Песня Тонкс: The Ink Spots - I don’t want to set a world on fire
Затхлый запах комнаты Нарциссы бил в нос, пока тусклый свет неуверенно прокрадывался сквозь плотно задёрнутые шторы. Пыль, что поднялась с кровати, на которую пару минут назад села Грейнджер, продолжала летать в воздухе: пылинки изучали спальню благородной леди Малфой, кружили над письменным столом, оседали на высокий шкаф, что был пуст, и с любопытством поглядывали на девушку, которая уже несколько минут сидела неподвижно, уставившись пустым взглядом в пол. Гермиона не знала лично хозяйку покоев, в которых находилась. Все, что их связывало, так это парень с бледной кожей и пухлыми губами, которые явно достались ему от утончённой Нарциссы. Но в душе все-равно разрасталась очередная, бездонная дыра, к которой Грейнджер так боялась подойти. Наверное, горе родного человека становится сразу же твоим, даже если вас разделяют километры, даже если вы больше никогда не загляните друг другу в глаза, и даже если вы никогда друг к другу не прикоснетесь. Гермиона поджала губы, приподнимая руку вверх. Она разжала ладонь, сразу же замечая на коже характерные следы от предмета, что она сжимала: серебряная брошь с жемчужиной посередине. Она обжигала ее руки холодом, неприятно скользила во влажных ладонях и стала более серой, чем была после своего создания. Грейнджер подумала, если каждый предмет имел память, помнит ли эта брошь свою хозяйку? Почувствовала ли она, что ее больше нет? Тоскует? Скорбит? Наверное, не в руках Гермионы она хотела оказаться. Было бы правильнее отпустить домового эльфа Драко, махнуть рукой и сосредоточиться на Тедди и Мунго. Но Грейнджер вновь поступила так, как делала последние месяцы: она стала эгоисткой. Поступила как воришка, отобрала у любимого человека воспоминания о покойной матери, однако то чувство, что она ощутила, увидев эту брошь впервые, отбойным молотком ударило по сознанию Грейнджер. Под скептические взгляды, она отняла у Лютена ювелирное изделие, и уже несколько дней не решалась выпустить его из рук. Брошь стала постоянным жителем карманов Грейнджер, потому что она носила ее всегда с собой. Она стала буквально частью Грейнджер, и она ощущала брошь частью себя, иногда забывая, что она послушно скрывается в кармане, давая о себе знать только в присутствии Тедди: она начинала еле ощутимо подрагивать, и Грейнджер с сожалением думала, что ее начали посещать галлюцинации. В перерывах между работой в Мунго и Тедди, она крутила серебро в руках, вглядывалась в потемневшие узоры, а ее взгляд сам цеплялся за белоснежную жемчужину. Своей бледнотой она до ужаса напоминала ей Драко, будучи такой же величественной и… светлой. Среди потемневшего серебра и в тусклом свете, в спальне Нарциссы, жемчужинка казалась лучиком света во мраке, и Гермионе казалось, что ее свет можно заметить за километры. Драко тоже был ее светом, был ее жемчужиной, но каждый раз, когда мысли о Драко звучали в прошедшем времени, девушка грустно улыбалась. Ей действительно пора его отпустить. - Я так и знала, что найду тебя здесь, - шумно выдохнула Джинни, оперевшись о дверной косяк. Рыжеволосая девушка сложила руки на груди, внимательно всматриваясь в силуэт подруги, которая в ответ лишь коротко кивнула. Джинни оттолкнулась от дерева, медленными шагами продвигаясь вглубь комнаты, не отрывая взгляда от Гермионы. В последнее время Грейнджер слишком часто посещала покои Нарциссы, поэтому Джинни, которая не спускала глаз с Гермионы (но при этом не была слишком назойливой), уже успела ознакомиться с интерьером пыльного помещения. - Мальчики прислали патронуса: они в поисках истинного медальона Слизерина. Тот, что нашли Дамблдор и профессор Снейп… - Оказался ложным, да, я помню, - тихо произнесла Гермиона, продолжая крутить в пальцах брошь. - Они разбили лагерь в лесу. Гарри немного взволнован, так как они ещё не знают, с чего начать, - Джинни тяжело вздохнула, облокачиваясь о деревянный стол, - если бы ты была рядом с ними, вы бы продвинулись намного дальше. - Прошло не так много времени, ещё рано опускать руки, - быстро ответила Гермиона, поджимая губы и крепко жмуря глаза. Ей хотелось нервно рассмеяться: пока ее мальчики, парни, ради которых она готова была отдать жизнь в начале осени, находились в опасности, она думала совершенно о другом. Ее голова больше не воспринимала никакой другой информации, если это не касалось Драко или Тедди, и от этих мыслей, Грейнджер все же не сдержала нервный смешок. Она сходит с ума. - Гермиона? - Джинни наклонилась вперёд, нахмурив брови и бегая взглядом по силуэту своей подруги. Грейнджер распахнула глаза, вбирая в себя воздух и поднимая голову к лицу обеспокоенной Джинни. Шла война, погибали люди. Мунго было забито раненными: каждое ее утро начиналось с истошных и вымученных криков, этим же заканчивался ее вечер. Молодые лекари, чьи руки безостановочно тряслись, запах крови и обезумевшие глаза: эту картину видели Грейнджер, Уизли и Тонкс каждый день. Они были свидетелями этой войны, видели ее беспощадность и кровожадность. Пока они находились в Мунго, Тонкс не позволяла себе издавать лишнего, вымученного вздоха. Она металась из стороны в сторону, помогала перетаскивать тела, тратила уйму времени в местной лаборатории, продолжала дорабатывать лечебные мази, что изготавливал профессор Снейп, но стоило ей переступить порог Гриммо и взять Тедди из рук Молли, которая нянчилась с малышом все время, она сдавалась. Прижимала своего сына к себе, который уже уверенно держал голову и мог сидеть, целовала его тёмные волосы и аккуратно касалась ненавистных рун. Каждый вечер в гостиной звучал мелодичный голос Нимфадоры, которая пела своему сыну одну магловскую песню, которую так любил ее отец: «Я не хочу сжигать весь этот мир, Я лишь хочу зажечь в твоём сердце огонь. В моём сердце лишь одно желание, И это ты, И никто не сможет занять твоего места» Чуть позже, Гермиона начинала тихо напевать эти строки себе под нос каждую ночь, пока ее мучала бессонница, и девушка могла позволить себе такую роскошь: распеваться в три часа ночи. Как только парни покинули Гриммо, Джинни, виновато опустив глаза в пол и поджимая губы, спросила у Гермионы, не будет ли ее соседка по комнате против, если она переберётся вместе с Блейзом в свободную спальню Гарри и Рона. Этот вопрос заставил Гермиону улыбнуться, и мягко произнести: «тебе не нужно спрашивать разрешения, Джинни». Уизли этого заслуживала. После появления Блейза она заметно похорошела: она много спала, хорошо питалась, и не тратила уйму времени с утра, накладывая на себя маскирующие чары в попытке скрыть синяки под глазами. Артур и Молли были, конечно, недовольны раскладом, что их дочь живет в одной спальне с парнем, однако замечая изменения в Джинни, они не спешили высказывать своё возмущение вслух. Гермиона искренне радовалась, наблюдая, как Молли кормит Блейза завтраком, и как быстро Забини из холодного слизеринца превратился в домашнего и послушного парня. Быстро завтракая, Блейз убирал за собой посуду и благодарно склонял голову каждый раз, когда покидал столовую, отчего Молли лишь улыбалась и разводила руками, словно кормить людей на Гриммо было ее главной задачей. Каждое утро, замечая как Джинни крепко обнимает Забини перед тем, как тот аппарировал вместе с Артуром и Римусом, сердце Грейнджер болезненно сжималось. Джинни расслаблялась лишь тогда, когда Блейз был рядом с ней, но в остальные моменты, Уизли продолжала нервно трясти ногой, кусать свои губы и переживать, потому что каждое утро она отпускала своего парня в неизвестность. Однажды, когда Блейза ранили в плечо, Джинни не спала двое суток, сторожа его постель и не отпуская его руку. Забини лихорадило, но Гермиона быстро подняла мулата на ноги: работа в Мунго давала свои плоды. Грейнджер с сожалением сообщила, что навряд ли Блейз сможет когда-либо вновь начать играть в квиддич, но замечая утешающую улыбку Блейза, чьи пальцы касались влажной щеки Джинни, Гермиона сделала вывод, что это было не такой уж и большой ценой для Забини. Война меняет приоритеты. Гермиона проводила в Мунго времени больше всех остальных, осматривая каждого раненного, делая заметки и читая различные медицинские книги, что дала ей мадам Помфри. Всех восхищала такая самоотдача Гермионы, которая в краткие сроки смогла добиться заметных успехов в плане медицины, однако слыша бравады в свой адрес, девушка начинала ощущать внутри себя паршивое чувство вины, которое вызывало у неё приступ тошноты, потому что Грейнджер не нагружала себя работой из-за благих намерений, как полагали члены Ордена. Она пыталась заткнуть свой внутренний голос и избавиться от мысли, что где-то там он остался совсем один. На Гриммо ее никто не ждал, и все, что у неё оставалось, так это воспоминания и строки магловской песни, напевая которые в голове у Гермионы возникал один и только один человек. «Я растратила все амбиции к мировому признанию, Я лишь хочу быть единственной, кого ты любишь. И, если ты признаешь, что это чувство взаимно, То это станет пределом моих мечтаний» - Завтра на Мунго будет шумно, мы должны быть готовы, - голос Джинни заставил Гермиону вздрогнуть и вырваться из собственных размышлений, в которых вновь был он. - Аластор не уверен, что завтрашняя битва будет нашей, и ты же знаешь, насколько правдивыми могут оказаться его слова. «Мне пора от тебя избавиться. Пора» Гермиона поднялась с кровати, обрывая Джинни, которая собиралась продолжить высказывать свои предположения по поводу предстоящей битвы. Уизли внимательно следила за каждым движением Гермионы, которая, медленно приблизившись к столу, с характерным стуком положила брошь на старое дерево. - Эту брошь нужно вернуть ее владельцу, - начала ровно Гермиона, и в ее голосе Джинни услышала решительность, которая давно покинула голосовые связки Грейнджер. - Вы попросите Кикимора найти Лютена и привести его на Гриммо. Я не должна была отбирать это у него, я снова поступила неправильно. - Мы? - Джинни шумно сглотнула, складывая руки на груди и выпрямляясь, пока взгляд Грейнджер был прикован к серебряному предмету, который продолжал, по инерции, слегка покачиваться из стороны в сторону. - Да. Я не должна буду об этом знать. Джинни приоткрыла рот, переведя свой задумчивый взгляд к окну, пока осознание, словно тонкому свету, что проникал сквозь шторы в комнату, проскальзывал в ее голову. Глаза Уизли расширились в шоке и неверии, и ее голова медленно повернулась в сторону Гермионы, которая подняла свои глаза на Джинни. Встретившись взглядами, рыжеволосая медленно покачала головой: - Нет. Нет, не смей даже просить меня об этом, - резко ответила Джинни, полностью разворачиваясь корпусом к Гермионе. - Джинни, - Грейнджер выдохнула, наблюдая, как Уизли продолжала медленно качать головой и поджимать губы. - Взгляни на меня. Я не справляюсь. - Нет! Ничего не говори, я не хочу вновь слышать твои слова о твоей слабости. Это все в твоей голове, тебе просто… Мерлин, ты просто должна взять себя в руки! - Джинни не сдержала эмоций, громко ударив по столу, отчего брошь испуганно задрожала. - Ты не такая. Ты сильная, ты всегда со всем справлялась. Гермиона попятилась назад и, почувствовав кровать, она обессилено на неё упала. Грейнджер не сводила своих глаз с Джинни, и Уизли, замечая эту решительность в глазах напротив, начинала слегка подрагивать. - Я не могу без него, - с горечью произнесла Гермиона, и уголки ее губ дёрнулись вверх, словно тело Грейнджер насмехалось над проигрышем своей хозяйки. - В моей голове только он и воспоминания, которые одновременно поддерживают во мне жизнь и убивают. Джинни прикусила нижнюю губу, вновь оперевшись о стол, и на этот раз ее поза выглядела не такой расслабленной, как в прошлый. Сейчас, девушка искала опору, чтобы не упасть. - Помнишь наши тренировки в Выручай Комнате? - спросила Гермиона и, не дожидаясь ответа от застывшей Джинни, она продолжила: - Обливиэйт. Сотри из моего разума чёрную коробку, Джинни. Я… - Грейнджер запнулась на полуслове, замечая, как Джинни вновь начала активно мотать головой из стороны в сторону. - Ты сотрёшь воспоминания, связанные только с ним. Я буду помнить тебя, мальчиков и Гриммо, а мое подавленное состояние в последние месяцы можно заменить переживаниями из-за войны. Я забуду Драко, и… Тебя и Блейза я буду помнить, как и Тео. - Нет, - отрезала Джинни, выпрямляясь и ожесточая свой взгляд. - Я не смогу с тобой так поступить, я не смогу жить с мыслью, что я своими руками стёрла из твоей жизни человека, по которому ты так убиваешься. Не… Не поступай так со мной. - Все люди - эгоисты, помнишь? - Гермиона поднялась с кровати, делая пару шагов вперёд и протягивая свои руки вперед. Она взяла Джинни за ладони, продолжая смотреть подруге прямо в глаза. - Позволь мне в последний раз поступить эгоистично. Пожалуйста. Джинни всхлипнула, и ее нижняя губа начала лихорадочно трястись. Гермиона утешающе улыбнулась, прошептав заезженную фразу, которая текла по жилам Грейнджер подобно яду: все будет хорошо. Гермиона застыла, до боли кусая губу, когда Джинни коротко кивнула головой. Девушка протянула руки вперед, крепко обнимая рыжеволосую за подрагивающие плечи и слыша ее тихие всхлипы, пока губы Гермионы безостановочно благодарили Уизли. Ее смелую и бойкую подругу Джинни, и Грейнджер действительно выиграла эту жизнь, если рядом с ней стояла она. Гермиона вновь попятилась назад, садясь на кровать. Джинни достала свою палочку с заднего кармана джинс и замечая, как сильно трясётся рука напротив, Грейнджер шумно выдохнула. Девушка закрыла глаза, полагая, что так Джинни будет легче сконцентрироваться, чтобы выполнить отчаянную просьбу своей подруги. Болезненный всхлип предательски вырвался из груди Грейнджер, когда она решила, напоследок, пройтись по своим любимым воспоминаниям. Она впитывала его голос, его глаза, его пальцы и улыбку в себя, думая, что даже если Драко не будет в воспоминаниях, то он навсегда останется у неё в сердце. Она забудет его ядовитый голос, без которого сейчас она не представляла своей жизни. Забудет его кожу, которая казалась ей льдом, кусочком айсберга, что дрейфовал по Атлантическому океану, однако вопреки ее первым сравнениям, она оказалась тёплой, нежной и самой любимой. Забудет его глаза, в которые она была готова добровольно прыгнуть: нырнуть с головой, задохнуться и умереть. Забудет его пальцы, которые аккуратно касались ее тела и которые так любили играться с кончиками ее волос. Забудет его. Гермиона быстро смахнула слезу со своей щеки, натягивая свою спину словно спица, когда Джинни шумно набрала в себя воздух. - Обл… - Что тут, черт возьми, происходит?! Девушки одновременно вздрогнули, услышав громкий и требовательный голос. Гермиона распахнула глаза, замечая как Тонкс широкими шагами приблизилась к Джинни, грубо выхватывая из ее рук вытянутую палочку, на что Уизли лишь облегченно выдохнула. - Вы спятили? - крикнула Тонкс, гневным взглядом бегая от виноватой Джинни до подавленной Гермионы. - Тонкс, перестань, - выдохнула Грейнджер, поднимаясь с кровати и вытягивая ладонь вперёд. - Отдай, пожалуйста, палочку Джинни. И оставь нас. Грейнджер забыла, что в жилах Тонкс текла кровь Блэков, отчего подобные заявления могли выйти золотой девочке боком. - Отдать палочку? - натянуто спросила Нимфадора, медленно надвигаясь на Грейнджер, как на добычу. - Гермиона, хочешь стать героиней магловских романов, которые так любил читать мой отец? Гермиона нахмурила брови, приподнимая свой подбородок вверх и даже не думая уступать Тонкс, которая остановилась в паре сантиметрах от лица Грейнджер. Гриффиндорка шумно сглотнула, когда Тонкс злобно усмехнулась, и эта черта, видимо, передавалась Блэкам по наследству. Потому что на секунду она увидела перед собой того, от которого так отчаянно пыталась избавиться. - Послушай меня очень внимательно, - Тонкс вновь ожесточилась в лице, смотря на Гермиону исподлобья, и Грейнджер обняла себя руками, словно пытаясь укрыться от пыла Нимфадоры. - Сириус окажется прав, если ты поступишь как капризная, маленькая девочка, которая топает ножкой и требует от близких невозможного. Гермиона замерла, приспуская подбородок вниз и бегая глазами по лицу напротив. Нимфадора устало вздохнула, пряча палочку Джинни в карман своих брюк. Она подняла свои руки, накрывая ими плечи Гермионы и начиная их медленно поглаживать. - Без воспоминаний о Драко ты не будешь той Гермионой, которую сейчас я вижу перед собой. Он стал твоей частью. Избавиться от него означает избавиться от себя. - Я знаю, - прошептала Гермиона, быстро облизывая губы, пока влага скапливалась в уголках ее глаз. - Я не могу без него. - И это ты называешь причиной твоего решения промыть себе мозги? - Тонкс вновь усмехнулась, медленно покачав головой. - А сможет ли он без твоих воспоминаний? Гермиона не сдержалась, опуская голову вниз и прикрывая лицо ладонями, пока ее плечи тряслись, а комната заполнилась ее жалобными всхлипами. Тонкс притянула девушку к себе, обнимая и поглаживая по голове, пока Грейнджер продолжала рыдать и трястись. - Твоему уровню оптимизма можно только позавидовать, - прошептала тихо Тонкс, продолжая поглаживать плачущую Грейнджер по спутанным волосам. Нимфадора мягко отстранилась, беря кисти рук Грейнджер, заставляя девушку открыть своё влажное, от слез, лицо. Тонкс взяла ее острый подбородок в руки, приподнимая и заглядывая Гермионе прямо в глаза: - За каждым закатом следует рассвет, - тихо произнесла Тонкс и Гермиона шмыгнула носом. - Любовь это такой прекрасный повод жить дальше, стараться изо всех сил, чтобы помочь Ордену, потому что наградой станет Он. Ты обязательно его увидишь, и если… Если он помог Гарри, значит не все потеряно. Он просто стал заложником ситуации, он не может отвернуться от своей семьи, оставить своих друзей и примкнуть к нам, как сделал это Блейз, но… Гермиона вытерла остывшие слёзы, продолжая смотреть Тонкс в глаза и чувствуя очередной толчок в спину. - Но я верю, что у вашей истории будет прекрасный конец, - продолжила Нимфадора и Гермиона закивала головой. - По крайней мере она будет намного лучше, чем у героинь романов, где девушка забывает своего суженного, и вся длинная история в несколько томов идёт коту под хвост. Гермиона тихо рассмеялась, опуская глаза в пол и поджимая губы. «Я вдвойне выиграла эту жизнь, потому что у меня появилась ты, Тонкс» - Простите меня, - тихо прошептала Грейнджер, поднимая виноватые глаза на Тонкс, а затем, взглянув на Джинни и замечая ее заплаканные глаза, Гермиона вновь тихо всхлипнула. - Простите, я… Я обещаю, что буду держать себя в руках. Я буду принимать все трудности, буду уверенно шагать вперёд и помогать вам, я… Я вам обещаю. Тонкс и Джинни переглянулись, кивнув друг другу головой. Они раскрыли свои широкие объятия, прижимая к себе Гермиону и согревая девушку теплом с двух сторон. Грейнджер прикрыла глаза, обнимая подруг в ответ, и представляя перед собой его умиротворенное лицо, когда ее пальцы нежно ласкали его щеку, она мягко улыбнулась: «В моём сердце лишь одно желание, И это ты, И никто не сможет занять твоего места»***
- Гриммо это не пятизвёздочный отель! - Тише! - Гермиона крикнула в ответ, прижимая Тедди ближе к своей груди и продолжая игнорировать вибрацию брошки в своём кармане, когда властный голос Аластора заставил малыша испуганно вздрогнуть. - И не детский сад, Грейнджер, - добавил Грюм, на что Гермиона гордо вскинула подбородок вверх. - Тедди такой же участник Ордена, а то, что вы устраиваете собрания в час ночи, когда мой ребёнок должен спать, это не наши проблемы. - Тонкс сложила руки на груди, ловя на себе недовольный взгляд несостоявшегося профессора по ЗОТИ. - Ты собрал сегодня всех, мне не с кем оставить своего сына. - Хватит! - вновь вскрикнул Аластор, и поймав на себе грозные взгляды женской половины Ордена, он нервно прокашлялся. - В рядах пожирателей происходит что-то очень странное, - проигнорировал Грюма Снейп, к которому гневная тирада, в основном, и была направлена. - Что вы имеете ввиду? - изогнул бровь Блейз, и Снейп нахмурил тёмные брови. - Последнюю битву выиграл Орден, однако… - Это не была наша победа, - закончила фразу Гермиона, и Снейп бросил на бывшую ученицу недовольный взгляд. - Половина армии Волдеморта, на этот раз, была убита с помощью темной магии, и я не помню, чтобы мы позволили нашей стороне использовать непростительные направо и налево, - Кингсли тяжело вздохнул, и Снейп поправил края своей длиной мантии, попутно смахнув с лица пряди чёрных волос. - Полагаете, что Пожирателей начинают уничтожать… изнутри? - Джинни переглянулась с Блейзом и, спустя мгновение, пара одновременно повернулась лицами к застывшей Грейнджер. «Черт возьми» Гермиона шумно сглотнула, пока ее ноги начинали подкашиваться, а дыхание - учащаться. «Драко и Тео» - Если у тебя есть предположения, Грейнджер, то я попрошу их озвучить, - твёрдо произнёс Грюм, и Гермиона быстро замотала головой. Она не была уверена, начали ли они воплощать план по уничтожению Волдеморта изнутри: Тедди все еще мучился от внезапных приступов. Существовала вероятность, что Драко мстит за смерть своей матери. - Волдеморт взбешён. Он подозревает всех приближённых. Сухим из воды вышел лишь Люциус, даже я, который знает всю скользкую натуру этого пса, не сомневаюсь в его… преданности, - Снейп скривил рот в презрении, и Блейз, услышав слова своего учителя, тяжело вздохнул. - Он подозревает вас? - спросила Гермиона и Северус вновь бросил в неё раздражённый взгляд. - Что вы не поняли под словами «всех приближённых», мисс Грейнджер? Раздался характерный хлопок около входной двери и абсолютно все присутствующие сразу же поняли, кто прибыл на Гриммо. Энергию Дамблдора было сложно не узнать. Бывший директор Хогвартса, размеренными шагами, вошёл в комнату, сразу же обращая на себя внимание. Гермиона тяжело вздохнула: он был совсем плох. С каждым разом его морщины становились все глубже, а рука продолжала чернеть. Все понимали, что великому волшебнику осталось жить совсем не много, но в то же время абсолютно все отгоняли эти мысли со страхом. - Гарри удалось найти крестраж, - начал размеренным голосом Дамблдор, и все удивленно охнули. - Конечно, они подняли на уши все Министерство. - Когда они успели? - спросил удивленно Артур и все, с нескрываемым любопытством и тревогой, уставились на Дамблдора. - Сегодня. Они выкрали истинный медальон из кабинета Долорес, воспользовавшись оборотным зельем, что положила им мисс Грейнджер, - Дамблдор повернулся лицом к ученице, которая неосознанно покачивалась из стороны в сторону, пока Тедди, прижавшись щекой к ее плечу, тихо посапывал. - Даже здесь, на Гриммо, вы оказываете непомерную помощь своим друзьям. Гермиона втянула в себя воздух, не чувствуя ни грамма облегчения от услышанной новости. - Отлично, одной проблемой меньше, - выдохнул Римус, но судя по напряжённой тишине, никто не разделял чувств и слов Люпина. - Пока в рядах пожирателей творится беспорядок, мы должны воспользоваться случаем, но мы не можем действовать в слепую. Из-за подозрений Волдеморта мы остались без информации. - Самое страшное это неизвестность, - кивнул головой Кингсли, - прости, Северус, но ты больше не являешься полноценным шпионом. - Я повторюсь: Гриммо это не отель и не приют для Пожирателей, - заявил Аластор и, поймав на себе задумчивый взгляд Дамблдора, он поспешил остудить свой пыл. - Мы нападем завтра. Попробуем взять Дамфрис ещё раз. - Я не буду отправлять наших людей на смерть во второй раз, - Римус нахмурил брови, и Артур, в согласии, кивнул головой. - Нам повезло один раз, а что, если… Если Волдеморт предпринял меры и на этот раз битва будет ожесточеннее? - Я согласен, - кивнул головой Блейз, и услышав парня, на лицо Аластора упала ещё одна, темная, тень. - Реддл не так уж и глуп, и я не удивлюсь, если предатели давно убиты. Гермиона нахмурила брови, инстинктивно прижимая Тедди ближе к себе. - Вам нужен новый информатор, которому Реддл доверяет, - произнес Снейп, на что Грюм злобно рассмеялся. - Приведёшь сюда Люциуса? - У него есть сын, не забывайте. Сердце человека, в среднем, делает 70 ударов в минуту: это 100 000 раз в день, 3 600 000 раз в год и 2,5 миллиарда раз в течение жизни, однако орган Грейнджер решил играть по своим правилам: оно вовсе отказалось биться. - Драко очень важен в политической игре своего отца. Мальчишка стал неприкосновенным из-за Люциуса. - Сбежавший заключённый Азкабана? Ты издеваешься надо мной, - гнев и недоумение Аластора можно было почувствовать физически. Гермиона подняла потерянные глаза, сразу же встретившись взглядом с Блейзом, который выглядел не лучше: он побледнел, а его рот был слегка приоткрыт. - Хватит меня перебивать, - недовольно произнес Северус, гордо вскидывая подбородок кверху, и Грюм, опираясь на трость, начал медленно надвигаться на невозмутимого профессора. - Друзья, давайте сохранять спокойствие. Все повернули свои головы к Дамблдору, который медленно очертил круг по комнате. Он остановился около Блейза и Джинни, мягко похлопав пару по плечам, подошёл к Молли, учтиво склонив голову, подмигнул Фреду и Джорджу, которые за эти месяцы стали выглядеть взрослее и серьезнее. Гермиона нервно облизнула губы, почувствовав как Дамблдор остановился около ее руки, которая под тяжестью спящего Тедди, затекла. Директор приподнял свою здоровую руку, мягко проходясь по темным волосам Тедди и малыш, почувствовав чужие прикосновения, недовольно поморщил нос. Альбус мягко улыбнулся и, поймав на себе обеспокоенный взгляд Гермионы, спокойно продолжил: - Это не Драко. Парень слишком занят тяготами сына Министра Магии, однако… - Дамблдор обогнул Гермиону, занимая место около ее второй руки и, вновь встретившись с девушкой взглядами, он подмигнул. - Однако этот человек очень приближён к наследнику Малфоев. Я уверен в его преданности, и его готовность нам помочь не вызывает во мне ни грамма сомнений. Обычно, в сутки человек делает от 17280 до 21600 вдохов, однако Гермиона была уверена, что сейчас она упадёт в обморок от недостатка кислорода в лёгких, которые, вслед за сердцем, отказались полноценно функционировать. Она не дышала, не моргала и не шевелилась. - Вам уже приходилось работать с мистером Ноттом в команде и, насколько мне известно, вы очень даже преуспели в своём докладе о… - Лаванде, - голос Грейнджер предательски дрогнул, пока ее грудная клетка скрывала вырывающийся всхлип. - Мы готовили доклад о воздействии Лаванды в противоядии от всех ядов, директор. - Вот и отлично, - Дамблдор хлопнул в ладоши и, окинув взглядом всех присутствующих, молча развернулся ко всем спиной и поспешил покинуть комнату. Блейз и Джинни подлетели к застывшей Гермионе, заглядывая ей в лицо и, в тишине, обмениваясь с ней шокированными взглядами, пока в голове у Гермионы крутилась мысль, что ей обязательно нужно заварить чай из груши и найти свой синий термос, который так страстно любил ее друг.***
Гермиона крутила в руках брошь Нарциссы, сидя на своей кровати, что сейчас была укрыта кипой раскрытых книг. С последнего собрания прошла уже неделя, но все продолжали молчать. Орден продолжал успешно отбиваться от налётов Пожирателей, которые действительно заметно ослабели. Их продолжали уничтожать изнутри. Гарри, Рон и Сириус, воспользовавшись моментом, проникли в Гринготтс и выкрали третий крестраж: о том, что он может находится в ячейке Беллатрисы догадался Сириус, который припоминал, как кузина кичилась надёжностью своего сейфа. Когда он увидел в пророке безумную родственницу, эта мысль сама посетила Блэка, и он не ошибся. Гермиона была рада, что она осталась на Гриммо, потому что навряд ли бы она догадалась о такой детали. Но новостей про Нотта не было: новый участник Ордена стал лишь тенью, что осталась после последнего собрания, и это немного огорчало Грейнджер, однако она до последнего не разрешала себе расслабляться и надеяться. «Лучше не жить призрачными ожиданиями, чтобы потом не разочаровываться» Гермиона нахмурила брови, когда прокрутив брошь в руке, она заметила на обратной стороне тонкие, прописные буквы, что из-за потемневшего серебра трудно было разглядеть. Грейнджер приподняла руку, щурясь и вглядываясь в каллиграфический почерк: - Чистота крови навек. Девушка согнула колени, опуская свой подбородок на них и устало выдыхая, пока ее глаза продолжали изучать то, что было изображено на гобелене семейного древа Блэков. Эта вещь принадлежала Нарциссе, наследнице дома Блэков, и сейчас брошь должна быть в руках Драко, а Гермиона ее нагло присвоила. Было ли наличие этой фразы признаком того, что вещь бесспорно принадлежит члену династии древнего рода? К примеру, эта брошь принадлежала Нарциссе, дом на Гриммо принадлежал Сириусу, Финстернис принадлежал Драко. Гермиона резко выпрямилась на кровати. «Финстернис. Откуда он взялся?» Гермиона соскочила с кровати, продолжая крутить в руках брошь Нарциссы и бегая глазами по стертой надписи. Ее чутьё никогда ее не подводило и сейчас Грейнджер казалось, словно она находилась на полпути к разгадке. Но она не знала, за что зацепиться. Откуда вообще взялась эта тьма? Откуда взялся Финстернис и почему он бесследно пропал? Возможно, он не пропал бесследно. Гермиона замерла шумно сглатывая и сдерживая вырывающийся визг, пока ее предположение облепило ее тело с головы до ног, а руки начали предательски дрожать. - С ума сойти! Финстернис не пропал бесследно, он, - дыхание Грейнджер участилось, пока ее рука взлетела вверх, сжимая в руках потемневший металл. - Почему брошь Нарциссы оказалась на Гриммо, пока все ее шкафы пустуют? Как она здесь оказалась и как давно? И почему брошь дрожит рядом с Тедди также, как Финстернис, стоило Драко приблизиться? Гермиона начинала задыхаться, пока глаза смотрели на вещь, которая вызывала слишком много вопросов и давала слишком мало ответов. Она остановилась посередине комнаты, поднимая глаза и выглядывая в окно: полная Луна освещала пустые улицы, пока часы в гостиной отбивали ровно два часа ночи. Гермиона сжала брошь в руке, и она не сомневалась, что в голове у Драко крутилось то же самое предположение. - Я вытащу тебя, Драко. Я никогда не оставлю тебя, и если я права… Я сделаю все возможное, чтобы вернуть тебя, - тихо шептала Гермиона, не отрывая глаз от Луны и надеясь, что Малфой смотрит сейчас точно также на небесное светило, которое обязано передать ему эти слова. - Я рядом с тобой, даже если ты не видишь, не слышишь и не чувствуешь меня. Гермиона прикрыла глаза, прикладывая брошь к груди и вдыхая тягучий воздух, и у Грейнджер впервые за эти месяцы появилось желание проветрить эту комнату. Она выдохнула, быстро облизнув губы и чувствуя надежду, которую она так возненавидела, но которую она так рада была видеть. Гермиона распахнула глаза, вновь устремляя свой взгляд к Луне: - Я люблю тебя. Послышался характерный звук аппарации. Гермиона нахмурила брови, оборачиваясь к входной двери в свою комнату и вспоминая, кто сегодня задержался допоздна? Она вздрогнула, когда внизу раздался звон разбитого стекла: кто-то явно разбил настенную лампу. Скорость бега человека зависит от множества факторов: скорость бега профессионала или любителя, спринтера, марафонца, мужчины или женщины, поэтому понятие средней скорости человека весьма относительные. Средняя скорость бега у женщин составляла около 8 км/ч, однако Грейнджер очень сильно сомневалась в этих расчетах, пролетая вниз по лестнице и замирая, когда ее глаза наткнулись на кудрявую макушку. Тео приоткрыл рот, делая неуверенный шаг вперёд, прямо по разбитому стеклу, пока Гермиона продолжала стоять в пяти метрах от него, тяжело дыша и чувствуя дрожь в коленях. - Привет, партнёрша. Гермиона за секунду преодолела расстояние между ними, обнимая Нотта за плечи и крепко прижимая к себе, пока ее всхлипы наполнили все помещение, все Гриммо, и даже мысль, что ее рыдания могут разбудить Тедди, не могли ее остановить. Тео молча поглаживал ее по спине, пока Гермиона продолжала плакать и вжиматься в его грудную клетку, и чувствуя его запах, тепло и сердцебиение, Грейнджер боялась пошевелиться. А что, если это все был сон? - Ты меня задушишь, - тихо произнёс Тео, но даже это не заставило Гермиону разомкнуть свои объятия. - Боже, Тео, - она жалостливо всхлипнула, чувствуя покалывания на ступни ног, но стекло, что проткнуло обувь, сейчас никак не волновало. - Тео, это ты… Это правда ты? - Нет, это Хагрид. Гермиона тихо рассмеялась, шмыгая носом и, наконец, отстраняясь. Она протянула ладони вперёд, замечая на его щеках две влажные дорожки: - Опять твои несмешные шутки, - всхлипнула Гермиона, большими пальцами стирая влагу, и стоило ей избавиться от этих, как по его щекам вновь пробежались горячие, влажные дорожки слез. - Если они несмешные, тогда почему ты смеёшься? - Я плачу, если ты не заметил, - она прикусила нижнюю губу, скрывая очередной всхлип, и Тео приглушенно рассмеялся. - Я настолько плох, что мои шутки заставляют тебя плакать? Гермиона уронила голову вниз, издав короткий смешок и вновь поджимая губы, чувствуя как плечи начинали вновь дрожать. Тео протянул свои руки вперед, сковывая Грейнджер в объятиях и медленно укачивая ее в своих руках. Гермиона прижалась мокрой щекой к его груди, убеждая себя, что это не сон. Что ее Тео, такой ранимый, неуклюжий и родной Тео, рядом с ней. - Мы вытащим нас из этого ада, - тихо прошептала Гермиона, чувствуя как Нотт заметно напрягся. - Я обещаю тебе, мы со всем справимся. Тео мягко отстранился, быстро смахивая свои слёзы и тяжело вздыхая. Гермиона обеспокоено заглянула ему в глаза, и замечая выражение лица подруги, Нотт широко улыбнулся своей очаровательной улыбкой, за которой она так сильно скучала. - Мы покончим с этой проклятой войной вместе, плечом к плечу, как ты и хотела, - произнёс он, приподнимая руку и нежно касаясь щеки напротив. Гермиона кивнула головой, снова прижимаясь к Тео и обнимая его за спину, пока ее щека ловила его быстрое сердцебиение. - Я очень скучала по тебе, - тихо произнесла Гермиона, и Нотт прижал ее к себе ближе, вновь тихо всхлипнув. - Твое появление здесь заткнуло во мне одну огромную дыру в душе, которая образовалась ещё там, в коридоре Хогвартса, пока твои глаза с отвращением смотрели на мои волосы. - Но они и вправду были ужасные, - тихо рассмеялся Тео, отстранившись и бросая оценивающий взгляд на новую причёску Грейнджер. - Ну, хорошо. Сейчас уже намного лучше. Гермиона улыбнулась, наконец размыкая свои объятия и делая глубокий вдох: им с Тео обязательно нужно обработать ступни бадьяном, потому что с каждой секундой боль от вонзившегося стекла стала ещё резче. Нотт втянул в себя воздух, поднимая руку и касаясь кончиков ее волос, которые за это время успели вырасти. Гермиона опустила глаза в пол, продолжая ничего не чувствовать своими волосами, и она убедилась, что ее локоны точно ждали только одного человека, пальцы которого могли их оживить. Тео заправил выбивающуюся прядь за ухо, и когда Грейнджер подняла свои глаза, встретившись с ним взглядом, он еле слышно произнёс: - В жизни прекрасны лишь моменты, Грейнджер.