Грань

      — Не хотите ли Вы кофе? Капучино или латте? Хорошо, сию минуту наша идеальнейшая кофемашина приготовит изысканный капучино специально для Вас.       В помещении было душно, пахло затхлостью. В лучах солнца, попадавшего в комнату через не до конца занавешенные окна, летали небольшие пылинки. Видимо, влажная уборка тут давно не проводилась, а если и проводилась, то очень плохо. Когда Кёка зашла в участок, контраст свежести с улицы и здешнего настроения заставил сморщиться.       Отступать? Вы серьёзно? Кёке казалось, что не была бы она врачом по образованию, то её моментально вывернуло бы. Практические уроки в больницах на настоящих операциях убрали в девушке неприязнь к крови и людскому мясу. Конечно же она всё равно поморщилась, когда увидела вырванный ноготь в такой красивой коробочке - не каждый ведь день получаешь такие сюрпризы - но скорее ей стало обидно, так как осознание того, что минимум час придётся провести в полиции, было не слишком-то позитивным. И вот, наспех умывшись, накрасившись (боже, как без этого?) и причесавшись, Катто рванула в ближайший участок и чуть ли не обрушилась на сидящего там мужчину с матным вопросом «Какого хуя, мать моя попугай, это делает у меня под дверью?». Бедный мужчина слегка удивился такой реакции от девушки, ведь обычная женщина кричала и ревела бы от такого подарочка, и кое-как успокоил ворвавшуюся. Да, Кёка была той, кто пройдёт до конца, дабы надавать по яйцам уроду, испортившему её день.       Девушка сделала глоток горячего напитка, слегка горчившего горло, и уставилась на участкового, слегка приподняв бровь в вопросе. Полицейский же попытался отвернуться, делая вид, что ищет какую-то важную бумагу, но вскоре полез к подоконнику, чуть не уронил коробку с эклерами, находившуюся там, и протянул брюнетке анкету.       — Заполните, пожалуйста, чтобы мы могли начать работу.       Она еле удержалась, дабы не вырвать лист из рук парня и, просматривая пункты глазами, печально вздохнула. Работа с документами - наискучнейшее дело. Начнём: сверху фамилия, имя и отчество, адрес, место работы - прочерк - номер телефона, адрес электронной почты. Далее сама жалоба: «около моей квартиры я нашла коробочку с человеческим ногтём, неизвестно от кого она, бла-бла-бла…» Готово! Какое позитивное начало.       Вернув документ участковому, Кёка сделала два больших глотка кофе, тем самым осушив картонный стакан более чем на половину, вздохнула, опёрлась на подлокотник и подпёрла щёку ладонью, наблюдая за заполнением полицейским электронного вида анкеты и выслушивая надоедающий стук пальцев о клавиши.       Закончив выполнение своего дела, мужчина откинулся в кресле, взял политый шоколадом эклер и, проглотив огромный кусок пирожного почти не жуя, начал выдвигать свои теории:       — Возможно, что ноготь, найденный Вами, дорогая Кёка, предназначался совершенно не Вам.       — Кому же, позвольте спросить, — девушка еле сдерживала зевок.       — Вашим соседям - Минато и его сыну Наруто, — прочавкал участковый. На этот раз он решил пережевать свой эклер. — Жену Минато, являющуюся, что логично, матерью Наруто, Кушину Узумаки, на днях похитили, но также возможно, дорогая Кёка, что она сама ушла, но семейство Намиказе утверждает, что это точно похищение. Мол, Узумаки - очень богатая семья, и за девушку будут просить много-много денег.       — И Вы так спокойно говорите про похищение? — Катто сильно удивилась, но затем удивление сменилось гневом и обидой. Обидно было за эту Кушину. Похищения ведь разные бывают. Если преступники серьёзно настроены и ноготь, попавший к Кёке, является подарочком от них, то страшно думать о состоянии женщины.       — А почему, дорогая Кёка, я должен волноваться? — полицейский облизнул свои пальцы, измазанные в шоколаде, и непринуждённо продолжил. — Это дело расследую не я, так что волноваться, если вдруг что-то случится, дорогая Кёка, мне не нужно.       — Ну и кто же расследует? — девушка скосила недовольный взгляд, сделав последний глоток своего напитка. — Такие же пофигисты?       — Ну, дорогая Кёка, это зависит с какой стороны посмотреть.       — Что Вы имеете ввиду? — переспросила она, пристально следя за тем, как мужчина заглатывает остаток пирожного. В целом, съел он этот огромный эклер всего-то за три укуса.       — На клиентов, дорогая Кёка, они вроде как хуй забивают, — слышать нецензурную лексику от сотрудника было как-то необычно. — А к расследованиям со всей серьёзностью подходят, — участковый заглянул в коробку и достал оттуда ещё одно такое же пирожное, только вместо шоколада его облили белой глазурью и вдобавок посыпали небольшими звёздочками. — Так фто фолнофаться, дофогая Фёфа, — он говорил с набитым ртом. — Нам фсем о фем, — сделав перерыв на то, чтобы прожевать и проглотить, полицейский продолжил. — Братья Учихи - те ещё сыщики. Умы у них, дорогая Кёка, у-у-ух! Додумались бы только ещё парочку коробок с эклерами купить… Кстати, они в ближайшее время прийти должны. Покажем им твой, то есть не твой, ноготь - они поймут, причастно ли это к Кушине или нет. Наверное.       В подтверждение слов о скором приходе, звоночек, уведомлявший участок о гостях, зазвенел. Раздался чей-то смех, а затем глухой удар. Кёка обернулась и увидела двух мужчин. Один, который чуть повыше, имевший тёмные кудрявые волосы, приятную внешность и довольно-таки доброе личико, потирал затылок, недовольно кося взгляд на второго. А второй, у которого волосы были аж до лопаток - что сильно удивило Катто - и заплетены в низкий хвост, брови сведены, на щеках от глаз морщины, хоть парень выглядит молодым, глазами изучал всё вокруг, от почти пустой упаковки эклеров до настенных часов, остановился на Кёке и его взгляд последовал дальше.       — Ты почему дерёшься, а? — шипя, но по прежнему со смехом, спросил первый, а потом, завидев девушку, выпрямился и обернулся к сидевшему в участке полицейскому.       — Как говориться: вспомнишь говно - вот и оно, дорогая Кёка, — усмехнулся поедатель эклеров, развеселившись, похоже, из-за перепалки своих коллег. — Это, — он показывал рукой на высокого, представляя вошедших. — Шисуи, а это Итачи. Они, дорогая Кёка, и занимаются пропажей Кушины, — затем он зевнул, сильно раскрыв рот, и обратился уже к мужчинам. — Ребят, у нас тут для вас кое-что есть. Эта девушка - со вчерашнего дня соседка Намиказе. Сегодня утром она нашла возле двери в свою квартиру вот эту коробочку, — он раскрыл принесённую Кёкой вещичку, в шутку чуть поклонившись. — И я подумал тут, что это каким-то Макаром может быть к вашему делу причастно.       Учихи подошли ближе, хвостатый взял улику в свои руки, пристально рассмотрел, а затем вручил обратно.       — Кровь уже запеклась, — начал он. — Следует отдать ноготь в лабораторию. Там Сасори и Дейдара разберутся, у Кушины ли этот ноготь забрали или нет. Тем более, у них уже есть её волос - Минато вчера принёс.       — Я полностью согласен, — сжав губы трубочкой, проговорил кудрявый.       Повисла тишина. Итачи, приложив кулак к подбородку, обдумывал происходящее, рассматривая все возможные ходы преступников, прикладывая к этим ходам ноготь и какие-то, наверное, существующие сюрпризы. Шисуи, положив свою ладонь на плечо брата, скорее всего, тоже прикидывал варианты событий, но делал это с более весёлым и несерьёзным лицом. Пепельноволосый участковый же громко чавкал, жуя эклеры, и периодически поглядывал то на одного брата, то на другого, то на Кёку, то на свои испачканные пальцы. Ему, как он, собственно, и сказал ранее, на эту ситуацию было срать с высокой колокольни. А Кёка тем временем просто сидела и скучала, ведь делать-то было нечего. Идти домой - тоже не факт, что отпустят - скорее будут допрашивать - а в музей, как планировала, сходить уж точно не получится. Из-за осознания того, что почти первый день в новом городе неспасаемо испорчен, на душе становилось паршиво. Нет, ну почему нельзя было сделать такой прекрасный подарок хотя бы на день позже, не говоря вообще о том, что делать его не следовало. Желание Катто надавать этим нехорошим злоебучим людям по яйцам постепенно и медленно - Кёка даже не заметила этого - сменилось на «пожалуйста, можно я их сама найду и испорчу им жизнь, а»       — А мне что пока делать? — вмешалась девушка. — Мне не сильно хочется ждать новых сюрпризов под дверью. Да и к тому же, — она наконец-то заметила, что в её голову неожиданно забралась глупая, но вроде всё же неплохая идея. По крайней мере она кажется такой. — Может быть я чем-то смогу помочь в расследовании пропажи Кушины.       Полицейские моментально повернули свои удивлённые лица в сторону брюнетки. Участковый почему-то подавился эклером.       — Исключено, — твёрдо сказал Итачи, скашивая взгляд на участкового. — Хидан, что ты уже бедной девушке наговорил?       — Да ничего такого, — признался мужчина, опуская руку в коробку за новым эклером. — Просто рассказал дорогой Кёке свою теорию о том, что Кушина и ноготь могут быть связаны. А ещё, что это дело вы расследуете, да, дорогая Кёка?       — А что, Итачи, — протянул Шисуи. — Пусть походит с нами. Вскоре ведь ей надоест это, — он обратился к ней. — Твоё имя?       — Катто Кёка, — ответила она.       — Хм-м, прекрасно, — улыбнулся кудрявый, почёсывая правой рукой свой затылок. — Ну так что, Итачи? Вспомни, как сам навязывался к отцу лет так десять назад.       — О, Господи, — шумно выдохнул хвостатый, вспоминая своё первое дело. — Ладно. Только, Кёка, не сильно мешайся, пожалуйста.       Было неожиданно, что парни так легко разрешат ей участвовать. Логичней было бы отправить девушку домой и заверить, что ничего страшно-кровавого у входной двери больше не будет и волноваться вовсе не о чем, но они пошли у неё на поводу, зная, что долго Катто не протянет в их компании, и рано или поздно уйдёт домой, поняв, что работа сыщика не слишком таки легка и весела, какой кажется на первый взгляд. Пару лет назад мальчишки, вдохновлённые работой старших, определились с будущей работой, поступили в университет и, пройдя через все скучнейшие и не слишком интересные теоретические уроки, дошли наконец до практики. Кёка же и понятия не имела о всех сложностях и нюансах такого дела, так что сразу же запутается и устанет, а Учихи избавятся от лишнего груза, перед этим немного повеселившись.       Да, Шисуи безусловно любил шутить и часто подкалывал этим угрюмого братца, но на такой юмор Итачи не рассчитывал. Кёка Катто, почему она не сидит зарёванная после такого сюрприза? Почему просится в расследование? Это ведь часто опасно. Что-то знает и не рассказывает? Или просто ебанутая? Всё это подозрительно. Она стала соседкой Намиказе со вчерашнего дня, где она была раньше? Почему сразу, как переехала, нашла эту коробочку под дверью? Почему не вызвала полицию к себе, а сама пошла в участок? У Итачи так много вопросов к ней. Возможно, эта барышня участвует в похищении Кушины. Точно! Итачи опять полагается на шестое чувство, подсказывающее ему, что девушка на самом деле обычная, а не на ум. Шисуи обдумал всё за считанные секунды, придя к выводу, что Кёка, скорее всего, преступница, желающая быть рядом со следователями, знать всю информацию и отвести их подальше. Держать её рядом с собой - это правильное решение.       Кёка улыбнулась, услышав одобрение обоих сыщиков. Те тем временем отдали участковому какие-то бумаги, назвав их отчётом. Итачи поманил девушку к столу указательным пальцем, та сразу подошла.       — Сейчас, — начал Шисуи, — нам мало чего известно, кроме того, что Кушина не пришла домой четвёртого июля, и последний раз её видели в Невском районе недалеко от метро, Улица Дыбенко. Там она работает. Сейчас мы планировали отправиться как раз-таки туда. — Он сделал паузу, а затем обратился к Катто. — Ты ведь с нами, да?       — Да, — ответила Кёка понимая, что информации совсем уж немного. Хотя, если считать, что тревогу семья девушки забила пятого числа, оформление документов и поиск работников и информации, то простить можно. Сегодня седьмое июля. Времени не так много ушло.       — Тогда понеслись к метро, — скомандовал Итачи и, в прямом смысле этого слова, понёсся вон из участка.       — Пхах, — усмехнулся, привыкший к борзости брата, Шисуи, взял Кёку за запястье и повёл к выходу быстрым шагом. — Идём.       Компания покинула двадцать восьмой полицейский участок и быстрым шагом направилась в сторону метро. Ближайшая станция - Достоевская - была через два дома, сев на ней, добраться до Улицы Дыбенко можно без пересадок. Контраст приятного свежего уличного воздуха, пускай загрязнённого автомобильными выхлопами, и затхлости полицейского участка опять-таки ударил по Кёке даже сильнее, чем яркий свет солнца. После тёмной атмосферы места, где Катто просидела полчаса точно, это было не сильно приятно. Шисуи по прежнему сжимал запястье девушки, причём достаточно сильно, что показалось ей странным, но брюнетка решила смириться и не жаловаться, дабы не сбивать этим следователей с толка - по их лицам понятно, что размышляют о чём-то важном.       От скорости движения у Кёки под конец пути даже бок покалывать начало, но, благо, мучаться пришлось недолго.       — У тебя есть с собой деньги? — задал логичный вопрос Итачи. Всё-таки платить за еле знакомую девушку не слишком хотелось.       Заметив положительный кивок Катто, он полез за своим кошельком и вынул оттуда карту «Два города», работающую и в Питере и в Москве.       — Но-но-но! — чуть прикрикнул Шисуи, увидев, что брюнетка собралась к кассам, дабы купить там жетончик. — Итачи, оплатим за девушку, да?       — Ладно, — шумно выдохнул Учиха. Был ли это вежливый знак кудрявого или нежелание медлить Итачи сам не понял.       Пройдя через турникеты, компания устремилась к эскалатору, конец которого был совсем не виден, что сильно удивило Кёку.       — Глубоко… — протянула она, удивлённо разглядывая всё вокруг. Шисуи на это лишь по-доброму усмехнулся.       — Ты разве ни разу не была на четвёртой линии? — Итачи с презрением оглядел новую, так сказать, напарницу. — Здесь все станции глубокой закладки.       — Нет, не была, — призналась Катто. — Я только вчера в Петербург приехала.       — И сразу же влипла в неприятности, да? — улыбался Шисуи. — Эта станция глубиной шестьдесят два метра, а та, куда мы едем, шестьдесят один метр. Оформление четвёртой линии не такое уж удивительное и прекрасное, как, например, первой, но всё равно довольно таки уютно.