А-Юань выбирает себе маму.

Спустя полчаса такси остановилось возле многоэтажного дома. Почти пулей выскочив из него, едва не забыв заплатить, Вэй Ин поднялся на десятый этаж, где они с братом жили. Конечно, не пентхаус, но квартира довольно приличная. Подарок родителей на совершеннолетие. Как только двери лифта открылись, Вэй Ин с опаской заглянул в общий тамбур. Возле двери их квартиры разразилась настоящая гроза в лице одного человека. Цзян Чэн едва ли не метал молнии. — Братец, как я рад тебя видеть! — сияя своей самой ослепительной улыбкой, воскликнул Вэй Ин, подходя к брату. — Вэй Ин, моб твою ятъ! — прошипел Цзян Чэн, сжав руки в кулаки. — У тебя дыра вместо головы? Я же предупреждал, что приеду сегодня! Неужели так трудно было дождаться? — А-Чэн, ну прости. Я просто забыл, — пробубнил Вэй Ин, открывая ключами дверь. — Я встретился с таким красавчиком, что просто потерял голову. — Избавь меня от своих соплей! — рыкнул Цзян Чэн, вталкивая его в квартиру и заходя следом, внося тяжелый чемодан. — Тебя от моего гнева спасет только горячая ванна и теплая кровать. Ну, ещё суп цзецзе, но это позже. Так что помолчи хотя бы пять минут. — Понял, принял, заткнулся, — проведя пальцами по губам, словно застегивая молнию, съехидничал брюнет, улыбнувшись. Пока брат распаковывал чемодан, Вэй Ин направился в комнату. До начала работы оставалось около двух часов, но почему-то сна не было ни в одном глазу. Лежа на кровати, Вэй Ин смотрел в потолок, вспоминая сегодняшнее утро. «Как же приятно вот так проводить утро. Ощущать себя частью любящей семьи, наслаждаться вкусным завтраком, а эти прикосновения… Боже, я хочу, чтобы Лань Чжань касался меня как можно чаще. Я хочу быть с ними всегда.» Посмотрев на ключ-карту, что дал ему Лань Чжань, юноша прижал ее к своей груди. Он настолько доверяет ему, что даже дал ключи от квартиры. И он оправдает доверие Лань Чжаня. Его и его замечательного сына. *** — О да… Забравшись в наполненную горячей водой ванну, Цзян Чэн с наслаждением прикрыл глаза, ощущая, как каждая частица тела расслабляется. Почти день перелета, и ещё несколько часов в аэропорту могут довести кого угодно. А все ради того, чтобы успеть на день рождения племянника. К тому же его мать затеяла какой-то прием перед новым годом, на котором планировала представить его как официального наследника семьи Цзян. И на нем будут все влиятельные люди города. Его мать была властной и влиятельной женщиной, и всегда и всего добивалась своими силами. Она была самым грозным адвокатом в стране, продолжая дело своей семьи. Любое, даже самое запутанное и сложное судебное дело, за которое она бралась, всегда было обречено на успех. При этом она никогда не бралась защищать в суде нечистых на руку людей, ратуя за справедливость. Отец был ей под стать. Как руководитель следственного отдела, он всегда распутывал даже самые запутанные дела, находя улики там, где их, казалось бы, не могло и быть. Невиновный не боялся, что его ложно осудят, когда они были на его стороне. Вместе они создавали мощный тандем, который уважали как сотрудники их отделов, так и те, кто только косвенно был знаком с ними. Вместе стояли на страже закона и справедливости, защищая свободу и права честных людей. Помимо этого они успешно руководили корпорацией «Цзян Индастриз», одной из самых успешных в стране. И они ожидали того же от Цзян Чэна. После обучения он должен будет начать работать в их компании, поддерживая авторитет семьи и приумножая его. Именно поэтому его и отправили учиться в Америку, в институт адвокатуры. А со следующего года он будет обучаться у отца навыкам, которые позже пригодятся ему в управлении компанией. Хотя сам Цзян Чэн больше тяготел к кинологии. Собаки всегда были его страстью. К тому же семья Цзян всегда славилась самыми лучшими сторожевыми и розыскными собаками. В этом году Цзян Чэн как раз окончил свое обучение, сумев сократить срок учебы с 5 лет до 3, следуя девизу семьи «Стремись достичь невозможного». Мало кому такое удавалось. Но Цзян Чэн был весьма одаренным молодым человеком, как умственно, так и внешне. Стройное, атлетическое тело, подтянутый торс и длинные крепкие ноги, которым могла бы позавидовать любая модель, явственно говорили о том, что парень занимался спортом. Волосы были собраны в небольшой пучок, за исключением двух выпущенных передних прядей и косичек по бокам. Практически точно такую же прическу носил и его отец. Тонкие брови почти всегда были сведены к переносице, словно парень был чем-то недоволен, а в глубине серебристых глаз мерцали пурпурные молнии, и создавалось смутное ощущение опасности, исходящее от него. Без сомнений, юноша был красив, только характер оставлял желать лучшего. Ворчливый и вспыльчивый нрав парня явно передался ему от матери, да и весь его облик источал самоуверенность и надменность. Но истинную натуру Ваньиня знали только старшая сестра и сводный брат. Каким-то образом они всегда могли прорваться сквозь его колючую броню, обнажая мягкое и ранимое нутро. С самого детства они трое всегда были дружны. И за них Цзян Чэн был готов порвать любого, кто рискнул бы обидеть их. Выдохнув, парень приоткрыл глаза. Погрузившись в свои мысли, он не сразу заметил, что вода начала остывать, и теперь неприятно холодила кожу. С неохотой выбравшись из ванной, Ваньинь вытерся, одевая чистую одежду, после чего направился в свою комнату, чтобы отдохнуть. Едва его голова коснулась подушки, он почти сразу же уснул. Только вот сны его были не самыми приятными. В основном, связанные со старшей школой. Именно тогда он впервые осознал горечь разочарования в людях, закрывшись в своей раковине, пуская туда только близких. «Ты слишком вспыльчивый!» «Ты ни на что не способен без поддержки семьи!» «Даже твой сводный брат во всем лучше тебя. Ты никчемный наследник!» «С ним кто-то будет встречаться, только если его семейка будет платить тому безумцу!» «Он лишь красивая кукла, и ничего из себя не представляет!» «Фу, да он гей! Я видел, как он целовался с парнем!» «Сраный педик!» Всё это роилось в его голове, не давая покоя. Он долго скрывал от родных свою ориентацию, пока мать не надумала устроить его личную жизнь, подыскивая ему подходящих невест. Надеясь, что поток брачных предложений утихнет, он сообщил родителям, что ему нравятся парни, но, похоже, это не особо их остановило. Мадам Юй просто сменила поле поиска, стараясь подыскать сыну подходящую партию. И, кажется, таковая нашлась. Только всё это было лишь иллюзией. Его парень — бывший, — жестоко обманул его, высмеяв его чувства и разбив сердце. Конечно, потом мадам Юй и Цзян Фэнмянь сделали всё, чтобы тот парень и его семейка жестоко заплатили за то, что расстроили их сына, а Вэй Ин и Яньли практически вынудили того недоумка покинуть учебное заведение, но раны так быстро не заживают. После этого Цзян Чэн зарекся встречаться с кем-либо в романтическом плане, если только это не касалось работы или учебы. Но, несмотря ни на что, любовь в его сердце всё же жила. Один единственный раз, едва взглянув на него по телевизору, юноша почувствовал, как всё его существо словно магнитом начало притягивать к этому человеку. Он мечтал о нем, мечтал ощутить на себе нежный взгляд этих лучистых глаз цвета темного янтаря, в который закрался лучик солнца, услышать своё имя из ЕГО уст, почувствовать тепло рук, обнимающих его. Но горечь прошлых встреч быстро убавила его пыл. Опасаясь быть снова засмеянным, Цзян Чэн похоронил эти чувства глубоко в своем сердце. Да и вряд ли Лань Сичэнь вообще захочет встречаться с таким, как Цзян Чэн. Эта птица явно не его полета. Выдохнув, юноша открыл глаза. Усталость никуда не ушла, к тому же добавилась головная боль. Недовольно пробурчав, Цзян Чэн плотнее закутался в одеяло, и, выкинув из головы все мысли, все-таки смог уснуть без сновидений. *** Стараясь не беспокоить уставшего с дороги брата, Вэй Ин практически неслышно вышел из квартиры, оставив брату второй ключ. Хоть ему и хотелось как следует расспросить Цзян Чэна обо всем, что было с ним в другой стране, но Вэй Ин понимал, что сейчас брат, скорее, пошлет его. Так что пусть пока отдыхает. Может, потом станет добрее. Часы на работе тянулись как никогда долго. Хотелось сбежать, туда, куда звало его сердце. К Лань Чжаню и маленькому А-Юаню. Вэй Ин уже продумывал завтрашний день, ведь завтра у него выходной. Может быть, сходить куда-нибудь? Но погода в это время года не предполагала прогулки. Слишком холодно, и малыш мог простудиться. Тогда посиделки дома? Но сначала надо все обсудить с Лань-гэгэ. Но… Вдруг у них свои планы, и присутствие Вэй Ина в них не предполагалось? От этой мысли стало грустно. Стараясь не нагнетать себя, брюнет вернулся к работе. После смены Вэй Ин поспешил домой, так как к ним в гости собиралась прийти цзецзе вместе с маленьким А-Лином. Вэй Ин очень соскучился по этому малышу. К тому же, зная, насколько этот ребенок подвижный, он запросто мог найти подарок раньше времени, который для него приготовили. А этого заботливый дядюшка Вэй допустить не мог. К тому же ему хотелось узнать, какие сувениры привез с собой Цзян Чэн. Уже возле квартиры Вэй Ин услышал радостный смех племянника. Войдя в квартиру, он увидел малыша в желтой кофточке с изображением львенка с красным рогом. Увидев старшего дядю, А-Лин тут же побежал к нему. — Дядя Вэй! — Здравствуй, А-Лин. Какая у тебя красивая кофточка. Это тебе мама купила? — Нет. Это дядя Цзян мне подарил, — малыш сиял от радости, как начищенный чайник. — А ещё он подарил мне это. Малыш показал ему маленькую игрушку в виде лилового тигренка с серебряными глазками. И что-то в нем неуловимо напоминало Вэй Ину их любимую грозную тефтельку. — Какой у тебя милый тигренок. Пойдем, посмотрим, что он привез ещё. Взяв племянника на руки, Вэй Ин вместе с ним вошел в комнату, где пили чай его старшая сестра и младший сводный брат. — А-Сянь, ты уже вернулся, — Яньли с улыбкой посмотрела на него и, подойдя ближе, крепко обняла его и сына. — Цзецзе, я так рад, что ты пришла, — Вэй Ин обнял сестру одной рукой, другой крепко удерживая племянника. — Ну, а что ты привез мне, Чэн-Чэн? — Имей совесть. Сначала сестра, — фыркнул Цзян Чэн, доставая из чемодана сверток с чем-то мягким. — Я не был точно уверен насчет твоего размера, но должно подойти. — А-Чэн, не стоило утруждаться, но спасибо за подарок, — Яньли мило улыбнулась, принимая сверток и разворачивая его. В нем была нежно розовая толстовка с капюшоном, на которой была изображена тигрица с лиловыми и черными полосками. И опять же глазами она была очень похожа на девушку. — О, А-Чэн, она такая красивая. А этот рисунок такой милый. Большое спасибо, — девушка надела его на себя. — Эта толстовка такая теплая. Зимой то, что нужно. И размер в самый раз. — Цзецзе, тебе очень идет, — улыбался Вэй Ин, осматривая сестру со всех сторон, поставив малыша на ноги, который тут же побежал к маме. — Не за что, А-Ли. А это твоему пав… мужу, — Цзян Чэн протянул ей ещё один сверток. — Для полного комплекта. — А-Сюаню точно понравится. Спасибо. — Кстати, а где твой муж? — Он ждет в машине. Не хотел мешать нашей… семейной встрече, — смущенно улыбнулась Яньли. — Короче, он просто струсил встречаться с нами, — скрестил руки на груди Вэй Ин, довольно ухмыльнувшись. — А-Сянь, не говори так. Он очень чуткий и заботливый, и ценит моё желание встретиться с братьями, — Яньли с укором посмотрела на брата. — Да, да, цзецзе, как скажешь, — отмахнулся брюнет, тут же повернувшись в сторону кухни, шумно втягивая носом доносившийся оттуда аромат. — Мм, это то, что я думаю? — Да, это суп из корня лотоса и свиных ребрышек, и он уже готов, — улыбнулась Яньли. Братья, переглянувшись, тут же бросились на кухню наперегонки, словно у них была гонка не на жизнь, а на смерть. Девушка, смеясь, последовала за ними. Они всегда так соревновались, стоило Яньли приготовить их любимый суп. — Цзецзе, я так соскучился по твоему супу, — с удовольствием уплетая угощение, произнес Вэй Ин, сыпанув в свою тарелку жгучей приправы. — Он такой вкусный, просто язык проглотить можно. — Да, я уже заметила, — хихикнула девушка, присаживаясь за стол вместе с братьями. — Ешьте не спеша, всем хватит. — Мгм, — пережевывая кусочек корня лотоса, угукнул Цзян Чэн, и Вэй Ин непроизвольно прыснул. — Чего ржешь? — фыркнул Ваньин, волком глядя на брата. — Один мой знакомый так же говорит, — Вэй Ин с улыбкой посмотрел на брата и сестру, но потом его улыбка померкла. Он скучал. — А-Сянь, что случилось? — Яньли подсела ближе, приобняв брата за плечо. — Цзецзе, я… кажется, я влюбился, — Вэй Ин перевел взгляд на сестру. — Он такой замечательный. И я скучаю по нему. — А-Сянь, я рада, что ты смог найти такого человека. И если твое сердце так рвется к нему, значит, он предназначен тебе судьбой. Я уверена в этом, — с мягкой улыбкой Яньли обняла брата. — Спасибо, цзецзе, — Вэй Ин с такой же улыбкой принял обнимашки сестры. — Господи, идите, обнимайтесь в другом месте, — фыркнул Цзян Чэн, закатив глаза. — О, маленький братик тоже хочет обниматься? — ухмыльнулся брюнет, притягивая младшего брата в их брато-сестринские обнимашки. — Чертов Вэй Ин, отпусти меня, — пытался выбраться из объятий Цзян Чэн, но вскоре сдался. К тому же ему нравилось, когда сестра обнимала их. Но он в этом никогда не признается. — Ладно, нам с А-Лином пора. Цзысюань, наверное, уже заждался нас, — выпуская братьев из объятий, проговорила Яньли. — А-Лин, где ты? Нам пора домой. Однако на ее зов никто не пришел, и девушка начала беспокоиться, направляясь в комнату. — А-Лин? Где ты? Вэй Ин и Цзян Чэн, переглянувшись, последовали за ней, зовя племянника. Их поиски завершились, когда они вошли в спальню Вэй Ина. Цзинь Лин спал, свернувшись на кровати калачиком и обнимая игрушку-тигренка, подаренную младшим дядей. Картина была настолько трогательной, что нельзя было не умилиться. — Похоже, он устал, — Яньли улыбнулась, взяв спящего сына на руки и направляясь к выходу. — Кстати, А-Сянь, у тебя ведь завтра выходной? Можно попросить тебя посидеть с А-Лином? Нам с Цзысюанем надо сходить кое-куда. Девушка замялась, посмотрев на братьев. — Мы не успели купить А-Лину подарок. И не хотим, чтобы он увидел его раньше времени. — Цзецзе, конечно. Я с радостью посижу с А-Лином, — тихо, стараясь не разбудить малыша, прошептал Вэй Ин, улыбнувшись. — А я посижу с ними обоими, — фыркнув, проговорил Цзян Чэн. — Оставлять маленького ребенка с «большим» ребенком без присмотра чревато хаосом. — Кстати, А-Чэн, матушка попросила тебя завтра заехать к ним. Она хочет кое-что с тобой обсудить, — посмотрела на младшего брата Яньли. — А-Сянь, ты же помнишь, что А-Лину нельзя есть много сладкого, верно? — Хорошо, цзецзе, — понимая, что его ждет, кивнул Цзян Чэн, уже готовясь к допросу со стороны матери. — Цзецзе, не волнуйся, — накинув теплое пальто на плечи сестры, заверил Вэй Ин, взяв сумку с вещами и сувенирами. — Позволь мне. — Большое спасибо, А-Сянь, до завтра, А-Чэн, — улыбнулась Яньли, выходя в дверь, которую ей любезно открыл Ваньинь, с сыном на руках, что продолжал сладко посапывать. Вэй Ин вместе с сумками поспешил следом за ней. Спустившись вниз к машине, где Яньли усаживала спящего сына в детское кресло, Вэй Ин положил вещи на заднее сидение и, попрощавшись с семьей и ее мужем, напоследок с недовольством зыркнув на последнего, отправился домой. — Чэн-Чэн, ты так и не сказал, что привез мне, — уже в квартире повис у брата на шее Вэй Ин, улыбнувшись. — Отвали от меня, Вэй Ин, а то ты получишь хрен вместо подарка, — рыкнул Цзян Чэн, отталкивая от себя брата и направляясь в свою комнату. Вернулся он через несколько минут, неся в руке длинный черный футляр, обтянутый бархатом. — А-Чэн, это… — Тебе же нравится нечто подобное, — буркнул Цзян Чэн, передавая футляр брату. Открыв его, Вэй Ин увидел внутри длинную черную флейту, украшенную резьбой. На ее конце была алая кисточка с нефритовым украшением. — А-Чэн, она же очень дорогая. Мне хватило бы и свитера, — Вэй Ин растроганно посмотрел на брата, взяв в руки флейту. Металл приятно холодил кожу. — Считай это подарком на твой день рождения, балбесина, — с ухмылкой сказал Ваньинь, легонько толкнув брата в плечо. — Ладно, я в душ и спать. Когда брат скрылся в ванной, Вэй Ин перевел взгляд на флейту в его руке, и невольно улыбнулся. В его копилке любимых, дорогих сердцу вещей прибавилось ещё одно сокровище. — Я назову тебя Чэньцин, — с любовью прошептал брюнет и, убрав своё новое сокровище обратно в футляр, отправился в комнату.