После утомительного времени, а именно для наших главных героев, дня появляется низкая полная пуна. Долгое время она лишь дополняет пейзаж старшей школы Академии Камомэ: Ночь. Голубая дымка дня поднимается, чтобы показать свои красивые звезды. В это время мир людей будто бы замирает, становится тихим, словно безмолвным. На тёмных улицах все меньше прохожих, дороги пустеют на сотен машин, все больше окон загораются светом в домах. Тень опускается на улицы, где лишь одинокие фонари освещают вокруг себя тусклым светом, а рядом с ними летают маленькие огоньки. Светлячки.
Когда ночь совсем опускается, а солнце уходит куда-то за горизонт. Звезды начинают сиять, словно сахар пролился на черный мрамор, блестящий на солнце. Ночное небо становится таким желанным зрелищем, которое казалось волшебным на каждом закате и обещало вернуться, погасая в первом свете рассвета. Ночь была прекрасным явлением, особенно для мечтателей, романтиков, что желали быть со своим предметом воздыхания. Не важно, жив или мёртв. Разные, как огонь и вода. Нить, что связывает двух героев. Одна жива, другой - мёртв. Обычно, такие мысли приходят лишь у самого Ханако, что является Седьмой школьной тайной, но на этот раз. На его месте, на крыше старшей школы сидела сама Яширо Нэнэ. Своими большими глазами она вглядывалась в белую луну, что могла быть прикрытой тучками, летящие легко от маленького ветерка. Красивые кремовые с бирюзовыми концами локоны девчушки стали развиваться так же по ветру, заставляя ту прищуриться.
- Не мешайтесь, волосы! - Возмущенно пробурчала Нэнэ, надув свои пухленькие щёки, что так любит тискать Аманэ. Взгляд красных, с оттенком оранжевого и жёлтого, что переливались с голубым перешли вновь на луну. - Так у тебя не было друзей, ты регулярно прогуливал занятия и твои оценки оставляли желать лучшего, даже несмотря на то, что ты, имел обширные познания в естественных науках, в частности в астрономии. Ты об этом мечтал, мечтал стать учителем, не так ведь, Ханако?...
Но это зрелище длится не долго. Как и все прекрасное на свете, кромешную ночную тьму нужно уловить. Представление прекращает появление бледного зарева, которое с каждой минутой разгорается все больше и больше. Вокруг, стали погасать фонарики, что освещали крышу здания. Загорается свой фонарь - луна, которая светит так ярко, будто солнце пробивается сквозь тучи в пасмурный день. Луна покрывает все своим серебристым цветом и ночь приобретает совершенно иную атмосферу. Ничего не слышно, на улицах никого и так продолжается до тех пор пока светлая сторона неба увеличивается и не поглощает все небо. Яширо встает, она почувствовала вновь легкий ветер, что стал играться с ее непослушными волосами. Она приподняла маленькие брови, слегка прищурившись, будто бы пытаясь увидеть каждое движение вокруг себя. Вдруг, послышался легкий и озорной смех. Добрый, такой родной смех. Перед ней явилась сама Седьмая школьная тайна старшей школы - Хануко - сан. Конечно, в случаи уже видящие самой тайны - Хануко - кун.
Мальчик озорно улыбнулся и сразу подойдя к своей подруге, слегка наклонился, издавая лёгкий смешок. Его янтарные глаза, словно кошке осматривал Яширо, довольно улыбаясь ей. Тонкие и холодные пальцы коснулись ее ключиц, аккуратно поглаживая, его тело левитировало, а ноги еле касались пола. Юги внимательно осматривал ее тело, лицо, ее глаза, как говорилось: "раздевал своим голодным взглядом". У Яширо вскочил алый и еле виден румянец, но руки резко спрятались за спину мальчишки, что продолжал улыбаться. Иногда, это казалось очень жутко.
- Ты звала меня, Яширо-сан?
Спрашивает мальчишка, наклоняя свою голову в бок, а его фуражка от его же действии, скатилась в бок. Он вновь покрывал улыбкой свою ассистентку. Его улыбка, она всегда была его защитой от ужасной боли внутри. Замок, что закрывал чувства, те же горькие и горячие слезы, что бегали по щекам. Хануко часто вспоминал о словах их общего друга экзорциста - Минамото Коу, как тот кричал ему о спасении Яширо. Ханако не знал, как правильно и по какому пути. Да, он хотел оставить Яширо в вымышленном мире, где все было прекрасно, где он мог быть с той, в которую он влюблен. Он был разбит, был пуст, что даже не знал как сказать своей подруге о ее же судьбе. Горькой судьбе. Яширо не сдержалась, она сделала шаг к Юги, затем второй, потом третий... Пока и вовсе не настигла юнца, обвив своими маленькими руками его холодного тела. Ручонки самой девчонки стали сжимать тёмную одежду юного убийцы, что пытался искупить свои грехи. По ее щекам стали бежать горячие и соленые слёзы, что падали на тёмно-коричневую ткань, заставляя стать ее влажной. Слышались тихие всхлипы, что смешивались с тяжелыми вздохами и выдохами. Юнец изумлен. Зрачки призрака сузились, а руки не уверенно опустились на спину Нэнэ, но через пару минут.. Ханако резко сжимает ткань ее одежды и прижимает тельце девчонки к себе, заставляя уткнутся ту в его грудь. Его глаза были еле открыты, лишь смотрели на ту, что была перед ним. Одной свободной рукой, он берет руку запястье той, а затем, прикасаясь своей ладонью ладошкой той. Он берет своей рукой ее руку, лишь крепче, сильнее прижимая ее к себе. Он вновь подбадривает ее.
- Не стоит плакать, рыбка. Слезы не идут к твоему лицу, к твоему телу и ногам. - Ханако широко улыбнулся, прикрыв свои янтарные, переливающиеся глаза золотом, в которых виден некий красный оттенок. Но как только Нэнэ хотела что-то сказать, она почувствовала что-то скользкое, холодное на своих щеках. Это был маленький язычок Юги, что сразу довольно облизнулся. Конечно, за это, он получил по голове.
- Ай! За что ты так со мной, Нэнэ! Могла бы со мной и понежнее, я же с тобой нежен и аккуратен! - Возмутился бедный из тайн, что стал чесать свою головку, покачивая отрицательно головой, но не получив ответа, он заволновался. Яширо лишь снова обняла его, обвивая тонкими ручками шею призрака, закрывая алые глаза с голубым переливом. Ей становилось тепло, не смотря на то, что она обнимает призрака. С ним, ей почему-то теплее. С ним ей намного лучше. Юнец приобнял свою уборщицу, и кладя голову на ее плечо, промурчал. Ему не было сейчас одиноко, потому что рядом с ним та, на которую он так надеется, что так близок с ней.
- Спасибо, Яширо.