Огонь и лоза

Ястребом его назвали люди. Сам он только отмалчивался, на все вопросы отвечая сумрачными взглядами. И больше молчал, не встревая в чужие разговоры и не начиная своих. В команду Костолома он попал случайно - просто вышел однажды на горной тропе к каравану, который охраняли ребята Костолома, поигрывая до солнечного блеска наточенными кинжалами-"когтями". А у команды как раз пустовало место. Так что неразговорчивого парня приняли без особых расспросов. Все, кроме кентавра. -Я его ненавижу, - шипел Агмар. - От него нам будут сплошные неприятности, чую. - Да ладно тебе, - смешливо скалился Трэм, самый младший в команде, веселый воришка, мастер боя кинжалом. - Парень просто неразговорчив, вот и все. - Боком нам его неразговорчивость выйдет, - Агмар касался висевшего на шее синего камня. - Остынь, Провидец, - Трэм засмеялся, бросил флягу. - Выпей вина, а то сам уже, как второй Ястреб, скоро взглядом начнешь деревья сушить на всем пути. Кентавр переступил с места на место, покачал головой. Флягу принял, но не отпил ни капли, повертел в руках, плеснул на дорогу, опять покачал головой, глядя, как веселые красные капли чернеют, впитываясь в землю. Ястреб проехал мимо, не удостоив кентавра и взглядом. Его неприязнь он чувствовал кожей, как злые иглы. Но не проронил ни слова. Даже общался с Агмаром больше жестами. Неразлучные «когти» и перевязи с метательными кинжалами были не единственным его оружием, за умение обращаться почти с любым «железом» парни Ястреба уважали. - Эй, парень, подойди. Костолом подозвал молчаливого охранника и указал на приметный пик, возвышающийся над всеми остальными. - Это там? Ястреб кивнул. Потом добавил, нехотя цедя слова: - Гарнизон маленький. Человек пятнадцать. Агмар отошел от товарищей, медленно процокал копытами мимо разговаривающих Костолома и Ястреба, как всегда, гордо неся себя. Лошадиная часть его была породистой, статной, боевой конь, легкий на ход, грозный в бою, копыта - как суповые тарелки, таким брыкнешь - череп в любом шлеме напрочь пробивается. И человеческая часть не уступала - плечистый, мощный, даром, что вроде бы и не воин. И красив редкостно был серебряный кентавр: глаза синие, что небо, серебряные волосы до середины крупа, вскачь пускался - вились по ветру. - Горе чую, - снова прошептал он. - Кровью пахнет. Смертью. Ястреб кивнул, подтверждая. - И добычей. Застава охраняет проход, - сорвал ветку с куста, оборвал с нее листья, опускаясь на одно колено в пыль, начертил схему. - Здесь. И здесь. Это - тайный ход за стену. Может быть засыпан. Это - ворота. С налету не одолеть. Я открою. - откинул темно-алую, словно в крови искупанную прядь с лица. У Ястреба была странная прическа - гладкие виски, будто выбритые, но никто из команды не видел, чтобы он их подбривал. И длинный гребень кроваво-алых волос ото лба до затылка, где он сплетал их в косичку. И странные глаза, широкие, как у Ночного, но дроу он не был. Золотистые, как у хищной птицы. За это и прозвали Ястребом. Кентавр, не отрываясь, смотрел на заставу, чертил перед собой что-то ладонью в воздухе. - Чародей у них есть... Плохо... Он сорвал ветку, пошептал над ней. И подал Ястребу: - Оставь ее на заставе. Приглушит их мага. Трэм вовремя сориентировался, подбежал с флягой, дал вина выпить. Ястреб ухмыльнулся, небрежно затыкая ветку за пояс. Из-под верхней губы показались крупные клыки - не бывает таких у людей. - Я пошел. - и он проворной ящерицей, сливаясь с камнями в своем плаще, скрылся между скал. Капюшон прикрыл его волосы, а маскироваться он умел превосходно. Выбрался подальше. Залег на скале над временным лагерем команды, наблюдая. За ним никто не шел, и Ястреб быстро скользнул дальше между камней, в расщелину. Там была удобная площадка, и он стал раздеваться. На скинутый плащ полетело оружие, кожаная куртка и штаны, пояс и ветка кентавра. Через пару минут на камнях стоял поджарый, сильный парень, с одной только странностью, отличающей его от человека - полосой ярко-алой чешуи вдоль позвоночника. Еще через секунду от нее словно побежали ручейки такой же чешуи, заковывая изменяющееся тело в броню. Небольшой алый дракон тряхнул головой, увенчанной тремя длинными рогами, ветер раздул густую гривку на шее. Раскрылись полупрозрачные крылья. Взмах - и он взлетел язычком пламени, стелясь по ветру, но не поднимаясь высоко. - Что скажешь, Провидец? - Трэм погладил лошадиный бок. - Добычу получим, - Провидец пожал плечами. - Смерть увидим. Ступай к костру, человеческое дитя, дай мне поговорить с Вечностью и звездами. Трэм исчез в зарослях. Агмар вздохнул, рассеянно отщипнул листок с дерева. Дунул на него, опуская на плечи зеленую накидку, кутаясь в теплую гладкую ткань. - Горе ты принесешь, Ястреб... Ястреб вернулся к лагерю под утро, со стороны заставы. Его слегка шатало, но ни следа крови или ран видно не было. - Путь свободен, - он взял протянутую Трэмом флягу с вином, выглотал в пару долгих глотков, словно всю ночь проносился по горам и его мучила жажда. - Можем идти. - недоуменно поднял бровь, видя, что никто не спешит собираться. Трэм посмотрел на Ястреба и вздрогнул, увидев что-то такое в глазах того. «Смерть увидим», - вспомнилось ему. И воришка бросился собираться. Вслед за ними - и остальные. Только Агмар не принимал в сборах участия - нечего было собирать, только если навьючить тощий походный мешок. - Можно, прокачусь? - Трэм прыгал рядом. - Залезай, - Агмар согнул колени, опускаясь. Желтые глаза Ястреба недобро сощурились, когда он это увидел. Промолчал. Сел верхом, жестко укротив внезапно заартачившегося буланого, который единственный из всех коней признавал Ястреба. Остальные боялись и храпели, если он подходил. Ястреб скалил зубы и неприятно смеялся. Он ехал впереди, показывая дорогу. Застава встретила их распахнутыми настежь воротами и лужами крови на камнях двора. Кое-где были следы копоти, будто кто-то разводил сильный огонь. Камень выглядел потекшим в таких местах. - Маг, - просто объяснил Ястреб, морща нос. Провел отряд ко вторым воротам, тоже отпертым и распахнутым. - Идем. Агмар пронесся стрелой. Вскинув голову. Трэм хохотал на его спине, размахивал руками. Внезапно кентавр остановился, хмурясь. - Что такое? - Поблазнилось, - прошептал Провидец. - Змей огненный поблазнился. Забудь, Трэм. И снова пошел, уже шагом, зорко осматриваясь. Ястреб ухмылялся. Вел отряд, держась впереди, рядом с Костоломом, молча указывая направление. И также молча пришпорил коня, пуская его со склона вниз, по утоптанной траве в долину. Как зеленая драгоценность в окружении неприступных гор, она пряталась от всего мира. На краю ее, у небольшого водопада, стояли несколько домов, сложенных из камня и крытых дерном. Оттуда с криками ужаса выбегали сейчас дети и женщины. Семьи тех, кто остался в залитой кровью крепости на заставе. Ястреб взмахнул рукой - несколько человек упали, покатились под ноги его коню. Он никогда не промахивался. Агмар пронесся мимо, не глядя - не убивал он тех, кто его не атакует. И с детьми не воевал. Правда, стоило какой-то девушке вскинуть руки в заклинающем жесте - копыто раздробило ей череп, однако кентавр скорости не снизил, так и метался среди домиков - ну чисто укушенная оводом лошадь, ничего не видящая перед собой. - Агмар, остановись. - тщетно взывал Трэм, едва удерживаясь на скачущем кентавре. Вскоре все было кончено, Ястреб остановил храпящего коня, глядя, как Костолом добивает какую-то женщину. - Нам туда, - указал на дальний край долины. И первый поехал, не торопясь - торопиться было уже некуда. Солнце не успело коснуться вершин на западе, а он уже был у цели. Он был доволен собой, доволен тем, что верно выбрал попутчиков. Всех, кроме одного. Но это будет несущественно, когда они дойдут. Перед ними была скальная стена, на вид - монолитный камень. Ястреб спешился и расседлал чалого. Снял все, даже узду. - Мне не понадобится. Вам тоже, - ответил на недоуменные вопросы. И ударил раскрытой ладонью по стене. Камень пошел трещинами, точнее, только одной, раскрываясь, как врата, внутрь, открывая пещеру, освещенную падающими откуда-то из-под свода солнечными лучами. - Ловушки. Знаю не все. Агмар качал головой, раздувал ноздри. - Ловушка... Идем в западню... Но Провидца никто не слушал, все привыкли к его бормотанию и не особо внимали. Магией лечит, атаковать умеет - и ладно. Кентавр нервно пятился, переступая копытами, и метал на Ястреба тяжелые мрачные взгляды. - Я найду ловушки, - вызвался Трэм. - Иди, - еще шире ухмыльнулся Ястреб, прикрывая горящие странным огнем глаза длинными густыми ресницами. И повел рукой, словно приглашал друзей в гости. Сам же не торопился переступать границу пещеры, доставая из-за пояса моток тонкой шелковой веревки. Такие стоили баснословно дорого и продавались только в эльфьих городах. Впрочем, никого уже не удивляли дорогие вещи у Ястреба. Кентавр не торопился, смотрел опасливо, пятился от входа. Трэму пришлось ухватить его за косу и дернуть внутрь. Агмар нехотя переступил порог, метнул на Ястреба тоскливый взгляд. И пригнулся - неуютно было ему здесь. - К смерти идем... - Не каркай, - буркнул Трэм. - Пошел я ловушки искать. Ястреб не мешал мальчишке идти впереди, только раз придержал перед распахнувшейся внезапно под ногами ямой. И тут же отпустил. - Нашел? - он почти смеялся, показывая клыки, прищуривая кажущиеся в полумраке еще более крупными золотые глаза. Зрачки, странные, вытянутые, как у змеи, расширились и мерцали алыми огнями. - Не лезь вперед. Трэм сконфуженно фыркнул, попятился назад. Агмар молча шагал позади всех, пригибался, задевал плечами каменные стены, стесывая кожу. И все сильнее морщился. - Кто он такой? - Трэма всерьез проняло. - Не знаю, малыш, только не ходил бы ты за ним. Ну да что теперь - взад не выпустит, это как пить дать. Садись мне на спину, подремли пока, - кентавр преодолел яму, прошагав прямо по воздуху. - Ох, Ястреб, на что ж тебе сдались люди? Идущий впереди Ястреб услышал, обернулся, но ничего не сказал. Только тронул рукой стену, погладил рудную жилку. Позади загрохотало, стихло. - Выход остался только один, - невозмутимо проинформировал ошалело заметавшихся людей. - Впереди. Первым выбыл лучник Накар, получив в горло короткий болт из спрятанной на повороте ловушки. Ястреб успел отпрянуть, и шедший позади него лучник, хрипя, повалился под ноги товарищам. Агмар только головой покачал, расправил плечи, прикрывая Трэма, сложил руки, окружив обоих мерцающим щитом магии. И продолжил путь, невозмутимый и спокойный, каким всегда бывал в минуты опасности. Только глаза Накару прикрыл, да положил тому на грудь ландыш - проводник к миру мертвых. - Да будет дорога твоя легка, лучник. Ястреб молча бросил мертвому в ноги один из своих клинков - треугольное лезвие с колечком на конце. И пошел дальше. Повороты сменялись пещерами, факелы были не нужны - свет давали странные наросты и кристаллы на стенах. Вторым стал Сигурд - здоровяк-мечник, польстившийся на красивый зеленовато-синий кристалл. Схватился за него, собираясь выломать. Тяжелая плита рухнула на него сверху - только хрустнуло. - Ничего не трогай, Трэм, - только и сказал Агмар, переступая через лужу, растекающуюся из-под плиты. - Руки при себе держи и не распускай. Целее будешь. - В сторону Ястреба полетел еще один тяжелый взгляд. Мол, что творишь. В чем люди-то виноваты? Куда завел? Ястреб швырнул на плиту, ставшую могилой мечнику, второй клинок, снова усмехнулся и продолжил путь. Стихли все разговоры, только слышно было дыхание и топот ног оставшихся двоих людей, стук копыт кентавра, а проводник скользил по камням бесшумно, как тень. Или как отблеск пламени. В этом полумраке его алая грива будто светилась своим светом. Третьим был Диттер, негласно выполнявший в команде роль кашевара и коновала. Не удержался, бывший ученик лекаря, наклонился посмотреть поближе на кустик бело-рыжего мха. И упал, воя и раздирая лицо, поплывшее от попавшей в глаза и на кожу кислоты. Агмар вскинулся, исцеляя, накидывая заклинания. - Ни к чему не приближаться, - рыкнул он. - Ничего не трогать... Не на прогулке, мать вашу. Трэм прижимался к его спине, дрожа и тяжело дыша. Было страшно. И за себя. И за Агмара, он такой большой. Он не увернется от стрелы. Ястреб скривился: продвижение замедлилось из-за раненого Диттера. Неудача. Одна. Ничего, на пути еще много интересного. Он твердил про себя: «Трое. Нет, четверо. Четвертый - потом, потом, последним». И уверенно сворачивал на развилках, намеренно ускоряя свой шаг. Поворот. Еще один. Тронуть стену, незаметно и легко, как крыло бабочки. Позади раздается крик, переходящий в предсмертный хрип. Десятки тонких, зазубренных кольев проросли сквозь тела Диттера и поддерживавшего его Харма, низкорослого, кряжистого полугнома. Агмар бросился снимать, но остановился - не вылечить, умерли на месте. - Прижмись к моей спине, Трэм. Прижмись и не высовывайся, чтобы ни случилось... Воришка, всхлипывая, прижался, обнимая его. - Ничего не случится? Ведь с нами ничего не случится? - Провидец молчал, только шагал все быстрее. Два метательных клинка легли рядом с трупами. Ястреб встретил откровенно злой и испуганный взгляд Костолома и пожал плечами - на кентавра и воришку он попросту не смотрел, будто их тут и не было. - Я предупреждал. Зато приз каждому будет больше. - и пошел дальше. Узкие лазы кончились, теперь они переходили из зала в залу, стены которых казались обработанными руками человека - такими гладкими они были. Словно залиты стеклом, сквозь которое видно каждый самоцвет, каждую жилку руды, каждую косточку на впаянном в стену скелете человека. Трэм тихонько дрожал, прижимаясь. Агмар ступал легко и уверенно, горделиво нес себя по залам, даже цокот копыт раздавался отчего-то еле слышно, словно копыта были обвязаны тряпкой, хотя никаких обмоток не виднелось. - Какие уж тут сокровища, - всхлипывал Трэм. - Живыми бы выбраться. - Выберемся, - вздохнул Агмар. - Не теряй надежды, воришка, выправится все. - Что ж ты, Провидец, нас не уберег? - рявкнул было Костолом, но осекся, натолкнувшись на насмешливый взгляд Агмара. - А ты почто не слушал? - Не шумите... - Ястреб вскинул голову и прянул куда-то вбок, падая и распластываясь по полу, уходя из-под струи огня. Но это был не огонь - расплавленная порода, будто там, наверху, проходила жила магмы. Костолому не повезло - его, хоть и не целиком, а только наполовину, огненным плевком пещеры зацепило. Плоть будто испарилась, превращая человека в наполовину каменную статую из хрусталя, в котором был заключен скелет. - Агмар? - Он умер от боли, малыш, мы ничем уже не поможем. Закрой глазки, вот так, - чародей снова что-то пробормотал, щиты магии уплотнились еще больше, заключая кентавра в радужный шар. Агмар злился. На Ястреба, что вовлек их во что-то опасное. На себя, что не уговорил товарищей. Ну, зачем этой сволочи убивать их всех? Что оно ему даст? Просто насладиться мучениями захотелось? - Что ты творишь? - прошипел он. - Зачем? Красноволосый достал из перевязи еще один клинок, уложил его, чтоб не звякнуть, у ног мертвого вожака. Пробежался пальцами по оставшимся двум. Хмыкнул еле слышно и вынул еще один. - Идите вперед. Там ловушек нет, - шепнул и указал на один из выходов. Агмар нахмурился. Обежал взглядом выход. И неуверенно сделал шаг, готовый начать разбрасываться магией. В то, что Ястреб их спасает, он не верил, значит, можно ожидать подвоха в любую секунду. - Отец... - всхлипнул Трэм. - Все хорошо, малыш, - кентавр сделал еще шаг. Ястреб дождался, когда кентавр со всадником отойдут достаточно далеко, надрезал свою ладонь, вымазывая клинок кровью, и метнул его в стену: - Прими, последнюю жертву, Дух Старшей. Огненный водопад впечатал клинок в плоскость стены. А Ястреб медленно развернулся, скидывая с плеч плащ. Пошел к последним из команды, усмехаясь в открытую, глядя на кентавра и воришку сияющими золотом глазами. - Вперед. - Держись, Трэм... Синие глаза ожгли яростью золотой взор: «Что натворил? Пригрели, другом назвали, а ты...». И кентавр иноходью ринулся вперед, скрестив руки на груди. Только коса взлетела вверх, прижалась к Трэму, оплела, прижимая к спине. Агмар передвигался все так же бесшумно, словно по воздуху плыл, не касаясь пола. Пустые, ничем непримечательные залы закончились громадной, похожей на храм, пещерой. На самом верху свода бледно-алым закатным огнем сияло круглое отверстие, от которого по сводам спускались наплывы камня, похожие на застывший свечной воск. И сам камень казался воском - желтовато-белый, мягкий на вид, с переливами цвета от слоновой кости до оранжевого пиропа. И посреди всего этого великолепия возвышалась громадная груда золота, драгоценностей, доспехов и прочего барахла, на которое так падки люди. Ястреб рассмеялся в голос, обводя ее рукой: - Вот и награда. Агмар обвел взглядом драгоценности, покачал головой: - Не то мне надобно, Ястреб. Зачем кентавру золото, если не ем в тавернах и сплю на полянах, куда я надену доспехи, не сработали на меня еще такой брони, ни к чему чародею украшения... Вон, Трэм пускай берет. Воришка даже не пошевелился на его спине, только прижался сильнее, не шевелясь, помнил наказ отца, ничего не трогать. - Пусть берет, мне не жалко. Твой сын мне по нраву, кентавр, - Ястреб стянул с себя рубашку и медленно расстегивал пояс, глядя прямо в синие глаза Агмара. Тот покачал головой, сделал шаг назад, крепче прижал к себе сына. Трэм молчал, только трясся на спине кентавра, даже не глядя в сторону сокровищ. - Змей огненный... Зачем всех погубил? Что тебе люди сделали? - Ничего, - Ястреб скинул штаны и переступил красивыми ступнями по блестящим монетам. Выгнулся, словно потягиваясь, и перевоплотился, возвращая себе истинный вид. - Я должен был попасть домой. Пройти через пещеры, однажды выйдя из них, можно только отдав Духу Старшей Матери шесть душ. - А отдал пять, я в счете еще не ошибаюсь, - Агмар настороженно смотрел на дракона. - Я шестым стану? Или обманул, нашел другой путь? Трэм любовался драконом, широко раскрыв глаза - никогда раньше такого огня живого не видал. И ведать не ведал, о чем говорит отец. - Отдал пять, - подтвердил дракон, улыбаясь полной острейших клыков пастью, нежась на ложе из золота. - Вместо твоего сына отдал свою кровь. Больше мне не покинуть пещеру, - он извернулся, как играющая кошка, подбросил в воздух фонтан драгоценностей, гулко расхохотался и поймал в плен золотых глаз взгляд Трэма. - Иди ко мне, мальчик, не бойся. Трэм, словно завороженный, спрыгнул со спины кентавра. Однако подойти помешал Агмар, перехватил сына, укрывая щитами. - Не отдам, - Развернул Трэма к себе, прижал. И ахнул, когда кинжал прочертил по груди широкую полосу, заливая кровью кожу. - Ненавижу, - прошипел Трэм. - Ненавижу тебя... - Отпусти мальчика, я ничего не сотворю с ним, - Дракон смеялся, запрокидывая голову так, что касался кончиками рогов чешуи на спине. - Здесь властны только мои чары, Серебряный. Отпусти сына, он мне не нужен. Кентавр разжал руки, переступил с ноги на ногу. - Что же тебе нужно, огненный? Трэм заворожился переливами сокровищ, стоял и смотрел на них. Агмар качал головой, опустив руки по бокам. Кровь капала на пол, однако чародей, казалось, не замечал ее. - Что тебе нужно? Дракон соскользнул с груды золота, небольшой, гибкий, словно в его родословной были не громадные крылатые ящеры, а змеи и кошки, подошел к кентавру, оказавшись лишь чуть крупнее него. Наклонил голову, рассматривая кровавые потеки на коже Агмара... и принялся слизывать кровь, осторожно, слегка касаясь краев раны раздвоенным языком. В воздухе запахло грозой и чистым пламенем, рана исчезала, будто он слизывал ее вместе с каплями крови. - Что мне нужно? - оторвавшись от вылизывания, дракон обошел кентавра по кругу, временами касаясь его крупа, боков, груди гибким хвостом с пышной огненно-алой кисточкой. - И что ты делаешь? - Агмар настороженно следил за ним, поворачиваясь по кругу вслед за движением дракона. Кентавр заметно нервничал. Ситуация становилась совсем уж непонятной, а непонятностей он не любил. Агмар старался держать огненного змея в поле зрения и все хмурился, гадая - что же тот задумал-то? - У тебя вкус-с-сная кровь. Если ты не понял, я только что зализал твою рану, - Дракон сел на задние лапы и рассмеялся. - Ты меня боишься, Агмар. Но, неужели ты не понял и того, что я не собирался убивать тебя? И твоего сына я отпущу, Гора откроет для него выход. С золотом, если сумеет им правильно распорядиться, он проживет безбедно до старости. - Но зачем тебе это все? Зачем, Ястреб? - кентавр недоумевающе смотрел на него. - Что я могу дать тебе, если у меня ничего нет, что составляло бы хоть какую-то ценность? Я плохой собеседник, я не очень хороший чародей... - В тебе есть то, что я долго искал среди своего народа, но так и не нашел. И среди людей, нелюдей и прочих тварей оно встречается редко. Когда-нибудь ты поймешь, о чем я. И поймешь, что это воистину ценно. Ты останешься здесь, со мной. Трэм уйдет, - Дракон зевнул, завернув раздвоенный язык спиралькой, показывая огненную глотку и острейшие кинжалы клыков. - Я устал, путь был долгим. Кентавр развел руками. - Ну что ж, - голос его звучал растерянно. - Я надеюсь, Ястреб, что ты не пожалеешь о своем выборе, в чем бы он ни заключался. Выпусти Трэма, пусть он уйдет спокойно. Юноша так и не шевелился, словно превратился в статую, смотрел на золото, не отрываясь, мраморно-бледный. - Мне не свойственна жалость, к кому бы то ни было, ты должен был это видеть по пути сюда, - хмыкнул Дракон. Подошел к юноше, фыркнул ему в лицо жаром, едва не опалив брови и ресницы, снимая чары. Трэм пришел в себя. - Все это - в твоем распоряжении, - Ястреб повел головой, указывая на груду драгоценностей. - Выбери все, что захочешь, столько, сколько сможешь унести. Я бы тебе советовал брать немного золота, остальное - в бриллиантах и камнях. Их нести легче, и стоят они дороже. Трэм быстро набил мешок камнями, сыпанул пару горстей золота сверху. На отца он не смотрел, да и Агмар тоже отвернулся, словно стена его куда больше интересовала. - Я готов идти, - заявил юноша. Кентавр только тихим вздохом обозначил разлуку с сыном. Дракон наклонился к юному воришке. - В тебе нет того, что я искал. Иди, - и ударил кисточкой хвоста по стене рядом с Трэмом. Там возникла трещина, короткий коридор, в конце которого качали метелочками травы той самой долины, откуда они начали свой путь в пещеру. - Дорогу ты знаешь. Живи, как сможешь, - толкнул в спину носом, выпроваживая. - Что же ты искал такое, дракон? - Агмар проводил взглядом удаляющегося Трэма. - Что такое есть у изгнанника-чародея, что тебя привлекло? - По губам его скользнула грустная улыбка, словно он снова перенесся памятью в тот день, когда был выброшен из родного леса. - Разве во мне может быть что-то необычное, я же всего лишь полуконь-получеловек. Дракон только фыркнул: - Когда ты поймешь, ты поймешь, и мои слова тебе не понадобятся, - он закрыл проход, снова проведя по нему хвостом. Вздохнул. - Я собираюсь спать. А ты можешь пройти по дому, может быть, отыщешь что-то интересное тебе, - указал на три арки, ведущие в темноту, за кучей золота: - Там купальня, библиотека и прочие пещеры. Можешь ходить спокойно, ловушек там более нет, - заполз на самую верхушку золотого холма и свернулся клубком, накрыв хвостом нос. Агмар двинулся осматривать свое новое жилище - в том, что дракон его отпускать не собирается, он не сомневался. Значит, требовалось хоть как-то тут обустроиться. Начать он решил с купален, вошел в воду, погрузившись по пояс, расплескал гриву по поверхности воды и замер в блаженстве, тихонько пофыркивая и переступая с копыта на копыто. Затем все же согнул ноги в коленях, устроившись в воде по горло, улыбнулся - может, не все так и плохо. Шерсть и волосы источали еле уловимое серебряное мерцание, не гаснущее даже здесь, в подземельях. А дар молчал, сколько бы Провидец не взывал к нему. Ястреб знал, что Дух Старшей Матери позаботится обо всем, в чем будет нужда у кентавра. Так что спал он глубоким и спокойным сном, не просыпаясь, вырыл себе уютное ложе в звонком золоте, как кот, много раз перевернулся, выбирая удобное положение, пока не замер, раскинувшись почти плашмя, расставив задние лапы и умильно сложив на груди передние, распустив хвост до самого полу и крылья, как мятый плащ. Заглянувший к нему, Агмар улыбнулся, созерцая эту картину, даже негромко хихикнул. И попятился, не желая будить это умильное чудовище. - Кто бы мог подумать, что он такой... Коридоры оказались как раз под кентавра, пригибаться не приходилось, пытаться как-то извернуться, чтоб пройти в дверь - тоже. Агмар обосновался в библиотеке, примостившись на ковре. И принялся изучать найденную книгу по магии растений. Ястреб спал долго. Он и в самом деле устал за несколько лет бродяжничества по миру людей. Устал постоянно быть в напряжении, беречь спину, злиться и изображать из себя кровожадную скотину. Нет, он и в самом деле не видел ничего особо страшного в том, чтобы уничтожить вставшее на пути препятствие. Когда он первый раз сунулся в долину, после долгого отсутствия, обнаружил там эту заставу и деревню. Разрушив их, он разогнал жителей и охранников. Но пройти не смог, совсем позабыв об условии возвращения. Тогда он отправился искать тех, кто должен был стать его жертвами, попутно заинтересовавшись одним феноменом психологии людей. Да и не только людей. Его не было еще почти десять лет, но люди нагло отстроили свою деревню, вернувшись на пепелище. Значит, надо было убить их, чтобы некому было возвращаться. В драконьих мерках это жестокостью не было - разумная необходимость. Ястреб сонно открыл глаза и зевнул. Солнечный свет, падая через отверстие в потолке, разбрызгивался по стенам и по его чешуе теплыми солнечными зайчиками, отразившись от драгоценного ложа. Он довольно заурчал и потянулся, сполз по куче золота вниз и прошлепал в купальню, сходу соскользнув в громадный бассейн. Кентавр читал... Затем отложил книгу. Устроился у огня, глядя в пламя, напоминающее ему глаза Ястреба. И мысли как-то плавно соскользнули при виде пляшущих языков огня в прошлое. Разрушенная деревня, прячущийся мальчик. Серебряный кентавр поднимает его на руки, закрывает от сородичей, брыкается, не подпуская их. Тогда его изгнали, за то, что он спас Трэма. Получается, все это время Трэм ненавидел его? Винил в смерти родных? Хотя Агмар же не убивал, но как это объяснить мальчику - пришел с врагами, значит, враг. - Как причудливо изгибаются звенья судьбы, - прошептал он. Серебряный чародей, Провидец, изгнанник... Пленник дракона. Дракон вылез из воды, встряхнулся - капли на его чешуе зашипели, испаряясь. И перевоплотился, привыкнув за много лет к облику человека. Отыскал в нише купальни чистую длинную рубаху, надел ее и прошел по пещерам, разыскивая своего недобровольного гостя. - Доброго дня. Ты уже ел? Агмар перевел на него чистый сапфировый взор, медленно покачал головой. - Нет еще, ждал тебя. Как-то невежливо приступать к трапезе, не дождавшись хозяина, - поднялся во весь свой рост, подходя к Ястребу. - Тогда идем, - дракон усмехнулся, зевнул, потягиваясь. - Как же дома хорошо! - показал рукой на проход к той пещере, что служила ему обеденным залом. Там было просторно, посреди зала из пола, как фонтан, били языки чистого пламени недр, у стены же расположился высокий стол - как раз удобный для кентавра, с расставленными по нему корзинами и блюдами разнообразной снеди. Ястреб хихикнул: - Дух Матери не знает, чем тебя угощать. - Я ем обычную человеческую еду, - улыбнулся Агмар. - Так что с удовольствием попробую предложенное. Убранству зала кентавр тоже должное воздал, осмотрел с нескрываемым восхищением огненный фонтан. - У тебя здесь так уютно... - Угу, - Ястреб подошел к фонтану и зачерпнул горстью огонь. С нескрываемым наслаждением проглотил живое пламя, как изысканное вино или яство. - Я люблю уют. Драконы вообще сибариты, мне было тяжеловато привыкать спать на земле и питаться, хоть и для вида, едой людей. Удивительно, что никто не заметил, как я ем огонь от костра на привалах. - Может, просто старались лишний раз не смотреть в твою сторону? - Агмар сосредоточенно общипывал кисть винограда, отдавая должное сладкой прохладе тугих ягод. - Ты никогда не казался особо дружелюбным парнем, так что вряд ли кто-то за тобой особо пристально наблюдал. - Наблюдали, еще как. Костолом не был доверчивым, а я старался не чаровать много, опасаясь тебя, - дракон уселся на выступ стены, подтянув одну ногу к груди, внимательно глядя на кентавра. Сейчас он мог себе позволить его разглядывать открыто. - Сколько тебе лет, Серебряный? - Восемьдесят девять, мальчишка еще, по нашим меркам, на первую треть жизни не перевалил толком, - Агмар усмехнулся. - Зато натворить успел уже немало - на всю жизнь хватит. Сложно находиться под запретом убийства тех, кто не поднял на тебя руку, и при этом состоять в банде наемников. Приходилось выкручиваться, как уж мог. - Ты выкручивался весьма умно. Никто и не заметил, что ты ни разу не обагрил своих копыт кровью тех, кто не трогал тебя. Мне интересно, - Ястреб покачал босой ногой, встряхивая своим ало-пламенным гребнем волос, - кто наложил такой запрет? - Мать-Природа. Я посвященный ей жрец, - просто объяснил кентавр. - И я не имею права проливать кровь невинных существ. За это получаю дар и право владеть и распоряжаться им. Все просто, Ястреб. Я не чародей в обычном понимании этого слова, я священник со своими запретами. Не проливать крови, не пить белого вина, не есть мяса и соблюдать целомудрие. - И что случится, если нарушить эти запреты? - любопытно наклонил голову дракон, глаза разгорелись азартом. Таким его Агмар еще никогда не видел - вместо хладнокровного и жестокого чудовища перед ним сидел любознательный мальчишка. - Я навсегда умру, как священник, мой Дар будет погашен, а имя мое сотрется с плит в храме, где начертаны имена жрецов Матери-Природы. И ни один из моих сородичей не посмеет более вспомнить мое имя, что бы ни произошло. Дом в деревне сожгут или отдадут другой семье, - Агмар провел по косе рукой. - А мое серебро навеки почернеет. - Мммм, вот как... И память на камнях стоит того, чтобы никогда не продолжить свой род? - этого он не понимал. Настоящая память о великих хранится в сердцах их детей, а не в именах и легендах. - Я и не смог бы сделать этого, даже если б не был жрецом, - Агмар перекатывал в пальцах виноградинку. - Мне не дано делить ложе с женщинами, Ястреб. В моем случае, единственным красивым прикрытием было принять посвящение. Семейное проклятие - третий сын в роду всегда может спать только с мужчинами. Старшие братья продолжают род, а я ушел в священники. Но я был изгнан, за то, что спас от смерти Трэма. - Как же у вас, Младших, все запутано! - досадливо поморщился дракон и спрыгнул со своего сидения. Подошел к кентавру, нагло отобрав виноградину, кинул ее себе в рот и облизал с пальцев сладкий сок. - Зачем городить столько условностей? Если дракон желает не самку, а крылатого собрата, он прямо об этом говорит. И они сражаются, без крови и огня, и победитель будет сверху в брачном полете. Вот и все. - У нас такое считается... нечистым, - покачал головой Агмар. - Старые традиции, разнополые связи. Девушек за такое не наказывают, юношей - преследуют. Так и не понял, с чем это связано. У людей все как-то проще, - в голосе его зазвучала тоска. - И мне никогда не промчаться по закатному лугу, касаясь бока моего возлюбленного. Я и любить-то не умею, Ястреб... Выбили из меня все умение, когда выгоняли из деревни. - А возлюбленный у тебя был? - Ястреб и сам не понял, что его потянуло провести по серебряному крупу ладонью, лаская пальцы гладкой, шелковистой шерстью. Это было приятно. А если приятно - почему не повторить? К тому же, он с легкой завистью смотрел на Трэма, когда тот садился верхом на кентавра. - Нет, - кентавр качнул головой, коса метнулась по спине и лошадиному боку. - Не успел найти... Он понимающе улыбался, глядя на дракона. - Прокатиться хочешь? Бегаю я, правда, иноходью, к этому надо привыкнуть... Довольно специфичный способ передвижения. Дракон захохотал, откидывая голову так, что обнажалось нежное белое горло: - Прокатиться? Агмар! Ты доверишь свою спину такому, как я? - и оборвал смех, в мгновение ока скользнув на широкую спину кентавра и крепко обвивая его грудь руками, прижимаясь к его спине, чувствуя сквозь тонкую ткань рубашки шелковое касание гривы. - Я ведь не только прокатиться захочу. Кентавр встал на дыбы, примеряясь к тяжести всадника. И медленно тронулся с места, переставляя копыта. К счастью, зал был довольно просторным для таких пробежек, вот только полным галопом пускаться он не рисковал, так и бежал частой рысью. - Что ж ты еще захочешь? Вплести ленты мне в гриву? Такое позволялось лишь самым близким. Но грива Агмара никогда не знала лент. - Да для начала ее хорошо бы вычесать, о лентах разговор не идет, - и Ястреб, привстав, опираясь пальцами ног в его бока, обещающе добавил на ухо: - Пока не идет. Он снова засмеялся, пропуская серебряные пряди сквозь пальцы, держась за плечо кентавра одной рукой. Агмар невесело усмехнулся - да уж, пока не идет, будто и впрямь когда-то собирается вплести - цокнул копытами в пол, останавливаясь. - Слезай, Ястреб, накатался уже. Я же не верховое животное, - голос его звучал строго, хотя глаза смеялись. Дракон неспешно соскользнул с него, как шелковая лента, распластавшись по боку. Словно огладил всем телом. - Не накатался, но это не важно. Я собираюсь полетать. Могу принести тебе чего-нибудь. Хочешь? - он без стеснения скинул с себя рубашку, снова потягиваясь и перетекая в свой облик. Подергал хвостом, как кот, прошелся рядом с кентавром, потираясь о него боком. - Принеси мне ветку живого дерева, - кентавр улыбался. - Это будет самым лучшим подарком для меня, Ястреб. На миг мелькнуло какое-то странное чувство - захотелось взбрыкнуть. Как жеребенку, напрыгнуть на дракона, прижать к полу и... Агмар встряхнул головой. - Если я сломаю ветку, она уже будет неживая, - фыркнул дракон, проскальзывая коридорами до сокровищницы. Привстал на задние лапы, под мелкой ромбовидной чешуей напряглись тугие мускулы, поджался живот, раздалась грудная клетка, когда он распахнул крылья, начиная мерно взмахивать ими. Прыжок - и он, зависнув у отверстия, уцепился за его края, подтянулся и исчез. - Как мало ты знаешь об искусстве жрецов, дракон, - бледные губы Агмара сложились в горькую улыбку. - Воскресить мертвое, напитать силой умирающее, поддержать живое... Кентавр тихо вздохнул - он мог заставить цвести сухую ветку, мог заставить ожить мертвое животное. Но воскресить чувства в себе - кто способен на такое, вернуть жрецу то, чего он лишен. А Мать-Природа далеко и не властна ни над чем здесь, в каменных стенах. Дракон вернулся на закате. Сначала алеющее в потолке отверстие закрыли его крылья, что-то глухо бухнуло в свод пещеры. Потом раздался недовольный рык и сразу за этим - почти испуганный вскрик. В отверстие просунулись... корни. Спутанный клубок довольно мощных корней. Потом - корявый и небольшой ствол. Потом начала пролезать, шурша и осыпая все внизу срывающейся листвой, крона. Деревце - горный дубок - едва не свалилось вниз, но дракон сунул длинную шею и поймал его за ветку, чуть не вывернув себе рог. Сдавленно зашипел и снова замолчал, когда листва на этой ветке стала чернеть от жара. С трудом спустился по стене, цепляясь когтями, удерживая злополучное дерево. Агмар дремал, пристроившись у стены, опустив голову так, что распущенная грива закрывала все лицо, спускалась водопадом до полу. Вскинулся на звук, грива плеснулась по воздуху. - Ястреб? Это... Ты принес мне дерево? - Кентавр ринулся к нему, подхватил дубок без малейшего напряжения и уволок в угол, обнимаясь с ним так, словно в дереве была душа его погибшего брата. Дракон долго отплевывался от листьев и коры, потом отряхивался от земли, потом недовольно скалился, рассматривая грязные когти на лапах, которыми выкапывал и корчевал дуб, сдуру решив приволочь не ветку, а живое дерево. Буркнул, указывая на угол пещеры, где прямо на глазах вместо каменного пола появлялась плодородная почва: - Вот там посади. Это единственная пещера, где есть настоящий солнечный свет. А я купаться пошел, - и вымелся в купальню, фыркая и выпуская струйки дыма из ноздрей. Агмар примостил дубок на почву, сложил руки, посылая Дар к корням дерева, помогая ему прижиться, укрепиться здесь. Прижался к дубку, обнимая шершавую кору, прижался к ней щекой. - Благословенна будь, Мать-Природа, дарующая жизнь, ниспосылающая любовь. Благослови меня своей милостью... Дракон явился из купальни - мокрый, с хвоста и гривы капало, подошел к дереву и вылил из пасти почти ведро воды на землю. - Я не сомневаюсь, что молитвы - штука мощная. Но вода все-таки нужнее, - фыркнул, закатив глаза, и удалился домываться. Агмар улыбнулся, прижался к дереву сильнее, грива зацепилась за кору, оплела ствол, будто кентавр и сам врос в дубок, став его частью. - Помоги мне, Мать-Природа. Загаси этот огонь в моем сердце, - шептал он. - Не дай мне лишиться твоей милости из-за его глаз. Дубок чуть шелестел без ветра, ветви оплетали плечи Агмара. Ястреб вернулся в пещеру, уже довольный и собой, и жизнью, и проделанной работой. Полюбовался на обнимающегося с деревом кентавра и фыркнул беззлобно: - У меня не одно, а два дерева теперь. Прелестно, - улегся на своем золотом ложе, снова начиная ерзать и искать удобное положение. И ойкнул, как ребенок, подскакивая на добрых три метра, затряс задней лапой. - Что такое? - Агмар резко развернулся к нему, глаза кентавра взволнованно расширились. - На что-то напоролся? Лапу вывихнул? Тебя кто-то укусил? - Это все рыцарииии! - обиженно ныл дракон, выгребая из кучи меч, потерявший ножны. - Со своими железками! - заднюю лапу он поджимал, по чешуе на внутренней поверхности бедра стекала тонкая струйка пылающей, как рубины, крови. Она и превращалась в рубины, они с тонким шорохом раскатывались по золоту. - Ну, тише, тише... Сейчас все поправлю, - ворковал кентавр, подбираясь и отпинывая золото и камни, летевшие из-под копыт во все стороны. - Давай сюда свою лапу, я все исцелю. Ложись и прекрати прыгать, больно больше не будет, - он сложил ладони лодочкой, пробормотал что-то и выплеснул на рану зеленый свет обезболивания. Дракон вышвырнул еще две железяки с драгоценными рукоятками, довольно плюхнулся в получившуюся ямку и перевернулся кверху брюхом, отставляя пораненную лапу. Состроил умильную морду, прикрыл глаза: - Ну, лечи, раз вызвался. А то я сам себе зализал бы. - Ага... Наелся бы неведомой пакости с этих мечей. Вон, с них всякая гадость так морды и корчит, - Агмар провел ладонью по ране, затирая ее, края пореза срослись тут же, повинуясь воле священника. Кентавр же, словно в каком-то забытьи, продолжал поглаживать змея по лапе. Дракон замер, только едва заметно дрожало его горло, рождая урчание, как у крупного хищника породы кошачьих. И все сильнее билось сердце, наполняя все тело каким-то неясным томлением, от которого хотелось потянуться или помахать крыльями, или сделать что-то безумное, вроде этого дерева. Он не выдержал и шевельнулся, подставляя под широкую ладонь кентавра уже не лапу, а поджарый, мускулистый живот, конвульсивно дернувшийся от прикосновения. Агмар продолжал его поглаживать, чуть нажимая ладонью. Руки у кентавра были красивые, с длинными чуткими пальцами, так необходимыми любому жрецу, который должен лечить, не причиняя боли касаниями. - Красивый змей... - шептал, почти лаская теплые чешуйки. Чешуя под его пальцами внезапно «поехала», раздвигаясь, как створки раковины, Ястреб задышал чаще, с присвистом. Между чешуй возникла остроконечная, как стручок жгучего перца, головка, оранжево-алая, влажно блестящая. Агмар вздрогнул, разглядывая ее. Кентавр находился в замешательстве - с одной стороны, он сам возбудил Ястреба. С другой - как его теперь удовлетворять? Ну, разве что продолжать рукой - иного способа жрец не видел. Хотя хотелось, до безумия, податься вперед, приникнуть губами... Но Агмар продолжал гладить дракона. Ястреб сам сообразил, что то, что происходит - неправильно, вывернулся из-под рук, вскочил, тяжело поводя боками и полураспущенными крыльями, отшатнулся, задирая голову и шипя. И опрометью кинулся в купальню, туда, где в дальнем углу бил ледяной ключ. - Что это... что со мной такое? Урррррфффффшшшшш! - было не больно, но странно, тянуло, как будто его ранили, и рана воспалилась. По меркам драконов, Ястреб был подростком. Агмар так и остался сидеть на полу, закрывая лицо руками. Кентавра колотила странная дрожь, которой он раньше не испытывал. И в паху как-то странно теплело. Жрец вскочил и, скользя на подгибающихся ногах, опрометью метнулся в купальню, в тот же ключ, плюхнулся всей массой, едва не на Ястреба. Дракон в панике забил крыльями, окатывая кентавра мощными волнами, стоя на дне бассейна на задних лапах. Расширившиеся золотые глаза горели огнем, чешуя разогрелась, испаряя воду, так что скоро всю купальню заволокло густым паром с запахом металла и мускуса. - П...прекрати пахнуть, змей, с ума же сведешь! - рявкнул кентавр. И добавил уже тише: - Ястреб, прекрати, у меня слишком обостренное чутье. Ну, хоть перекинься, что ли... - последнее прозвучало уже как стон, Агмар опустился на дно бассейна, обхватив голову руками. Перепуганный дракон заметался в тумане, не понимая, что с ним самим происходит, что с Агмаром и как реагировать. Налетел на кентавра сам, споткнулся, взвизгнул и свернулся вокруг него, дрожа и цепляясь за гриву когтями и рогами. Кентавр поспешил его обхватить поперек туловища и снова начать гладить. - Тише, тише, Ястреб, тише, все хорошо. Запах забивал сознание, однако выучка храма давала о себе знать - Агмар игнорировал его. И утешал дракона мягкими поглаживаниями. Ястреб постепенно успокоился, вода остыла, а прохладная струя из холодного ключа привела в сознание. Он сунул голову в воду, напился, и осторожно выскользнул из рук Агмара, обходя его и тыкаясь в бока, круп, грудь - и конской, и человеческой половин. - Я тебя не поранил? Нет? Что случилось? - голос у него был смущенный, признаваться, что перепугался, как только что вылупившийся птенец, не хотелось. - Все в порядке, - кентавр улыбался, пусть и через силу. - Просто... Просто ты немного перевозбудился, вот и все. Вставать Агмар пока не рисковал, ноги дрожали чересчур сильно. Кентавр просто медленно поглаживал дракона по чешуе и пытался успокоить. - Это - ОНО? - глаза у дракона стали размером с тарелку. Он и без того был переливчато-алым, а тут, от нахлынувшего стыда и смущения просто заполыхал рубиновым светом, снова разогреваясь, как металл под мехами. По чешуе потекли струйки пара. - Это то, что называют желанием??? - Ну да, - Агмар улыбнулся. - А чего ты так испугался, Ястреб? Разве ты раньше никогда такого не испытывал? Что так тебя настораживает? - Я никогда... мне еще мало лет... И вообще... - дракон вздрогнул и прижался к его боку, опуская рогатую голову ему на спину. - И я думал, ты знаешь, что если у меня рога еще не стали золотыми, то я...не...я не...ни с кем... Агмар повернул человеческую половину, погладил рога дракона. - Откуда б мне знать это, Ястреб? Там, откуда я родом, нет драконов, о них рассказывают только сказки. И то ночью и шепотом. А ты, значит, маленький еще, невинный. Такой милый дракон, - рука все гладила и гладила рога и лоб Ястреба. - Когда мы шли через перевал, ты так не считал, - Ястреб вздохнул и прикрыл глаза, отдаваясь ласковым касаниям. Это было приятно и не так тревожно, как когда Агмар гладил его по животу. Просто чуть щекотно и приятно. Он успокоился и даже слегка придремал в теплой воде и возле теплого бока так приятно пахнущего кентавра. - Ты можешь быть и грозным, - рассмеялся Агмар, поглаживая его. - Ты, как пламя, то теплое и ласковое, согревающее теплом, то яростное и неукротимое, обжигающее своим дыханием. Ты такой разный... - коса его пощекотала кончик носа дракона. Ястреб машинально облизнулся, отплюнулся от волос и фыркнул. - Меня и зовут Сташш - язык пламени, значит. Ястребом меня Костолом назвал, за желтые глаза. - А мое имя Лесвир, - отозвался кентавр. - Агмаром - ветром - меня назвали в одном из отрядов, это северное наречие. Покликали за быстроту скачки. Коса опять пощекотала нос. - Ну, чего ты дразнишься? Как маленький! - дракон поймал кончик его косы зубами, не позволяя выдернуть, потом перехватил лапой, извернувшись, и почти залез на него сверху, прижимая всем своим весом к дну бассейна, содрал кожаный шнурок с косы и распустил ее, осторожно проводя когтями. Кентавр рассмеялся, освобожденная грива расплескалась ручейками серебра по дну бассейна. - Игривый ты, - он погладил морду дракона. - Встретились бы раньше - отдал бы тебе ветку своего дерева. - Это как? - Ястреб, балансируя на двух лапах, умудрился обернуться человеком - расплетать и расчесывать серебро гривы руками было куда удобнее, чем лапами. Чем он и занялся, отделяя пряди и заплетая их в тонкие косички. Ему нравилось играть так, это было удобнее, чем плести свою гриву. - Когда мы выбираем пару, мы срываем ветку дерева, заставляем ее цвести и отдаем тому, кого выбрали, чтоб соединить тела... - тоскливо откликнулся Лесвир. - И ночь, поле, бег бок о бок по высокой траве... мчаться, пока не начнет казаться, что скоро уже край света. Упасть в траву, валяться по ней, брыкаясь всеми ногами... А затем соединиться со своим выбором. - Дубы не цветут, - рассмеялся Ястреб-Сташш, обнимая его за шею. - А тащить тебе яблоню из предгорий я не буду. Но если ты меня хочешь, просто скажи. Я, хоть и маленький еще, читал много, и знаю, что и как. Правда, мы не бегаем, а летаем, и в полете начинаем свои игры, как ты говоришь - соединяем тела. У нас это называется - свить пламя. - Глупый, - вздохнул Лесвир. - Я могу заставить цвести папоротник... А ты мне про дуб... И да, я хочу тебя. Но я уже рассказывал тебе про дар жреца. И про то, что произойдет. если я поддамся желаниям своего тела. К тому же, как? Мы разные виды. - Ну и что? Что разные виды. «Там» мы точно одинаковые, ну, или почти одинаковые. Можно приспособиться, - получив ответ на то, что произошло, Сташш успокоился, хотя говорил он о сокровенном с затаенной дрожью в голосе. Никогда еще не случалось, чтобы дракон свивал пламя с кентавром. С человеком - бывало, это просто, надо только обернуться человеком. От таких союзов, если встречались женщина и дракон, или наоборот, мужчина и дракона, бывало, рождались полукровки. Обычно они были похожи на человеческого родителя, обладая только зачатками магии огня и странными огненными глазами. - Хммм... Ну, если подумать... То мы могли б попробовать приспособиться, - после некоторых раздумий все же согласился кентавр. - Хотя не представляю, как... - Я тоже. Но не в этом облике, наверное. Это просто будет... смешно, - Сташш представил себя позади кентавра и рассмеялся. Потом кентавра позади себя, и вздрогнул. - Нет, у нас размеры сопоставимы, только когда я в своем истинном обличье. Лесвир, судя по всему, тоже это представил - зарделся, как огнецвет, и косноязычно пролепетал: - А... ммм... ну, да... Только в истинном, - и зажмурился. Сташш фыркнул, еще раз, и расхохотался, не удержавшись на спине Лесвира и скатившись с него в воду, и там продолжал смеяться, дрыгая длинными ногами. - Ой-ой... не могу... два девственника собрались и не могут решить, что и как делается! - Ты еще предложи у старших спросить, - хихикнул Лесвир. - Являешься и говоришь: «А как трахаться с кентавром?» Или в книжках можем попробовать поискать... В разделе «пособие для девственников-извращенцев»... Или... Методом тыка. - Главное, тыкать правильно, - Сташш зарделся, фыркнул независимо, пряча смущение. - Это точно, - проржал кентавр. - Нежно, осторожно и с соответствующей моральной подготовкой... Сташш лег на воду, покачиваясь на успокаивающихся волнах. - Как хорошо... Люблю воду, хотя огненные драконы редко ее любят. - А ты вообще необычный дракончик, Сташш, - кентавр сменил тему. Улыбнулся нежно. - Очень необычный. - Да нет, обычный. Просто мне не повезло вылупиться в этом месте. Или повезло...Не могу оценить. Я никогда не знал своей матери, наверное, она прилетала сюда перед тем, как сделать кладку, и потеряла яйцо. А Дух Старшей Матери мне не дал погибнуть. Она дарует мне все, что я пожелаю - книги, воду для омовений, пищу - пламя, драгоценности и украшения, какие только я могу пожелать или придумать. Я даже могу летать, почти целый день, если выбраться на рассвете и вернуться на закате. Но надолго покидать дом я не могу. В первый раз я сбежал, заманив в пещеру отряд рыцарей. Мать, которой подарили шесть душ, позволила мне выйти. Сейчас я не смогу покинуть пещеру дольше, чем на день. Потому что мне было неприятно убивать ни в первый, ни во второй раз ничего не подозревающих людей. Кентавр мягко перебирал его волосы, прижимая к себе. И слушал, прикрыв глаза, как умеет слушать река, как умеет выслушивать ночная земля. Ресницы бросали тень на кожу. - Тебе, должно быть, было одиноко здесь, маленький... - пальцы прошлись по щеке дракона. - Я привык быть один. Потому всегда сторонился людей, держался подальше ото всех, огрызался и шипел, потому что не умел и не знал, о чем с ними говорить. Потом, конечно, понял и научился, за пятнадцать-то лет бродяжничества. Но еще понял, что если вести себя, как я вел - вопросов будет меньше. Я научился обращаться с оружием, чтобы защитить себя, не раскрывая своей сущности. Это было легко - это тело, человеческая ипостась, сильное и гибкое, как и драконье. А еще мне понравилось путешествовать далеко, от северного моря до эльфийских лесов на западе. - А я никогда не бывал нигде, дальше наезженных трактов - как-то прибивался только к таким наемничьим союзам, что охраняли купцов. Плата... Там я мог жить... И не мучиться осознанием того, что изгнан за милосердие, потому что сам милосердным быть перестал. И убивал. Не нарушая клятвы жреца... Пока не встретил тебя. И не понял, что запись на плитах храма мне не так уж и важна, по большему-то счету, а дома у меня все равно уже нет. - В тебе есть то, чего не было ни в ком, из команды. Я за все годы видел только троих, у кого это было. Двое...я убил их тогда, в первый раз. И поклялся, что никогда больше не трону никого, с такой драгоценностью. Раз она так редка, ее нужно охранять. Вот, - путано закончил дракон, подобравшись в теплому боку Лесвира и обнимая его. - Что за драгоценность, Сташш? - синие глаза смотрели тепло. - Я все равно не понимаю... Что во мне драгоценного, кроме моего прозвища, да и то, серебро - металл дешевый, - кентавр обнял его, вздохнув, бока раздулись и опали. - Верность и честь, - Сташш улыбнулся. - В сплаве они становятся драгоценнее золота и бриллиантов. Те двое до конца защищали друг друга и собратьев-рыцарей. Я почти отказался от своей идеи вырваться из пещеры, но они сами попали в ловушку, я ее не активировал. А ты... ты тоже до конца защищал своих, и Трэма, и готов был подставиться под стрелу вместо него. Вот почему я пощадил его - думал, приемыш взял от тебя хоть это. Но нет, он разочаровал меня, но я обещал отпустить его, и отпустил. А ты... тебя я не хочу отпускать, я же дракон, - Сташш улыбнулся, прильнул сильнее, принюхиваясь. - И пахнешь ты так приятно. - Вот уж честь выпала - стать личным сокровищем дракона, - Лесвир негромко рассмеялся, тепло и задорно. - Но я согласен, что уж скрывать... И чем же это я таким пахну, м? - Цветами. Они на лугах растут, у самой кромки снегов. Я не знаю названия. Такие большие, красные, как лепестки огня. Или оранжевые. Или еще есть белые, но они редкие, как звезды в ненастную ночь. Ты пахнешь белыми, горьковато и нежно. И еще... Ты пахнешь собой... - он снова смутился, пряча лицо в серебряную гриву. - Ты прекрасен и нежен, Сташш... Для меня будет честью отдать тебе свою ветку, - Лесвир смутился донельзя, однако голос его звучал твердо. - Если ты сочтешь меня достойным подарить ее. - Пафоса-то сколько, Мать-Драконица! - ядовито фыркнул Сташш, не поднимая головы от его плеча. - Не надо ветки на дереве ломать, пусть живут. Считай, что я тебе его подарил, а ты его расцвести заставь. - Положено так, - усмехнулся кентавр. - Ну что... Где будем... Методично тыкать? А дерево расцветет еще.... Белым цветом, - он поцеловал дракона на пробу. Сташш подставил губы, прислушиваясь к ощущениям человеческого тела, мотнул головой и пожал плечами: - Можно и здесь, тебе на моем ложе неудобно будет, - он отстранился, снова выскальзывая угрем из рук, прогнулся, потягиваясь и меняя облик. Опустился в воду на все четыре лапы, проплыл до края бассейна, и тот, под его лапами, прогнулся, потек, меняя форму, превращаясь в наклонный пандус, полого уходящий в воду, покрытый травой. Кентавр поднялся, медленно прошествовал к дракону, алея, как зоревой цветок. - Ну и кто...ммм...сверху? - уши его могли, казалось, поджечь все вокруг безо всякой магии. - Мы с тобой не сражались за это, - Сташш от смущения спрятал голову под крыло, но тут же снова посмотрел на кентавра: - Ну, можем подраться, но я все равно сильнее... - подошел ближе, потерся головой, осторожно касаясь рогами напряженного бока Лесвира, приласкал его языком по человеческой груди. - Да упаси меня Мать-Природа... Тебе ж потом ложе делить не с кем будет, если мы таким образом выяснять возьмемся, - кентавр погладил дракона снова. - А язычок у тебя какой... Ласковый-ласковый. Как и ты сам, - нежно улыбался Лесвир. Сташш скосил глаза на свой язык, вытянув его максимально вперед, прыснул. Потом сел перед кентавром, потянувшись к его лицу и осторожно касаясь самым кончиком язычка его шеи, ушей, обводя носом его овал, будто запоминал на ощупь, на запах, на вкус. - У меня такое чувство, что ты меня пробуешь с гастрономическими целями, - не удержался кентавр от улыбки. - Только не ешь меня, о, могучий дракон. Я невкусный. Правда-правда, мммм... - язык добрался до губ, пришлось замолчать. И ноги как-то предательски подгибались, как будто только-только ходить учился. - Я не пробую, я тебя запоминаю. Тсссс! - проворный язычок еще быстрее задвигался, оставляя чуть влажные касания на коже, опускаясь от лица по горлу, вниз, к ключицам, к груди, в которой гулко стучало человеческое сердце, а кисточка хвоста, высушенная и распушившаяся от драконьей магии, скользнула между его передних ног на живот. Кентавр тихо застонал, переступая с ноги на ногу, выгнулся, подставляясь под касания горячего чуткого языка, прошептал что-то неразборчивое, но очень нежное. Снова застонал... В виски гулко отстукивала молодая, нерастраченная жажда любви и ласки, касаний, поцелуев... Дракон медленно подталкивал его носом повыше, где трава была не влажной от набегающих волн, и, если бы не купол пещеры над головой, казалось бы, что они на поляне или на лугу. Он подсек ноги Лесвира хвостом и принял его на крыло, не дав упасть. Лег рядом, не прерывая нежных прикосновений. - Сташш, - высвистнул, как коростель на лугу, Лесвир, послушно ложась, отдаваясь на волю ласк. - Сташш, пламя мое... - тихие выдохи, закрыться от укоризны Матери-Природы, не слушать ее, вздыхающую о своем несчастном жреце, сгоревшем в пламени любви. «К бесам», - хочется крикнуть кентавру. «Это не может быть нечистым... Это же свято... Отдаться... Полюбить...». Но он высвистывает раз за разом нежное: - Сташш... Сташшу говорить было не как - у него был занят рот и язык, и лапы, которыми он осторожно касался спутавшейся гривы и боков, и хвост, который будто сам по себе скользил и нежил живот, задние ноги и сплетался с хвостом кентавра. Но если бы мог, он бы тоже позвал его по имени, прося дотронуться снова, как тогда. И Лесвир понял без слов, касался, гладил, лаская, чешую, постанывал тихо имя дракона, выплескивая любовь и нежность, показывая, какой тот красивый, самый лучший на свете, самый нежный и самый желанный, его дракон, его язычок пламени. Сташш так и не понял, как он догадался, что делать. Но может быть, это память предков, вольных крылатых воинов, подсказала? Или Дух Старейшей? И как он оказался за спиной кентавра, обнимая его передними лапами за пояс человеческой части, вылизывая спину и путаясь рогами в гриве, тихо толкнулся в его тело, шалея от пьяного аромата, своего - мускусно-металлического, и его - запаха белого мака с горчинкой конского пота. Лесвир изогнулся, впуская его в свое тело... душу... сердце? Неважно - в себя, отдаваясь без остатка, тихо постанывая от этого дурмана, растворяясь в наваждении, ярче которого ничего не может быть. Самое сладкое безумие мира - любовь, весна и это упоительное ощущение слияния двух тел. Наверное, в полете это было еще лучше, у Сташша сами собой раскрылись крылья, забили, бросая его тело вперед, чтобы войти без остатка, нежная гладкая кожица огладила тело кентавра, слегка царапнулись когти на сгибах и концах суставов крыльев. И снова взмах и рывок вперед, и медленное отступление. Сташш захлестнул его шею гибкой плетью языка, чуть сжав и отпустил тотчас, и снова, с каждым рывком в его тело. - Сташш, пламя мое, - Лесвир сходил с ума. Как ему казалось, в каждой клеточке его тела полыхал неукротимый пожар. - Любовь моя безумная... - кентавр плавился от наслаждения, распадаясь на мириады звезд, умирая, рождаясь заново, снова покидая мир и падая вниз метеором. - Сташш... - и стон страсти в момент наивысшего блаженства прозвучал почти неслышно по сравнению с предыдущими стонами. А дракон закричал так, что отозвалось эхо в пещерах, прижимаясь к нему всем телом и вздрагивая, беспорядочно взмахивая слабеющими крыльями. Уронил их, не в силах сложить, замер, слизывая с кожи человеческого торса Лесвира солоноватый пот. Очнулся, забеспокоился: - Тебе не больно, Лесвир? - Мне... Мне чудесно, - простонал кентавр, пребывая в совершеннейшем блаженстве. - Только подвинь немного левую заднюю лапу, Сташш, ты мне на хвост наступил. Дракон сполз с него, свернулся клубком под боком, подобравшись под руку кентавра головой. - И мне чудесно. Как во сне. Только обычно я просыпаюсь, а сейчас не хочу. Почеши мне лоб? Лесвир принялся чесать чешую, еще и около рогов немного прошелся. - Я так счастлив, Сташш... Наверное... Я... Я никогда таким счастливым не был. - А все твои россказни про плиты и прочие ужасы - бред, - Сташш лениво вытянул лапу, подцепил когтем прядь гривы и перекинул ее кентавру на грудь. - Она не почернела. Она стала золотистой. Ой! А рога у меня? - А рога у тебя… Золотые у тебя рога, мой дракон. В цвет моей гривы стали. Лесвир улыбался, гладил его, заглядывал в глаза. И старался не смотреть в сторону древа, чтоб не получить подтверждения того, что Мать-Природа больше не отзовется. Зато туда посмотрел дракон. Глаза у него становились все больше, круглее, потом он потянулся протереть их лапами: - Дубы не цветут! И яблоками не плодоносят! И грушами... И вообще, откуда в пещере виноград? Аааааа! Виноградик, обожаю! - Сташш вскочил, на ходу перевоплощаясь в свою человеческую ипостась, кинулся туда, где, вместо одного маленького дуба...или теперь уже не совсем дуба?.. были целые заросли. Залез по толстым плетям виноградной лозы, жадно обрывая спелые, золотистые гроздья, запихивая сочные ягоды в рот, с довольным чавканьем. Скатился, умудрившись не помять собой, протягивая Лесвиру: - Во! Такую ветку я согласен принять! - у него в волосах запутались виноградные листочки. Дракончик счастливо улыбался, весь перемазанный сладким соком. Кентавр звонко рассмеялся, принимая виноград, подтащил к себе любимого, вылизывая ему мордочку – там и сок слаще. - Будешь со мной жить, ложе делить, Сташш? - Буду, буду, да! - прижался, обнимая. И тихонько зашипел, отстраняясь: на груди, напротив сердца, ярко полыхнула золотом и зеленью татуировка - язычок огня в круге из виноградной лозы. И Лесвир вскрикнул, выгнулся – плеснуло магией, разорвало белизну кожи узором, тем же – лоза вокруг огня. - Связало, - кентавр улыбался растерянно. – Меня в друида из жреца переплавило, а нас связало, Сташш. Браком. - А я свободен... - растерянно прошептал дракон, поводя плечами, как крыльями. Он больше не чуял на себе привязи. - Свободен!!! Теперь мы можем жить, где захочется!! А я еще подрасту, и полетааааааем! - Полетаем, - пообещал Лесвир. – И поскачем. И по лугам покатаемся, брыкая копытами. Жить будем, Сташш, пламя мое, жить.