Трой

Поднялся он по лестнице, чтоб вновь вдохнуть дождя, Потом остановился, смотря на небеса, Час от часу не легче ему, как и всегда, Он, в прочем, и не против, что грусть-тоска темна. Темна, как ночи осени, страшна, как смерть в огне, Болит и кровоточит, терзает в глубине. Он, в общем-то, не спорит, что жизнь дана одна, Но только громко стонет, когда болит Душа. И вечером на палубе, когда погаснет свет, Невесте на прощание Трой передаст привет: Возьмёт салфетку мятую, разгладит ткань о стол, Чернила сине-чёрные пятнать по ней начнёт. Забьётся ветер в панике и разгромит моря, На катере обиженно поникнут паруса, А в баре — дребезг стёкол и запьяневших крик, Наш Трой, так и не выпивши, в каюту поспешит. Он пишет Ей послание, невестой дорожит, В груди крыла дрожанием любовь его жужжит, Но в дверь каюты маленькой тут кто-то постучит, И песня обожания замолкнет, зашипит! Салфетка в столик сложена и свернута в конверт, И в брызгах от шампанского растает боль в момент. Трой вышел в массу тёмную – вздохнул больной поэт, Салфетка размулёвана, невесты рядом нет. По-праздничному весело, продолжен рюмок визг, В застолье фешенебельном потерян наш артист. Развеяны страдания, окончен боли твист, В толпе обрюзгше-пьяненькой жених поёт на бис. Сквозь ночь и расстояния невеста поняла, Как та, однако ж, искренне и нежно влюблена! Не скоро ожидаются ей вести с корабля: "Вот глупая, не пишет мне, а ждёт сама письма!" В своей любви растоптанной ты всё ж живёшь Душой, Но, милая, не знаешь ты, что он совсем другой; "Добавки, ну! Давай, налей!" Вот парню хорошо! Салфетка в стол. Спархнула ночь. Все чувства в решето. На утро нежность и любовь разбились так легко, Когда похмельем мир сквозь сон рассыпался в вино. pyaninka, 2021