Неконтролируемое падение

Шэнь Вэй не спал всю ночь. Находиться с Чжао Юньланем в одном помещении стало невероятно трудно, зато стало легко иронизировать и шутить в его сторону. Сказал, что выспался, что работа слишком увлекательная, чтобы идти спать… на деле хотел остаться один, чтобы расслабиться и позволить мыслям о Цзышу идти своим чередом, без страха оговориться. Отвоевав-таки своё одиночество, достал письмо Цзышу, ещё раз перечитал, ощутив аромат трав, который до сих пор остался на бумаге, затем вернулся в кабинет, забрал увядающие розовые бутоны из вазы и сложил их в ту же книгу между страниц, где лежало и письмо. Хорошо, что Юньлань был слишком невнимателен к мелочам и не заметил чужого запаха на подушках и одеяле, не заметил чужого присутствия в сердце Шэнь Вэя. Чувство к Юньланю было открытием, кармической встречей, связью родственных душ… Шэнь Вэй знал, что та же самая связь существует между Цзышу и господином Вэнь Кэсином, но только теперь он понял, о чём говорили мудрецы древности, о чём сейчас говорят многие психологи… такая связь вовсе не обязательно подразумевает романтические отношения. Да, она неразрывна, протекает от перерождения к перерождению, но существует и множество других связей, более сильных и более слабых, но других. За десять тысяч лет Шэнь Вэй никогда не задумывался об этом. Любовь к Цзышу стала чем-то сродни возрождению, она была выше всего, что он знал, выше его понимания, и в то же время Шэнь Вэй был абсолютно уверен, что это именно любовь — не полыхающее страстью влечение и не вспыхнувшая влюблённость, а сильное равномерно горящее чувство, как стабильное пламя костра, не угасающее и в то же время не угрожающее всё сжечь. На рассвете Шэнь Вэй ещё сидел за столом, уронив голову на руки. Не спал, только ждал, когда будет уместно наведаться на кафедру искусств, чтобы завершить одно не решённое дело с преподавателем художественного курса академического рисунка. В нескольких своих перерождениях она часто выручала его, и оказавшись художником в этой жизни помогла ему снова. (Конечно, не зная, что её помощь не впервые). Ничто так не повлияло на Шэнь Вэя, даже признания в любви не так глубоко коснулись его сердца, как фраза Цзышу «усни со мной». Именно в тот момент он решился на этот поступок. Сегодня же, когда страхи перед его личным раскрытием пали, Шэнь Вэй убедился, что поступил правильно. В конечном итоге, он не мог этого не сделать, слишком хрупким, слишком тонким была ситуация, слишком велик был риск, уходя, больше не вернуться к НЕМУ… или отпуская, больше не увидеть… Он попросил госпожу Сяо Ву сделать небольшой портрет с его слов. Это не удивило её и не вызвало возражений, поскольку он часто выручал её по вопросам учебных планов и уточнений исторических деталей в сфере искусства. Она обещала закончить сегодня. Ни одна кисть, даже божественная кисть Гундэ не могла передать красоты этого человека, но Шэнь Вэй хотел сохранить его лицо, его волосы, его взгляд или хотя бы их образ… слова тоже были слишком бедны, для описания Цзышу, но он был уверен, госпожа Сяо Ву сделает лучшее из возможного. Шэнь Вэй думал, что даже когда они расстанутся, даже если он однажды потеряет память, портрет будет у него и напомнит о человеке, который не просто украл его сердце, но и забрал его в другой мир. В начале рабочего дня так спешил, что сбил преподавателя истории со стопкой бумаг, долго и с досадой помогал собрать всё это по коридору, совершенно забыв извиниться. В кабинет госпожи Сяо Ву постучать забыл тоже, однако с его репутацией такие случайности были простительны, ему многое сходило с рук. Портрет не превзошёл его ожиданий, но он был нужного размера и изображал Цзышу близко к оригиналу. — Вы с таким вдохновением описывали его… — улыбнулась Сяо Ву, — профессор Шэнь, могу я узнать, кто это? Не могли же вы описать так выдуманного человека? Профессор коротко улыбнулся, едва взглянув на неё. — Я благодарен вам, это… этот человек много для меня значит. Конечно, он не собирался вешать портрет на видное место. Их счастье с Цзышу принадлежало только им, и в этом мире, мире отделённом порталом от поместья Четырёх сезонов Цзышу был только его, а значит, и портрет не должен был видеть никто. Дома долго любовался портретом, не в состоянии выпустить его из рук, но, в конце концов, отложил. Пришлось заняться делами. Шэнь Вэй, чтобы не отвлекаться, отнёс портрет домой, спрятал, вернулся на работу, и только тогда решился написать записку. «Доброе утро, А-Шу, я думал о тебе и не мог не написать пару строк. Пусть твой день пройдёт хорошо, пусть твой светлый лик не омрачают печали, я очень сильно и искренне тебя люблю. Ш.В.»