***
За все дни, что подросток провел в пионерлагере, у него образовалась не самая прекрасная репутация. Многие называли его сумасшедшим, нервным или странным. Даже Анастасия иногда шутила, что шатен похож на ходячий труп. Перед глазами появился образ девочки, которая смотрела прямо в душу, четко и ясно рассказывая, как он ходил за забор. После всего, что он для нее сделал, она предала его, не моргнув и глазом. Что-то в тот момент сломалось внутри, будто слетела спираль из четко работающего механизма, ударяясь о пол, ломая тем самым все чувства, которые испытывал пионер по отношению к Сергушиной. Он долгое время смотрел в одну точку, перед глазами все плыло, а голова громко гудела, готовая расколоться в любую секунду. Валера осторожно поднял глаза и посмотрел на Хлопова, пытаясь увидеть злорадство, самоутверждение, наконец, победу. Но только удивился, заметив в карих глазах сожаление и боль. Будто сейчас стоял тот самый Лёва, что протянул ему руку на речном трамвайчике, в знак крепкой дружбы. Словно не было тех страшных и бессонных ночей, проведенных наедине с голодным зверем. Однако, когда пионер заметил чужой взгляд, лишь неестественно ухмыльнулся, его зрачки расширились и в них уже читались жестокость, решительность и голод. Лёва выпрямился и заверил главную вожатую, что возьмет шатена под свою опеку, проследив за поведением и научив тому, как должен вести себя настоящий пионер. От этой фразы все внутри сжалось, а сердце забилось, как у беспомощной жертвы, на которую смотрел хищник своими голодными глазами, подходя все ближе, при этом сладостно облизываясь. Валера осознал, нужно бежать и как можно дальше. Страх взял верх, закрывая собой храбрость и логику. Попытка сбежать на речном трамвайчике провалилась с треском, а когда ему вкололи успокоительное, противные мысли лезли в голову, заполняя все внутри мерзкой слизью из вины и несправедливости. Никого больше не было рядом: Денис умер, оставив его одного. Он появлялся перед ним, но вскоре Валера понял, что там никого не было, а советы мальчик давал себе сам. Анастасийка предала, растоптав чувства, а мама с папой уехали в Ялту, бросив ребенка на растерзание вампирам. Даже Игорь называл его психом, хоть Лагунов и говорил правду. Пионер признал, единственным правильным решением будет сдаться. Поэтому ночью, когда все уже спали, а вампиры вступили в свои владения, голубоглазый не сопротивлялся. Он не взял бутылку со святой водой, просто лежал на кровати, даже не шевелясь. Лекарство еще действовало, мешая самосохранению что-либо предпринять. Хотя шатен уже и решил, пусть то, от чего так долго и старательно убегал, с чем боролся, должно случиться. Он сможет провести остаток каникул в веселом и беззаботном лагере, общаясь с друзьями, играя в футбол и занимаясь обычными подростковыми делами. Хлопов бесшумно подошел, аккуратно опускаясь на пол рядом с кроватью Лагунова. Он протянул свою руку вперед, тем самым давая шатену сделать выбор самому. Валера смотрел в карие глаза и не мог отвести взгляд. Они завораживали, казалось, будто нет на земле ничего прекраснее этого взгляда. Пионер моргнул, стараясь прогнать странные мысли из головы, но ничего не выходило. Протянув руку вперед, Лёва осторожно обхватил запястье и стал неторопливо приближаться, смотря при этом на Лагунова. Тонкий язык потянулся к вене, а сердце голубоглазого забилось быстрее. У Лагунова от страха, который он старательно пытался спрятать, не закрывая глаза и смотря на все происходящие, а также от вины за то, что сдался, перестал бороться, подводя брата и всех людей в лагере. Хлопов почувствовал, как его сердце медленно и неуверенно забилось. Бегать на поле с ребятами весело, но он испытывал обиду и злость, когда Валера проводил все время вместе с Сергушиной. Девочка распоряжалась им направо и налево, ведя себя высокомерно. Каждый раз, когда мальчик вертелся рядом с ней, футболисту хотелось подойти и высосать у нее всю кровь. Словно сладкий нектар из фрукта, чтобы она скукожилась прямо у него на глазах. Но Лёва понимал, что если он хотя бы на шаг подойдет к девчонке, Лагунов его возненавидит и перестанет с ним общаться. Язык уже совсем близко приблизился к вене, когда в коридоре послышались чьи-то шаги и слова. Пионер, словно кипятком ошпаренный, ринулся и лег на свою кровать. Когда он приоткрыл один глаз, то увидел вожатого, а после Валера встал и пошел вместе с ним. План снова провалился, однако Лёва не почувствовал разочарование или злости, наоборот, лишь улыбнулся уголками губ и потрогал рукой грудь, чувствуя биение сердца.***
Лагунов запутался в своих мыслях, что не заметил приближающийся силуэт. Он подходил осторожно, пытаясь не спугнуть пионера. Присев рядом с Валерой на трибуну и посмотрел вперед, вампир не решался начать разговор. Каждый думал о своем. На улице подул легкий ветерок, взъерошивая волосы и пробирая все тело от холода. Ветер помог Валерию выйти из мыслей и понять, что он уже не один. Рука осторожно потянулась к бутылке, что висела на поясе. - Можешь расслабиться, я не за этим сюда пришел. - заверил мальчика Хлопов, не отводя взгляд от леса. Темнота поглощала лагерь и его жителей, закрывая последние теплые лучики. Голова и все тело кричали подростку покрепче обхватить бутылку и бежать в лес или в корпус, главное подальше от футбольного поля, однако что-то внутри мешало пошевелиться, а руки вновь вернулись на колени. Каждый из них понимал, нужно поговорить о ситуации, что не может больше продолжаться, о них и, что происходит в последнее время. Несколько минут они сидели молча, слушая пение птиц и стрекотание насекомых, пока Лагунов не решил нарушить молчание. - Скажи кто тебя укусил, - не унимался Валера, взглянув на пионера. - и я обещаю, весь этот кошмар закончится. Лёва улыбнулся, помотав головой. Он не понимал, как такой умный и храбрый мальчик не мог осознать одной простой истины. Хлопов хотел и желал стать вампиром, управлять непослушными подростками, что так ужасно играли в футбол. Завести друзей, ведь из-за непростого характера, с ним почти никто не хотел общаться. - Мы это уже обсуждали, - Лёва перевел взгляд на Валеру, ухмыльнувшись. Их глаза встретились, а мертвое сердце Хлопова снова пропустило удар. - или ты не помнишь? Лагунов хотел забыть про то, что они сделали вместе с Игорем, но винил он во всем случившимся только себя. Вспомнил, как предложил вожатому перелить в бак воду с реки. Хотел, чтобы вампиры кричали и бились в конвульсиях от боли. Чувствовали свою беспомощность, в тот день Валера сам стал настоящим зверем, хоть и осознал это слишком поздно. По ночам, когда удавалось задремать, ему снились кошмары. Как вопили дети, падая на землю от ужасающих ожогов. Валера смотрел вниз, где кричал Лёва, тянув к нему руку, прося о помощи. После таких снов мальчик просыпался весь мокрый, закрывая лицо руками. “Каждому рано или поздно, кто-то делает больно.” - эти слова будто выжгли на руках Лагунова, заставляя стонать в подушку каждую ночь. Если б он мог перемотать время вспять, то никогда не навредил бы этим детям. Никогда бы не навредил Лёве. Шатен взглянул на Хлопова, что все так же смотрел в чащу. Его ожоги еще заживали, однако регенерация работала прекрасно. Маленькие шрамы все равно останутся, напоминая о том ужасном дне. Лагунов придвинулся поближе к пионеру, сам не осознавая, что сейчас происходит. Он робко коснулся щеки мальчика, аккуратно проводя вдоль скулы. Руки были прохладными, но кожа, казалось, замерзла и была холодная словно лёд, отчего Валера даже передернулся. Шатен стал тщательно растирать руки, дуя на них горячим воздухом, пытаясь согреть. Потом бережно обхватил лицо Хлопова, согревая, и при этом не задевая поврежденные места. Лёва не ожидав такой близости, вздрогнул всем телом, но отодвигаться не стал. Он перевел взгляд на подростка, лишь удивляясь происходящему. - Прости... - прошептал Валера, тяжело выдохнув. Ему было стыдно смотреть в глаза пионеру, после всего случившегося. Грудную клетку неприятно сдавило, сердце забилось чаще, а глаза напротив смотрели так нежно, с крупицей тоски и неизмеримой любви. Чудилось, будто время остановилось, перестали петь птицы и жужжать насекомые, а солнце совсем опустилось за горизонт, постепенно накрывая лагерь темнотой.***
Лёва вспомнил дискотеку, на которой они напились крови у всех детей в лагере. Как убегал Валера, когда вокруг творился полный хаос. Кареглазый почувствовал что-то неладное, он перевел взгляд на Беклемишева. К последнему подошла Лена, что-то прошептав на ухо, на что блондин разозлился, показывая на убегающего Лагунова. И тут до Хлопова дошло, его обманули, пытаясь подчинить его Валеру. Кровь закипела в венах, мышцы напряглись, а глаза прожигали Александра насквозь. Позже выяснилось, когда Хлопов был занят тренировками к предстоящему матчу, Бекля подговорил девушку позвать Валеру на дискотеку. Они решили, что Хлопов ослаб и вовсе не собирался кусать шатена, что значительно мешало им и планам стратилата. Вечером, после дискотеки, когда вампиры собрались на общем собрании, Хлопов ворвался в комнату и набросился на Беклю. Схватив подростка за галстук, футболист повалил того на землю, садясь сверху и нанося удар за ударом. Беклемишев пытался сопротивляться, но пионера невозможно было остановить. Он сломал блондину нос, царапая лицо до глубоких шрамов, что заживут лишь на утро при сильной регенерации. Между тем Старший пионер отошел от шока и подбежал разнять мальчиков, но Лёва зарычал словно зверь, пугая всех присутствующих вокруг. Вампир грубо откинул Максима к стене, приказывая взглядом оставаться на месте. Каждый из тринадцати вампиров имел свои особенности, что дети и вожатые приобрели от укуса стратилата. Например, Максим являлся главным среди пиявцев. Его слушались все вампиры, выполняя приказы и делая поручения без лишних вопросов. Вероника легко очаровывала, вводя жертву в гипноз, вызывая при этом симпатию и повышая доверие у людей. Хлопову же достался один из особых даров, ведь он обратился самым первым среди избранных Серпа. Мальчик был самым сильным, его тело быстро приспосабливалось к любой обстановке, передвигался футболист быстрее всех детей на поле, а руки могли выдержать вес в пять раз больше, чем весил сам вампир. Такая сила покоряется только сильным кровопийцам, однако пионеру не составило особых усилий укротить ее и подчинить себе во благо. Ударив последний раз в ребро и резко поднявшись с тела, Лёва присел рядом на корточки, давая подростку прийти в себя. Он наклонился поближе к лицу пионера и громко заявил: - Еще раз посмеешь подойти к Лагунову, я порву тебя на куски, - Бекля попытался приподняться, но тут же был опущен на пол сильным ударом в бок. - высосав всю твою кровь до последней капли. Улыбнувшись, показывая острые, как лезвие бритвы, клыки, вампир поднялся и подал руку Бекле. Тот с опаской принял ее, утирая нос от крови, что бежала без остановки. Дождавшись слабого кивка, Хлопов открыл дверь, уходя в корпус.***
Руки согревали, заставляя глаза медленно закрываться, а телу стало так хорошо от чужих прикосновений, что не хотелось никуда уходить. Лёва снова вспомнил, как нашел Лагунова, совсем недавно в лесу.***
В тот день лес был необыкновенно красив, завораживая своей волшебной атмосферой, сладостным запахом маленьких грибов и душистых цветов. Деревья тянулись к яркому месяцу, что охранял мрачную чащу и его жителей. Лёва пинал шишки и ветки, задумавшись над словами Серпа и не замечая, как забрел далеко в лесище. Мужчина приказывал подчинить Лагунова, либо он избавится от мальчишки самостоятельно. Выбор был самым сложным в жизни футболиста, ведь если он не укусит шатена, его могут убить, а следом за ним и Хлопова. Мысли гудели в голове, мешая думать разумно, а тело дрожало словно осиновый лист, и причиной тому был не вечерний холод. Мозг категорически отвергал выбор пожертвовать Лагуновым, но и овладевать пионером вовсе не хотелось. Лёва совсем недавно осознал свои симпатию к Лагунову. Ему нравилось, что мальчик очень храбрый, умный и сильный. И эта сила заключалась не в том, что пионер мог дать сдачи или выиграть соревнования, а в том, что никогда не сдавался, отстаивая свою идеологию до победного. Страна боялась таких, кого нельзя подчинить или сломить. Даже стратилат опасался Валеру, не ожидав отказа от своего щедрого предложения. Ведь шатен мог получить безграничную власть, свободу, любовь, преданных друзей, понимание со стороны родителей, наконец, покончить с несправедливостью. Но пионер предпочел бороться со всем миром в одиночку, даже если будет страшно или больно, зато он все равно будет оставаться живым. Перед глазами появилась нечеткая фигура, а подойдя поближе, кареглазый узнал друга. Было совсем темно, но Валера не спешил возвращаться в корпус. Он размахивал руками и срывал голос, крича в пустоту. Футболист спрятался за деревом, стараясь как можно тише дышать, чтобы подслушать монолог. Шатен с кем-то разговаривал, хотя кроме двух пионеров никого не было поблизости. Он постоянно повторял имя Денис и то, что тот его оставил, а потом упал на колени, закрывая лицо руками. Слезы не спеша капали на зеленую траву. Хлопов закусил губу, опускаясь на землю и прижимая к себе колени. Сердце ныло, умоляя подойти к мальчику, однако подросток понимал, что не сможет устоять перед бьющимся сердцем, а язык сам вопьется в бледную кожу. Прошло несколько минут и он не мог больше слушать, как его друг страдает, ища помощи или поддержки. А может и не только товарищ или друг? Он бесшумно опустился рядом с Валерой, на что второй даже не обратил внимание. Осторожно убирая мокрую прядь, Хлопов потянулся рукой к макушке, но быстро остановился в миллиметре от головы. Месяц ярко сиял, украдкою пробираясь сквозь высокие деревья. Лёва поднял глаза, всматриваясь в небесное светило, что на первый взгляд успокаивало людей, даря ночную прохладу и внутреннее спокойствие. Однако, вглядываясь внимательнее, вампир чувствовал голод и жажду по чужой крови. Язык обвел губы, а зрачки глаз неестественно расширились. Серебряный серп приказывал схватить мальчишку, повалив его на мокрую траву и впиться в шею, высасывая горячую жидкость. Только пионер собирался навредить беззащитному, как чужой голос промолвил: - Денис?... Это ты? - всхлипнул Валера, вытирая нос рукавом рубашки. Лёва задержал дыхание, стараясь быть незаметнее. - Я так устал. Помоги, мне одному с ними не справиться. Очки шатена были в каплях, ввиду этого силуэт пред ним был размытым. Подумав, что это очередная галлюцинация, он опять закрыл глаза руками, опуская голову. А Хлопов моргнул, прогоняя нехорошие мысли и дотронулся до волос Валеры. Аккуратным движением, мальчик пропускал ладонь сквозь мягкие и растрепанные пряди. Он пододвинулся ближе, нежно обнимая Лагунова. Уши уловили слабый ритм сердца, а глаза закрылись, отдаваясь приятной минуте. Лёва был по-настоящему свободен, никто не мог их тронуть, помешать такой неожиданной, может даже интимной близости. - Уже темнеет, нужно возвращаться в лагерь. Вампиры могут тебя учуять, надо торопиться. - заметил пионер, нехотя отстраняясь от товарища и поправляя красный галстук. - Ты слышишь меня? Валера кивнул, поднимаясь на ноги. Он снял очки, пытаясь протереть их от капель, а когда надел снова, то никого рядом уже не было. Голубоглазый побежал в лагерь, замечая, как стемнело на улице. Хлопов же снова спрятался за деревом, провожая друга взглядом. Через какое-то время пиявец направился следом, озираясь вокруг и следя за местностью, чтобы уберечь Лагунова в случаи опасности.***
Валера еще раз провел по ожогу, на что Лёва блаженно прикрыл глаза. Комар сел на плечо Лагунова, перенимая все внимание на себя. Мальчик ударил по телу, размазывая кровь. Посмотрев вокруг, он заметил, что зажглись первые фонари, а слабый туман укутал футбольное поле. Поежившись и потерев руки, Валера резко поднялся, быстро спускаясь по ступенькам. Когда шатен ступил на сырую траву, его окликнул Лёва. - Валера, подожди. - удерживая пионера за локоть, Хлопов повернул его к себе лицом. - Позволь мне кое-что сделать. Лёва приблизился, заглядывая в чужие зрачки. Словно ища в них разрешение на столь дерзкий поступок. Сердце Валеры застучало так сильно, что готово было проломить грудную клетку, выскакивая наружу. Голова гудела, включая режим самосохранения, который вопил бежать. Руки вспотели, а прохладный ветерок вызвал мурашки, которые пробежались по всему телу, будто маленькие муравьи. Они стояли совсем рядом, непозволительно близко, соприкасаясь пальцами рук и коленями ног. Глаза напротив сияли под светом фонаря, сверкая словно светлячки. Хлопов взял Лагунова за руку, ласково поглаживая пальцы и запястье. А Валера ждал, никуда не отходил, пытаясь понять, чего на самом деле добивается пионер. Шатену слабо верилось, что вампир делал все это, чтобы испить его кровь. Он уже давно мог подчинить себе мальчика, пока тот сидел на трибуне, но не действовал. Футболист приблизился вплотную, так что каждый чувствовал горячее дыхание и запах другого. От Валеры пахло свежестью леса, листьями, что легко опускались с веток. Грибами, которые росли недалеко от могучих деревьев, а также росой и приятным речным воздухом. Лёва пах скошенной травой, вперемешку с дикой земляникой и клубникой. Лагунов вдохнул аромат, закрывая глаза в наслаждении. Тело перестало трястись, отдаваясь чужому теплу. Хлопов осторожно коснулся чужих губ, таких нежных и давно желанных. Целуя сначала робко, неторопливо углубляя поцелуй, вампир зарывался рукой в мягкие волосы, пропуская их через пальцы. Валера распахнул глаза, положив руку на грудь пионера. Он хотел оттолкнуть мальчика, но резко почувствовал ладонью удары. Зрачки расширились, а пальцы сжались на футболке, будто хватаясь за спасательный круг. Сердце Лёвы отчетливо билось, пропуская удар за ударом. Оно наполнилось кровью, приобретая красный оттенок. Именно Лагунов снова смог запустить его сердце. Лёва хотел отстраниться, когда не почувствовал взаимности, но забыв про все правила и нормы, Валера решил ответить, взволнованно целуя. Он бережно притянул мальчика за плечи, приближая ближе к себе. Все вокруг замерло, насекомые перестали жужжать, а свет луны впервые дарил умиротворение и легкость. Наконец, когда закончился воздух, они неохотно отстранились друг от друга. Соприкоснувшись лбами, пионеры пытались отдышаться. Маленькие капли падали с небес, наполняя свежестью лесной воздух. Оба улыбались и смеялись, смотря друг другу в глаза, а руки крепко сжимались. Мокрая одежда неприятно липла к телу, но даже она не мешала их радости. Они были действительно счастливы, забывая ссоры и проблемы. Мокрая прядь упала на очки, мешая шатену заворожено наблюдать за Хлоповым. Лёва потянулся к волосам, заботливо убирая коричневый локон на место, а Лагунов снова обнял руками лицо пионера, утягивая в приятный поцелуй. Теперь они никогда не будут одиноки, а их сердца всегда будут биться в такт друг друга.