Кончики ее волос

Ей следовало бы сжечь эту газету. Она должна без сожаления разорвать ее на куски и запретить кому-либо принимать сов с очередным выпуском Ежедневного Пророка, нервно закрывать глаза и отворачиваться в сторону, игнорировать болезненное сердце и сосредоточиться на войне, но ее руки тряслись каждый раз, когда она слышала характерный стук в окно. Гермиона приподняла руку, касаясь его лица, изучая ледяные глаза, которые словно смотрели только на неё. Кончик ее указательного пальца дернулся и ее ударило током, когда она почувствовала шершавый пергамент, однако это покалывание не могло заставить ее убрать свою руку с жесткого лица Драко: он стал выглядеть намного старше. Черты его лица стали выглядеть так, словно они успели повидать то, чего Гермионе не снилось даже в кошмарах, и тот факт, что скульптором его скул, подбородка и лба была сама смерть вызывал по ее телу неприятный ток. Ее ладони начинали потеть, дыхание учащаться, а сердце - бешено колотиться, однако она все также запрещала себе плакать, потому что Малфою бы это не понравилось. В последнее время Гермиона только и жила с этой мыслью, словно это было ее новым способом взять себя в руки: Ему бы это не понравилось. Когда Гарри оставил ее, побежав за Сириусом, Гермионе захотелось разбить вазу, что стояла на камине и, судя по ее внешнему виду, была она на несколько столетий старше самой волшебницы. Ей хотелось выплеснуть свои эмоции, показать всем то, что в ней и так видели: свою слабость. На секунду Гермиона подумала что ещё секунда, и она упадёт на колени, начнёт кричать имя Гарри, звать его и умолять вернуться назад, не оставлять ее, потому что ей было так одиноко, потому что она устала жить с чувством собственного эгоизма, который вызывал в ней неконтролируемую ярость и ненависть к самой себе, однако все, что она сделала в тот вечер, так это молча поднялась к себе в комнату, выпила успокаивающее зелье и, уставившись в потолок, пролежала так всю ночь. Драко бы это не понравилось. Прошло пять дней и она ни разу не заговорила ни с Гарри, ни с Сириусом. Она слышала, что Римус отправил сову к Дамблдору, однако уже как несколько дней директор сохранял молчание, отчего все жители Гриммо начинали не на шутку волноваться. Джинни была единственным членом Ордена, который действительно держал себя в руках и взял бразды правления в свои руки: она помогала всем сохранять спокойствие. Каждый раз, когда начинались разговоры касательно молчания Дамблдора и все озвучивали различные предположения (в основном, мрачные) Уизли тут же вставала, чтобы все могли ее видеть, и уверенным голосом призывала всех к спокойствию. Такая четкость и ровность слов Джинни не оставляла никого равнодушным, и после ее монолога, многие кивали ей в ответ и получали ее мягкую улыбку, которая при этом внушала доверие, потому что в каждый свой звук, в каждый свой вдох и выдох, рыжеволосая вкладывала непомерную веру и надежду. Но по ночам она плакала. Гермиона молча ложилась рядом с подругой, обнимая ее со спины и чувствуя, как сильно дрожали ее плечи, пока Джинни сильно сжимала глаза и кусала подушку, пытаясь скрыть свои жалостливые всхлипы. Уизли плакала молча, не причитая и не озвучивая своей боли, потому что знала, что Грейнджер было все и так ясно. Когда Гермиона чувствовала, как тело в ее объятиях обмякает, а всхлипы становятся все реже, она медленно размыкала свои руки и ложилась обратно к себе в постель. Ей удавалось поспать ещё часа два, после чего она просыпалась либо от бешеного стука своего сердца, которое вновь испугалось очередного кошмара, либо ее будило такое же рванное и испуганное дыхание Джинни. Однако стоило солнцу пробраться сквозь плотно задёрнутые занавески, и Уизли менялась в лице. Она применяла маскирующие чары, выходила на кухню и улыбалась своей семье, не забывая смеяться над шутками Фреда и Джорджа (что стали реже) и не забывать отшучиваться в ответ. Обычно людей восхищают в другом человеке именно те черты, которых им самим не хватает, и Гермиона ещё раз для себя отметила весь уровень уважения к своей подруге за ее силу, выдержку и поддержку всему Ордену. Уизли не была эгоисткой. Грейнджер так не могла. Ей все ещё нужен был толчок. Гермиона испуганно вздрогнула, суетливо запихивая помятый Пророк с Малфоем под плед, которым она прикрывала свои коленки сидя в гостиной, напротив потухшего камина, когда она услышала шаги. Римус тяжело вздохнул, проходя вглубь и сжимая глаза большим и указательным пальцами: Гермионе не нравилось его состояние. - Что случилось? - несмело спросила Гермиона, наблюдая, как профессор Люпин обессилено упал в кресло. - Мы получили сообщение от нашего отряда в Дамфрисе. Он был разбит Пожирателями. Гермиона соскочила с дивана, шумно сглатывая и Ежедневный Пророк звонко упал на пол колдографией с Драко кверху. Римус кинул короткий взгляд и, коротко вздохнув, отвернулся в сторону. - Это невозможно. Я продумала каждую деталь, и… - Гермиона начала в привычном жесте расхаживать вперёд-назад, хмуря брови и чувствуя, как ее дыхание начинало учащаться от страха. Это было невозможно. Гермиона хоть и понимала что, вопреки ее спорам с Сириусом, Блэк был прав и ее состояние действительно было не самым стабильным в Ордене, она все-равно сохраняла холодный разум, когда они с Роном собирались по вечерам на кухне, раскладывая карту и нанося чертежи, метки, вырисовывая тем самым стратегию ведение битв с Пожирателями, и… Битва при Дамфрисе, который был далёк от Лондона и Малфой Мэнора, чтобы подкрепление со стороны Волдеморта прибыло слишком быстро, и который помог бы получить доступ к морю, чтобы появилась возможность получить поддержку магической Европы, была первой. И они ее проиграли. Гермиона наивно полагала, что все снова будет на их стороне. Светлой. План, что разработала Грейнджер, предусматривал, что Орден проведёт атаку сразу в трёх направлениях. Первым из них было направление магического удара на левобережье реки Нит, где предполагалось вести прямой прорыв Ордена в направлении на Кардженбридж и севернее Нью Бриджа. Вторым направлением был район Максуэлтан, соседствующий с другой частью левобережья Дамфриса. Предполагалось что в районе Нитсайд им удастся пробить оборонительную стену Пожирателей и выйти на правобережье города. Планировалось пересечь реку Нит. Наконец, с целью предотвращения ответного удара и получения подкрепления Реддла с востока, предполагалось собрать отряд мракоборцев в Коллине, Торторуолде и Тинуолде, где они разместили бы антиаппарационные щиты. Но в чём-то они просчитались. - Как? - тихо спросила Гермиона, замирая на месте и прикрывая глаза. - Во всех книгах, что ты прочитала, всегда побеждало добро, не так ли? Гермиона вздрогнула, разлепляя глаза и замечая Сириуса, что стоял оперевшись о дверной косяк. Девушка поджала губы, опуская глаза в пол: взгляд Блэка давил на неё многотонным грузом вины. - Ты и Рон проделали хорошую работу, - Блэк качнулся в сторону, проходя вперёд и, несмотря на то, что Сириус стоял в пяти метрах от Гермионы, в нос девушки ударил запах выдержанного огневиски. - Мы потеряли очень много достойных волшебников. Многие из них только вчера выпустились из Хогвартса, а мы… Они шли на верную смерть, потому что… Черт возьми! Гермиона и Римус одновременно вздрогнули, когда Сириус перевернул стеллаж с книгами, отчего старая мебель с грохотом упала на деревянный пол, по которому пошли мелкие трещины. Римус дернулся вперёд, хмуря брови, и Грейнджер вытянула руку вперёд, чувствуя, как ее всю трясёт. «Смерть. Они отправили их на верную смерть» - Мы не рассчитали, Грейнджер, что эти ублюдки… Они, как подлые трусы, закидали наших молодых парней бомбами, ядами, прячась за защитными щитами! Конечно, вся верхушка Пожирателей это английская аристократия… Галлеоном больше - галлеоном меньше. Блэк уронил голову в ладони, тихо смеясь и покачиваясь из стороны в сторону, пока Гермиона, вся дрожа, делала мелкие шаги к нему навстречу. Ее начинало тошнить, пока к горлу подступал колючий ком от осознания, что только что произошло. Что происходило. Война забрала жизни ее напарников по духу, которые не задумываясь отправились в свой первый бой, которые отдали свои жизни, оставляя после себя память и скорбь. У них была цель, была мораль. У них была сила, и Гермиона вновь почувствовала уважение, однако это чувство сжималось мертвой точкой где-то посередине, заставляя ее губу трястись, а подбородок - напрячься. Она всхлипнула, делая глубокий вдох и хмурясь: нет, она не будет плакать. Они погибли с честью, на поле боя. Когда все это закончится, Гермиона будет стоять на коленях всю ночь, прикрыв глаза и думая абсолютно о каждом, даже если она и не знала имени каждого. Они заслуживали светлую память. Они заслужили победы. - Сириус, взгляни на меня, - Гермиона села рядом с Блэком, который упал на деревянный пол, продолжая тихо, истерично смеяться, пока в его глазах блестели слёзы. Он помотал головой, отворачиваясь, и Грейнджер, закусив до боли губу, протянула руки вперед, хватая его за щеки и заставляя посмотреть на себя. Блэк шумно сглотнул, заглядывая Гермионе в глаза: они должны держаться вместе. Должны делать друг другу скидки и делать первые шаги навстречу. - Сейчас не время, они… - Гермиона шмыгнула носом, быстро облизывая губы, но все ещё запрещая слезам скатиться по ее впалым щекам. - У них была идея, была мораль. Они погибли за свободу, и все наши смелые, отважные орденовцы заслуживают самой светлой памяти. Мы… Гермиона поджала губы, делая паузу, когда Блэк закрыл глаза, начиная трястись, а по ее пальцам, что продолжали удерживать Сириуса за лицо, стекли две горячие дорожки слёз. Она сделала глубокий вдох: - У них есть семьи, ради которых они, не задумываясь, отправились на поле боя. Мы… Мы не должны их подводить, хорошо? Мы… - Я лишь думаю о том, что пока они умирали от бомб и ловушек этих псов, мы сидели здесь… На Гриммо, - Блэк громко всхлипнул, опуская голову вниз и продолжая трястись. - Мы ничего не сделали, Гермиона. - Мы сделаем, я обещаю, я… Я клянусь, мы сделаем все, чтобы победить Реддла ради каждого орденовца, кто остался на поле боя, - Сириус поднял голову, открывая глаза и тяжело вздыхая. - Поверь, мы сделаем все возможное, чтобы они, глядя на нас с небес, знали, что их смерть не была напрасной. Блэк быстро закивал головой, протягивая руки вперед и обнимая Грейнджер за плечи, продолжая трястись и тихо плакать. Скорбить. Они обернулись, замечая позади бледного Рона, Фреда и Джорджа, которые стояли, опустив головы. Гермиона не сдержала очередного, шумного всхлипа, мягко отстраняясь от Блэка и вставая на ноги. Она подбежала к Рону, крепко его обнимая и, в отличие от Сириуса, Уизли стоял неподвижно. Он не плакал, не дрожал, и не обнимал Гермиону в ответ, будучи в оцепенении. У Рона был шок, и Грейнджер знала, что такая реакция намного хуже, потому что в таких ситуациях самым худшим решением было сдерживать свои эмоции. - Сириус, там… - тихо начал Фред, заходя вглубь гостиной и обращая на себя внимания, - там Гарри, ты ему нужен. Очень. Блэк сразу же поменялся в лице, ожесточая свой взгляд и быстро смахивая слёзы. Он выпрямился, поправляя свою помятую одежду и широкими шагами двигаясь к двери. Сириус остановился около Гермионы, которая продолжала обнимать Рона, поглаживая друга по спине и девушка, заметив на себе взгляд Блэка, выпрямилась. Блэк похлопал Гермиону по плечу, губами прошептав: «спасибо», и затем, погладив Рона по окаменевшему предплечью, скрылся в коридоре. Гермиона закрыла глаза, когда услышала отчаянный крик Гарри. В нем что-то сломалось.

***

Последующие дни было тихо. Кажется, что жители Гриммо передвигались на цыпочках: больше не было общих вечеров в столовой и тёплого света камина, который горел каждый день. Фред и Джордж больше не шутили, Гарри и Сириус не перешёптывались в углу гостиной, а Тонкс не улыбалась. Нимфадора лишь молча укачивала Тедди на руках, все время хмурясь, с выраженной обеспокоенностью наблюдая за своим мужем, который стал выглядеть хуже обычного. Римус не спал, каждый раз вздрагивая, стоило очередной сове клювом постучать по окну. Спасала только Джинни. Она была внимательна к каждому. Хоть ее речи стали менее красноречивыми, ее уверенный и жесткий взгляд успокаивал, и она была единственной, чьи руки не тряслись, когда она находилась со всеми. Ее истерика и слабость настигала ее лишь при одном человеке: перед Гермионой. Это давало стимул Грейнджер двигаться дальше, спрятать колдографию Драко в тумбочку и сосредоточиться на дальнейшей стратегии, однако она понимала, что ее слабость ей ужасно мешала: Гермиона сосредотачивалась на других целях. Она хотела как можно меньше потерь. С двух сторон. Это ее пугало. Это была война, и Грейнджер прекрасно понимала, что невозможно победить без жёсткой атаки. Они не победят, если Гермиона будет давать слабину, если опасения Сириуса подтвердятся, и она сделает шаг назад только потому, что в голове возникает образ Драко, Тео или Астории, которые могли оказаться на поле боя. Последние дни на Гриммо было тихо. И лишь напряжение и страх тихо нашептывало орденовцам их отчаяние. - Нам нужно золото, - выдохнул Сириус, откидываясь на спинке скрипящего стула. - Пожиратели во всех отношениях превосходят Орден. Все присутствующие, сидевшие за столом, напряглись, слегка наклоняясь вперёд и внимая каждое слово Блэка: - Они обладают ресурсами для изготовления магических ловушек, бомб и новых проклятий и, будьте уверены, они наверняка купили поддержку из заграницы. Не думаю, что они ограничились одной лишь Британией. Сириус выпрямился на стуле, локтями облокачиваясь о край стола и размеренно продолжая: - С моральной точки зрения мы их превосходим, однако преимущество ли это? Одним экспелиармусом войну не победить, однако у наших людей нет абсолютно никакого опыта использования непростительных, да и к тому же… Это плохо отражается на самом человеке, вы это знаете, поэтому… - Нам нужно сосредоточиться на таких же бомбах и ловушках, - кивнула головой Гермиона, и Римус тяжело вздохнул, потому что он явно понимал, что сейчас у Ордена не было абсолютно никаких шансов хотя бы догнать Пожирателей в отношение изготовлений различных видов боевого оружия. - Нам нужно золото. Гринготтс кишит Пожирателями, и мы не можем рисковать ключевыми фигурами в нашем Ордене, - твёрдо произнёс Римус и Гермиона заметила, как Гарри сжал свои скулы. - Нам нужно золото извне. - Предлагаешь написать в пророк? Попросим о благотворительности? - протянул Гарри, поднимаясь со стула и ладонями вжимаясь в старый стол, отчего у него наверняка, к коже, прицепятся занозы. - Хватит сидеть сложа руки, нам пора действовать. - И что ты предлагаешь? - Джинни нахмурила брови, откидываясь на спинке стула и смотря на Гарри снизу вверх. Гарри устало прикрыл глаза, обратно присаживаясь и складывая руки перед собой. Он слегка вздрогнул, тихо зашипев и рассматривая свои ладони: занозы кололись. - Сначала мы вытащим золото с Гринготтса. Я пока не знаю, как мы это сделаем, однако… Мы действительно нуждаемся в средствах, потому что мое наследство практически исчерпано. Мы так долго не протянем. - Хорошо, что дальше? - спросила снова Джинни, и ее брови начинали хмуриться ещё больше. - Затем Я, Сириус и Рон отправимся на поиск крестражей. Нет смысла ждать ответа от Дамблдора, потому что… Я не уверен, что он нас услышал, - голос Гарри стих на последних слогах и Гермиона примерно понимала, к чему клонит ее друг. Он не был уверен, что Альбус Дамблдор жив. Величайший волшебник своего времени. - Пока мы будем искать части души Реддла, вы будете продолжать сохранять оборону и атаковать. Мы должны захватить Хогвартс, мы должны собрать отряд Дамблдора снова и я уверен, что в финальной битве мы… Мы обязательно победим. Гарри вновь поднялся на ноги, обводя каждого взглядом. Он быстро поправил свои очки и, облизнув губы, вытянул руку вперёд, поочерёдно указывая на каждого присутствующего члена Ордена: - Фред и Джордж остаются главными хранителями Гриммо. Здесь наша штаб-квартира, и вы должны сделать все возможное и невозможное, чтобы сделать из этого места неприступную крепость, пока нас не будет. Близнецы переглянулись, уверенно кивнув друг другу и напрягая свои плечи. Гарри благодарно выдохнул, склоняя свою голову в ответ. - Артур и Римус… Свяжитесь с Кингсли и Аластором ещё раз. Они должны быть здесь и контролировать ситуацию из штаба. Вы будете дальше отвечать за проведение битв, оборону, распределения бюджета, военные силы и пропаганду среди напуганного населения, все, что угодно, чтобы сломать Пожирателей. Чтобы отвоевать большее количество территорий и уменьшить потери среди маглов. - Мы не будем сидеть на Гриммо, это не обсуждается, - Артур ударил кулаком по столу, и Молли сразу же протянула руки к своему мужу, в успокаивающим жесте погладив его напряжённые плечи. - Я пойду на поле боя вместе с храбрыми орденовцами. - Артур, пожалуйста, - выдохнула Молли, и глава семейства лишь утвердительно кивнул головой. - Мы должны держать основу Ордена в сохранности, - хладнокровно произнёс Римус, и Гарри, в согласии, кивнул головой. - Если мы все погибнем, некому будет руководить армией. - Но я не буду молча смотреть, как ровесники моих детей погибают! - Ты не будешь молча смотреть, - Сириус сложил руки на столе, перед собой, заглядывая в лицо покрасневшему Уизли, и сейчас он выглядел как копия своего младшего сына Рона. - Артур, твои связи в Министерстве помогут нам собирать информацию и вербовать сторонников. Ты очень важен для связи с захваченным Министерством. Пожалуйста, Артур… Уизли-старший изменился в лице, однако его скулы и плечи были все также напряжены. Все внимательно наблюдали за главой семейства, и когда он уверенно кивнул головой, Гарри облегченно выдохнул. - Джинни, Тонкс и Гермиона, вы возьмёте на себя ответственность за Мунго, - Поттер поправил очки, вновь шумно выдыхая. - Мы должны заняться маскировкой больницы в ближайшее время. Я думал наложить на неё такое же заклинание, как и на этот дом, так как жертв будет становится только больше. Вы… Вы должны быть к этому готовы. - Я пойду с тобой. Все замерли, поворачиваясь к Гермионе лицом, и она поднялась со своего стула, сравниваясь с Гарри ростом и смотря ему прямо в глаза, которые вмиг ожесточились. - Нет. - Гарри, пожалуйста, я всегда была рядом с тобой и сейчас… Это не исключение, - не унималась Грейнджер. Она бросила короткий взгляд на Сириуса, который продолжал сидеть неподвижно. Он промолчал и это было ее маленькой победой. - Гермиона, пожалуйста, не усложняй, - Гарри подправил свои очки, устало прикрывая глаза и вытягивая ладонь вперёд. - Мунго нуждается в тебе. Твои знания в Зельеварении помогут и… - Джинни и Тонкс справятся, Гарри, пожалуйста, - Гермиона наклонилась вперёд, ловя на себе раздражённый взгляд Гарри. Его глаза блеснули сквозь стекло его спадающих очков, оправу которых Грейнджер хотела починить ещё несколько недель назад. - Я сказал нет, Гермиона. Твоя задача здесь намного важнее и ценее. - Я знаю, я не говорю, что помощь раненым это неважно и не ценно, но, послушай меня, - Гермиона, широкими шагами, обошла длинный стол. Она встала напротив Поттера, который, с тяжёлым вздохом, также вышел вперёд, задевая ногой стул, отчего тот, шаркнув по полу, скосился слегка влево. - Я знаю, в последнее время наши отношения с тобой оставляют желать лучшего, но я все такая же. Я все та же Гермиона, твоя Гермиона, которая всегда следует за тобой и хочет защитить тебя. - Мне не нужна твоя защита. - Гарри, я… Мы всегда были втроём, мы - золотое трио, - Гермиона нервно улыбнулась, придвигаясь ближе к Поттеру и с сожалением замечая, что он отстранился. - Мне тоже очень и очень жаль, я не хотела, чтобы мы в этой войне… Чтобы для нас она началась с провала, однако я все ещё надеюсь, я все ещё знаю, что мы победим. Я хочу стоять рядом с тобой, я… Я нужна тебе. - Ты не нужна мне. Кажется, замерло даже время. Гарри продолжал смотреть в глаза Гермионе, и в его взгляде не было сожаления из-за сказанного, потому что… …он был уверен в том, что говорил. - Я не нужна тебе? - Нет, - Гарри сделал два шага в сторону, продолжая смотреть на дрожащую Грейнджер, внутри которой что-то исчезло. Словно ее сердце было пазлом и сейчас кто-то нагло ворвался в ее орган и отломал от него деталь. Частичку. - Сосредоточься на Мунго. Это все что от тебя требуется. Гермионе хотелось умереть, но она знала - Драко это не понравится.

***

В комнату, воздух в которой был наполнен чем-то вязким и до ужаса неприятным, пролился солнечный свет. Гермиона смотрела в потолок, с огорчением осознавая, что за эту неделю она поспала всего лишь семь часов. Суточную норму. Девушка привстала на кровати, медленно рассматривая комнату и сглатывая вязкую слюну: здесь был бардак. Вещи, как Джинни так и Гермионы, были раскиданы по полу, чистые пергаменты перемешались с исписанными. На полу лежала банка с чернилами, которая упала ещё несколько дней назад, треснув сбоку, отчего чёрное пятно, что вылилось вязкой струей, отпечаталось на деревянной половице навсегда. Ее покрывало, которое должно было прикрывать кровать, сбилось в кучу и лежало где-то в углу: Гермиона не помнила, когда она в последний раз заправляла постель. Обычно она соскакивала с кровати, умываясь и сразу же приступая к заданию, которое поручил ей Гарри. За эту неделю девушки успели опробовать несколько видов маскирующих чар, среди которых также были дезиллюминационные. Они все ещё не выбрали конкретный вариант, который подошёл бы лучше всего и не вызвал бы подозрений, и Грейнджер всерьёз задумывалась над комбинацией этих двух видов. Чтобы было наверняка. У остальных членов Ордена дела обстояли куда хуже. Сириус так и не смог придумать способ вытащить золото из Гринготтса, а Гарри в консультации Грейнджер уперто отказывался. Он злился на неё из-за поражения при Дамфрисе. Это план Гермионы не сработал. Этот факт заставлял Грейнджер закапывать себя ещё глубже, хотя Драко это наверняка не понравилось бы. Драко. Драко. Драко. - Я не помню когда в последний раз желала тебе доброго утра, - грустно усмехнулась Джинни, и ее голос, как обычно, не был заспанным. - Снова проспала всего лишь два часа? - Обижаешь, - Джинни вновь горько рассмеялась, делая глубокий вдох: - два с половиной. Гермиона поджала губы, медленно кивая головой. Уизли выпрямилась на кровати, пальцами расчёсывая спутанные волосы и смотря в окно, из которого сочился яркий, солнечный свет. - Оно издевается над нами? - Джинни кивнула в сторону окна, и Гермиона посмотрела туда следом, громко хмыкнув. - Никогда не любила дождливую погоду Англии, однако в последнее время солнце это последнее, что я хочу видеть. Гермиона тяжело вздохнула, до боли закусив нижнюю губу, которая неприятно пощипывала, будучи травмированной из-за нервов Грейнджер. Потому что ее Солнце это было первым, которое она так желала увидеть. - Как ты думаешь, что сейчас происходит в Хогвартсе? - спросила тихо Джинни, уставившись в одну точку за окном. - Проходят ли занятия? Все ли наши однокурсники вернулись? О чем они говорят на перерывах? Играют ли они в квиддич? Если да, то кто стал капитаном у наших? Гриффиндорцев? Грейнджер опустила глаза, не находя в голове ответов, потому что мысли о Хогвартсе заставляли дыру в ее душе стать ещё больше. Непомерных размеров. - Что сейчас делает этот паршивец Маклагген? Кому сейчас он пакостит? Гермиона усмехнулась, поднимая глаза на Джинни и замирая. Она плакала. Тихо, без всхлипов. Только тонкие дорожки слез стекали по ее щекам, отражая яркие лучи солнца. - Подъем! Девушки одновременно вздрогнули, и Джинни быстро смахнула свои слёзы, поворачиваясь к двери, что сейчас была широко раскрыта. Тонкс стояла в дверях, держа на руках Тедди, который, на этот раз, обсасывал маленький кусок банана. Он взглянул на Гермиону и его губы сразу же расползлись в детской улыбке: Грейнджер действительно ему нравилась. - Привет, - Гермиона встала с кровати, широко улыбнувшись и подбегая к малышу. Она протянула к нему свои руки, и когда он вытянул свои в ответ, она взяла его на руки, сразу же греясь об его тепло. Снадобье Снейпа действительно помогало Тедди удерживать тьму, и хоть руны продолжали украшать его белую кожу, уже прошло довольно много времени с последнего срыва. Тедди был невероятно сильным ребёнком, он словно чувствовал, что его родителям и так приходится сейчас нелегко. У Гермионы создавалось впечатление, словно Тедди действительно удерживал тьму в своих маленьких ручках собственными силами. Храбрый и Сильный. Как свои родители. - Римус получил только что радостную новость, - протянула Тонкс и на ее лице, впервые за долгое время, появилась довольная улыбка. Гермиона и Джинни переглянулись, сразу же напрягаясь и бросая на Тонкс выжидающий взгляд. Девушка, чьи волосы окрасились в желтый, сделала шаг вперёд, наклоняясь к девушкам и тихо произнося: - Мы нашли золото. - Что? - одновременно выкрикнули девушки, и Тонкс на них шикнула. Тедди вздрогнул в руках Гермионы, поднимая на девушку круглые глаза и приоткрывая рот. Грейнджер слегка покачала его на руках, хватая его маленькую ладошку и позволяя малышу сжать ее большой палец. Тонкс быстро закивала головой, складывая руки на груди и снова наклоняясь вперёд, продолжая тихо и размеренно говорить: - Все оказалось намного проще, чем оказалось. Мы нашли спонсора, который готов пожертвовать нам просто колоссальную сумму, - Тонкс облизнула губы, глазами бегая по вытянутым лицам девушек напротив. - Когда Римус назвал мне цену, я, мягко говоря, впала в ступор. Даже в ячейке Сириуса нет такой суммы. - Что? Но… Как? Зачем? - быстро спрашивала Гермиона, чувствуя, как ладошка Тедди сильнее сжимает ее палец, а глаза внимательно исследуют ее волосы, что за это время успели немного отрасти. - Он прибудет сегодня на Гриммо и сам все расскажет. Он - член Ордена Феникса. Гермиона втянула воздух, оборачиваясь на Джинни и удивленно вскидывая брови, когда ее подруга нахмурила свои брови. Заметив вопрос в глазах Грейнджер и Тонкс, Уизли, лишь вздохнула: - Это все очень подозрительно. Во-первых, с какой это стати человеку жертвовать такую внушительную сумму запрещённой организации? А во-вторых, если он стал участником Ордена только после своего широкого жеста… Он купил себе место? - Джинни усмехнулась, подходя к своему шкафу и перебирая чистую одежду, которая была скомкана в кучу. - Простите, но я никак не найду логики в его действиях. - Нет, он был участником до этого, - пожала плечами Тонкс, и Джинни удивленно вскинула брови, однако в ее взгляде все ещё читался явный скепсис. - Он узнал о финансовых трудностях от твоего отца, который проводил очередное собрание с участниками, что находятся по ту сторону от Гриммо. - Какими бы намерениями он не руководствовался, у Ордена на одну проблему меньше, - выдохнула Гермиона уловив, как Джинни недовольно цокнула в ответ. Грейнджер опустила свой взгляд на Тедди, который внимательно изучал черты ее лица, приоткрыв маленький ротик. Гермиона улыбнулась, заглядывая в его круглые глаза и мягко протягивая, - не так ли, Тедди? Малыш весело подергал руками, пролепетав что-то на своём языке и вызывая у Гермионы откровенное умиление, отчего она, не удержавшись, поцеловала малыша в лоб. Тедди звонко рассмеялся, наклоняясь вперёд и пухлой щекой прижимаясь к груди Грейнджер. - Эй, я начинаю ревновать, - улыбнулась Тонкс, подходя ближе. - Я думала, что ты у нас не любишь нежностей, однако когда дело касается Гермионы, то все с точностью до наоборот? Гермиона мягко улыбнулась, прижимая Тедди к себе ближе. Пока ее Солнце было где-то далеко, маленький лучик прижимался к ее груди.

***

Стол неприятно скрипел под тяжестью трёх женских тел, которые над ним склонились, напряжёнными взглядами бегая по пергаментам, что были разложены в беспорядке, который, однако, никак не мешал мыслительному процессу. - Нам нужно придумать, как мы будем доставлять раненых в Мунго сразу же с поля боя, - выдохнула Тонкс, указательным пальцем начиная постукивать по столу. - Это практически невозможно, - Джинни отстранилась от стола, выпрямляясь. Она начала разминать затёкшую шею, что еле слышно хрустнула, отчего гриффиндорка облегченно выдохнула. - Не всегда можно аппарировать, это зависит от места проведения боя. - Согласна, - кивнула головой Гермиона, складывая руки на груди и начиная трясти ногой. - Однако… Должен быть другой способ… Девушки одновременно вздрогнули, когда в коридоре послышался характерный хлопок, который звучал каждый раз, когда кто-то прибывал на Гриммо. Все втроём переглянулись, и пока в глазах Гермионы и Тонкс был ярко выраженный интерес, то Джинни продолжала выражать неуверенность: она все ещё не знала, что можно ожидать от, так называемого, спонсора. - Вы идёте? - спросила Тонкс, остановившись у дверного проема и обернувшись через плечо. Заметив, как девушки переглянулись, Нимфадора лишь пожала плечами, сразу же скрываясь в коридоре. Грейнджер заглянула подруге в глаза, и та сложила руки на груди, выжидающе изгибая бровь. - Что? - спросила Гермиона, и Джинни устало выдохнула. - Мне это все не нравится. Вдруг его подослал Реддл? Гермиона нахмурила брови, приоткрывая рот и Джинни приподняла ладонь в воздухе, останавливая подругу на полуслове. - Я не буду судить поверхностно, я обещаю, однако если его взяли только из-за кошелька, а из себя он ничего не представляет, то я очень сильно разозлюсь. Я не думаю, что он и раньше был в Ордене, Тонкс просто обвели вокруг пальца, - Джинни вздернула подбородок, продолжая стоять в боевой позиции и Грейнджер, зная характер своей подруги, была уверена: она была сейчас непреклонной. - Да и к тому же… Я не знаю ни одного участника Ордена, кто мог бы похвастаться завидным состоянием. Гермиона тяжело вздохнула, понимая, что переубеждать подругу было бессмысленно, особенно после ее последних слов, которые, отчасти, были правдивыми. Ни один участник Ордена не был выходцем из богатой семьи, так как все влиятельные волшебники либо приняли сторону Реддла, либо сохранили нейтралитет, либо сбежали и… Гермиона замерла. Ее глаза расширились, уставившись в воображаемую точку в стене, пока сердце медленно нарастало свой темп. «Черт возьми» - Гермиона? - тихо спросила Джинни, не на шутку испугавшись резкой смены настроения своей подруги. Грейнджер ничего не сказала, быстро подбегая к подруге и хватая ее за руку, пока ее сердце продолжало отбивать уверенные удары по ее грудной клетке «Пожалуйста, хоть бы я оказалась права, хоть бы я оказалась права, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста» Они замерли в дверном проёме, смотря вглубь гостиной, которая была также обласкана лучами яркого солнца. Гермиона затряслась, чувствуя, как она начинает задыхаться, а сердце вот-вот выскочит из груди. Она боялась сделать один вдох, боялась сделать выдох, боялась моргнуть и пошевелиться, потому что Грейнджер впервые почувствовала, как внутри неё зародилось давно забытое чувство жизни. Жизни, а не существования. Ее желудок сдавило чем-то тяжёлым, пока глаза бегали по силуэту впереди, который замер в одной позе. Он стоял, не отрывая глаз от Джинни, тело которой лихорадочной тряслось. Уизли всхлипнула, кусая трясущуюся губу и впервые обнажаясь перед другими. Она заплакала. Потому что Гермиона, черт возьми, оказалась права и перед ними, собственной персоной, стоял Блейз Забини. С прямой осанкой и глубоким взглядом, сияя итальянским лучом ярче сегодняшнего солнца, будто бы светясь только для Джинни.