***
Бедная дверь чуть не треснула, некоторые присутствующие чуть не наложили, а некоторые не лишились глаз. Даже Бумпель, сидящий у окна в уголке и мирно попивающий виски поднял вопросительный взгляд. Он уже хотел пустить колкость в адрес Эммы, но передумал. Почему передумал? Чтобы момент не портить, конечно. Он предпочел побыть зрителем в первом ряду, ведь прекрасно знал причину приезда шерифа. Антиквар ведь сами его почти подстроил... А ему самому её злить не хотелось, у него были другие планы... " — О-о-о, а что это она такая злая? Её злость всё переворачивает... " Ладно, не буду палить Румпеля, ведь думаю, что подробности вы и сами уже всё поняли. Эх... Не вовремя прошел мимо кафе пьяный гора(горе)-кредитор... Вернемся к Эмме и обстановке в кафе: Один лопух, с каштановыми, лохматыми волосами и грубыми чертами лица, так же шрамишем на пол физиономии; одетый в коричневые шорты и белую нательную майку; почти весь в разноцветных тату; размером... крепкий и большой, в общем. Хотел садануть "хамсу", мужичка ростом с лилипута, по сравнению с ним конечно; с чёрными волосами; в очках; по сравнению с первым, и очень худым. Последний пришел в кафе вместе с женой, у которой было слабое сердце и пугливая натура. Первого величать Никс, второго — Саймон. Саймон задолжал Никсу одну тысячу, но с возвращением опоздал на несколько часов, ведь не нашел Никса нигде. "Хамса" пыталась всё объяснить своему кредитору, но кредитор был такой бухой, что даже буквы не мог связать и бубнил что-то замахиваясь на несчастного. Последний только успевал уворачиваться. Даже проскользнуло ощущение, будто на громиле заклятье и он всё слышит по другому. Эти двое уже долго стояли посреди кафе и пугали народ, многие сразу стали одним целым со стеной. Когда ворвалась Эмма, все, кроме Никса, обратили на неё внимание. Саймон сглотнул оглядев Эмму, боялся, что Никс начнёт врать, а пострадает он. Сай знал про дар Эммы, так же, как знал, что она сейчас зла, по виду понял, боялся, что она ему не поверит, негативные эмоции всё испортят. — На меня смотри! — Никс рывком повернул Саймона к себе. Эмма сделала глубокий вдох. Стопудово она бы сама начала бить морды и плевать, что будет потом. Блондинка сделала несколько шагов вперед. — Эй, вы. — она пыталась обратить на себя внимание всех. Все, кроме Никса, вновь уставились на неё. Антиквар сделал глоток виски и стал обдумывать очередной план, ведь понимал, что те запасные и этот в некоторых моментах подрываются. — Успокоились, иначе пожалеете. — сказала Эмма с такой злостью, что Румпель не поверил ушам, а его разум почти сам, автоматически, сравнил её с Корой и Реджиной, которые, скорее всего, начали бы завидовать. — Эй, те чё надо, блонди?! — пьяный громила в татушках начал подходить к Эмме. Тут антиквар насторожился и приготовился. Громила вплотную подошел к блондинке, но она не думала пугаться или НЕ выпускать пар. Пора было это сделать... Теперь кипеть начал Бумпик. И сильно. Кто посмел поднять голос на его любимую? О, и кстати, надо не забыть заказать гробик, а потом наложить на него проклятье и успокоить там одно бухое чудо... — Напряги оставшиеся извилины, если они остались, — ехидно сказала Эмма и начала получать наслаждение от злости Никса, — и ты всё поймешь. — эти слова она буквально пропела. Побагровевший от злости и выпивки горемыка выглядел забавно, а если смотреть на них обоих со стороны... — О, и разуй глаза. — будто недавно вспомнив сказала она повторила жест Румпеля и сделала пальчики пистолетиком указывая этим театральным жестом на жетон шерифа. Это от внимания Тёмного не ускользнуло, знаком чего стала его кривая ухмылка и забытые виски. Он был поглощен в другое. Эмма говорила тихо, с наслаждением. Ехидством, нотками гордости и задорности. На драку она была настроена серьезнее и на все сто, чем на сегодняшние поиски пропавшего Вити Франкеншмега. А может его Руби съела? — мысль посетившая весь город. Что вообще логично, учитывая, что они встречаются и что Витя очень любвеобильный... — Бабам не место в полиции! — рявкнул он и замахнулся на Эмму... Резко послышался скрип стула и пронеслось немного мелких бордовых полос от места, где сидел Румпель до центра помещения, где стояли драчуны. Эмма отлетела на некоторое расстояние, она не успела среагировать вовремя, ведь вспомнила о пропавшем, но она собиралась встать и дать сдачу. Все, кроме Свон, сразу же посмотрели на столик Румпеля, но до них поздно дошло, что надо было проследить за светом. А посмотрели туда, когда услышали хруст, боковым зрением увидели падающее тело громилы и его последний вздох... В помещении после последнего вздоха умирающего звук издавали только работающие часы на стене и участившее сердцебиение Эммы и Румпеля. Остальные задержали дыхание и приказали сердцам громко не стучать. Они все боялись даже с места сдвинутся, не то, что выдохнуть неправильно. Румпель пробежался взглядом по всем присутствующим, потом медленно повернулся и подойдя к Эмме протянул её руку. Эмма была так удивлена всему, что даже забыла, что валяется на грязном полу. Её удивило его поведение, она уже давно не замечала от него интереса к её персоне. Но это... Не слишком-ли... Она так углубилась в раздумья, что даже не сразу сообразила, что он хочет помочь ей встать. Он тем временем встретился с её покрасневшим и окровавленным лицом и сам чуть не стал радужным от злобы. Свон наконец берет его за руку. Прикосновение дает ему очнуться и он рывком поднимает Эмму на ноги, потом еще за талию придерживает и чуть-ли не обнимает. Его рука тянется к её щеке и кончиками пальцев зарывается в золотистых волосах спасительницы. Он начинает поглаживать её по щеке и думать. У неё перехватывает дыхание. Каждое его движение, столь желанное не первое время, будто приятный ожог на коже. Она пытается овладеть собою, в то же время хотя большего, но не в силах, тем более вспомнив вчерашний монолог с собой перед сном. Хотя каким там сном? Она ведь так и не уснула. Некоторые за заднем плане задвигались, чем заставили Эмму очнуться. Она легко оттолкнула от него, он и не препятствовал. — Дай, залечу. — нежно сказал он и снова потянулся к её щеке. Его тон заставляет её еще сильнее краснеть и осознать, что в таких темпах она сорвется. Увидев, что он еще и руку к ней протягивает она отскакивает подальше и бежит к машине, чтобы поехать в свой номер в гостинице. Она не собиралась сегодня ночевать дома. После её ухода Румпель так и стоит пару секунд, но шум позади заставляет его нахмуриться и обернуться. Встретившись взглядом с трупом он силой мысли заставляет его испарится и собрав свои вещи садится в машину, но прежде чем отъехать он замечает, как выходит Руби и сев на неизвестно откуда взявший у неё скутер едет куда-то. Впрочем, ему не интересно.***
Слёзы градом размером с виноград сами по себе накатывают на глаза. Нет, не от боли. От непонимания и запутанности. Вчерашний монолог о том, что ей пора принять один, более важный сейчас, факт мелкие щупальца страха начинают подкрадываться и медленно, но верно, оборачивать её всю. Руки предательски начинают дрожать. Машина начинает ехать зигзагами, а рука, которая прижимает платок к щеке доставляет боль. Недавно начавшая гроза еще лучше помогает ни черта не видеть, но и под настроение подходит. Резко нажав тормоз она начинает вытирать слёзы чистой салфеткой, которую нашла в кармане. Вытерев всё слёзы она смотрит в окно и видит, что затормозила перед дверями аптеки буквально в нескольких сантиметрах, чтобы не разбить стекло, а что было под машиной, учитывая, что она сидела не вертикально, было и представить страшно. Она так и смотрела ошарашенная на табличку "Открыто" в аптеке. Сделав несколько глубоких вдохов она решает выйти и уже начинает на ощупь искать замок, а взглядом кошелёк. Неожиданно раздаются гудки и какие-то странные звуки похожие на панику, но более тихие. Ей стало еще страшнее... " — А если я сбила человека? " — паника и страх охватили намертво. Она сжала кулаки и впилась ногтями в кожу. Боль позволила немного придти в себя. Собравшись духом она выходит из машины...***
Он ехал в гостиницу. Дома оставаться не хотел. Не мог. Номер он уже успел занять, напиться тоже. Хоть он и не пьянеет, но тело в жар от алкоголя бросает. Да и разве плохо мочит горло? Нет, конечно. Ехал он нормальной скоростью, не торопился. Думал о Эмме очень напряженно. Ему даже стало стыдно, ведь если бы не его идея притащить Эмму в кафе она бы не пострадала. А сейчас... Он даже не успел вылечить её! Стыд... Надо будет как-нибудь извиниться. Скажет-ли он обо всем Эмме и сможет-ли он извинится перед ней? В любом случае способ попросить прощение он найдет, но узнает она о причинах его поведения или нет оставалось в тайне. Он от себя уже всего ожидал. В последнее время его мало беспокоил сын, который недавно вернулся еще и с подружкой, от которой ему было противно, хоть он и не знал почему. Из раздумий его выгребает свет фар, но что странно они светят не в те стороны, куда надо, что подозрительно. Для начала он решает посигналить. Один раз посигналив и не получив реакции он продолжает это дело и в итоге он решает выйти. Плевать на ливень.***
Выйдя из машины она оглядывается и видит испуганную толпу с плачущими детьми в аптеке, а на дороге знакомую машину, потом различает и человека. На дороге трупов не обнаружилось — это хорошо. Но то, что там был Румпель и пугало и радовало одновременно. Всхлипывая она обняла себя руками. Румпель как раз вышел из машины и увидев её такую обеспокоился. Подбежав к ней он кладет ладони на её руки и приглядевшись замечает кровь. — Да что, чёрт возьми, случилось с тобой?! — он снимает пальто и надевает на неё. Она смущается и опускает голову. Он внимательно, но сурово смотрит на неё, но потом смягчается и обнимает её. Эмма утыкается носом в его плече и пытается немного расслабится, но поняв, что пачкает его кровью она отходит от него. — Прости. — шепчет она. Зачем-то они оба смотрят в бок и видят косые взгляды толпы, пытающей получше всё разглядеть из-за дождя, ожидающей новый подвох. Поняв, что этот дуэт смотрит прямо на них они все отворачиваются делая вид, что делают свои дела. Влюбленные задумчиво переглядываются, пока Румпель не разрушает тишину. — Пойдем. — хриплым голосом говорит он и направляется в сторону машины, — Я довезу тебя до дома. — Нет. — отвечает она скрестив руки на груди. — Что? — будто он услышал из её уст безумную теорию спрашивает он. — Я не поеду домой. — она слегка помотала головой, — Я заказала номер в гостинице и буду ночевать там. — Какое совпадение. — он даже не думал ничего скрывать. Эмма вопросительно на него уставилась, а он начал подходить к ней поближе. — Я тоже ночую в гостинице. — Ты то почему? — с любопытством и удивлением спросила та. — Не могу оставаться дома. — как-то грустно сказал он, но потом добавил: — Пойдем, довезу. — Говоришь, как хозяин. — сделав обиженную гримасу сказала она. Румпель усмехнулся, подошел к ней и наклонился чтобы поцеловать. Она вытянулась ему навстречу, но тут он отстранился и схватив её за руку поволок к машине. В сердце Эммы что-то кольнуло, она так хотела поцеловать его, но мысль о том, что он обманул её так, только бы затащить в машину. Вот горе-герой. Она попыталась вырваться, но он не дал. — Эмма, что с тобой? — он редко называл её по имени и почему-то это вызывало приятные мурашки и совсем ненужные мысли. Он всегда как-то по-особенному выговаривал её имя, еще с их первой встречи в Сторибруке... Женщина попыталась заговорить, но нужные слова так и не приходили на язык. Румпель уже испугался, что у неё что-то со здоровьем, покопаться в её мыслях он почему-то побаивался, будто чувствуя подсознательно что он там найдет. Эмма прикрыла глаза и сделала глубокий вздох. — Эмма... — его голос, тем более, когда он произносит её имя сбивает с толку. Она мотает головой и отходит подальше. На неё волной-убийцей сбежавшей с севера накатили эмоции и воспоминания. Захотелось ему врезать, но и поцеловать хотелось не меньше... — Что тебя гложет? Эмма. — нежно спрашивает он. Да, им обоим плевать, что они промокли до косточек. "— Вот мерзавец! Будто знает, как застать меня врасплох! " — она прекрасно знала, что он умеет читать мысли. — Боль! Обида! Ревность и любовь! — громко выпалила она. "—Надо же... " — он пытался поверить во все, что увидев в её голове. — Да! Это так! Знаешь, как я волновалась, когда ты забыл обо мне, а я не находила смелости подойти?! Знаешь, как я злилась и ревновала, каждый раз, когда видела тебя с Белль или Реджиной?! Как ревела и рушила всё вокруг из-за всех этих эмоций! Как не могла уснуть и пыталась как-то к тебе подойти! Когда поняла, что тебе стало плевать на меня я так!... А-а-х! — она кипела от злости. "— А знаешь, как я пытался тебя спасать? Как я волновался и беспокоился, как ревновал тебя к Августу, а потом когда узнал о тебе и Бэе меня охватил ужас? Когда предпочел, чтобы никто не знал о моей любви к тебе, чтобы тебя не тронули? Нечего ты не знаешь... " — пронеслось у него в голове. Он смотрел, как она уходит. Снова. Уходит. Злая, обиженная... Самое обидное: он в этом виноват и он так и не смог поговорить с ней. Ему было непривычно говорить о своих чувствах без утайки, выкладывать их, как чистый лист бумаги ясно. Боялся, что из-за неумения накосячит еще больше. Ему привычнее молча, но делом. Тренироваться перед зеркалом казалось глупым и непристойным, накосячить - тоже. Он понимал, что рано или поздно придется к этому привыкнуть, но как-то не хотелось. Впервые, он решил понадеяться на жизнь, чтобы та сама его приучила. Что ж... Может это урок?.. Понимая, что она пойдет в гостиницу, он сел в машину и поехал туда же.***
Стало холодно и тяжело идти. Она опустила голову, чтобы капли не капали ей прямо на лицо и так шла до гостиницы. Увидев на себе чёрное пальто Тёмного она задалась вопросом: "— Почему я не вернула пальто? " — хоть и знала ответ. Наконец дойдя до гостиницы она встает у крыльца и выжимает волосы, затем пальто и куртку. Найдя в кармане телефон и кошелёк, который не нашла в машине, она звонит, чтобы её машину забрали. Только потом заходит. Заведение так и не изменилось с её первого прихода. Всё так же. Темноватое помещение, с разноцветным витражом скрывающим полки с книгами, где некоторые, в тайне от бабушки, прячут спиртное или еще что-нибудь. После витража и стоял перед ним диван кремового цвета и трёхстворачное большое окно разделенное на три части, рядом с диванчиком маленький столик с какой-то книгой и вазой с цветами. Дальше коридор ведущий в кладовку. На стенах небольшие картины, некоторые рисовала бабушка. Да, она умеет не только готовить и носится с арбалетом. Она старалась не погружаться в воспоминания, но тот день, когда он её здесь встретил (как же он вовремя прошел), когда... Тут она заставила мысль оборваться. Эмма осмотрелась и вдохнула этот приятный запах каких-то духов. Кажется молодая девушка стоящая за прилавком поняла к чему принюхалась Эмма и думала, что Шериф была не первой. Свон улыбнувшись подошла к ней, это показалось хорошим способом отвлечься от него. — Эм... Привет,.. — она пригляделась к бейджику девушки, где жутким почерком было написано её имя. Девушка с начала не поняла почему замялась Эмма, —... Трейси. — А, ой... — они обе неловко рассмеялись. — Простите... — нервно сказала Эмма всмотревшись на лист перед Трейси. — Да всё в порядке, это я тормоз. — Трейси взяла этот лист и что-то там вычитав сказала: — Да, Эмма Свон. — она повернулась и взяв ключи отдала их Эмме. — Планируете остаться на ночь, верно? — на всякий переспросила Трейси. — Да. — Свон кивнула и взяв ключи направилась в своей номер.***
Она начала быстро подниматься по лестнице. Мысль, что она наконец сможет полежать гнала её, как коня. Добравшись до коридора она собиралась начать искать свой номер, когда в тишине раздались шаги и звук закрывающейся двери. Она насторожилась, сначала даже не понимая кто это, хотя намёков было в этот день много. Решив всё же немного полежать она нашла свой номер и зашла туда попутно включая свет. Запирая двери она облокотилась спиной о двери и огляделась. Комната была миленькой, в абстрактных обоях тёмных оттенков. Такое же окно, как внизу. Кровать фиолетово-серебряная. Комодик рядом и шкаф у угла. Она сняла обувь и поставив её у дверей немного прошлась по комнате. Она специально выбрала другую комнату, а не ту, в который была в первые дни проживания здесь. На комоде она заметила какой-то подарочный пакет фиолетового цвета с лентой. Она медленно подходит ближе и раскрывает пакет...***
Он приехал раньше неё. Точнее телепортировался. Устроившись в своей комнате и приведя себя в порядок он стал ждать Эмму мотаясь по комнате туда-сюда. В итоге ему надоело одно помещение и он вышел в коридор. Он волновался за неё и очень. Разузнав с помощью магии её номер, который оказался соседним, он вошел туда и оставил ей маленький подарочек, точнее два, но не суть. Потом вышел и закрыл двери. Маг остановился у окна в конце коридора. Дождь всегда его успокаивал. Именно в такие моменты он предпочитал использовать зелье сна и поспать немного, чтобы получить вещий сон и расслабиться. Дождь сам по себе успокаивал, зелье помогало. Облокотившись о подоконник он магией открыл окно, но сделал так, чтобы снова не промокнуть. Он всего лишь пытался расслабить разум и терпеливо дожидаться Эммы, чтобы та не обиделась или еще что-то. Пусть прогуляется и остынет.***
В пакете Свон нашла коробку с пироженными, а внизу красивый свитер белого цвета и чёрные брюки с золотыми бантиками в нескольких местах и цепями. Одежда явно была дорогой. — Ты была в тонкой курточке и еще больше тонкой майке. Не мог не подарить. — услышала она голос за спиной и вздрогнув повернулась встретившись с его самодовольной улыбкой. — Спасибо? — вопросительно сказала Блондинка и положила все на стол, хотя хоть что-нибудь съесть она хотела бы. — Не за что? — в таком же тоне спросил Румпель и наколдовав два стула усадил на один их них Эмму. — Раны. — сказал он и сев перед ней начал осматривать её лицо. На его удивления Принцесса не сопротивлялась, но явно старалась держать себя в руках, даже не догадываясь, что от всего этого мучается она не одна. Просто он обладает более лучшим самообладанием. Румпель смотрелся в её глаза. Казалось она злая и с удовольствием его бы обматерила или прокляла. Только человек, хорошо понимающий людей понял бы, что это одна ненужная эмоция из которой пытаются сделать маску, а прочитав мысли тем более всё было прозаично. У Свон наконец получалось овладеть собой и не садануть его или поцеловать. И всё бы хорошо, только каждое его касание вызывало мурашки и тепло, а он как назло щелчком пальцев её лечить отказался и лечил нежно проводя пальцев по ранению. Вскоре от неудобства в челюсти остался лишь мелкий осадок, который быстро исчез. Также быстро исчезла кровь с тела и одежды, по щелчку пальцев. И вот, дело было сделано, но они так и сидели смотря друг другу в глаза, которые говорили яснее чем язык. Увидеть в его глазах тепло и любовь было непривычно, но и он не дал роскошь в виде времени и снова надел маски. В глазах Эммы же была буря эмоций, подвластная только им. Наконец Эмма встрепенулась тяжело дыша. — А знаешь что? — М? — он уже понимал что будет. — Пошло. Всё... — мат чуть не выскользнул, а до Румпеля походу дошло и без магии. — Ты что ухмыляешься? — Нет, нечего. — смех он сдерживал еле. — Ты, если что, не бойся, я не отругаю. — его самодовольность и наглость бесили её. — Знаешь, мы еще не официально пара. — заявила Эмма прищурившись. Она явно вошла в азарт, но не хотела давать Румпелю желаемое, ни секса, ни "игры". — Ты там что-то посылала вроде? Закончи. — он сложил пальцы в замок и стал ждать. Еще немного и Эмма, наверное, вспыхла бы, как спичка. Но она себе много не позволяла пыталась. И она могла бы докончить это дело, но проследила за его глазами, когда он опустил голову. Казалось в них промелькнули чуждые ему чувства, это сбило её с толку. Доказательством стало то, что он старался не встретиться с её глазами и был явно напряжен. Она даже пожалела, что не умеет читать мысли. — Пошли все и вся к чёрту, — её слова сбили его с толку и он посмотрел на неё, только вот те чувства начинало закрывать вопросительность, — сегодня только мы с тобой. Часы на стене пробили полночь, птица вылетевшая из них издавала страшные звуки. Но ей было на них плевать, пусть эта птица бы хоть подавилась. Она вскочила и впилась в его губы поцелуем. Они встали. Румпель на мгновение прервал поцелуй снял с Эммы пальто и куртку, куда-то их отбросив. Она же принялась снимать с него пиджак, но пришлось делать это на ощупь, когда щелчком его пальцев свет выключился и они сошлись в поцелуе. Румпель скользнул руками ей под майку крепко прижимая её к себе он начал блуждать по её телу. Это еще больше её завело, она запустила руку ему в волосы и углубила поцелуй, даже позабыв о пиджаке. Когда пришлось отстраниться друг от друга в лунном свете она снова бросила взгляд на пиджак и сама не понимая как, оставила Румпеля в брюках и рубашке. — Подумать только, после стольких лет я снова взял ученицу. — сказал Румпель и улыбнувшись рывком снял с Эммы майку, потом и бюстгальтер. — Если все уроки будут такими я буду самой прилежной ученицей. — она потянулась к его рубашке. — Угу... — он подмигнул и оставив поцелуй на щеке Свон толкнул её в постель. Раздался треск, пуговица от рубашки оторвалась и отлетела куда-то. Эмма сморщилась прикоснувшись горячей спиной к холодной постели. Румпель щелчком пальцев снял с себя обувь и рубашку. Она попыталась встать, но её остановили и накрыли её тело своим. — Не волнуйся не о чем, сама же хотела. — напоминает он жадно целуя её в губы и проскальзывая руками под неё. Румпель берет её за руки и потянув их наверх начинает целовать кисти и запьястье. Она пытаеться его укусить, но он не дает. Отпустив, он прекрасно дает понять, чтобы та оставила руки в таком положении потягивая их наверх при её попытка обнять его. Но она всё-таки обнимает его и дергает в бок, чтобы тот лёг, но он упирается и не дает ей это сделать. Свон не планирует сдаваться, как и он. Притянув её к себе слишком близко он прикусывает и оттягивает её губу, тем самым срывая из уст возлюбленной стон. Уложив её обратно он опускается ниже, к шее. Он оставляет глубокие засосы на шее женщины, но вместо ногтей вонзённых в спину получает удар в плече. — Завтра же след будет... — хрипя шепчет Свон. — И что? Будут знать, что ты занята. Он целует то место на шее, где оставил засос. Эмма расслабляется, но вместо продолжение нежности получает легкий укус на то же место. Она шипит и стонет. Румпель типо "прости" оставляет нежные поцелуи на её лице. Свон снова запускает руку ему в волосы и дергает их, на что он издал протяжный стон. Его руки блуждают по вызывающим формам его злодейки-искусительницы, пока язык уже начал исследовать её изнутри. Разрывая поцелуй он целует её в щеку, Эмма поворачивает его голову ещё немного в бок и кусает его за мочку уха, слегка потягивая. В ответ получает рычание и пощипывание в нутреной стороне бедра. Он пытается приподняться, но Эмма не сразу дает не отпуская его мочку уха. Наконец его терпению приходит конец и он в попытках вручную снять брюки с Эммы рвёт их, скомкав и куда-то отбросив. Добравшись до нижнего белья женщины он отодвигает его снизу пальцем начиная поглаживать лоно и измазав пальцы в белой женской жидкости, покрывшей малую часть нижнего белья.