.       — Тебе неприятно.       — Но я в полном порядке!       — Вэй Ин, — Лань Ванцзи оставил попытки отодвинуться и замер, — если тебя хватит судорога, я не смогу выйти.       — Какая чушь! — Вэй Усянь уже натурально сердился. — Или ты сейчас же прекращаешь мяться как блаженная девица, или я ухожу в гостевой домик, и ты не притрагиваешься ко мне ровно столько, сколько я посчитаю нужным!       Лань Ванцзи уставился на него так, будто бы Вэй Ин предложил ему расстаться на всю жизнь, и поджал губы. Вэй Усянь с ужасом готов был поклясться, что видел застывшие на глазах слезы.       — Эй, — от увиденного зрелища у него напрочь сперло дыхание, и он испуганно потянул Ванцзи на себя. — Ты чего? Прости меня. Прости. Я не это имел в виду. Господи, не смотри так. Я не собирался от тебя уходить. И в мыслях не было. Прости, пожалуйста.       Вэй Ин вдруг почувствовал, что по его собственному лицу покатились слезы.       — Я такой пустоголовый, — дрожащими губами он ткнулся в висок Лань Чжаня.       Ванцзи тут же встрепенулся и, осторожно поменяв положение головы, нашел губы Вэй Ина своими. Он целовал его так глубоко, как только мог, стирая большими пальцами дорожки горячих слез на висках. Языки быстро и хаотично касались друг друга в таинственной нежности, от которой все мысли вылетали из будто продуваемой всеми ветрами головы. Вэй Усянь погладил Лань Чжаня по спине, слегка вдавливая пальцы в кожу на лопатках, и получил нервный выдох прямо в поцелуй. Он вдруг представил, каких усилий Лань Чжаню стоило не сорваться и держать себя в руках и в здравом рассудке, и сердце его будто защемило. Он крепче обнял Лань Чжаня и вжался в него.       — Я люблю тебя, — как в бреду безостановочно зашептал он. — Я так тебя люблю. Нет никого лучше тебя. Хочу только тебя. Не нужен никто, кроме тебя. Ты самый умный, самый красивый, самый сильный, самый любимый...       От подобных откровений Лань Ванцзи поплохело. Разумеется, они уже обменивались подобными фразами, но отчего-то именно сейчас они вызывали в нем чрезмерно теплые чувства, с которыми он никак не мог совладать. Его голова закружилась, и он с силой укусил себя за внутреннюю сторону губы, чтобы выдержать внезапный наплыв нежности. Ванцзи лихорадочно стал покрывать тело Вэй Ина поцелуями и слабыми метками укусов, которые сойдут уже к утру. Он словно потерял голову от чувств и не мог вырваться из сладкого дурмана, готовый пустить слезы от переизбытка эмоций. Этого оказалось слишком много для него одного, и Вэй Ин, понимая это, помог ему справиться с ними. Он легко пропустил сквозь пальцы черные как смоль волосы, играясь с концами прядей, невесомо погладил кожу головы, оставил осторожный поцелуй на виске Ванцзи и стал успокаивающе гладить его по спине, пересчитывая пальцами каждый позвонок, до которого мог дотянуться. Лань Чжань благодарно поцеловал его.       Вэй Ин, чуть успокоившись и почувствовав, что в состоянии расслабиться, полностью опустился на член Лань Ванцзи и призывно постарался двигаться самостоятельно. Лань Чжань, поколебавшись с секунду, подхватил движения Вэй Ина и стал размеренно покачивать бедрами, следя за малейшим изменением эмоций на его лице, готовый, несмотря на всю свою несдержанность, остановиться. Но с лицом Вэй Ина ничего не происходило: брови были жалобно нахмурены, глаза зажмурены, а рот был слегка приоткрыт, чтобы иметь возможность выстанывать чужое имя. Последние крупицы сомнения Лань Чжаня разбились в ту же секунду, как Вэй Усянь очень громко и довольно замычал, силясь справиться с дрожью в теле. Ванцзи моментально стал тверже, даже пораженно остановившись, будто впервые слышал стоны Вэй Ина. Вэй Ин открыл глаза и потянул руки обратно к лицу любимого, массируя напряженные от сжатых зубов скулы. Он необычайно нежно улыбнулся, проследив реакцию Ванцзи. Кажется, раньше Лань Чжань подобных улыбок во время их любовных игр не получал. Это снова встрепенуло в нем что-то глубинное, светлое и очень мягкое. Что перед чужими людьми он обычно прятал за нечитаемым выражением лица и натренированным годами холодным взглядом.       — Ты мой хороший, — еще мягче улыбнулся Вэй Ин, и глаза его словно засияли в отбрасываемом свечой свете.       Сердце снова затопило нежностью, и сдерживаться стало почти что больно, поэтому Лань Чжань поспешил возобновить движения. Он, вспоминая прочитанный от корки до корки сборник Лунъяна, проникал в Вэй Ина «девять раз через один»: девять неглубоких толчков и один глубокий. Он и раньше пользовался этой техникой, но чаще всего он брал Вэй Ина глубоко и быстро, особо не задумываясь над самим процессом, что удовлетворяло их обоих. Сегодня же Лань Ванцзи увидел другую сторону физической близости. И она ему нравилась. Лань Чжань опустил руку вниз и сжал Вэй Ина всей ладонью, двигая ею сверху вниз.       На очередном глубоком проникновении сердце Вэй Ина будто бы упало в желудок и теперь билось там. От подобных ощущений ему захотелось взвыть, но Лань Чжань мягко придержал его лицо ладонью, внимательно вглядываясь в него, так что он не рискнул снова терзать Ванцзи сомнениями. Мышцы внизу все еще горели огнем, но уже не противились проникновению и никоим образом не мешали ему получать удовольствие от процесса. Он уже привык к горящему ощущению в нижней части его тела во время их с Лань Чжанем игр, и поэтому должного внимания этой детали уделять практически не мог. Она напоминала о себе лишь в тот момент, когда Лань Чжань начинал особенно яростно и быстро двигаться в нем. В остальном же это не тревожило.       Ощущения залили Вэй Ина с головой. Казалось, его кровь превратилась в теплый тягучий нектар, разносящий удовольствие по всему телу. Неосознанно он начал настойчивее подаваться бедрами вперед, отрывисто толкаясь в руку Ванцзи и сильнее насаживаясь на его член. С одним из таких толчков низ его живота внезапно пронзила острая вспышка, и наслаждение мурашками прошло по всему телу, заставив его крепко вцепиться руками в широкие плечи Лань Ванцзи.       — Лань Чжань, — полушепотом захныкал Вэй Усянь, — быстрее. Я тебя прошу, двигайся быстрее.       На большее его просто не хватило. Слова давались с трудом — язык и вовсе не слушался. Знакомые, невыразимо приятные ощущения нахлынули на него, и Вэй Ин с трудом справился с таким количеством чувств и эмоций. Не выдержав, он громко и протяжно застонал, судорожно цепляясь пальцами за все, что попадалось под руку. Глаза Лань Чжаня потемнели, а сам он особенно сильно стиснул бедро Вэй Ина. Лань Ванцзи приподнял его ноги, разводя их еще шире, и принялся вбиваться в его тело сильными, глубокими толчками. При этом он перестал ласкать рукой Вэй Ина, отчего последний неудовлетворенно всхлипнул. Не прерывая зрительного контакта, Вэй Ин потянулся рукой к своему члену. Коснувшись его, он практически сразу начал двигать рукой, стараясь подстроиться под ритм Лань Чжаня. С его губ срывались донельзя непристойные звуки, но он совершенно не заботился о том, что его могут услышать — снаружи шумело так сильно, что едва ли кто-то узнал бы, чем они здесь занимаются, даже если бы прислонился ухом к двери.       Сейчас он чувствовал лишь полное, всепоглощающее единение со своим любимым, перед которым он не хотел притворяться или сдерживаться. Хотелось отдаваться полностью и без остатка, хотелось всецело принадлежать этому человеку и только ему. Эти мысли приятно ласкали сознание Вэй Ина, не позволяя опустить себя в темный омут.       С особо громким стоном он кончил. Приятная дрожь пронзила все его тело, высасывая последние силы. Словно сквозь сон Вэй Усянь чувствовал ускорившиеся толчки Лань Чжаня, а после что-то, что теплом разлилось внутри него.       Сознание пустовало, поэтому он покорно и словно издалека наблюдал за тем, как Лань Чжань обтирает его своей одеждой, а после складывает указательный и средний пальцы у своих губ. На мгновение лицо Ванцзи озарило голубым светом, исходящим от пальцев, и Вэй Ин вдруг почувствовал, что абсолютно чист внутри.       — Гэгэ, ты выучил столь непристойное заклинание? — Вэй Ин растянул губы в усталой улыбке.       — Мгм, — кивнул Лань Чжань, отбрасывая испачканные одеяния на пол.       Он улегся рядом и прижал Вэй Ина к себе, укрывая их легким одеялом. Вэй Ин тут же завозился, стараясь поудобнее устроиться под боком Ванцзи. Положив голову на грудь Лань Чжаня и чуть ли не забравшись на него с ногами, он успокоился и замер, задумчиво поглаживая грудь Лань Чжаня кончиками пальцев.       — Лань Чжань, спасибо, — глухо сказал Вэй Ин. — Правда. Спасибо. Мне это было нужно.       — Глупость, — отозвался Лань Чжань.       Глаза его были закрыты.       — Ты прав, — согласно промычал Вэй Ин.       Благодарить мужа за близость было действительно глупо.       — Поспи, — Лань Чжань крепче сжал пальцы на его теле и глубоко вздохнул.       Вэй Усянь удовлетворенно улыбнулся, глядя на расслабленное лицо Ванцзи, в выражении которого прослеживались нотки довольства кота, дорвавшегося до сметаны, и от этого тихо прыснул в кулак. Лань Чжань тут же вкрутил ему пальцы в бок.       — Все! Все!! Я сплю!! Сплю!!!