Как жаль, что я не видел твоей любви.

Весенняя Япония была воистину прекрасна. Птицы пели свои весёлые песенки, заставляя ранним утром на пути в школу заслушаться, а иногда даже остановиться, чтобы прикрыть глаза и отдаться этой атмосфере. Сакура начинала цвести и её нежно-розовые цветы были видны почти из каждого уголка, будь это богом забытая подворотня, в которой обитали бездомные и грязные животные или же оживлённый район в самом центре огромного города. Ойкава любил весну. Ему нравился тёплый ветерок, который колыхал ветки зеленеющей растительности, громкое пение птиц и Иваизуми. Каждое утро они вместе направлялись на тренировки или же сразу на занятия и Тоору невольно начал замечать за собой то, как его привлекает в друге всё. От его милого сонного лица утром и до громкой брани, когда нужно было быстрее идти на матч, а Ойкаву снова окружила немаленькая толпа поклонниц. Да и эти самые девчушки уже мало интересовали, даже начиная в большей степени раздражать своими милыми голосками и натянутыми улыбочками. То ли дело Хаджиме.. Ах, прекрасный Хаджиме.. Он был таким красивым.. В его глазах Тоору беспомощно тонул, не надеясь на спасение и ему это нравилось. Волосы друга тоже манили к себе, хотелось вечно запускать в них пятёрню, гладить и утыкаться в макушку по ночам, пока они спят в обнимку друг с другом. Конечно же, бог наградил Иваизуми таким же прекрасным телом, на которое часто приходилось до неприличия долго заглядываться, в итоге огребая подзатыльник от его же обладателя. Интересно, все смотрят на Хаджиме так же, как на него смотрит Ойкава? Нет, не все. Только он так заглядывается на юношу, ну и девочки-фанатки. Больше никто. И вроде бы сначала это казалось нормой. Ну, бывает, влюбился в друга и всё тут. "Это временно, это пройдёт", да, именно это сначала думает парень, пока однажды по приходу домой его не настигает жуткий кашель, в следствие которого на руке показываются лепестки сирени в крови. Страшно. В тот же вечер весь интернет был прорыт в поиске подобных случаев и Ойкава узнаёт в этом всём болезнь под названием "Ханахаки". Читает все возможные статьи и пугает только то, что его может настигнуть смерть, если не будет взаимности. Юноша лишь нервно смеётся, пока по щекам стекают горячие слёзы. Добиться взаимности? От Хаджиме? Не смешите! Это невозможно. Он поникает и погружается в свои мысли. Думает долго, несколько раз срываясь на истерический смех и слёзы. Придётся жить так, как есть. Большего не дано. Прошло уже больше недели с начала этой дурацкой болезни. Конечно, в школе Ойкава не показывает никому, как ему больно и плохо. Как прекрасные цветы сиреневого цвета потихоньку разрывают его органы. Лучше никому об этом не знать. Очередная тренировка и Тоору снова громко и долго кашляет на весь зал, привлекая к себе всё больше внимания присутствующих. "Лишь бы без цветков", буквально молится он. Но в этот раз обходится только небольшим количеством крови и долгой одышкой. Хаджиме конечно же всё это время находится рядом и с волнением смотрит на друга. - Ты как? В норме? - спрашивает после того, как кашель Ойкавы утихает, на что тот просто кратко кивает и отводит взгляд в сторону, принимая салфетку от Куними и протирая руку. - Хэй! Капитан, ты случаем не ханахаки подхватил? А то мало ли. - Наш Ойкава и влюбиться в кого-то до того, чтобы кашлять цветами? Не смеши! По всему залу разносится смех парней, Тоору конечно же смеётся вместе с ними, говоря, что такому никогда не бывать. Но взгляд предательски натыкается на Иваизуми, который вовсе не смеётся. - Ведь если бы ты в кого-то влюбился прямо до такого, то непременно сказал мне, да? Ойкава нервно сглатывает и взгляд отводит. Рассказал бы он? Конечно, если бы это был не сам Хаджиме, то первым же делом. Но в такой ситуации точно нет. Не хочется терять настолько близкого и любимого человека только из-за признания в чувствах, которые изнутри разрывают. - Конечно же сказал бы, Ива-чан. У нас от друг друга нет секретов, верно? - Верно. Врёт. Тоору предательски врёт. У него есть секрет и он очень страшен. О таком действительно лучше молчать. Проходят дни. Становится всё труднее и это замечают абсолютно все. Долбаный кашель с цветами настигает юношу везде. Будь то урок, тренировка, матч или дом. Всегда и везде. Конечно же это вызывает немало подозрений, ведь раньше такого никогда не бывало, а тут началось резко и с каждым днём становится хуже. Родители в какой-то день позвали Тоору к себе на важный разговор и состоялся он в том, что его просили перестать курить, ведь это слишком вредит его здоровью. О чём он вообще думал, когда начинал это делать, ведь он же спортсмен! Честно, всё это время держать серьёзное лицо и не смеяться было трудно, но делать нечего. Курение? Серьёзно? Они думают, что курение может довести до такого? Но ради приличия Ойкава и правда начинает потягивать табак, чтобы отводить подозрения от имеющейся у него ханахаки. Курить он начинает много, по нескольку раз в день, говоря, что это приносит ему расслабление, что так проще. Хаджиме же сначала тоже его отчитывает, просит прекратить, но в итоге отступается когда понимает, что это бесполезно. Теперь остаётся только терпеть ненавистный запах и привкус табака, а так же боль внутри. Большинство экзаменов проходит и их команда решает сходить погулять, отдохнуть от всего. Ойкава сначала отказывается, говоря, что у него много дел и он очень занят, но когда слышит от любимого просьбу пойти с ними, то сразу отступается и послушно идёт. Парни заваливаются в какой-то небольшой караоке-бар, где начинается их вечерне-ночное похождение. Всем правда весело. Они выпивают алкогольные напитки, кушают вкусные блюда и подвывают под песни из музыкального центра, не набирая больше ста баллов. Тоору тоже весело, он улыбается, пока не видит, как около барной стойки рядом с Иваизуми сидит красивая девушка. Он ей улыбается и мило беседует, иногда смеясь. В сердце впиваются сотни маленьких веточек, на которых распускаются новые цветы. Боль моментом разноситься по всему телу, от чего парень снова громко кашляет. Он быстро поднимается и покидает здание, выбегая из него. Ноги несут в сторону дома, правильно, туда и надо. Перед глазами мелькают огни уличных фонарей, фары машин и люди. Чётко увидеть что-то из этого не получается, градом катящиеся слёзы мешают. Ойкава залетает в дом и тут же несётся в комнату, не обращая внимания на вопросы родителей и их взволнованный вид. Быстрее, запереться в комнате и спуститься по стенке вниз, пока грудную клетку разрывают цветы, заставляя закашляться. Болезнь выходит на новый уровень. После продолжительного кашля он замечает на своей руке прекрасную веточку, которая проросла прямо из неё. Вниз от веточки тянется маленькая струйка крови. Тоору яростно хватается за ветку и тут же вырывает её, кусая губы до крови от боли. Лучше уже явно не станет. И вот, он закрывается в себе, несколько дней не приходит на учёбу и тренировки, сидит только в комнате и беспомощно смотрит в потолок опухшими от недосыпа и слёз глазами. Пол комнаты устлан ковром из окровавленных лепестков и веточек сирени. Он не ест, только курит и пьёт сакэ, за которым спускается каждый вечер и так всегда. Телефон был отключён в ту же ночь, чтобы никто не беспокоил. Правда, к нему уже пару раз наведывались парни из команды и сам Хаджиме. Двери юноша конечно не открывал, лишь слушал слова о том, как по нему скучают, волнуются за него и надеются, что он скоро вернётся. Иваизуми же первые дни бранил Тоору, но потом просто приходил и сидел под дверью, ожидая хоть какого-то шороха с той стороны. Но раздавался только тихий кашель и всхлипы. И пустота. Именно та пустота, которую сейчас бы хотел ощутить Ойкава, вместо боли. Остальная часть команды вскоре ходить к капитану перестала, но Иваизуми каждый день сидел под дверью и терпеливо ждал, пока его друг выйдет из комнаты и снова откроется миру. Так прошла неделя, до этого случая. Это была самая обычная вылазка Ойкавы через окно комнаты, чтобы дойти до магазина и купить себе сигарет, сакэ и воду. Возможно еды. Но в этот раз денег не оказалось. Он истратил все свои запасы и накопления. Не проявив на это никаких эмоций, на которые был бы способен обычный человек без денег, он двинулся домой. Вокруг парня суетился мир. Кто-то спешил с работы домой, кто-то гулял, но больше всего раздражали влюблённые парочки. Они миловались у всех на виду и от этого было противно. Как можно быть такими? Руку пронзила боль и парень поспешно вырвал только появившуюся ветку, выбрасывая её. Проходя по мосту, который был перекинут через небольшую речку в парке его настиг ужасный кашель, который предвещал только одно. - Ойкава? - ох, почему именно сейчас ты оказался здесь.. Хаджиме.. - Ойкава! Почему ты тут, а не дома?! Через окно сбегаешь?! Ноги не держат и Тоору падает на колени, прикрывая рукой маску и продолжая кашлять. Иваизуми садится рядом и придерживает друга, со страхом смотря на то, что творится. Вокруг них собираются люди. Какие они мерзкие. - Ойкава.. У тебя.. Цветы растут.. И правда. На шее юноши большими бутонами распускалась сирень. Маска насквозь была пропитана кровью и из-под неё вылетали сиреневые лепестки, падая в реку и на мост. Из глаз льются слёзы, а цветы не прекращая продолжают распускаться на юном теле, заставляя вздрагивать от боли и капать на деревянные доски капли крови. Ойкава поднимает свой взгляд на сидящего рядом друга и медленно убирает маску с лица. Он улыбается, ярко, пока слёзы мешаются вместе с красной жидкостью. - Хаджиме.. - хрипло, чтобы только он услышал, шепчет Тоору, - я.. так сильно люблю тебя, знаешь.. Последний вздох. Тело капитана обмякает и почти падает, но Иваизуми успевает подхватить его и осторожно прижимает к себе, ощущая телом нарастающий холод. - Как жаль.. Что я увидел твою любовь таким образом.. Я.. Ведь тоже.. - договорить не получается, слёзы накатывают с новой силой и теперь уже рыдает он, тот, кого так сильно любил Ойкава. И который так же сильно любил его в ответ. Хаджиме навсегда запомнил это признание в любви, всегда помнил аромат сирени, что окутал его в тот день и хранил веточку этого растения, которое проросло не в сырой и грязной земле, а на теле Ойкавы, прямо из сердца.