's okay.

      Даст накинул капюшон поверх своей головы, чувствуя, как слезы текут у него из его глазниц.       Ему поручили готовить. Он очень старался, правда!       Но голоса не умолкали, и, звезды, Папайрус отказывался оставлять его в покое, за это время, он выпал из реальности.       К тому времени, как он обратил внимание на запах гари, было уже поздно что-либо спасать.       Его грудь потяжелела, горячие слезы потекли вниз по его лицу. Найтмер сказал, что все в порядке, но он чувствовал как они осуждают его! Он знал, что они его ненавидят, он знал, что они были в нем разочарованы, все эти сомнения и самокопания только подпитывали Папайруса. Его слова уже выели его, уже разрушенный, разум, оставляя кислотное послевкусие.       — ‘Ты неудачник, Санс.’       Он икнул, впиваясь пальцами в руки. Он знал, он знал, что никчемен, он знал, он…       — «Куколка.»       Хриплый голос вывел его из ступора. Он воззорился на Хоррора, его плечи тряслись.       — «Я-я…»       Он почувствовал себя жалким. Он едва мог говорить, его язык чувствовался свинцовым и в горле пересохло. Даст запаниковал, смотря в этот красный глаз, тот, что видел сквозь всю его ложь, что видел худшее и лучшее в нем, все его шрамы и несовершенства.       — «Можешь говорить?»       Несмотря на очевидные обстоятельства, Хоррор был очень мил, как и всегда. Нежный гигант наклонился, чтоб обхватить руками щеки Пыли.       Спустя минуту, Даст кивнул, стараясь смахнуть слезы из его глазниц, моргая.       — «Скажи мне: Что случилось, ты ранен?»       Даст на момент задумался, пожимая плечами. Его мысли были облачными, он не мог ничего вспомнить, ничего помимо…       — «Еда… Я-я… Я испортил еду…»       И он ожидал удара, выговора или, что его бросят, к чему он привык, вздрогнув от ожиданий.       Удара не последовало.       Он почувствовал руки Хоррора на себе, он должен напомнить себе, что Хоррор не такой.       Но паника все еще была там, его страх держал его приросшим к земле, стоило Хоррору поднять руку. Не уж то он был неправ и сейчас его ударят?       Он приготовился к удару, но его не произошло. Рука Хоррора поместилась на его щеке, мягко вытирая слезы.       — «Все хорошо, Дасти.»       И он не мог соврать, он наслаждася таким невраждебным контактом. Он выдавил из себя еще один жалобный всхлип, к удовольствию Папайруса. Он слышал, как злой дух шептал к нему.       ‘Жалкий, ’ — Услышал он, его руки двигались сами по себе, схватившись за капюшон и натянув его на лицо изо всех сил.       — ‘Ты даже готовить не умеешь, ты безнадежен. Все, на что ты годишься, это убийства, но и в этом ты тоже плох.’       Он изо всех сил старался скрытся от снисходительного голоса, всхлипывая сильнее.       Он почувствовал, как его подвинули, а после, услышал звук выключения плиты.       Его подняли и он свернулся калачиком в руках Хоррора.       Его вялые мысли старались изо всех сил собраться. Неожиданно, он оказался в комнате Хоррора. Пахло кровью и чем-то еще, чем-то острым, как цитрусы. Там был еще один другой запах, чем-то наподобии угля. Все голоса, не считая Папайруса, согласились, что этот запах подходит ему.       Высокий скелет посадил его, прижимая челюсти к его, тканью прикрытым, черепу, с мягким характерым звуком удара кость о кость.       — «Можешь снять свою толстовку, куколка? Хочу убедится, что ты не ранен.»       Даст помотал головой, держась за свою толстовку ценой жизни. Он чувствовал себя в ней защищенно, комфортно, не смотря на то, через что он прошел в ней.       — «Пожалуйста? Я отдам тебе свою.»       Это привлекло его внимание и он резко развернулся.       Хоррор уже снял свою толстовку, протягивая ее ему. Он быстро выхватил ее, что-то бормоча.       — «Майку тоже, дорогой.»       И когда он снял майку, его напуганное тело почувствовало себя обнаженным и почувствовало холод. Он не знал откуда взялось это вновь обретенное смущение, ведь ужас видел его и более обнаженным, большее количество раз.       Пока эти мысли все еще всплывали, он почувствовал челюсти Хоррора на своих, целуя его так чувственно, что он забывал все.       Но сейчас… Он чувствовал себя незащищенным.       Глаза Хоррора посмотрели на него еще раз и он резко почувствовал себя дичью для него.       — «Звезды, Дасти, что случилось?»       Мягкий голос Хоррора вернул его в реальность и он ошеломленно посмотрел на свои руки.       Они сильно обожглись, а кость обуглилась.       Он даже не осознал, но сейчас, боль вспыхнула в его пальцах. Страх сковывал его глотку, когда он вновь зашелся рыданиями.       — «Х-Хоррор… Еда, я должен… Я должен сделать ее, я…»       Он был заткнут мягким поцелуем, его глаза расширились, когда он обмяк в руках большего скелета.       — «Я исправлю это за тебя, хорошо, куколка?»       Он кивнул, прижимая его колени к груди, когда он впился в свои обгорелые пальцы. Хоррор мягко отстранил его руку от него же. Было слишком поздно, так как он уже отколол кусочек обуглившийся кости, чтоб добавить его себе в коллекцию.       — «Моя любовь, ты должен прекратить делать это.»       Он кивнул.       — «Иди сюда. Я искупаю тебя и мы пойдем полежим, хорошо?»       Он вновь кивнул, чувствуя, как Хоррор поднял его и прижал к своей груди.       Он мог услышать как дверь открылась и он был мягко посажен на раковину. Он не двигался, услышав, как Хоррор роется в шкафу, хватает лекарства и бинты.       — «Можно?»       Звезды, он был слишком мил с ним для его же блага. Даст кивнул и старался подавить слезы. Папайрус шептал ему о том, как он невероятно бесполезен. Он был подвинут Хоррором, обвязывая его хрустящие руки*, но он не привык к этому! Он всегда был один, всегда единственным кто заматывал свои раны, делал себе выговоры, когда делал что-либо тупое. Теперь там был кто-то другой, заполняющий пустоту.       Он не был уверен в том, как относиться к этому, но и не возражал.       Он был опять вытянут из своих мыслей, когда услышал звук текущей воды, а пар стремительно наполнил ванную комнату. Хоррор подошел к нему.       — «Можно, Дасти?»       Его рука упокоилась на его талии, пальцы едва касались резинки шорт.       Он кивнул, приподнимая бедра, чтобы облегчить этот процесс. Ткань легко сползла с его костей. Хоррор аккуратно коснулся его шарфа, снимая его и складывая. Он лежал на верхней полке шкафа, но он не был сфокусирован на этом ведь его опять подняли.       Он был аккуратно посажен в теплую воду, проскальзывая по исгибу ванны. Он мог почувствовать как Хоррор, мягко потирая его затылок, шептал приятные вещи ему на ухо.       Он почувствовал, как Хоррор мягко потирал его кости, руки мягко и с любовью касались его. Он запечатлил поцелуй на шее Даста, стирая его слезы, которые грозились полится вновь.       Он осознал, что, вероятно, испортил перевязки. Даст огляделся вокруг, чтобы сказать Хоррору об этом, но…       Он исчез.       Он оставил его тут, он бросил его!       Он не мог остановить плачь, что покинул его горло. Он вновь остался один! Хоррор исчез и он один, и…       Даст услышал, как дверь открылась и он почти свернул шею, поворачиваясь лицом к двери.       Ужас вернулся и прихватил одежду. Он отложил ее, поднимая Даста из ванны, аккуратно обтирая его полотенцем.       Пыль схватил толстовку Хоррора из стопки с чистыми вещами, надевая ее на себя. Она повисла на нем, останавливаясь на середине бедренной кости. Хоррор заставил его ненадолго встать, надевая на него пару тренировочных штанов, прежде чем снова поднять.       Он не ушел.       Он все еще был здесь, держа Даста будто он мог в любую секунду сломаться.       Он пытался вновь сфокусироваться, но он устал, он так, блять, устал, и он такой теплый и мягкий. Худи Хоррора пахло как он, этим странным, но приятным запахом заполняющим его ноздри, когда он опустил лицо в нее.       Его уложили, но он сел обратно и отчаянно осмотрелся.       — «Приляг, куколка. Я приду через секунду, хорошо? Я пойду возьму тебе воду и что-нибудь поесть.»       Даст покачал головой, но Хоррор вновь исчез, так что он встал и медленно проследовал за ним.       Он прошел на кухню, Ужас тихо переговаривался с Найтмером, пока он готовил. И они оба выглядели… Обеспокоенными. Ему не понравился этот взгляд. Он подошел к ним и обнял Ужаса сзади.       — «Куколка, тебе нужно отдохнуть. Иди, приляг вновь, пожалуйста?»       Но Даст отказался, отчаянно качая головой и слегка усиливая хватку.       Ужас тихо вздохнул, Пыль напрягся. Он был разочарован, он расстроил Хоррора. Он снова чуть не заплакал, но отогнал это чувство.       — «Дасти, посмотри на меня.»       Он держал свое лицо меж его лопаток.       — «Пожалуйста, давай.»       После минутного молчания Хоррор схватил его за руки и повернулся к нему лицом. Он посмотрел вниз, глядя Дасту в глаза своими собственными.       — «Я не собираюсь тебя оставлять, хорошо? Я просто пытаюсь убедиться, что с тобой все в порядке.»       Вот, как Даст оказался в постели Ужаса, слабо отказываясь есть печенье и маленькие бутерброды, приготовленные для него, пытаясь вместо этого подтолкнуть их к Ужасу.       — «Кукла, пожалуйста, поешь. Тебе нужно есть, Кошмар сказал мне, что ты сегодня вообще ничего не ел.»       Даст снова покачал головой, закрывая рот.       Ужас задумался на мгновение, притягивая к себе Даста.       — «Банни**… Если ты поешь, я тебя «угощу», когда ты почувствуешь себя немного лучше…»       И он поел.       После этого, Хоррор настоял на том, чтобы он прилег и Даст отказался спать без него.       Поэтому они легли вместе.       И сейчас, Даст чувствовал себя хорошо.