ai

Ссутулена, руки на коленях, глаза в пустоту. Молчаливая, напряжённая, как струна. Тронь — зазвенит, попробуй порвать — хлестнёт по щеке. Обманчивая мягкая оболочка и стальной каркас внутри. Конфета в обёртке из фольги из дорого швейцарского шоколада, тёмного — в тон глазам. Заключить в кольцо рук, подставить плечо, чтобы ей удобно было откинуть голову. Ткнуться носом в макушку — там химозная нотка шампуня и седая ниточка. Дойти до виска, прижать губами бьющуюся вилку. Ещё ниже — маленькое ушко, можно попробовать хрящи на зуб и поймать сладкую спелую мочку. Тело в руках вздрагивает, прошитое дрожью — дотянуть вибрацию до максимума, выдохнув в ухо. Понизить голос, шепнуть что-то, ублажая музыкальный слух. В груди под ладонями будто бы маленькая колибри, бьющая крылышками. Руки поднимаются — прижать их к телу, ртом — к родинкам на шее, их там хватит на маленькое созвездие. Соединить точки, прикусить кожу и губами же поймать вздох. Острый взгляд из-под прищура, тень длинных ресниц сводит с ума. Глажу маленькие сильные ладони — она ими всё умеет: и жизнь спасти, и форму лицу придать, и младенца по щеке приласкать. Она ими и убьёт, и воскресит. Всё этими руками умеет, такие они драгоценные. Большой палец на пульсе — стук учащается. Скоро свернётся в нитку — и нам не выжить. Нельзя смотреть в ведьминские колодезно-тёмные глаза — они тебя растопчут. Один взгляд — и любой купится. Никакой пощады. Нельзя, нельзя в глаза, но можно — на светлую кожу, можно пустить по ней мураши, чтоб знать наверняка, что в этих ведьминских глазах зрачки с булавочную головку. Хотя если разглядеть их, чёрное на чёрном — можно увидеть, я уверен, что они как у кошки, вертикальные. Потому что она сама как кошка, приручена только для вида. Поэтому — оставаться за спиной как можно дольше и пьянеть от этого. Я знаю, что подпустить со спины — знак её доверия, и принимаю эту честь. Обвести контур рта, сначала пальцем, потом языком. Пухлая нижняя губа даёт трещинку от укуса, нужно приласкать. Залюбить её всю, недолюбленную. Заласкать её всю, недоласканную. Она стоит даже большего. Она вообще не имеет цены, имя богини на ней отдаёт отдаёт дешевизной, потому что не по статусу. Она обнимает мою голову руками, и плавник кита на её предплечье мажет меня по щеке. Сатурн душит меня в своих змеиных кольцах. Космос ближе, чем я думал. Талия волнующие узкая в руках, мягкие на вид бедра на самом деле очень крепкие, мышцы перекатываются под кожей. Крупные голени выдают спортивное прошлое, ступни хочется целовать. Тронуть все точки пульса языком, попробовать кожу на вкус, отпечатать в своей памяти, как она дышит, когда ей хорошо, как при этом же звучит. Голос как у сирены. Вдохнуть её, позволить острым вампирским клыкам разрисовать меня вензелями. Наслаждаться.  И дотрагиваться, пока позволяет… Вот такую её, с волнующе мягким и сильным телом, буду купать в белой простыни. Хочется до утра, но выходит так, как позволит эта кошка. Ночь для неё особое время, она может сорваться в никуда, и остаться её не уговоришь. Но — никаких обещаний. Я мог бы задуматься над этим (я уже хочу, если быть честным), но кошки гуляют сами по себе, и думать о приручении бесполезно. Потому что сам уже приучен без права на отвыкание. К тому что иногда, как сейчас, редко-редко, меня ждёт подарок в тонкой голубой рубашечной упаковке. Не терпится его развернуть