Личные счеты

      Ходят слухи, что День Лета ярче и пышнее всего отмечают в Орлее.       Только это неправда — это знает любой антиванец. Тот, кто хоть раз проведет в столице Антивы безумные двенадцать дней в начале мориолиса, не забудет этого до самой смерти.       Театральные представления, танцы на площадях, вкусные запахи, фонтаны вин — и маски.       Маски везде: во дворцах и на улицах, в тавернах и в борделях, и даже в Королевском Банке вас встретят любезные клерки в одинаковых ослепительных масках и белоснежных перчатках.       Карнавал! Это слово будоражит таинственностью и вседозволенностью, звоном монет и шуршанием шелка...       Многие копят весь год, чтобы на эти двенадцать дней погрузиться в безудержное веселье с привкусом опасности и риска. Хмель в голове, тайные свидания, когда город до утра не гасит огни...       Стоит ли удивляться накануне карнавала полученному надушенному письму в розовом конверте с виньетками?       Но Зевран хмурился. Потому что в фривольном конверте обнаружился плотный лист бумаги, а на бумаге четким и жестким мужским почерком было указано имя — и гонорар. Гонорар, который не платят за простую работу.       Впрочем, и имя Зеврану было знакомо. Синьор Моретти — человек столь же богатый, сколь и безжалостный. И время неизвестный заказчик выбрал самое лучшее. Вернее сказать, единственное.       Синьор Моретти вряд ли знает всех своих врагов поименно, но о количестве осведомлен, так что сквозь его охрану не пробиться ни с отрядом элитных бойцов, ни с жалобной историей бедной эльфийской девушки.       Зевран Араннай, мастер гильдии и Первый Коготь, крепко задумался.       Положение складывалось непростое. Неизвестный заказчик бросал ему вызов.       В Антиве каждый ребенок знает, что Вороны всегда исполняют заказ. Любой ценой. Даже если прошло полсотни лет, даже если заказчик и сам пал от бремени старости или хитрого яда.       Неизвестный лишил Зеврана возможности ответить отказом, а в этом случае заказ будет считаться действующим до его исполнения.       И это тоже заставляло задуматься. Если у заказчика такие возможности, чтобы разыскать молодого гильдмастера и подбросить ему письмо, о котором ничего вразумительного не смогли сказать ни охрана, ни горничные, то отчего бы ему не взяться за дело самому? Сэкономив притом немалые деньги, к тому же.       Потому что любой ребенок в Антиве знает и то, что не заплатить Воронам — не менее безопасно, чем выйти против огра с рогаткой.       По традиции на отказ от сделки дается два дня, но удастся ли за это время разыскать заказчика? Он, конечно, никуда не денется, но время будет упущено. Не лучше ли сначала выполнить работу, а потом объяснить этому выскочке, что так дела с Воронами не решают?       Позже с ним можно будет сойтись на дуэли или в постели, или и вовсе тихо прирезать, но — только после оплаты. Этот кодекс Зевран соблюдал четко.       Так что, пожалуй, карнавал — единственное время в году, когда синьор Моретти окажется более беззащитен, чем обычно. Он не может не посетить Королевский дворец (но едва ли там убивать удобнее, чем на его знаменитой вилле). Не может не поучаствовать в традиционной регате (тут уже попроще, но все равно слишком рискованно). Не может не... А вот с этим уже можно работать — синьор Моретти не может не принять участие в торжественном шествии масок на Дне Двух Лиц. Нужно только заранее выяснить, какой же костюм и маску он изберет себе в этом году.       Но костюм шьется не за день. Маэстро Росси, известный своими смелыми и изящными костюмами для карнавала, принимает заказы едва ли не с плуитаниса. И, конечно, столь именитому мастеру не приходится самому держать в руках иглу. У него целый штат швей — девиц, столь же бесправных, как и в борделе, зато с несравненно более чистой работой и лучшим жалованием. Нужно найти ту самую и любым путем выманить эскиз.       В идеале неплохо бы было пошить себе такой же костюм — на всякий случай, но опасно. Доверять нельзя никому, кроме себя, а Зевран и в себе порой сомневался.       Что ж, цель ясна, путь намечен. Терять времени Зевран не любил, его и без того всегда слишком мало, а потому отправился в квартал швейной артели без промедления — только тогда был шанс успеть к концу бесконечного рабочего дня девушек. С собой Зевран взял только верный клинок, подарок Серого Стража, и самое лучшее свое оружие — обаяние.                                   Торжественное шествие в День Двух Лиц начиналось после обеда, а потому в три часа пополудни Зевран в длинном экстравагантном плаще и бархатной полумаске уже небрежно пил лимонад в заведении синьоры Розетти на площади Незабудок.       Отсюда процессия с музыкой и танцами пройдет по бульвару Морей до знаменитой Золотой площади, где маски будут триумфально сняты, а самых именитых гостей обрызгают шампанским и угостят им же. Разумеется, не обойдется без тех, кто ускользнет, не возжелав раскрыть инкогнито — и вот на них-то и делал ставку Зевран.       Надо думать, синьор Моретти не захочет идти пешком. Он предпочтет ехать на украшенной цветами повозке в окружении полуголых дам с пристойно прикрытыми лицами, а когда на Золотой площади начнется столпотворение, кто заметит, что одна из повозок отяжелела на одного не слишком удачливого торгового принца?       Первый этап операции прошел как по маслу. Хотелось бы надеяться, что второй будет не хуже.       Зевран даже довольно сощурился, с удовлетворением отмечая, что, став во главе Воронов, сам не утратил хватки.       Прикинувшись скромным, но приличным эльфом, на которого нежданно свалилось богатство, он без труда вызвал у стайки девушек-швей, возвращавшихся с работы, стойкое умиление. Кто из них не мечтает однажды внезапно разбогатеть, ничего не делая? А уж ощущение, что «внезапное богатство» господина может достаться любой из них, если правильно себя повести, заставило сделать стойку на такого растерянного и хорошенького. Девушки наперебой хвастались умениями, тонким вкусом, ловкостью рук... Зевран, впрочем, был осторожен. Вовремя ахал, любопытствовал и, в конце концов, разжился сведениями.       Девица, которая шила одежды для синьора Моретти, умом не отличалась. Зевран провел с ней весь вечер и добрую половину ночи, а остаток ночи потратил на то, чтобы забраться в мастерскую и основательно перетрясти там эскизы. Нашел нужный, весьма художественно скопировал и удалился по-орлесиански, не прощаясь.       А сейчас, небрежно попивая ледяной лимонад из высокого запотевшего стакана, лениво осматривал прибывающих господ. Возницы — все в одинаковых масках — уже выводили на площадь лошадей, за которыми постукивая о камни мостовой, катились повозки. Повозки были столь щедро украшены цветами, что запах разносился на всю площадь. Цветы были вплетены в конские гривы, увивали оглобли и дышла, цветы украшали даже стыдливо растянутые под конскими хвостами расшитые тряпки. В этом вся Антива — даже если где-то насрано, непременно украсят цветами.       Позже на площадь организованно выступили танцовщицы, из чего Зевран заключил, что шествие скоро начнется. Танцовщицы носили разные маски, соревновались друг с другом их вычурностью и причудливостью... А вот костюмы их различались только вышивкой и цветом и оставляли мало простора для фантазии. Низкие декольте лифов, легкие газовые юбки одна другой короче, разрезы где можно и где нельзя. Словом, выйди они голыми, Зевран бы только плечами пожал, разница невелика.       Постепенно начинали подтягиваться и господа, и немногочисленные высокопоставленные дамы. У дам одежды были куда более пристойными, а маски выглядели дороже. Соревнование велось на совершенно ином уровне: золото, камни, перья и прочее были настоящими. Господа больше делали ставки на костюмы, в масках же предпочитали скромность.       Внезапно Зевран встрепенулся. На площадь вышел мужчина в строгом черном одеянии с глухим воротником. Поверх одеяния вился алый плащ с ручной вышивкой золотом. И маска демона из Тени. Зевран ухмыльнулся — а вот и клиент пожаловал. Пожалуй, будет лучше ударить ножом в бок — под алым плащом кровь заметят не сразу, это может дать дополнительное временно́е преимущество.       Зевран небрежно поднялся, оставив на столе серебряную монету — очень щедро, как вдруг едва не выронил из рук стакан с последними глотками лимонада. Вслед за первым господином на площадь вышел еще один — в точно таком же костюме. И третий. Что за... Вот же хитрая тварь!       Зевран поспешил слиться с толпой зевак, а сам лихорадочно решал, что делать. Отложить исполнение заказа? Не вариант. Клиент уже, вероятно, что-то подозревает, потом спрячется вдесятеро надежнее. Убрать всех? Можно, но слишком рискованно. Двоих — еще куда ни шло, троих... Нет, это самоубийство. Выяснить, кто из них нужный? Но сам Зевран в жизни ни слова с синьором Моретти не сказал, как узнать-то?       Внезапно кто-то в толпе крепко обхватил сзади, и Зевран едва не запустил противнику под ребро нож, как вдруг услышал тихий голос над самым ухом:       — Убьешь — сам же пожалеешь.       — Ты? — Зевран спрятал нож обратно и проговорил, слегка повернув голову — противника он по-прежнему не видел. — Какого демона ты здесь делаешь?       — Думаю, то же, что и ты — наблюдаю, — усмехнулся голос. — Только не планирую никого убивать. Ты же пришел за этим?       — Я работаю, — с досадой процедил Зевран. — Перестань меня щупать. Да, и тут тоже.       — Ты пришел убить свою цель, но... — с притворным огорчением влажно выдохнули ему в ухо, — понятия не имеешь, кого же именно, не так ли?       — Откуда ты... — зашипел Зевран — и даже осекся, расслабившись. — Шествие вот-вот начнется. Говори, что ты знаешь. Ты ведь знаешь, кто мне его заказал?       — Знаю, — уверенно отозвался голос. — Более того, не буду скрывать, что мне тоже была бы на руку внезапная кончина Моретти.       — Лео, — Зевран окончательно сдался. — Давай отойдем.       — Нет, здесь куда безопаснее, — возразил тот и наконец отпустил, встал рядом, делая вид, что внимательно наблюдает за приготовлениями. — Я могу тебе помочь, дольче мио, но не бесплатно.       — Тебе ведь тоже на руку, — с подозрением сощурился Зевран. — Почему бы не помочь безвозмездно?       — Так неинтересно, — тот рассмеялся, но под безликой черной маской сейчас не было видно ни ослепительной улыбки, ни ямочек на щеках. — Ты в любом случае выполнишь заказ, раз взялся. Этот ваш кодекс... Так что я ничего не теряю.       Зевран понял, что на этот раз Леонардо его переиграл. Впрочем, в спешке не было времени строить изящные комбинации.       — Хорошо, чего ты хочешь? — жестко проговорил Зевран и тут же ухмыльнулся. — Половину гонорара?       Прекрасно знал, что любовник бесится, когда его уличают в меркантильности и стяжательстве, да и денег у него в прямом смысле — не занимать.       — Фи, — поморщился под маской Леонардо. — Что за торгашество? Меня интересует душа... и тело. Твое — точно.       — Этого добра и бесплатно получить можно, — хмыкнул Зевран.       — Сегодня, — уточнил Леонардо. — Сразу, как закончишь с работой. На улице.       — А что ж не в королевской кровати? — съязвил Зевран.       В публичном сексе он любовнику отказал сразу. Это по работе Зевран мог бы трахаться с демоном на Золотой площади, а для души предпочитал в комфорте и с хорошим вином.       Это было одной из его слабостей. Когда он был юн, были унизительные заказы для Воронов, потом было бродяжничество с Серым Стражем. Да за одни только стоны Алистера из палатки Нерии по ночам надо было десятипроцентную добавку к навару требовать! Потом был Киркволл с долийцами и сексом в скрипучей аравели... Потом самые грязные закоулки Антивы... И теперь, достигнув и положения, и обеспеченности, Зевран не желал отказываться от комфорта.       — Будет невежливо выставить из спальни Его Величество Фульгено II, — фыркнул Леонардо. — Или ты хочешь разделить с ним радости?       — Что? — Зевран невольно поморщился. — Его Величеству следовало вести более умеренную жизнь, тогда бы он в свои пятьдесят не выглядел, как побитый жизнью пропойца. И член ему наверняка на золотом блюде приносят, вряд ли там что-то работает.       Участники шествия начинали забираться в повозки, и Леонардо, проигнорировав презрительную речь, ясно спросил:       — Да или нет, Зев? Я могу уйти — и ты от меня ничего не узнаешь.       — Рискнуть жизнью или отдаться какому-то прохвосту? — картинно протянул Зевран. — Даже не знаю...       — Прошу заметить, весьма уважаемому прохвосту, — заметил Леонардо. — Члену парламента, одному из влиятельнейших людей Антивы...       — Можно подумать, среди вашего уважаемого общества есть приличные люди, — фыркнул Зевран. Но решать действительно было надо, а рисковать собой не хотелось абсолютно. — Да, Лео. Только не на улице, а то нас заберет стража. Мне-то все равно, а вот тебе краснеть перед королем. Подворотни будет достаточно.       — Достаточно, — весомо кивнул Леонардо. — У настоящего Моретти на руках перчатки.       — Почему так? — рассеянно спросил Зевран. — Почему не полностью одинаковые костюмы?       — Потому что главное для «маски» — не быть узнанным, — пояснил любовник. — А у Моретти на правой руке — перстень. Он не снимал его много лет, и теперь его едва ли можно снять, не отрубив палец.       — Дождись меня в переулке Грез, — бросил Зевран. — Сразу после окончания шествия.       И растворился в толпе. Ждать больше было нельзя. Зеваки уже обступили коней, почти все господа забрались в повозки, колонна того и гляди двинется...       Зевран ужом проскользнул мимо «каравана». Первый... Перчаток нет. Второй... Тоже. Третий... Вот же они, черные, тонкие! Даже, кажется, утолщение видно — наверное, перстень внушительный, заметный.       Зевран обнял одну из танцовщиц, а когда та с негодованием обернулась, готовясь залепить пощечину, мурлыкнул:       — Не сердитесь, прекрасная синьорина. Я не вижу вашего лица, но увидел ноги — и пропал! Позвольте мне всего лишь раз сопроводить вас, и я буду хранить воспоминание об этом всю жизнь.       Девушка все еще сомневалась, но позже милостиво кивнула и проговорила красивым звучным голосом:       — Только не снимайте маску. Я хочу запомнить вас прекрасным и таинственным.       — Обещаю, синьорина, — поклонился Зевран и помог ей подняться на повозку.       Следом запрыгнул сам — и вовремя. Первая пара лошадей тронулась, а за ней и вторая, в которой ехали убийца и жертва.       Стоило вывернуть на бульвар Морей, как девушки выступили вперед. Зазвучала громкая музыка — оркестр на первой повозке. Девушки синхронно взмахнули цветами и перьями, а дальше танцевали каждая свое. Мужчины отступили.       Зевран выжидал. Если убить сейчас, будет трудно уйти незамеченным.       Градус нарастал. Чем ближе к Золотой площади, тем гуще была толпа и тем громче выкрики. Танцовщицы старались перещеголять друг друга, эротично двигались и уже одним этим отвлекали основное внимание на себя.       Вся поездка не заняла и пятнадцати минут, и на выезде на Золотую площадь рев толпы уже заглушал даже собственное дыхание. Зевран собрался с силами, придвинулся к синьору Моретти и в тот самый миг, когда оркестр разразился торжественными фанфарами, воткнул тонкий длинный клинок с левой стороны под плащ. Отчетливо чувствовал, как лезвие со скрежетом прошло между ребер, и синьор, хватая воздух, осел на свободной руке.       Зевран, пользуясь толпой и неразберихой, опустил тело вниз, а пока девушки принимали овации и спрыгивали на землю, раскланиваясь, спихнул на труп цветочную гирлянду с бока повозки. Не слишком красиво, конечно, вышло, но такие казусы нередко встречаются.       Сейчас господа тоже спустятся вниз, и нужно пройти вместе с ними, потому что «Моретти» из следующих повозок непременно будут искать своего. Надо успеть.       Все прошло гладко. Конечно, готовясь к операции, Зевран надеялся, что тело не найдут дольше, но и так неплохо. Он уже покидал площадь, когда раздался истошный женский визг. Значит, нашли.       Он внимательно осматривал все подворотни, но еще не зайдя в очередную, услышал что-то — то ли дыхание, то ли шуршание плаща — и предупредительно бросил:       — Не вздумай хватать меня сзади.       — Но ведь так удобнее всего, — раздался насмешливый голос любовника. — Или ты собираешься раздеться, дольче мио? Тебя узнают по татуировкам, не стоит рисковать.       — Если меня узнают, то стражники предпочтут пройти мимо, — парировал Зевран. — Ну что, трахать-то будешь? Или я могу пойти домой, пропустить стаканчик крепленого?       — Успешно? — коротко спросил Леонардо.       Вместо ответа Зевран прошел в полумрак арки и закинул ему руки на плечи:       — Сними маску, дорогой, иначе тебе будет неудобно меня целовать.       — В другой раз, — откликнулся любовник.       Сволочь. Зевран и без того чувствовал себя обязанным, и это как-то не возбуждало. Однако стоило любовнику стиснуть задницу знакомым движением, Зевран среагировал более благосклонно. В конце концов, у каждого свои недостатки. Леонардо уже год безуспешно пытался склонить к грязному уличному сексу... Так пусть уже сделает это — и успокоится.       Знал бы — подготовился бы заранее, а теперь оставалось уповать только на то, что иногда приходилось трахаться и не так. Леонардо был нетерпелив... как всегда. Но обычно его хватало на долгие ласки, поцелуи и все прочее, а сейчас — он просто требовал. Не вслух, но по движениям было понятно, долго не выдержит. Зевран послушно развернулся, опираясь руками на шершавый камень, и ухмыльнулся. Надо же, как это его заводит!.. Пожалуй, не стоило так долго отказывать. Хотя бы ради того, чтобы услышать это несдержанное сопение от синьора аристократа.       Плащ мешал, и Зевран элегантным движением перебросил его через локоть. Леонардо горячо выдохнул в затылок, где под длинными светлыми волосами скрывались завязки полумаски, и негромко простонал:       — Дольче мио, ты... Святая Андрасте, сними уже это все, иначе я спущу в штаны.       — А кто тебе сказал, что меня это огорчит? — парировал Зевран, но понимал уже, что огорчит.       Когда так прижимаются сзади, будет обидно, если не вставят. Так что он потянул завязки на штанах и аккуратно спустил вниз тонкую летнюю ткань. Леонардо с тяжелым вздохом прижался сильнее, проехался по ягодицам твердым и торопливо дернул свои застежки, касаясь кожи тыльной стороной ладони.       Зевран терпеливо ждал, хотя вообще-то хотелось уже. Леонардо неаристократично подхватил спадающие штаны, извлек из их недр что-то булькающее и с громким щелчком открыл. Лихорадочно двигался, но к Зеврану не прикасался, и тот повернул голову. Убедился, что растягивать его никто не собирается... Но легко с этим смирился. Его сиятельству синьору Кавалли настолько безудержно хотелось засадить, что вся аристократическая чопорность с него слетела, как и в те ночи, когда он бывал пьян.       — Прошу вас, синьор, — протянул Зевран. — Антиванские Вороны приветствуют вас.       И охнул. Разумеется, не стоило подтрунивать над любовником, так что это — расплата. Было больно, но Зевран знал, что это ненадолго, и предпочел отмучиться побыстрее — подался назад и с шипением выдохнул из-за сжатых зубов. Чувствовал каждый дюйм знакомого и любимого члена, и член, в отличие от его хозяина, никогда не разочаровывал.       Леонардо притормозил, простонал громче и сразу взял такой темп, что Зевран едва успевал переводить дыхание. Несомненно, грязно, пошло, да еще и яйца звонко шлепают о кожу... Но — потрясающе. Как и всегда. С кем бы по работе ни приходилось проводить время, так отдаваться Зевран мог только Леонардо.       Мимо подворотни протопали стражники, позвякивая оружием, но сейчас Зеврана не остановил бы и сам король. Он резче подался назад и прикусил губу, когда любовник крепко прижал его к стене за плечо. Боль ушла. Осталось влажное движение, крепкий член и острое ощущение уязвимости. Оно было тем более приятным, что Зевран осознавал полную безнаказанность. В дни карнавала позволено все, а гильдмастеру — и подавно.       Леонардо шумно выдохнул и кончил, заполняя нутро семенем. О себе пришлось позаботиться самому, но любовник дождался, пока Зевран перестанет вздрагивать, и только потом отпустил.       Зевран небрежно оделся, развернулся и насмешливо улыбнулся:       — Доволен?       И неожиданно увидел, что Леонардо как будто не владеет собой. Он тяжело дышал, а потом брякнул:       — Если бы я не был женат, предложил бы тебе.       — Церковь будет против, — напомнил Зевран. — К тому же, жена тебе, может, и не нужна, но своего будущего наследника ты любишь.       — Да... Зев, — Леонардо вскинул голову и сбил маску на макушку, замяв роскошный хвост блестящих темных волос. — Надо думать, больше ты не согласишься? Так же?       — Предпочитаю в постели, на подушках и с шампанским, — настороженно протянул Зевран. — А что, это настолько тебя... будоражит?       — Ты даже не представляешь, насколько, — выдохнул любовник. — Всего этого — в постели с шампанским — у меня было с шестнадцати лет, когда отец торжественно привел мне шлюху, чтобы я стал мужчиной. А ты... Мне пришлось пойти на этот маленький обман, чтобы ты...       — Какой обм... — начал было Зевран и осекся. Осознание накрыло разом. — Так это ты?! Ты, сука аристократическая? Ты подбросил мне это письмо? Заказчик — ты?!       — Зев, — Леонардо вскинул руки и шагнул ближе. — Прости, я... Я заплачу.       — Конечно, заплатишь, — сощурился Зевран. — Это очень вредно для здоровья — не заплатить антиванским Воронам. И за обман заплатишь тоже.       — Да? — вот теперь перед Зевраном был не взволнованный любовник, а политик. — Это чем? Жизнью? Ты не станешь меня убивать.       — Я — нет, — откликнулся Зевран. — Но любой из домов Воронов выполнит мой приказ. Впрочем, было бы расточительством лишить тебя жизни.       — Так чего же ты хочешь? — насмешливо сощурился Леонардо.       — Во-первых, твоей неприкосновенной задницы, — протянул Зевран. — Не делай такое лицо, не на королевском приеме. Во-вторых, больше никаких... на улице.       — Нет, — Леонардо отступил. — Если с первым пунктом я еще могу согласиться, то второй... Это сильнее меня.       Зевран тяжело вздохнул. Про это когда-то говорила Нерия — о том, что в отношениях с мужчиной неизбежно наступает момент истины, когда его нужно либо принять со всеми его недостатками, либо послать — сразу и далеко. В ее случае это был сыр, ферелденское рагу и полнейшая неспособность мужчины брать на себя ответственность не в бою.       У Леонардо и того хуже. Это политическая карьера на взлете, абсолютная беспринципность и тяга к сексу в малопривлекательных местах.       Но что поделать... Нужно только сразу показать, что дешево это не будет.       — Идет, — бросил Зевран. — Деньги переведешь... Ты знаешь счет. Лично я от тебя и медяка не возьму, это раз. Еще раз попробуешь меня надуть — трахну прямо на Золотой площади, это два. И три: никаких сношений с Воронами, кроме меня. За это я сделаю тебе подарок, дольче мио.       — Это какой? — настороженно протянул Леонардо.       — Антиванские Вороны не примут на тебя заказ, — отрезал Зевран. — Пожизненно. Это дорого стоит.       — Вот как? — блеснул темными глазами любовник. — Я построю такую карьеру!.. Никто не защищен от Воронов, даже сами Вороны. Но раз у меня столь высокий кредит доверия, то Антива станет моей. У меня тоже есть амбиции, Зев. И если ты не против... То вместе мы сможем больше. Ты будешь убивать для меня?       — Время покажет, — хмыкнул Зевран. — И не забудь, за все придется платить.