Чем дальше в лес…

***

Жизнь всегда преподносит странные подарки: сегодня ты учишь анатомию, завтра ты уже мёртв. Намджун никогда особо в такие странные подарки судьбы не верил, ибо вера была для него чем-то преступным. Ещё в школьные годы мужчина решил для себя, что некого неизвестного святого, которому все должны поклоняться, не существует. Люди произошли от человекообразных обезьян путём эволюции и естественного отбора. Усложнение мышления и приобретение второй сигнальной системы не давали человеку повода верить в то, чего доказать не возможно. Семья Кима была религиозной. Отец священником не был, но даже когда служителя церкви на месте не было, старый мужчина ждал его у дверей, чтобы с упокоением души рассказать, что старший сын, Намджун, выиграл столичную олимпиаду по естественным наукам, и всё благодаря свечке, поставленной в прошлое воскресенье. И плевать хотел отец парня на то, что сын учил теорию, не выходя из комнаты всю прошлую неделю. Благодарность за пищу и кров были не так плохи, как библейские проповеди и непреложные истины восприятия мира и ближнего, по крайней мере всю эту чепуху отец именно так и называл. А когда Намджун спросил про истинность этих заповедей, отец лишил его карманных денег на неделю, хотя сам кричал каждому «возлюби ближнего своего». Сын семейства Ким в долгу не остался, после воскресной службы в церкви прямо перед всеми соседями он вслух усомнился в правдивости Священного писания. —Странно, граждане,- улыбнулся шестнадцатилетний молодой человек сидящим вокруг него людям. Отец попытался одернуть его руку, но парень не поддался,- Иисус Христос видел как падает с неба Люцифер, а Адама и Еву пытался искусить именно Люцифер в виде змеи, а хотя нам сказали, что Адам и Ева- первые люди на земле, то кто тогда Иисус, кто египтяне, римляне и греки, если не люди, и как этот Иисус видел раньше первых людей на земле падение Люцифера? Может мне кто-нибудь это объяснить?— люди, что сидели вокруг него зло зашептались, а бабульки, сидящие в самом углу, обозвали богохульником, но догадка Кима оказалась верной, верующие сами того не понимая, слепо веровали в то, что даже не имеет точную хронологию событий. Отец тогда сильно на него разозлился, да так, что выгнал из дома и отправил сына в пригород к родителям жены. Благо, те не были фанатиками, и сыну стало намного легче жить в этом безумном мире, где каждый верил в то, что убийцу и насильника попутал бес, а не больная психика. Ким не раз пытался доказать миру ничтожность религий, но люди махали на него рукой и пожимали плечами, мол, «что с него взять, атеист». Он так долго боролся с глупостью человеческой, что к двадцати годам устал от этой чуши и просто забил на всё. И вот спустя долгих десять лет Ким Намджун стал одним из лучших торакальных хирургов страны, причём в таком молодом возрасте. Он всей душой и телом любил свою работу, а бонусы от работы врачом в главной больнице страны давали шанс на отличную жизнь. В семье он рос не бедной, но и не богатой, чтобы дать старшему сыну достойное образование, поэтому всего в своей жизни мужчина добился сам. После совершеннолетия отец перестал с ним поддерживать связь, и может раз в год примерно двенадцатого сентября поздравлял с днём рождения. Это молодого человека устраивало. Своих младших он не оставил, даже оплатил учебу брату, но раздолбай, верящий в то, что отец был прав, был обречён на немыслимую лень и ожидания подачки от Бога, ведь даже если он не работал, то так хотел Господь. Так себя парнишка и успокаивал, прощая лень самому себе. На шее сидеть у себя старший брат не разрешил, поэтому после окончания вуза отправил парня домой к родителям. А совсем недавно в жизни парня произошли странные перемены: так получилось, что предмет «Онкология» для студентов предпоследнего курса стал вести Ким Намджун, заменив на посту своего профессора. Ким пользовался в институте большим уважением среди профессоров и кандидатов, ведь молодой хирург не просто подавал надежды, он оправдывал вложенный в него дар, показывая прекрасные результаты. Намджуна ещё обожали все студенты, особенно девушки, ведь молодой тридцатилетний мужчина высокого роста с ямочками на щеках и широкими плечами не давал шанса бедным женским сердцам, но в контакт со студентками не вступал и показывал себя как настоящий профессионал. Намджуна уважали и обожали все, все, кроме Ким Сокджин из предпоследнего курса, который так надменно смотрел на собственного преподавателя, что желваки на лице старшего Кима танцевали ча-ча-ча . Ким Сокджин тоже не был плох собой: был довольно высок, хорошо сложен и по-женски смазлив, что все девушки падали штабеля и у ног будущего хирурга- онколога. А ещё Ким Сокджин был очень умён и талантлив, что даже профессор Пак однажды пошутил, что тот станет вторым Ким Намджуном, что очень сильно разозлило молодого преподавателя, который считал, что его ДНК и харизма не могут быть клонированы глупым высокомерным студентом. Но больше всего на свете Намджуна раздражало в Сокджине то, что тот с детским наивным взглядом, всплескивая руками, рассказывал про шаманов и ведьм, служащих дьяволу. То бишь, оказалось, что чёртов Ким Сокджин верил во всю эту чушь с религией, ибо гордо демонстрировал крест на шее и оберег от бабушки. Глупец. Такой вывод сделал Ким Намджун и решил, что нерадивого студента нужно привести в чувство. *** Ким Сокджин с детства рос любопытным и добрым ребёнком: он спасал крапиву от палок, котят от воды, щенят от пинков, птичек от камней. Долго плакал над мультфильмом «Спирит» и не мог поверить, что малыш потерялся. Жил парень с любимой и единственной бабушкой, которая верила в сверхъестественные силы и делала внуку обереги от злых духов. Но долго счастливое детство мальчика не длилось, бабушка вскоре заболела чем-то страшным и неизлечимым, что в больнице врачи назвали онкологией, и умерла, когда мальчику было всего двенадцать лет. Именно в этот момент тогда ещё глупый и добрый Сокджин резко вырос и решил для себя, что станет хорошим врачом, чтобы помогать людям. Бабушка была его единственным родственником, поэтому после её смерти мальчик попал в приют, где и рос до совершеннолетия. Другие дети свято верили в то, что их заберут, хотя все взрослые приходили посмотреть на детей младше десяти лет, а постарше забирали крайне редко. Джин жил в приюте уже года три, когда его маленького друга Чимина забрала приёмная семья. Он улыбался и махал на прощание, а когда машина скрылась за поворотом, долго и горько плакал, тоже мечтая о ласке, которую никто пятнадцатилетнему ребёнку не давал. Так он и прожил в приюте до девятнадцати лет и, успешно сдав экзамены, прошёл в лучший университет страны, переселился в дом бабушки, зарегистрированный на его имя, и стал жить так, будто всю жизнь его только и делали, что любили. В институте он славился своей харизматичной улыбкой и красотой, подрабатывал моделью и копил на оплату учебы, часть которой не покрывала стипендия. Так парень дошёл до двадцатидвухлетнего возраста и гордо звал себя красавчиком Джоном. Джина любили и обожали все студенты и профессора, кроме Ким Намджуна, который и вёл онкологию у группы парня. Тот смотрел на него таким высокомерным и надменным взглядом, что иногда Сокджин смотрелся в фронтальную камеру смартфона и пытался найти на лице говно, ибо именно так, как смотрят только на говно, смотрел на него Ким Намджун. Между ними было ровно восемь лет разницы, которая совсем не ощущалась, ведь профессор Ким выглядел как сын чеболей из дорам, хотя вёл он себя точно так же. А ещё Ким очень любил валить доброго и милого Джина, доводя его до белого каления своими выходками. Поэтому на предстоящей сессии Ким Сокджин решает разобраться наконец с мерзким преподом, даже если для этого придётся навести на него порчу. *** —Джинн~а, начинается сессия, как думаешь, каков шанс, что Мистер Гора Мышц не завалит тебя в конце года и не отправит на пересдачу в следующем году?— обычно веселый и смешливый Мин Юнги выглядел довольно мрачно, нервно посмеиваясь над другом. Тот пожал плечами и подтянул рюкзак, чтобы закинуть лямку удобней, как случайно влетел в идущего на встречу Кима, который из-за парня рассыпал все бумаги по полу. Он ахнул и начал собирать бумагу, и как только собирался привстать и передать собранную кучу ненавистному преподавателю, как боднул того головой в подбородок, вызвав тихий писк у испуганного Юнги. Да уж, лучшее, что могло случиться с ним. Ким Намджун молча принял документы из рук студента и немного ехидно, удивив самого Кима, протянул: —Надеюсь, вы так задумались о онкологии, что просто не заметили меня, студент Ким, иначе вам оправдания нет— Джин сглотнул, прекрасно понимая значение слова «пиздец», ибо он сейчас ему и грозил. Он отшатнулся от высокого преподавателя и поклонился, убрав волосы за ухо, нелепо их поглаживания. —Конечно, профессор Ким- даже вызвал ещё одну улыбку на лице у Монстра, коим обзывал того у себя в голове. Намджун поправил свои бумаги и ушёл, а Джин, наконец выпрямившись, протяжно завыл и обратился к другу, который слился со стеной. —Шанс я не знаю, но вероятность равна девяносто девяти десятым процента, ибо он меня убьёт— друг как-то мрачно кивнул и приобнял друга за плечи. -Земля тебе пуховик, братишка, земля тебе пуховик. А Ким Сокджин стал истерически смеяться, ведь ни одной фальшивой или веселой нотки в голосе друга не было, он был как никогда серьёзен. Именно в этот момент Джин и решил, что точно найдёт номер какой-нибудь шаманки, чтобы угробить «любимого» преподавателя, а если это не сработает, то угонит маршрутку и переедет ею самого Ким Намджуна, истошно вопя «земля тебе пуховик, бугагага». А пока ему только остаётся готовится к зачетам и ждать час своей казни, к которой парень не готов. *** —Зажим. Нить. Ножницы. Трубка. Битый час хирурги лучшей больницы города возились с повреждённым пулей органом полицейского, которого злоумышленники застрелили при попытке побега. Раненого доставили в ближайшую больницу, которая оказалась той, где работает Ким Намджун. И наверное судьба была благосклонна к юному офицеру, ведь именно тем хирургом, что оперировал парня, был сам гений медицины. Пуля прошла глубоко в печень, повредив шейку органа. А в фильмах очень любят приврать, раз думают, что можно просто убрать пулю и заштопать рану, но на месте попадания раскалённого железа происходит некроз сосудов и части органа, поэтому особенно важен процесс обработки и удаления мертвого участка органа. Намджун доделывает последние штрихи и уходит, оставив зашивание помощникам, он сам не может ответить правильно на вопрос «почему твои подопечные старше тебя?» На это молодой хирург пожимает плечами и ехидно улыбается, получая ещё больше пищи для увеличения собственного эго, а оно у Ким Намджуна безмерное, даже глубже Мариинской впадины. Но будь он в возрасте двадцати лет обязательно сказал бы что-то вроде «пока они молились богу, я пахал», но предпочитает молчать и показывать себя как скромный гений. Все взгляды, восхищение, зависть так тешат самолюбие, что стоя перед репортерами национального телевидения, он широко улыбается и молвит что-то вроде «это моя работа». Ким подправляет ворот дорогой рубашки и кивает последнему репортеру, отвечая на его вопрос, и он как всегда бывает в романтических сериалах, особо туп и прост: —У вас есть любимый человек? Может ли кто-то привлечь внимание Гения Медицины?— все ждут ответа, чтобы скорее написать о истинных предпочтениях молодого врача. На этот вопрос хирург харизматично оттягивает уголки губ и давит в себе лживое признание: —Я слишком занят работой, чтобы строить отношения— или его просто не интересует очередная тупая дура, мечтающая о богатом и известном муже. Намджун вообще давно для себя решил, что никто в этом мире его не достоин. Единственный нормальный и разумный друг, Чон Хосок, называет его нарциссом, но парень даже не против, ибо это ещё одна форма проявления любви к себе. А иногда Намджун задумывается и о том, почему он всё-таки дружит с Хосоком, да, может их и объединяет общий университет и возраст, но сам факт того, что любвеобильный Хосок работает детским врачом и обожает спиногрызов, проводя лучшие обследования малышей, но является довольно веселым и шумным парнем, что Джуна очень бесит. Но Чон единственный парень, которого Намджун всё ещё терпит( или единственный, кто терпит Намджуна). *** —У вас есть любимый человек? Может ли кто-то привлечь внимание Гения Медицины?— очередной отсталый репортёр задал такой же отсталый вопрос человеку, который никого кроме себя не любит. Но плечи мужчины всё же дрогнули, и он подался вперёд ближе к плазме, чтобы не упустить ни единой мимики. —Я слишком занят работой, чтобы строить отношения— в пустой комнате послышался хмык, а губы хозяина растянулись в кислой улыбке. Сокджин прекрасно знал, что Намджун ответит так же, даже если у него дома есть жена и пятеро детей, в чем парень сильно сомневается, ведь максимум у него может быть красивая девушка- модель с шикарным телом, ибо этот высокомерный индюк любит красивое, это можно даже понять по дорогому ауди, что ждёт его во дворе университета. Но пропустить факт того, что напряженные плечи наконец опустились, парень не может, а это беспокоит его намного больше, ведь Ким Намджун заслуживает того, что с ним произойдёт, а бедная жена или девушка не выдержали бы этого. С одной стороны парню грустно, а с другой, так хочется преподать урок самодовольному преподавателю, возомнившему себя богом. Сессия приближается немыслимо быстро, а закончить наконец нормально год и перейти на последний курс Сокджину очень хочется. Телевизор, звучавший на фоне, вдруг ярко озаряет лицо улыбающегося Ким Намджуна, пепельный блонд которого блестит на солнце. Сердце парня стучит громко-громко, не выдавая причин, а он окончательно уже жалеет о своём необдуманном решении. Поступает звонок на телефон, и парень тянет к нему руку, не отрывая взгляд от мужчины на экране. —Вы Ким Сокджин? У вас запись на субботу в семь вечера. Согласны?—женский голос что-то щебечет в трубку, заставляя Джина хмуриться. — Вы кто? —Я ассистентка шаманки, к которой вы хотели записаться. Так вы согласны?— не унимается энергичный голос. Парень хмурится, борясь с самим собой, но вдруг резко качает головой, отбрасывая глупые мысли, которые крутятся в голове, и вдруг выпаливает резко: —Согласен. Диктуйте адрес.