Искупление для Кроули

После недоАпокалипсиса Кроули впал в уныние. Не из-за эпического провала своей миссии с Апокалипсисом. Когда перед миром замаячила нешуточная опасность, Кроули самоотверженно бросился на выручку, даже зная, что позиция Темного отдела решительно расходится с его собственным видением ситуации. В итоге, гора родила мышь: несерьезный финал свел на нет все затраченные усилия, в немалой степени обескуражив и Темных, и Светлых. Кроули и Азирафаэлю под шумок разрешили пользоваться своего рода неофициальной индульгенцией на братание с врагом. Все кончилось хорошо, миру — мир. И все же Кроули не чувствовал ни малейшего проблеска радости, потому что на Земле — в его личной песочнице, где точно стоило отвести отдельный уголок и качели для Азирафаэля — все осталось по-прежнему. В подобных случаях люди обычно говорят, что в старые добрые времена небо было выше, а трава зеленее. Может, и ему теперь тоже придерживаться похожей точки зрения — скажем, до недоАпокалипсиса небо было голубее, трава зеленее, автомобильные аварии — грандиознее и шумнее, а секс — сексуальнее... Для серафима в изгнании мысли не самые подходящие, но Кроули не спешил с ними расставаться: он просто не совсем понимал, отчего бы ему так не думать — ведь если сравнить людей и ангелов, и те и другие были созданы по одному и тому же образу и подобию. Ангельскими крыльями последних можно было пренебречь. Несколько недель подряд не происходило ровным счетом ничего, поэтому Кроули разрешил себе маленький отпуск, чтобы потом с новыми силами вернуться к искушениям, соблазнам и всему остальному. Заниматься работой было по-прежнему весело — он тусовался в ночных клубах, превышал скорость на дорогах и поглощал всякие вкусности. Только вот появилось одно ма-а-аленькое отличие: катиться по наклонной стало гораздо сложнее, чем раньше. С каждым новым днем он все отчетливее понимал, что прежние обязанности никуда от него не делись — работа есть работа. Нужно было по-прежнему придумывать многоступенчатые планы, распространяющие зло и недоброжелательство с максимальной широтой охвата, а потом появился Интернет, возникли бесчисленные сайты с троллингом, и свободного времени совсем не осталось. В обязанностях Кроули по-прежнему значилось проводить все свое время среди людей. Вскоре любые дела начали его сильно утомлять. Он попробовал последовать собственному совету и делать небольшие перерывы (так он обычно рекомендовал демонам-новичкам в Аду). Получилось неважно: праздно просиживая за столиком в Старбаксе дни напролет (против правил заведения, между прочим!) и пытаясь обхитрить местного кота, косящегося в его сторону с подозрением, Кроули со всевозрастющей скукой наблюдал за людьми со стороны. А ещё он спал всю ночь напролет. Каждую чертову ночь! Это было просто ненормально. А потом вставал по утрам и часами бродил в черной пижаме по квартире, постоянно подогревая себе чай. Впервые за двадцать лет включив телевизор, Кроули ужасно расстроился, увидев, что без него отсняли «Мстителей». Азирафаэль как-то посоветовал ему отвлечься на физический труд — по его словам, безотказно действующий способ, чтобы разгрузить голову, — и Кроули попробовал было вручную натереть полиролью Бентли, но не справился с технологией. Смазка намертво застыла на кузове, и в конце концов Кроули попросту сдался. Привычные демонические шалости и козни ему наскучили. На третий или четвертый день до него дошло, что он сидит взаперти у себя дома, потому что больше понятия не имеет, как теперь вести себя с людьми. Он себя не узнавал — да он же практически ангел!.. По крайней мере, нынешнее размеренное течение дней очень напоминало обычное времяпрепровождение Азирафаэля — тот, будучи бессмертной сущностью, в свое свободное время мирно прогуливался по улочкам, со вкусом попивал чай и никого не беспокоил. Как вообще ведут себя современные ангелы, если им нужно выйти из дому к людям на улицы? Творят чудеса? Прикасаются к смертным? Азирафаэль хотя бы раз делал такое? Кроули был бы не прочь разузнать обо всем поподробнее. Любопытство взяло верх над хандрой, он даже сделал себе в уме твердую пометку, что завтра он обязательно пойдет к Азирафаэлю и все у него выведает. Например, можно сходить в гости к ангелу утром до полудня. Или лучше в полдень. Или даже заскочить на пятичасовой чай. Во всяком случае, он точно успеет повидаться с ним до официального закрытия книжного... Ожидания с реальностью не совпали: чтобы заставить себя прилично одеться и наконец-то выползти на улицу, Кроули понадобилось целых три дня. Мысли о скорой встрече с ангелом так улучшили ему настроение, что по дороге он разбил прохожим целых четыре мобильных телефона. Он наверняка сможет вернуться к своей привычной жизни. Дверь магазина Азирафаэля была приоткрыта — необычно, отметил Кроули про себя, но и не из ряда вон. Ангел сидел за кассой и поглощал театральный альманах страницу за страницей. — Привет, Кроули, — сказал он, не отрываясь от чтения. — Давненько ты тут не появлялся, — добавил он, внимательно вглядевшись в Кроули и наконец-то захлопнув книгу. — Бог ты мой! Дружочек, ты плохо выглядишь. — Спасибо, — сказал Кроули. — Плохо не в хорошем смысле! — подчеркнул ангел, отложив книгу на прилавок. — А в самом что ни на есть ужасающем! Вид у тебя очень изможденный. Не думал сменить тело? Кроули в последнее время не смотрелся в зеркало, но конечно же знал, что волосы у него уложены как надо, а одежда приличная... — Вряд ли, — озадаченно ответил он. А что, если у тела и правда обнаружились проблемы по химической части? Такое не приходило ему в голову. — Пойдем пить чай, я его только что заварил, — сказал Азирафаэль, увлекая Кроули в заднюю комнату. — У нас пятиминутный перерыв, — любезно сказал он покупателю — тот как раз собирался задать ему вопрос о стоимости книги, подумал Кроули и безрадостно отдавил мужчине ногу. Совершенно без всякого удовольствия. В уютной задней комнате тихонько посвистывал чайник. Азирафаэль принес на стол две видавших виды кружки, бросил в каждую по щепотке чайных листьев и немедленно залил их горячей водой. Чай получился насыщенный и ароматный. Некоторые качественные вещи быстро не сотворишь — время для их создания иногда исчисляется годами или даже веками, и Азирафаэль понимал это как никто другой, но постоянно недоумевал, почему хороший чай тоже оказывался из их числа. Кроули вгляделся в блестящий бок чайника и понял, что Азирафаэль имеет в виду, когда говорит, что он выглядит ужасающе. После недель регулярного сна лицо оплыло и потеряло прежнюю свежесть, под глазами появились мешки, даже цвет кожи изменился, став каким-то нехарактерно болезненным. От прежнего стильного вида не осталось и следа. Кроули сел прямее и неслышно отдал телу парочку приказов, чтобы привести себя в порядок. — Так-то лучше, — одобрительно сказал Азирафаэль. По крайней мере, мешки под глазами исчезли. — Не скрою, мне было интересно, где ты пропадаешь, но я подумал, что, возможно, ты теперь специально держишься в тени. — Специально? Я вообще-то пришел к тебе в гости! — запротестовал Кроули. — Да, последний раз почти месяц назад. И с тех пор от тебя ни словечка. — Ну, ты тоже мог бы меня навестить, — насупился Кроули. — Дружочек, не думаю, что ты это всерьез. Я очень редко навещаю кого-нибудь, если подумать. — Азирафаэль отхлебнул чаю. — Но бывает, что ко мне приходит мысль, что неплохо было бы с тобой повидаться, а на следующий день ты и сам появляешься... — Все равно так нечестно. И совсем не означает, что ты не мог бы прийти ко мне в гости. Резонный ответ Кроули и просквозившая в нем обида поразили Азирафаэля до глубины души. — Я... не подумал, что ты хотел бы меня видеть. Извини. — Ничего я не хочу! — отбрил Кроули. Азирафаэль замолчал. Иногда собеседники молчат разочарованно или обиженно. В молчании Азирафаэля сквозило поистине ангельское терпение, и Кроули почувствовал себя свиньёй. Это было невероятно. С другой стороны, распознать такой настрой было нетрудно, он ведь тоже когда-то был ангелом. — Может, ты был занят другими делами, — наконец пробормотал Кроули. — Ну... пришлось составить каталог всех новых книг, — осторожно ответил Азирафаэль и кашлянул. — Хорошие? — спросил Кроули. — Разумеется, — слабо улыбнулся ангел. — Рад за тебя. Снова воцарилась тишина, на этот раз уютная тишина двух друзей, когда не нужно вести набившие оскомину светские беседы ради приличия — с этой неудобной традицией они навсегда распрощались еще много веков назад. — Значит, у тебя все в порядке? — рискнул Кроули. — О да. По большей части. — Ты уже ходил куда-нибудь? Получал удовольствие от новой жизни? — Понимаешь, магазин отнимает уйму времени... — А... ясно. — А ты там как? — Да как обычно, — пожал плечами Кроули. — Просто я кое-что заметил... Кроули подождал. — Заметил одну небольшую странность. Кажется, общее количество грехов на душу населения у нас отчего-то... уменьшилось. Незначительно, но все равно заметно. Как будто чего-то не хватает. — Не хватает? — Дружочек, я клоню к тому, что все твои уловки имеют очень особенную характерную ауру, и ее-то я в последнее время нигде не ощущаю... — О... а. — Вот-вот. — По правде говоря, я в последнее время что-то совсем расклеился, — признался Кроули. — Кроули, ты не человек. Люди еще не придумали недуг, поражающий ангелов. Или бывших ангелов. — Азирафаэль склонил голову набок, пытаясь встретиться взглядом с Кроули, а тот упрямо смотрел на янтарный чай в своей кружке. — Если бы я не знал тебя насквозь... Кроули быстро поднял голову. — То что? — Ничего особенного. — Азирафаэль пожал плечами. — Если бы ты был человеком, я осмелился бы предположить, что у тебя депрессия, но ведь демоны не могут испытывать настолько нехарактерные чувства, а? — Откуда тебе знать? — буркнул Кроули. — Я и не знаю. Просто предположил. Если бы у тебя была депрессия, разве у тебя хватало бы сил на ежедневные всевозможные козни? Кроули обдумал этот вопрос. Он не чувствовал особых угрызений совести из-за своей минимальной вовлеченности в человеческие дела. Ему просто было не по себе: откуда-то снизошло осознание, что все его выходки бессмысленны и утомительны. Выводить мобильные телефоны из строя было забавно, но сегодня сломались только принадлежащие самым несносным любителям повисеть на проводе. А вот спать Кроули всегда очень любил. — Просто мне все надоело, — сокрушенно признался он ангелу. — Надоело? — Я перестал понимать, в чем теперь заключается смысл всяких пакостей, ясно? Азирафаэль склонил голову набок. — Бессмысленно искать смысл в бессмысленном смысле. — Ну, это опять твоя софистика с религиоведением. — Кроули обхватил голову руками. — Прекрати сбивать меня с толку. — Извини. — И прекрати извиняться, когда я веду себя с тобой как скотина. Азирафаэль покладисто не стал извиняться. — Я вижу, что сегодня ты... как-то особенно недружелюбен, Кроули. — А еще ты не мог не заметить, что в мире практически никто передо мной не извиняется. — Они просто не доживают. — Азирафаэль как ни в чем не бывало наполнил кружку чаем. — Кроули... скажи, стоит ли озвучить одну теорию, чтобы ты над ней поразмыслил? — Валяй. — То, что ты предпринял... Ну, знаешь, когда так и не наступил конец света... Мне кажется, твой поступок граничит с героизмом особого рода. — Не с героизмом, а с глубокой личной заинтересованностью. — Да, но если рассматривать его в совокупности всех событий... Неужели тебе ни капельки не понравилось спасать мир? — О! Это было очень весело! — К Кроули на миг вернулась его прежняя веселость, и он даже улыбнулся ангелу очень зубастой улыбкой. — Клево же было, нет? — Да! Вот именно! Ты вошел во вкус, и тебе понравилось! Как ты знаешь, немногие из людей на такое способны. Спасти мир... Это не... ну, не совсем покаяние, нет. Но отчасти похоже на искупление прежних грехов, наше общее спасение мира, — раздумчиво сказал Азирафаэль. Кроули в ужасе воззрился на него. — Только не говори мне, что я теперь... — «Он милосерд и всепрощающ, хоть и восстали против Него», — нараспев процитировал Азирафаэль. — Пророк Даниил мне всегда нравился. — Я не восставал. Никогда и ни разу, — пробормотал Кроули. — Ох, Кроули, неужели тебе так важно придираться к мелочам? — Азирафаэль покачал головой. — Это всего лишь моя неподтвержденная теория. Может, я неправ, а ты прав, и тебе просто стало скучно... — А от скуки бывают прививки? Азирафаэль вздохнул. Словарный запас у Кроули был хоть куда, он обожал вворачивать умные словечки, хотя сам читать не любил. — Пойдем-ка со мной, — вдруг сказал ангел, взял Кроули за запястье и вывел его обратно в книжный магазин. Клиент, которому было велено пять минут подождать, ушел пятнадцать минут назад, зато в зале обнаружились мать и чумазый ребенок, перебирающие книги Азирафаэля. Кроули даже вздрогнул. — Могу я вам чем-нибудь помочь, мэм? — вежливо осведомился Азирафаэль. — У вас есть «Гарри Поттер»? — недовольно спросила она. — Не в основном зале, — вздохнул Азирафаэль. — Простите? — Только рукописный вариант... или... ах да, вот, — сказал Азирафаэль, потянувшись на прилавок за книгой, которой там не было минуту назад. Ангел стоял рядом с кассой, мать затерялась где-то сзади у стеллажей, а Кроули — совсем рядом с маленьким чудовищем между ними обоими. Азирафаэль небрежно взмахнул рукой. Книга по плавной дуге взлетела в воздух и кувыркнулась в полете. Было понятно, что до женщины она не долетит. Кроули взметнул руку в воздух перед самым лицом ребенка. Острые уголки переплета впились ему в ладонь — до цели оставалось каких-то несчастных шесть дюймов. — Вы, наверное, сумасшедший! — взвилась мамаша. — Что вы такое творите, чуть ребенку голову не оторвали!.. Не двигаясь, Кроули взглянул на Азирафаэля, излучавшего полную безмятежность. Мальчик, выхватив у него из рук книжку, тут же вприпрыжку выбежал из магазина; мать, бросив острый осуждающий взгляд на ангела, поспешила вслед за сыном. — Ты бы не швырнул ребенку в голову книгу на полном серьезе, — оценивающе заметил Кроули, когда за ними захлопнулась дверь. — Нет, конечно. Но, если бы ты заранее узнал о моем эксперименте, ты бы его провалил и никого не спас. — Что-что?.. — Я в тебя верю. — В меня?! Ты и впрямь с ума сошел. Ты чуть глаз ему не выбил! — Скорее всего, недавно он совершил что-то очень и очень плохое, так что невелика беда, он это заслужил. Кроме того, я отдал им самый новый том Поттера, он еще даже не опубликован, и они за него не заплатили. Подводя итог, парнишка вполне счастлив. Кроули почесал в затылке и вздохнул. — Твои словесные выверты меня поражают. — Все может быть... — Ты это к чему сказал? — Ну, ты же снова спас кого-то, нет? Вон, даже разозлился на меня. — Я тебе не ангел! — заорал Кроули. — Но больше и не чистокровный демон, — резонно возразил Азирафаэль. — Ты же обрадовался, поймав книгу? Прислушайся к себе. Колени Кроули подогнулись сами собой. — Ой-ей, — еле слышно произнес он. Азирафаэль своевременно и метко подпихнул под него свободный стул. — Вот дьявол... — Печально, что все так вышло, Кроули, мне правда жаль, — сочувственно сказал Азирафаэль. — Я знаю, тебе ужасно нравилось быть демоном. Но, с другой стороны, ты ведь и не чистокровный ангел... просто застрял на время между двух отделов, — прибавил он чуть веселее. — Мне плохо. — Не распускай нюни. — Меня тошнит. — Ну-ну! — Азирафаэль успокаивающе похлопал его по плечу. — Перемены мало кому по нраву, я очень тебя понимаю. И вот что я тебе скажу: хочешь, оставайся тут со мной? Пока не надоест? Если тебе интересно, конечно. Мне не помешает посыльный, поможешь с кое-какими поручениями... Кроули укоризненно посмотрел на него. В глазах Азирафаэля прыгали чертики. — Заканчивай страдать, Кроули, все не так уж плохо. Я наслаждался бытием шесть тысяч лет. Кроули вздохнул. — Я сейчас принесу тебе вкусного шоколадного печенья и томик Августина Блаженного, — ободряюще сказал Азирафаэль. — Он смешно пишет. Кроули откинулся назад, пытаясь головой достать Азирафаэля. Джемпер ангела оказался очень мягким, от него пахло книжной пылью. — Знаю, я его когда-то встречал. — Да-да, это он самый! Значит, появился шанс немного развеяться, как считаешь?.. И, предоставив Кроули самому себе, Азирафаэль поспешил к стеллажам. Кроули повел плечом. За спиной раздался тихий шелест. Кроули внимательно осмотрел крыло — перья были жемчужно-серого цвета. Не белые, упаси Господи — но и не угольно-черные. Атласно-блестящие и неоспоримо серые. Может быть, жизнь и впрямь налаживалась. Они с ангелом и раньше развлекались парными танцами на грани перехода в лагерь врага. А в самом ближайшем будущем его ждало много-премного шоколадного печенья и опусы святого Августина — тот был премилым собеседником, хотя под конец жизни немного спятил. Вдруг блаженный Августин написал о нем что-нибудь хорошее? Кроули был бы не прочь узнать, если да.