держи мою руку
сожми её крепче
и на этих равнинах
вырастет сад
вдох, три, два. смоляное небо в осколках. весенний вечер так ему ненавистен. в это время так страшно и тепло. будь со мной, будь со мной, будь в этом мире, только не уходи. взъерошенные чёрные пряди прилипли к лицу, багровые щёки и падение вниз, с кровати в обрыв. вниз, чтоб разбиться вместе, держась за руки, вниз, но с тобой. и что такого? смотри мне в глаза. пожалуйста, только не снова. открой глаза, выключи лампу, отложи очки в футляр, выдох, один, два. эйджи, проснись. снова этот бред, снова он под горячим одеялом, невозможно дышать. вытри этот пот, открой окно, вспомни, что ты всё ещё здесь. не в нью-йорке, не с ним. так страшно, а почему страшно? чего бояться? нет нужды тревожиться, лишь осколков нужно бояться. нельзя цепляться за них, не трожь, не смотри, не помни. выкинь ключ и вернись домой, эйджи, только открой глаза. в четырёх стенах так холодно, что хочется содрать с себя кожу. в десятках родинок, лишь бы не чувствовать мерзкую мерзлоту. горячее одеяло не спасает.что же так быстро
закончился вечер
видно устал
старый закат
вдох, выдох, смех. нервно так и страшно до сих пор. ничтожный и под нос самому себе, слабый звук и мутные воды в сонных глазах.держи мою руку
сожми её крепче
и я научусь
держать тебя на руках
хлопковая простыня помялась и пахнет чаем. лимон и персик, приторно-сладко и глупо. опять ведёшь себя, как ребёнок, в который раз можно спать посреди дня, а потом просыпаться в ужасе? держи себя в руках, а лучше закрой глаза. угольные длинные пряди запутались и так противно. не за что цепляться, кроме как одеяла и осколков, как бы не окрасить всё в красный. мягко, на удивление. совсем не больно резать насквозь ладонь. и вот он, шум города, небо, залитое молоком. во рту вкус чего-то горького, а дрожащие пальцы переплетаются с его, такими бледными и худыми. холодно, но прикосновения теплы. изумрудные глаза и пшенично-светлые волосы, те самые сложные слова, сказанные грубоватым голосом. каждое предложение будто произносится откуда-то из глубин. окумура не может расслышать, но и не надо. голос-то слышно. его голос так близко. проносятся машины и люди, что-то в груди сжимается, но так хорошо. почему бы не убежать? солнце, давай пронесёмся с тобой сквозь переулки и упадём. только держись. он не отпускает руку, хочется верить, что они навсегда так и застынут, юнцы, на шумных улицах, под серыми облаками и с горящими сердцами, с шрамами, такими похожими друг на друга взглядами. не оторваться.я буду ждать тебя здесь
в обрывках этого сна —
вновь услышать тебя.