Нормальная

      Она действительно подсаживается на власть. Ищет сильного и успешного, цепляется за него когтями и зубами в надежде в нужный момент отнять статус, ресурсы, положение, перешагнуть и начать поиски заново. Теряет в этой зависимости голову, контроль, деньги и едва не теряет свободу. Если не прекратить, в следующий раз Джо не спасет воля случая или воля Брэда Бакши. Джо слишком сжилась с идеей, что она акула, а все вокруг — корм; именно это ее и подводит. Но это просто идея, и ее можно сменить на любую другую. Что там говорила надоедливая тестерша? Что они люди, а не животные? Джо может это принять, может стать человеком, обычным и нормальным.       — У тебя не осталось власти, — повторяет она за Дэвидом, когда они вечером стоят вдвоем на крыше.       Он лопочет что-то в ответ, но Джо не слушает, только повторяет эту фразу про себя. Раскладывает на слова, пробует их на зубок и на вкус, складывает обратно в такую непривычную мысль. Дэвид сам не понимает, что протягивает ей решение. Нормальные люди помогают другим, потому что это хорошо, а не потому что хотят сожрать или высосать их без остатка.       — Позволь мне снова работать на тебя, — просит она. — Я хочу помочь!       И помогает. Становится ассистенткой, затем руководителем проекта, тимлидом, главой отдела. Джо меняет цветные кардиганы на классический костюм, хвостик и заколки — на аккуратный пучок, кеды — на каблуки. Она больше не повышает голос в офисе, не унижает, не подставляет, она прочитывает брошюры по корпоративной этике и даже умеет слушать. Она не манипулирует. Разве что чуть-чуть, но гораздо тоньше и изящнее. Так, чтобы это никому не мешало или чтобы никто не заметил. В конце концов, она больше не доводит никого до самоубийства!       У нее появляются друзья. Она их так называет. Ходит с ними в бар, посещает вечеринки и приглашает к себе. Ведь так выглядит дружба у людей? Джо слушает тупые истории о личной жизни. Не кричит, не унижает, не подставляет. Умеет улыбаться. И даже не показывает зубы. Иногда кажется, что чего-то не хватает, но она перебирает в голове: бар, вечеринки, пустая болтовня — всё на месте.       Если на картинке, которая изображает жизнь Джо, обнаруживается недостающий фрагмент, пробел заполнить легко. Так она находит жениха. Из приличной семьи и родного штата, с уважаемой должностью, счетом в банке, он имеет серьезные шансы стать следующим мэром. Или губернатором.       Очередной кусочек пазла встает на место, и картинка выглядит идеальной, особенно на свадебных фотографиях. Правильной, полноценной, нормальной. И Джо тоже нормальная. До тех пор, пока муж не предлагает завести ребенка.       Как она могла не подумать об этом? Пары заводят детей, это ожидаемо и логично. Люди заводят детей. Простой, элементарный факт, такой очевидный, что Джо должна была догадаться давно, в самом начале — когда кольцо оказалось у нее на пальце. Почему же не догадалась?       Ей нужно что-то сказать, но не получается. В том месте, где люди находят ответ, у Джо пустота, которая затягивает, затыкает уши, застилает чернотой глаза. Слова разбегаются, и Джо не может схватить за хвост ни одно из них. Мысли разбегаются следом, хреновы предатели. Джо не помнит, как говорить, как себя вести, двигаться, сидеть, дышать. Воздуха полно вокруг, но в легкие он больше не попадает. Хочется открыть рот, руки тянутся к горлу, но Джо замирает, застывает без единого движения. Что если ей и не нужен воздух? Что если ее организм не приспособлен для этого? Что если она?.. Свет уходит вслед за воздухом.       Врач говорит с Джо максимально корректно, но смотрит как на сумасшедшую. А она молчит и благодарно улыбается. Не кричит, не унижает, не подставляет.       Будущий мэр или губернатор находит такого психоаналитика, визиты к которому навсегда останутся в секрете. Джо не хочет быть здесь, ей не нужно быть здесь, потому что она нормальная и все с ней в порядке. Но она понимает, что муж вспомнит про ребенка еще раз, и с этим нужно что-то решать.       Дамочка-аналитик несет чушь про то, что для деловой женщины нормально бояться материнства, что это большая ответственность, что страх перед неизвестностью и неопределенностью понятен. Джо пытается примерить на себя объяснения, но они не подходят. Словно платье не по размеру или кусочки другого пазла.       — Вы хорошо спите? — спрашивает ее терапевт.       Во сне Джо размеренно, неспешно кружит около друзей, близких, мужа. Почти плывет. А они смотрят на нее, словно она им чужая. Будто Джо… Когда она просыпается, у нее чешутся зубы.       — Как младенец, — отвечает она.       Все равно эта дура ни хрена не понимает! Джо не знает, кто может понять. Друзья и подруги? Конечно, нет! У них появляются свои дети, а панические атаки — почему-то нет. Мать? Тем более. Отец? Он только и умеет говорить про то, какой нормальной должна быть жизнь у его дочери. И тогда Джо догадывается.       Она могла бы просто написать или позвонить, но вместо этого подстраивает якобы случайную встречу. Люди же иногда встречают бывших коллег из своей сферы на тематических мероприятиях? Сплошь и рядом. Манипуляции даются ей легче, чем звонки с просьбой о помощи, но это ничего не говорит о том, что с ней что-то не так.       Брэда она находит в баре отеля, где расселили участников конференции. Бары вообще не в его стиле, поэтому Джо за время поисков уже успела понервничать и решить, что он не клюнул. Она подходит сбоку, и он не замечает ее, не поворачивается. Джо кладет руку на стойку, вскидывает голову, будто отбрасывая с лица прядку, хотя волосы у нее уложены, как и последние несколько лет.       — Брэд! Какая неожиданная встреча, — произносят они синхронно, и в этом эхе Джо слышит, как неискренне звучит.       Его возраст уверенно ползет к пятидесяти, а шутки не меняются. Значит, догадался, что это ее ловушка, но все же пришел. Значит, светскую прелюдию можно пропустить. Но как начать, Джо не знает. Все, что могло привести сюда Брэда, это любопытство — не желание помочь.       — Поздравляю с повышением, — говорит он, изучая ее лицо. — И со свадьбой.       Джо бормочет какую-то формальную благодарность в ответ и внезапно для самой себя выдыхает:       — У меня была паническая атака.       Голос у нее громкий, эмоциональный, с надрывом. Совсем не такой, как все последние годы. Психоаналитик сказала бы про регресс, чертова идиотка!       — Интересно… — говорит Брэд и довольно улыбается, будто нашел развлечение себе по вкусу.       Ладно. Джо согласна повеселить его своей проблемой, если он знает, в чем дело.       — Я не понимаю. — Она садится рядом и роняет голову на подставленные ладони. — У меня все в порядке. Как и должно быть. Я не гоняюсь за властью больше, не подставляю никого и просто живу…       — Нормальной жизнью? — заканчивает он за нее.       Джо поднимает взгляд и только сейчас слышит всю пустоту этих слов.       — Как ты… Как ты находишь, к чему двигаться? Чего ради все это? — спрашивает она и чувствует себя снова неопытной ассистенткой, которой нужен чужой успех, чтобы видеть путь.       Он пытается рассказать старую сказку про мультик из детства и хранилище для денег, как у Скруджа. Джо смеется, но не верит ни слову.       — Хватит, Брэд, — говорит она, — мне тестеры эту историю тысячу лет назад рассказали. Если бы это было настоящей целью твоей жизни, ты давно бы свихнулся от тоски. Твоему хранилищу много лет. И, если честно, я думаю, его вообще не существует.       Улыбка Брэда становится шире.       — Молодец. Хочешь настоящий ответ?       Она кивает.       — Ты пытаешься стать нормальным человеком, но ты не человек, Джо, — говорит он очень медленно, будто проверяя, не свалится ли она в очередной приступ прямо тут. — Ты акула и никогда не станешь кем-то другим. Ты не срываешься, когда дело доходит до власти и успеха, не сносишь головы, не посылаешь детям пожелания смерти. Но это лишь потому, что ты акула, которая научилась хорошо себя вести.       Конечно, он прав. Именно этого она и не находила в той картинке — себя. Не нормальную, но настоящую. Нехватку себя она чувствовала все это время.       — Почему случилась эта твоя атака? — спрашивает Брэд.       — Психоаналитик считает, что это потому что мой муж хочет ребенка, а я боюсь ответственности.       — Твой психоаналитик идиот.       — Да, я так и подумала, — Джо снова смеется, совсем как когда-то, когда она была самой собой.       Рядом с Брэдом это выходит очень просто, и усилия не нужны. Слишком долго Джо была единственной акулой в океане людей, повторяла за ними, слушала их, теряла себя. Не кричала, не унижала и не подставляла. Но сейчас, тут, она находит и узнает себя снова.       — Ты бы могла сожрать кого угодно? — продолжает спрашивать Брэд.       — Да. — Отвечать тоже легко.       Вопросы не попадают в пустоту, они ведут и направляют.       — И друзей?       — Да.       — И мужа?       — Да.       — А своего ребенка?       Она не смогла бы, Брэд знает ответ. Вот оно, вот этот момент, после которого не сделать вдох.       — И что же делать? — Джо поднимает на него взгляд.       Должно быть, на лице у нее только испуг и ничего кроме.       — Твой ребенок будет такой же акулой, как и ты. И когда он вырастет, и встанет на ноги, и поймет, кем является, он сожрет тебя. — В этот раз Брэд не улыбается и не шутит. — Мы так размножаемся.       От этих слов должно стать хуже, страшнее, беспомощнее, но не становится. Таков закон природы, их природы. Джо не может сбежать от него, но может с ним жить.       — Сожрет?       Удивительно, но она легко представляет это: кого-то, так похожего на нее, кто становится взрослее, умнее и сильнее, а потом смотрит на нее как на другую акулу в том же океане.       — Попытается, — говорит Брэд.       И есть в его тоне что-то странное, что Джо слышала лишь однажды, прямо перед тем, как федералы вывели его из офиса.       — Но, — добавляет он, — если вы оба выживете после этого, ты сможешь увидеть, как твои уроки превращают его в идеального хищника, которого не было бы без тебя.       — Так ты живешь ради этого?       Джо не ждет честного ответа, она его чувствует. И Брэд не ждет слов благодарности, но Джо знает, что он слышит это в ее вопросе. Акулы так и общаются, когда не пытаются загрызть друг друга до смерти.       — Нет, Джо, я живу ради того, чтобы денег в моем хранилище было очень, очень много.       Нехватка воздуха не беспокоит больше. Ни в этот момент, ни когда-либо еще. Это людям, обычным, нормальным, может его не хватить. А Джо не человек — она акула.