Стану пеплом на твоих ресницах

Бледная луна проливала серебристые лучи на белое лицо, оно было искажено болью. Ло Бинхэ прижимал его к рельефной каменной стене, пальцы сжимали чужое горло, а на лице все шире росла злобная улыбка. Нет, Бинхэ не убьет своего учителя, это будет слишком быстро, слишком просто. Причинить боль, полностью унизить, отомстить, растоптать — вот что необходимо для спокойствия внутри. Изничтожить в пепел, а позже развеять по ветру эту убитую душу. Мысли о полном унижении, подчинении заставляли сердце разгонять кровь по телу. Алые глаза горели, хватило лишь секундного воспоминания, чтобы это пламя утихло. Тот самый момент, когда учитель пригласил его сесть с собой в карету, в тот раз он мягко одарил ученика безмятежной улыбкой, от чего на душе появился теплый огонек, перекрывающий все негативные чувства. Рука отпустила шею на мгновение, и вновь схватила Шэнь Цинцю, чуть выше, заставляя поднять голову и взглянуть в лицо Ло Бинхэ. Когда-то спокойные глаза были наполнены страхом. Зрачки расширились, дыхание стало громче. Теперь светлые глаза убежали от чужого взора, куда-то вниз, на землю. На мгновение Шэнь Цинцю подумал, что лучше бы он оказался закопанным в этой сырой земле, чем прижатым между стеной и грудью ученика.  — Покажите же мне свои бесстыжие глаза, — ладонь ухватила уже за лицо, не оставляя возможности сбежать, — когда толкали меня в Бездну, смотрели совершенно иначе.  — Ло Бинхэ, — тихий голос, был не привычен, в нем с легкостью узнавался страх. Сердце демона упало вниз. В нем вновь вспыхнула та мальчишеская любовь, в груди сладко сдавила приятная боль, такая же как 3 года назад. Хотя нет, даже после предательства, он еще долго тонул в чувствах, но вскоре захлебнулся болью, которой обернулась та страстная любовь. Вероятно, эти чувства вспыхнули заново.В голове Ло Бинхэ эхом проносился голос любимого учителя, зовущего его по имени.Рука ослабила хватку, нежно легла на белую щеку, спустя мгновение вовсе отпрянула. Сначала он отстранился от изящного Цинцю, но сердце не позволило отпустить все еще любимого. Как будто Бинхэ вернулся в прошлое, оказался тем наивным ребёнком. Голова тяжело упала на плечо, кончиком носа он упёрся в шею, на ней остались следы его собственных пальцев. До жути знакомый запах заполнил его лёгкие. Его учитель даже пахнет также как раньше, как же сильно возбудил родной аромат Не совладав с собой, демон коснулся шеи сначала губами и, позже важным языком. — Ло Бинхэ. Ах! — зубы сжали чувствительную кожу, клыки больно проткнули её насквозь. Горячая кровь была металлической, она не успевала стекать на одежды, ученик быстро ловил её языком. Слабые руки уперлись в мощную грудь демона, пытаясь оттолкнуть, но всего навсего вызвал насмешку своей жалкой попыткой. Властные руки скоро расстегнули одежду, теперь зубы больно покусывали левое плечо. Шэнь Цинцю мог представить как жалко выглядит, растрепанный, раздетый, плачущий, красный. Омерзение от самого себя. Лица оказались на одном уровне, взгляд ученика падал ниже, Цинцю не сразу понял, что именно задумал мальчишка. Вкус собственной крови был мерзок, но более отвратительно было то, что его целует Бинхэ. Да, да тот самый Ло Бинхэ. Губы были мягкими, они аккуратно касались учителя. Внезапно поцелуй стал грубее, язык начал пробираться глубже. В ответ, Шэнь Цинцю укусил нижнюю губу до крови, за что получил грубую пощёчину. Щека горела, в горле собрался ком, это было унизительно. — Не стоило так делать, учитель. Теперь Шэнь Цинцю был придавлен к земле, между ног устроился Бинхэ, он плотно прижался к белому телу. Его руки легли на бедра, плавно переползая на ягодицы. Пальцы больно сжимали их. Мужчина вновь положил ладони на грудь демона, толкая чуть сильнее, чем в прошлый раз. Так грязно он себя ещё никогда не ощущал.  — Уберите руки, уберите или я сломаю их, — губы шептали прямо в ухо, жарко обжигая, — это ваша плата за ту боль, что вы причинили мне. — Нет, хватит! Это уже перебор! Немедленно отпусти! — Ха-ха-ха-ха! — улыбка резко сошла с губ, — умоляйте, просите, может быть, я остановлюсь. Ло Бинхэ забрался под нижние одежды. Стягивая белье, как он и рассчитывал — на ласки хрупкое тело отозвалась довольно сильно. Лицо учителя загорелось алым, смущение накрыло его волной. — Ло Бинхэ, прекрати! — Никогда бы не поверил, если бы сам не увидел, что мой учитель способен краснеть как барышня, — насмешливо улыбнулся демон. Ло Бинхэ прекрасно знал, что перед слиянием, ему необходимо подготовить партнёра, но желание овладеть учителем не оставляло его, он решительно вошёл. Громкий стон сорвался с губ Цинцю, из-под дрожащих ресниц потекли слезы. — Пожалуйста! Мне больно… — скрестив руки на лице, он молил о пощаде, но эти мольбы лишь распалили ещё больше. Ло Бинхэ сплел их пальцы и завёл над головой учителя. Губами он мягко сцеловывал слезы, в тоже время мерно двигаясь внутри. Мягкие стенки плотно обхватили плоть. Эта теснота сводила с ума, но когда Бинхэ думал, что первый, эти мысли сносили крышу ещё сильнее. Темп ускорился резко, стоны вырвались все громче. Прошло не меньше часа, как Ло Бинхэ имеет Шэнь Цинцю. Горячая, вязкая жидкость наполнила нутро, со сдержанный рычанием демон кончил. Грудная клетка быстро вздымалась, дыхание никак не приходило в норму. Он не вышел сразу, а ещё какое-то время просто был внутри, руки обхватили тело под собой. Расслабленное лицо учителя освещал тусклый свет, глаза были закрыты, а ресницы до сих пор дрожали. — Вы прекрасны, — настолько тихо, что было невозможно расслышать. Мужчина не испытал ничего кроме боли, то чего так хотел демон. Чистая боль. Никакого удовольствия, наслаждения, блаженства. В этот момент он хотел к Лю Цингэ, который сейчас ждал его в комнате. Обнять и выплакаться как следует. Ло Бинхэ поднялся поправил одежду и волосы. Он исчез во тьме, оставив своего учителя, тут на земле, обнаженного. Слабое тело оставалось лежать так до рассвета. *** Лю Цингэ вошёл в комнату Шэнь Цинцю. В руке он держал веер, вероятно, Цинцю обронил его. Комната была пуста, несмотря на поздний час. — Где же он? —в пустоту спросил Цингэ. Аккуратно раскрыв веер, мужчина коснулся его губами. Шэнь Цинцю всегда держит его при себе, поэтому веер пах так же как и его хозяин… Он представил как целует ладонь, поднимается выше, к запястью, и в итоге добирается до сладких, желанных губ. Он целовал бы их нежно, обнимал Цинцю крепко. Член Лю Цингэ приподнялся, когда тот представил, что окажется между ног Шэнь Цинцю. Аромат веера дурманил разум, от чего фантазии становились реалистичнее. Шень Цинцю обвил его шею руками, скрестил ноги на пояснице и принял Лю Цингэ полностью, громко выстанывая его имя. — Лю Цингэ! Мужчина излился, голова опустела. Стало больно. Веер остался на постели. — Я всегда был твоим, а ты никогда не принадлежал мне.