Ветер приносит листья и пыль

Разметавшиеся волосы смахнул со лба ветерок. Юта, к сожалению, не мог прикоснуться к ним: двинув хотя бы одной мышцей, спящий Сюн перестанет быть спящим. Занесло их на крышу, когда буйные порывы ветра приносят с собой кроме мелкого мусора еще и возможность тяжело заболеть, и ждали других. Сюн, прежде все поглядывающий на железную дверь, в какой-то момент уснул на плече Юты, в первое время который старался прибегнуть к затее уютно устроиться рядом и уснуть вместе, но желание есть перевесило. Он сам не заметил, как продолжительное время рассматривал мирное личико.       Веки дрогнули от прилетевшей на нос пушинки. Юта смотрел, как от нее сквозь сон морщится, чихает невероятно смешно, как маленькая кошка, увиденная утром по дороге в школу. Пушинка улетает куда-то дальше видимости, летит вверх, пока полностью не растворяется в вышине.       Мацуока чуть приоткрывает веки, непонимающим взором видит перед собой умиротворённого Асабу-куна. Вскакивает в тот миг, когда до него доходит на чьем плече сейчас спал. Хуже этого может быть только мокрые следы на ткани пиджака.       ― Ой, прости, ― отодвигаясь, насколько можно, говорит Сюн. ― Ты мог разбудить меня, а не ждать, пока мы оба простудимся, Юта-кун!       Мацуока смешно надувает щеки. Грозный вид как-то сбивается от наличия беспорядка в мягких волосах и сбившимся галстуком. Юта приглаживает пару встопорщенных прядей, совсем не обращая внимания на стремительного краснеющего Мацуоку. А он и пальцем двинуть не может от смеси стыда и смущения, лишь бегает глазками от лица Юты к оставленным остывать коробочкам с едой.       ― Так лучше. Ничего страшного: Юки так делает постоянно, так что я уже привык.       Притягивает обратно к себе, пока Сюн не обрел силы и сбежал. Удивительное дело, но, когда Юки кладет голову на плечо, ничего кроме глухой братской заботы не появляется. А с Мацуокой появляется другое, незнакомое ощущение. Сравнимо ли оно с тем, когда парень с девушкой, будучи в отношениях, но не совсем, обнимаются? Нет, потому что Сюн парень, и они явно не стандартная парочка с картинок на четырнадцатое февраля.       ― Эм, Юта?       Голос Мацуоки звучит возле самого уха. Краска все не сошла с щек и, кажется, лишь усиливается. Розовые пряди окружили миловидное личико с круглыми глазами. С этого ракурса видно, что сидит парень, и как Чизуру смог спутать его? Юта припоминает длинные волосы и результат ― тот же. Изменилось бы отношение, будь он девушкой? Наверное, нет. Когда долго знаешь человека, то и к нижним, и к верхним придаткам можно привыкнуть. К странностям и подавно. Они ведь больше не удивляются первой любви Канаме, а лишь шутят.       Перемена же должна скоро закончиться, тогда почему, по меркам Юты, длится так долго? Аж мысли какие-то странные пошли. Голодный желудок просит скорее начать есть, а разум ― нашептывает вот еще пару минут посидеть на холодном полу крыши с Сюном под боком и смотреть, как плывут серые облака. И перекусить тоже было бы хорошо.       На лестнице, ведущей на крышу, разносится знакомый голос: их ищет Тачибана. Юта делает знак Мацуоке, отчего он приподнимает бровь в удивлении, а потом до него доходит. Не одобряет действие, хоть все равно поступает, как хочет Юта. Вряд ли, Сюн не хочет разрушения блаженной тишины, а лишь соглашается как и всегда.       Как говорится, если игнорировать, оно уйдет. Назойливый Чизуру увидит, что здесь ловить нечего, и унесется искать других. А потом не выдержит и сам Мацуока, без остальных приступит к еде. Пусть это и будет им стоить компроматом, в виде фотки двух спящих парней в обнимку. Юта придвигает того ближе, возвращая в прежнее положение ― голова на плече. Сюн с закрытыми веками, но уже не спящий, забавно хмурится. Запоздало приходит мысль, что Мацуока теплый и прикасаться к нему одно удовольствие.       Голос Тачибаны все ближе, а шаги ― громче. Перепрыгивая через ступеньку, он появляется на пороге входа. Юта живо представляет себе, что мог увидеть Чизуру, и его вытянувшееся лицо. Слышно, как он садится на корточки перед ними. Атмосфера ощутимо меняется, и вся напускная радость остается на ступеньках. Щелчок камеры возвещает о том, что в ближайшие дни Чизуру с гадким хихиканьем будет показывать Юки и Канаме. А вот своей обожаемой Мери не станет разбивать сердце.       Фыркает, не спешит уходить: смотрит. Сюну явно не очень под этим, хоть и не видно самого выражения лица. Юта будто двигается во сне, осторожно «падая» подбородком на макушку. Мацуока перестает едва ощутимо напрягаться, пальцы сжимают рукав пиджака чуть слабее.       Что-то нехорошо молчит, Тачибана не хочет покидать место, слышно тихое сопение, когда на лестнице раздается раздраженный голос Канаме, с преувеличенной радостью вскакивает на ноги. Опять шаги только другие, более медлительные и не такие энергичные. Затем братская рука тормошит его. Юки нависает над ними, Юта смотрит в ответ. На его плече «просыпается» Сюн, снова прячась в синей ткани уже от взора Юки. Асабы прекращают свои гляделки. Юта тихо просит ослабить хватку на рукаве.       ― О, вы проснулись? ― что-то неприятное мелькает в голубых глазах Чизуру, открывая свой бенто с чересчур громким хлопком.       Мацуока отстраняется, наконец-то, от плеча друга. Его голова вновь поистрепалась, вот только в этот раз Юта не спешит поправлять их. Сюн сам под указкой Канаме укладывает их, пока другие приступают к еде. Ветер приносит листья и пыль, мешаясь с мясом и рисом.