Чем дальше в лес…

Больше всего на свете Ким Намджун не любил людей. По нему не скажешь, что он интровертный интроверт, раз среди компании людей он всегда спокойно беседовал на любые темы, мог поддержать любой разговор, и слыл высокомерным, но довольно компанейским человеком. По крайней мере, он позволял людям думать именно так, ибо его улыбка среди прочих напоминала оскал. Намджуну больше нравилось выходить на пробежки ближе к лесополосе, нравилось мечтать в одиночестве, уставившись на звёзды, ведь он не был таким высокомерным и противным типом, каким его выставляли окружающие. Просто ещё в раннем детстве он понял, что от безделья и глупой мечты, которая тебя не прокормит, нет смысла. С самого детства, смотря выступления Jay Z, Канье Уэста, Тупака Шакура, он мечтал стать как они. Быть репером и собирать большие стадионы. Но единственное, что у него хорошо получалось, это учиться. Поэтому ещё совсем юный Нам решил стать кем-то значимым для широкой аудитории, а затем однажды махнуть рукой и уйти в рэп. Но Намджуну шёл 31 год, он был успешным хирургом, которого ненавидели коллеги и тайно завидовали его успехам. Ким привык к этому, ведь никто в этом мире не боялся ничего так, как стать кем-то незначимым и нереализованным. Все люди боятся остаться в чей-то тени и не заблестеть на небе- это нормальная человеческая эмоция- страх стать никем. Намджун тоже боялся стать никем, поэтому стал доктором, а не так, как он говорит своим поклонникам. У Намджуна была мечта, только никто, даже сам Намджун в неё не поверил. Ещё Намджун где-то в глубине души, которую он скрывает за надменностью и высокомерием есть ещё одна эмоция- любовь. Ким, как в самых глупых романтических новелл, хочет любви, чистой и настоящей, чтобы до конца жизни. Но пока ни один человек не обратился к нему, не открыл ему своё сердце только из-за того, что он Джун, простой парень из пригорода, а не известный на всю страну хирург. Правда думал, что став хирургом и добившись успеха, он наконец избавится от страха и пустоты внутри, но чем выше он забирался, тем сильнее хотел упасть и разбиться. Так, чтобы в вдребезги. Потому что Намджуна никто не любил, Намджун сам никого не любил. Но прямо сейчас он сидит на семинаре, читает лекцию, делает заметки в своём журнале и понимает, что не может оторвать взгляд от одного студента. Ким Сокджин, как и всегда, сидит за последней партой и внимательно слушает преподавателя. Иногда он оборачивается к другим студентам и мило улыбается им, обнажая ровный ряд зубов. Сокджин просто сидит, а Намджун сглатывает вязкую слюну и чувствует в ушах стук собственной артериальной крови об стенки сосудов, ибо сердце с бешеной скоростью качает кровь из предсердий. Обычно он такого никогда не делает, но нервные взгляды в сторону собственного студента выводят его из себя, поэтому сразу после семинара он просит Сокджина остаться, хотя не понимает причину своих действий. Просто так надо и всё. Парень медленно подходит к столу и удивленно смотрит на преподавателя своими большими глазами. Почему Намджун раньше не замечал его красоты, почему он раньше не смотрел на эти длинные ресницы. Мужчина отвлекается от созерцания чужого лица и откашливается. —Профессор, вы что-то хотели?— таким хриплым голосом и так робко спрашивает студент. Всё, несите дефибриллятор, Намджуна нужно качать, и желательно инъекцию храбрости ему, иначе он трусит перед студентом. —Студент Ким, то есть Сокджин,— да что он заикается, он же здесь босс, а не этот молокосос,— скоро экзамены, как у тебя с подготовкой к ним?— молодец, Намджун, сто баллов. —Стараюсь,— как-то робко выдаёт студент. Боже, не надо аппарата, несите сразу тазик, Намджун поплыл. Ещё немного и над его головой защебечут птички. Фу, просто фу. Сознание Намджуна говорит ему остановиться и прекратить эту чушь, но сердце всё равно посылает здравый смысл к черту и само суфлирует хозяину. —Правильно, старайся,— сколько Намджун молчал? Вечность? — ты профиль выбрал же? Это онкология? Почему?— студент как-то забито смотрит на него и поправляет лямку рюкзака. Может личный вопрос? Он попал в точку. —Моя бабушка умерла от онкологии, вот я и решил— мнётся он и смотрит, закусив губу. Сердце, которое гулко стучало, вдруг больно сжимается, будто это его бабушка умерла от онкологии. Сокджина хочется пожалеть, а Намджун не умеет, он деревянный. —Прости, Сокджин— впервые за весь год обучения он назвал его по имени. —Всё хорошо, профессор Ким,— молодой человек кивает и смущенно смотрит вниз. А Ким млеет как школьница. —Сокджин, я уважаю студентов, что выбрали такую тяжелую профессию, поэтому если тебе понадобится помощь, говори. Если что-то не получается с учебой, тоже говори. Я твой преподаватель, объяснить материал всё же могу. Если бы Намджун сказал это на прошлой неделе, он бы наверное ударился головой об стену от стыда, но сегодня всё как-то нормально, будто так и надо. — С-пасибо, профессор,— округляет свои глаза Джин, не веря своему организму. Да, малыш, Намджун сам в полном ахуе. —Запиши мой номер телефона, если нужна будет помощь, позвонишь— студент кивает и быстро вбивает в смартфон номер Кима, а Намджун готов ему номер домашнего и код от квартиры назвать. Вот до чего его довела жизнь. Они расстаются, и только Намджун сидит устало на своём кресле и не понимает, почему так поступил и где здесь логика? Ведь именно этого студента он ненавидел за его веру в Бога, за его же веру во все сверхъестественное, за его высокомерный взгляд и популярность. Намджун в институте был тем самым старостой, которого все боялись, поэтому его единственным другом был настырный Хосок из педиатрии, который сам подсел в столовой и начал разговор. У Хосока семья была состоятельная, потомственные хирурги, и только Хосок решил отбиться от всех и стать детским врачом, и работу свою он просто обожал. Чон часто жаловался, что дома ему в пример ставят успешного друга, но на удивление Намджуна, ему было на разговоры и упреки плевать, ибо занимался он любим делом. И Намджуна меньше от этого не любил. Может они и правда были Наруто и Саске, плевать, это Хосок по аниме страдает, Намджуну больше нравится читать книги и смотреть Кастлванию, только говорить он об этом не любит. Логики нет, Намджун, она умерла. Сам кивает своей мудрой мысли и устало закрывает глаза. *** Сокджин вылетает из кабинета, как ошпаренный. Он бежит к лестнице, и только возле неё останавливается. Сердце колотится, как бешеное, от осознания. Получилось. Неужели получилось. Да, по другому и быть не может, ведь Ким, который его ненавидит, сегодня был с ним добрее, чем за год учебы. Он так погружён в свою мысли, что не замечает хлопка по плечу. Чимин подошёл слишком тихо. —Бро, ты из кабинета выбежал, как ошпаренный, что-то произошло? Этот урод опять взъелся на тебя?— Джину приходится моргнуть несколько раз, чтобы окончательно прийти в себя. —Да что произошло? —Прости, нет-нет, он ,наоборот, сказал, что не против помочь мне, раз я выбираю онкологию— он пожимает плечами и отворачивается обратно к лестницам, чтобы не смотреть на друга. Щеки ещё слишком горят. —Аа,— толкует по-своему Чимин сказанное другом,—этот придурок хорошие баллы в конце нашего обучения получить хочет? Конечно, если он тебя понатаскает, ему же польза от этого? —Какая? —Гениальный торакальный хирург, который шпарит и в онкологии,— делает выводы друг, прижав палец к подбородку, будто мыслитель Античности. —Да плевать, Чимин, главное, что есть шанс, что он меня не завалит на экзамене. Я могу выжить,— и надеждой смотрит на друга. *** Наверное нельзя тревожить преподавателя за месяц до экзамена, и наверное лучше не в час ночи, но Джин почему-то об этом мало думает. Он сидит за рабочим столом и учит текст, уже совсем не понимая своих действий. Но ему же не понятно, а доктор Ким говорил, что тот может обратиться с просьбой. Дрожащей рукой он тянется к телефону и набирает чужой номер. Гудок, другой, следующий. И наконец по ту сторону провода слышится шуршание, и охрененно сексуальный сонный голос говорит такое простое: —Алло? — и всё, Сокджин готов поклясться, что ничего лучше в своей жизни не слышал. Вся обида и ненависть к этому высокому и широкоплечему мужчине исчезает мгновенно, что сам Сокджин удивляется переменам внутри. —Сокджин? Это ты? Алло?— он так долго молча пялился на стену, что пропустил момент, когда нужно говорить. —Профессор Ким, вы говорили, что можно обратиться к вам с вопросом? Я не мешаю?— какой же глупый вопрос, Сокджин, час ночи. Но ответ Намджуна поражает. —Я же сказал, что для своего студента найду время,— что-то шуршит, звук, будто чьё-то тело поднимается с кровати. Джин сглатывает и уже жалеет, что позвонил. —Сокджин, перезвони мне по видеосвязи, пожалуйста. Я должен видеть, что объяснять. Джину не нужно было повторять дважды. Он включил тему вопроса на компьютере, быстро перезвонил Намджуну и стал ждать. Мужчина поднял трубку быстро, Джин даже не успел убрать заколку с волос, а Намджун, похоже, забыл надеть футболку. Парень был прав в своих догадках, преподаватель спал, и не будь этого приворота, никогда в жизни не ответил бы ему ночью. Он сидел весь заспанный, позевывая и без футболки. Джин сглотнул. —Ну и какой там вопрос? Покажи,- Джин придвинул ноутбук к камере и дал ему почитать. Намджун прищурился и вычитал —«Этиология и Показания…», хмм, вопрос не простой, слушай,— этот голос, этот хриплый голос ударил Джину прямо в уши. — Наследственный фактор. Наиболее распространенной причиной наследственного рака молочной железы является унаследованная мутация в генах BRCA1 и BRCA2. В нормальных клетках эти гены помогают предотвращать рак, создавая белки, которые помогают удержать клетки от аномального роста. Если у Вас унаследована мутантная копия любого этого гена, Вы имеете высокий риск развития рака груди в течение жизни. -Семейный анамнез. Риск рака груди выше у женщин, близкие родственники которых имеют это заболевание. Запомни, Джин, это болезнь наследственная, запомни. Выучишь факторы и причины возникновения, проблем не будет. Ещё что-нибудь?— Джин слушал молча, открыв рот. Он так четко и быстро ответил на вопрос, даже не задумываясь, что Джин засомневался в себе и своих способностях. —Ээ, Метастазы Крукенберга и его стадии. Мужчина задумался. —Этот вопрос даже легче второго, я ожидал чего-то более сложного,— он улыбнулся и, откинувшись на подушки, продолжил,— Стадия 1– новообразование локализовано в одном яичнике. Стадия 2– злокачественная опухоль поражает не только один или оба яичник, но и распространяется на область таза. Стадия 3 – происходит распространение опухолевого процесса на один или оба яичника; образуются  метастазы либо на брюшине, которые выходят за пределы таза, либо забрюшинных лимфатических узлах. Стадия 4– опухолью поражены оба яичника, имеются отдалённые метастазы. Это относится только ко вторичному раку яичников, ещё? Джин спрашивал вопросы, Намджун на них отвечал спокойно, иногда с улыбкой, а на некоторых вопросах вспоминал интересные вопросы из практики и смешил Джина. Он и не заметил, когда первые лучи солнца озарили небосвод, спать абсолютно не хотелось, но вот Намджун выглядел уставшим. —5 часов утра, профессор, может остановимся, вам нужно поспать, вам же на работу,— вышло более неловко, чем он ожидал, раз Намджун широко улыбнулся, показав свои ямочки. —Студент Ким, так и скажи, что устал,— парень резко мотнул головой. —Нет, я еще могу, но вам же на работу, я подумал..— Намджун кивнул. —Ладно, ладно, приятно, что обо мне заботятся, спорной ночи,— он протёр глаза и перед тем, как выключить, произнёс,— красивая заколка. И выключил. А Сокджин так и сидел перед своим компьютером и в недоумении пялился на экран погасшего телефона. Он и не знал, кого это точно приворожили, раз краснел перед Намджуном и резко забывал все нормальные слова. Зато мужчина выглядел уверенно и спокойно, но ведь Сокджин не знал о том, как гулко билось чужое сердце, он ведь не кардиолог. Сокджин никогда и не скрывал того, что ему нравятся и мужчины. Он мог спокойно общаться и с женщинами, и с мужчинами, ничего из этого не вызывало в нем странных ощущений, он чувствовал, что так и надо. И немного даже жалел, что заставил мужчину, любящего только женщин, влюбиться в себя с помощью какого-то колдовства.