Revenge is sweet.

Бекхен вцепился зубами в подушку, чтобы хоть как-нибудь приглушить свой громкий стон. Чанель двигался в нем слишком быстро, слишком грубо, и это мало того, что сводило с ума, так еще и голова пошла кругом. Он смял простыни под своими длинными пальчиками и лишь иногда позволял душераздирающим стонам вырваться наружу. Но сегодня было что-то не так. Сегодня Чанель перешел все границы морали и человечности. Он, подобно животному, начал двигаться быстрее, жестче и тогда старший не сдержал свой крик: - Чанель, прекрати, - но тот не слышал его, лишь продолжал вбиваться в хрупкое податливое тельце, - да остановись же ты, мне больно. Но Бекхена никто не слушал. Вся прелесть секса в один момент где-то пропала, улетела птицами в далекие края и сейчас Бен чувствовал лишь адскую боль, от которой в скором времени начало тошнить. Старший лежал на животе, а Чанель, раздвинув его ноги, насаживал парня на свой горячий член и все время закрывал его рот ладонью, чтобы не слушать посторонних криков. - Животное, - прокричал в руку Бекхен и с силой укусил палец своего парня. Кончив прямо в Бекхена, младший сделал еще несколько жадных рывков, вцепившись в волосы старшего. Он довольно посмотрел на него, в то время как тот пытался сдержать свои слезы. От боли и от обиды. Его любимый не ценит его, его любимый тронулся умом. - Все в порядке? - Нет. - Что случилось? - Ты сошел с ума, - психанул старший и выбежал из комнаты в ванную, хоть и далось ему это с трудом, так как пятую точку до сих не отпускала агония боли. Он умылся, посмотрел в отражение в зеркале, посмотрел на сине-красный засос на шее, на котором были ярко-красные крапинки, посмотрел на губу, которая была прокусана и возненавидел себя за свою беспомощность. - Жалок, - произнес он себе под нос, - ты такой жалкий, Бен Бекхен. Ударил кулаком по раковине и новый поток слез начал обжигать нежные щеки. Ему хотелось нежности, ласки, хотелось увидеть того Чанеля, который буквально год назад дарил ему цветы, делал комплименты и был до безумия внимателен к нему. Но все изменилось, как и Чанель. Лишь Бекхен до сих пор оставался невинным ребенком, жаждущим любви и заботы. Сказки? Нет, Бен искренне верил, что такое бывает. А еще он отметил для себя, что просто так все не оставит. Он должен отомстить. Чанель должен знать, что он не тряпка, а такой же сильный и властный. Чанель должен кричать и просить пощады. Просить любви и нежности. Бекхен просто обязан сломать его. Чанель проснулся, так как почувствовал пристальный, прожигающий взгляд. А еще он почувствовал, что не может пошевелить ни руками, ни ногами. Утро было пасмурным, солнце за занавешенными шторами с трудом прорывалось в комнату. Помещение было мрачным и темным, и почему-то Чанель, обрадовался такой картиной. - Мм... сладкий, ты решил сделать мне утренний сюрприз, - младший дернул рукой, но понял, что ремень намертво был привязан к решетке кровати. - Да, любимый, именно... сюрприз, - Бекхен сидел на стуле возле кровати и немного пошло улыбался. - Будешь скакать на мне сверху или сделаешь минет? - младший облизнулся от предвкушения. - Лучше, милый, лучше, - Бекхен подошел и сел рядом на кровать. Старший рассмеялся от такой картины. Беззащитный Чанель - что может быть лучше? Он все смеялся, злобно, иногда лукаво улыбался и походил моментами на психа. - Сегодня мы с тобой, зайчик, - Бен достал из ящика кроличье ушки и надел их на голову своего парня, - поменяемся местами. - ЧТО, БЛЯТЬ? - не сдержал крик Пак, - БЕКОН, ТЫ СОВСЕМ АХУЕЛ? Брюнет дернулся, пытаясь вырваться из оков, громко рыча, не в силах даже свести ноги. Он отчаянно дергал руками, пока вокруг кистей не начали появляться розово-красные следы. Он был полностью обнажен и, скорее всего, даже представить не мог, что ждет его впереди. - Тебе понравится, - прошептал ему в губы Бен, а затем лизнул его щеку. - Да как ты смеешь, ничтожество, - звук пощечины раздался по комнате. Глаза Бекхена в один момент наполнились злостью, потемнели и засверкали с новым импульсом. Он сел между ног "любимого", схватил его за горло, собрал всю силу в кулак, размахнулся хорошенько и ударил. На удивление сильно. Попал по губе, рассек десну, и маленькая струйка великолепной крови появилась на пухлых губах. Довольно улыбнувшись, старший ударил еще и еще, пока не услышал очередной крик. - ТЫ ЧТО, С КАТУШЕК СЪЕХАЛ? - Чанель рычал, но из-за всех сил пытался скрыть боль. - Неа, это у тебя с головой проблемы, вот думаю, может так получится выбить из тебя всю дурь. Жестко и насильно размыкая челюсти парня, Бекхен вложил ему в рот шарик-кляп, закрепляя ремешок на затылке. Чанель пытался закричать, но получилось лишь замычать в ответ, вызывая смех старшего. - Вот так, гораздо лучше, - обеими руками, Бен вцепился ноготками в ключицы Чанеля и медленно, сильнее надавливая, расцарапал бархатную кожу, оставляя красно-кровавые следы вплоть до пупка. Грудь, шея, живот - все горело, и Чанель поморщился, не переставая отчаянно что-то мычать в знак протеста. - Ты меня заебал, Чанель, в прямом и в переносном смысле, - Бен вновь схватился за его горло, на котором взбухли вены, - я тебе не подстилка, я хочу любви, понимаешь? Я хочу нежности, а не сумасшедшего траха каждую ночь, слышишь меня? - очередная пощечина, - настало мое время развлекаться. Бекхен положил свою руку на огненный член младшего, и сделал несколько незамысловатых движений, после чего услышал глухой стон. А еще Бекхен достал заранее подготовленную свечу и зажигалку. Чанель вскинул бровь и подумал, что все не так уж и страшно. Старший поджег фитиль, посмотрел на прекрасное и гипнотизирующее пламя, потом посмотрел на Чанеля и усмехнулся. Парень наклонил свечу над животом. Первая капля воска дала неописуемую реакцию. Чанель вскрикнул, выгибаясь в районе живота. Воск на теле растекался по наклонностям и изгибам. Пришлось надавить на живот, чтобы он лег ровно. Но старший уже не контролировал свои действия, постепенно обливал тело новыми каплями воска, вслушиваясь в крики, которые со временем превращались в тяжелые стоны, наблюдал за реакцией и был счастлив? Пожалуй, да. В темных глазах Бекхена читалось восхищение, а на лице блуждала мрачная улыбка. Глаза Чанеля расширились, выражая откровенный ужас, когда он почувствовал между своих ягодиц что-то холодное, металлическое. А потом попытался поймать взгляд Бекхена и отрицающее помотал головой. - Я знаю, о чем ты сейчас думаешь, - парень медленно начал просовывать внутрь кончик железного фалоимитатора, - что ты слишком сильный, чтобы показать свою боль, я знаю. Он убрал "игрушку" в сторону и Чанель почувствовал прикосновение влажных, обильно смазанных пальцев у колечка своих мышц. Они так неумело и неловко скользили, поглаживая и заставляя парня крепче сжимать зубы. Бекхен протолкнул один палец внутрь. - Но мне это не нужно, - он наклонился и нежно-сладко поцеловал в щеку своего возлюбленного, - я лишь хочу увидеть твое блаженное лицо, хочу, чтобы ты кричал и просил, чтобы тебя трахнули, чтобы я вошел в тебя. Я хочу увидеть именно это. Старший добавил еще один палец, и Чанель простонал уже гораздо громче, мучительней. Он уже продумывал про себя, как накинется на Бекхена, вцепится в его шею, будет душить, пока тот не сдохнет. И то, это не покроет все его унижения. Он чувствовал себя слишком паршиво, слишком уязвимо. Пак сильный, он не позволит, такой тряпке, как Бекхену сломать его. Он не будет кричать, не будет просить. Но уже... в голове и в своем воображении представляет, как старший войдет в него. И противно, и приятно. Кажется, Чан, правда, сходит с ума. Толчок - третий палец внутри. Чанель даже подумать не мог, что боль настолько адская и ужасная. Бекхен уже не раз задел его простату, но не было никаких намеков на удовольствие. Он округлил и без того огромные глаза, рычал что-то в свой кляп и чувствовал подступающее слезы в глазах. Не жалея, Бекхен трахал своего парня пальцами, без гуманности и осторожности. Он вбивался ими все быстрее и быстрее, а Чанель чувствовал, как отросшие ноготки царапали внутри узкие стенки, чувствовал жжение и щипания. Но младший зубами вцепился в шарик, чтобы не показывать боль. Бекхен поморщился, так как ждал совершенно другой реакции, ждал криков и шоу, но кажется он наткнулся не на того человека. Убрав свои пальцы, он с силой, на всю длину, вставил железную игрушку в анальный проход Пака, от чего тот прогнулся в спине. - Да кричи ты уже, сучара, - прорычал Бэкк и с сумасшедшей скоростью двигал фалоиметатором. Как сильно Чанель пытался сдержаться... на глазах вновь появились предательские капли. Сил больше нет, этот раунд выиграл Бекхен. Пронзительно, прямо из легких, послышался душераздирающий крик. Дышать тяжело, больно, сердце уже вот-вот пробьет грудную клетку. Больно. Слишком. Стыдно. Паршиво. Чанелю больше всего на свете хотелось сейчас умереть. Хотя нет, сначала убить Бекхена, а потом, следом за ним, чтобы даже в аду доставать его и отвешивать пиздюлей за этот самый ужасный день в его жизни. А Бекхен даже не заботился о том, что с ним будет после. Он смеялся звонко, счастливо, он наслаждался картиной и как чертенок взвывал от радости. Он вытащил игрушку, а потом обратно вставил, вытащил-вставил, уже медленнее, не переставая смотреть прямо в глаза Чанелю. Бекхен почувствовал, что тот растянут достаточно, что боль стихла. Он вновь вытащил "железного друга" и увидел капли крови. Да, весь фалоиметатор был в крови, а после и из прохода начали вытекать струйки бордовой крови. Старший увидел полную безысходность в глазах Чанеля. Он нервно прикусил нижнюю губу. Нет, ему не было жалко, он лишь ждал одного момента. Бекхен расстегнул пуговицу на своих джинсах, спустил вниз "молнию", шире раздвинул ноги младшего и сел перед ним на коленях. Приспустил джинсы вместе с нижним бельем, освобождая свой член. Он накрыл ладонью свою плоть и слегка поводил рукой вверх-вниз. В принципе, его орган и так был твердый и возбужденный. Чанель с раздвинутыми ногами, привязанный, с кляпом во рту - без сомнений картина заводила. - Я только сейчас понял, что нужно было достать ошейник, - старший засмеялся в кулачок, - но все и так прекрасно. Он раздвинул ягодицы парня, протиснулся головкой внутрь, наклонился вперед и укусил Чанеля за торчащий сосок, чтобы тот подал хоть какие-то признаки жизни. Младший тяжело выдохнул и уже был готов ко всему. Бекхен начал входить дальше, протискиваясь, скользя по крови, чувствуя, как все внутри его парня горит и пылает. Чувствуя невероятное желание. В один момент он вспоминает все прошедшие ночи, дикий взгляд Чанеля, жестокие движения... И Бекхен опять звереет. Входит в него на всю длину и начинает вдалбливаться, что есть сил, наблюдая за реакцией. Мучительные ощущения никуда не делись, но к ним незаметно поступили и другие, более приятные, более странные. Чанель прищурил глаза, пытаясь вкусить это чувство, этот фонтан эмоций, эту боль, которая кружилась вместе с удовольствием. Чанель застонал. Потерял рассудок и разум. Младший начал двигаться навстречу, ловя ритм Бекхена. Он хотел... желал этого, чтобы его оттрахали, чтобы старший двигался быстрее, потому что он чувствовал, что совсем скоро кончит. У Бекхена были схожие ощущения и он обвил член младшего колечком, надрачивая в такт своим движениям. Он начал кричать, стонать от удовольствия. Не скрывая, не стесняясь. Подобно шлюхе, он был доволен. А позже почувствовал на своей руке горячую сперму парня и следом излился прямо в Чанеля. Обессиленный, он рухнул на него, слышал громкое сердцебиение, и поднимался от того, что брюнет слишком тяжело вздыхал. Грудная клетка разбухала, и Чанелю казалось, что из него высосали весь кислород. - Ты это заслужил, - хрипло произнес старший, нашел силы, чтобы подняться, расстегнул замок на кляпе, позже развязал руки Чанеля, обратив внимания на красные браслеты в виде синяков. Ноги пока решил оставить связанными, потому что инстинкт самосохранения все еще присутствовал. Застегнул джинсы, взял рюкзак, который собрал еще вчера, и тихо попытался выйти из дома, пока Чанель не мог шевелиться от шока. Как только он начал открывать входную дверь, все его сказки и мечты о прекрасной жизни развеялись в один момент. Чанель с силой вцепился в его плечо, разворачивая к себе. Бекхен почувствовал резкую боль в области носа и завыл. Слезы по инерции потекли из глаз, а боль отдавала даже в голову. Разбил. Кровь появилась практически мгновенно. - Ты что, блять, решил, что так легко отделаешься? - Чанель только и успел, что натянуть на себя трусы, забыть про боль и кинуться вслед Бекхену, - ну уж нет. Он с силой толкнул его и тот, потеряв равновесие, отлетел к стенке, ударившись головой. Бекхен знал, что после произошедшего его ждет смерть, ну или кома как минимум. По крайней мере он был счастлив. - Да я тебя сейчас убью, - младший подошел к упавшему телу и что было сил ударил ногой по животу, - как же я тебя сейчас ненавижу. Бекхен схватился за больное место и почувствовал адскую боль. Почувствовал еще один удар, а затем хруст. Плюс одно сломанное ребро. Чанель бил его без жалости, с ненавистью в глазах, которая переплеталась с невероятной злостью. Его даже не смутило, что старший начал кашлять кровью. - Вставай, сука, ты же у нас такой сильный! - сам Чанель так же с трудом стоял на ногах, боль в заднице никуда не ушла, но сейчас чувство мести заглушала ее хоть немного. Бекхен и, правда, встал, даже смог улыбнуться, показывая свои белоснежные зубы, которые сейчас были в крови. Но затем вновь упал, когда Чанель с кулака ударил его в висок. Он простонал и стиснул зубы, пытаясь стерпеть. - Вставай! Бекхен начал кашлять еще громче, чувствуя, что с его легкими что-то не так, схватился за голову и вновь попытался встать, доказывая, что в нем есть еще силы, и что он не так уж и слаб. Он даже не отвечал. Позволял избивать себя, надеясь, что Чанелю быстро надоест. Но Чанель вцепился в его волосы и начал волочить тело старшего по всему дому, давая при этом коленкой по паху, и слезы с новым потоком начали течь из глаз. Он схватился за руки младшего, чтобы хоть как-то ослабить боль. Бесполезно. Таким Чанель еще никогда не был. Вся любовь прошла. Чанель не мог контролировать себя и свои действия, возможно, если бы Бекхен успел уйти, через некоторое время он остыл бы и бил его не так жестоко. Но бушующая страсть и ненависть бурлила в его груди, он хотел увидеть страдания, хотел, чтобы Бекхен кричал. - Слабак, - и еще одна пощечина. - Неа, Чанель, слабак сейчас ты, - Бекхен выплюнул слюну, смешанную с кровью и поймал взгляд парня. - Кому сейчас больно? - Тебе. То что я делал с тобой, ты делал практически каждую ночь. Трахал, безжалостно, не жалея. Теперь ты понял, что я чувствую каждый раз? Я просто соединил все в одну кучу, зная, что это будет единственный раз. А ты? Просто избиваешь меня? Да мне уже плевать, Чанель. Ты стал другим, ты перестал любить меня, вот что больнее. - Заткнись! Ты мог просто сказать и в конце концов, я ни разу не рвал тебя. - Да ты оглох походу. Или просто не хотел слушать. Младший схватился за голову. Ему откровенно хотелось реветь сейчас. Слишком паршиво. Он чувствует боль и Бекхен прав, слабак сейчас именно он. Он хочет отомстить, но он понимает, что сам довел до этого Бекхена. Только сейчас начал понимать. Совесть неожиданно проснулась. А еще Чанель вспомнил, какой все-таки Бекхен невинный ребенок и какое он сейчас чудовище. Вспомнил, как сильно любит этого мальчишку. А еще он забыл его радостные глаза и блестящую, ту самую, искреннюю улыбку. Он любит Бекхена, очень сильно любит. Именно поэтому садится рядом с ним на колени, обнимает крепко-крепко. А Бекхен стонет из-за боли и из-за сломанного ребра. - Прости меня, Бекхен. - Не хочешь мне скорую вызвать? - Я тебя люблю, я был не прав... - Эй, мне вообще-то плохо! - Я исправлюсь, честно, только не бросай меня. - Блять, Чанель, если ты не заткнешься и не вызовешь мне скорую, я опять вставлю эту железную херь тебе в зад! - Да все, все, - Чанель засмеялся, - зато отлеживаться вместе будем.