А-Юань выбирает себе маму.

Тихое спокойное утро без брата казалось лучшим подарком после шумного праздника. Голова раскалывалась нещадно, и Цзян Чэн был рад, что Вэй Ин решил остаться на ночь у своего нового хахаля. Иначе он точно прибил бы его за то, что братец то и дело подливал ему. Конечно, чтобы напиться в зюзю, ему пришлось бы выпить гораздо больше, но тогда мать точно прибила бы его, а госпожа Цзинь с удовольствием бы ей помогла. К тому же, и того количества хватило с лихвой, чтобы утром парень успел пожалеть об этом. С трудом соскребя себя с кровати и приняв пару таблеток аспирина, Ваньинь не спеша направился в ванную. Прохладная вода возвращала мозгу трезвость, прогоняя сон и остатки алкогольного угара. А учитывая, что сегодня он обещал сводить племянника в крытый парк аттракционов, ясность ума и отсутствие головной боли были как нельзя кстати. Парень и сам не помнил, когда успел пообещать такое, но тот факт, что Цзинь Лин был счастлив, когда узнал об этом, не дал ему шанса отказаться. Тем более Цзян Чэн успел порядком соскучиться по мальцу, и провести с ним время было лучшим способом наверстать упущенное. Яньли обещала привести сына ближе к 11 дня, так что у парня еще было время позавтракать и привести себя в порядок. После освежающего душа, Цзян Чэн направился на кухню. Приготовив себе жареный рис со свининой и чашечку свежесваренного кофе, парень принялся завтракать. Готовить он умел намного лучше братца, но часто ему бывало лень делать это. Но живя среди студентов, хочешь-не хочешь, а готовить себе приходилось, так как слуг рядом нет. А постоянно расхаживать по кафе и ресторанам было некогда. Ваньинь уже домывал посуду, когда в дверь их с Вэй Ином общей квартиры позвонили. За дверью уже стояла Яньли и подпрыгивающий от нетерпения Цзинь Лин. — Цзюцзю! Пошли! Пошли! — малыш бросился к дяде, с нетерпением дергая его за штанину. — Он всю дорогу только и говорил, что об этой поездке, — Яньли с улыбкой посмотрела на брата, проходя в квартиру. — А-Чэн, тебя точно не затруднит пойти с А-Лином в парк аттракционов? — Ничуть, цзецзе. К тому же я соскучился по этому маленькому кусачему львенку, — хмыкнув, проговорил Цзян Чэн, глядя на сестру. В один из его визитов, когда он приезжал погостить на каникулы, у Цзинь Лина как раз резались зубки. Малыш тогда грыз все, что попадало ему под руку. В том числе и руку младшего дяди. И отучить его от этого смогли только жевательные игрушки. С тех пор к нему и прицепилось это прозвище. — Не волнуйся, кусаться он перестал, — засмеялась девушка, тепло посмотрев на брата. — Мы подбросим вас до парка. — Хорошо, спасибо, цзецзе, — Цзян Чэн кивнул, начиная одеваться в теплую куртку. Шапку он не надевал в принципе никогда. Прихватив бумажник, ключи и телефон, они все вместе покинули квартиру. *** — Цзюцзю! Идем! Едва покинув машину, Цзинь Лин уже начал тянуть дядю внутрь, под тихий смех Яньли и ее мужа. Сцена была такой забавной и милой одновременно, что не улыбнуться было сложно. — Иду, иду, А-Лин, не тяни, — Цзян Чэн выдохнул и, посмотрев на сестру, вместе с племянником направился в парк. Сегодня было на удивление людно, даже для выходного дня. Многие родители с детьми словно одновременно решили поехать именно сюда, и, чтобы не потерять племянника в этой толпе, Цзян Чэну пришлось взять его на руки. — Горки! Горки! — Цзинь Лин каким-то чудом сумел разглядеть в толпе игровой комплекс в виде надувного городка с множеством горок, тоннелей, лесенок и сухого бассейна с пластиковыми мячиками, где уже резвилось множество малышей. Вся эта конструкция напоминала полосу препятствий. — А-Лин, ты уверен, что хочешь начать оттуда? — Да! Хочу! Хочу! — Цзинь Лин нетерпеливо прыгал на руках дяди, уже стремясь попасть туда. — Хорошо, только подожди немного, сначала надо купить билет. Взяв абонемент на несколько часов, которых должно хватить с лихвой, чтобы малыш успел накататься на всех понравившихся ему аттракционах, Цзян Чэн выпустил его в этот надувной лягушатник. Сам же, словно заботливая мама-наседка, начал высматривать его, следя за тем, чтобы его не обижали другие дети. Но пока все было спокойно, и парень смог немного расслабиться. Но, как говорится, все хорошее не может длиться долго. Спустя несколько минут раздался громкий детский плач, а следом к нему уже бежал заплаканный Цзинь Лин. — Цзюцзюууу! — А-Лин, что случилось? — Цзян Чэн обеспокоенно посмотрел на малыша, осматривая его. — Ты не поранился? — Нет, но тот мальчик толкнул меня, — хныча, малыш указал пальчиком на мальчика, что шел к ним с недовольным видом. — Неправда! Я его не толкал! Я только пробирался через вон те штуки, и одна из них случайно его толкнула! — малыш надул губки, указывая в сторону горки, где виднелись вертикальные надувные столбы, через которые с веселым смехом пробирались дети. — Нет, толкал! Я видел! — Цзинь Лин стоял на своем, прижимаясь к дяде. — Не толкал! — Нет! — Да! — Цзинъи, что здесь происходит? Услышав так хорошо знакомый ему голос, Цзян Чэн вздрогнул. Это не может быть ОН. Не в таком месте, и уж точно не вместе с ребенком. Может, он просто задремал и все это ему снится? Юноша незаметно ущипнул себя. К счастью или нет, но он не спал, и почему тогда его не окружает толпа визжащих фанаток? Сложно поверить, что звезду ТАКОГО масштаба просто не заметили. Но, подняв глаза, Цзян Чэн понял почему. Лань Сичэнь был одет словно из фильма про шпионов. Длинные волосы были сплетены в длинную косу, небрежно закинутую на плечо. Медовые глаза скрыты за темными стеклами очков, но неизменно сияли, словно звезды, вторя легкой улыбке на лице. Стройное тело мужчины было скрыто теплым темно-синим плащом с воротником-стойкой, скрывая часть лица. Из-под плаща виднелись длинные стройные ноги, облаченные в черные брюки, и такие же черные зимние ботинки завершали образ. Одежда была не вполне привычной и даже казалась простой. Но, даже несмотря на столь неприметный вид, он будто светился грацией и величием. Недаром ведь мамочки, следившие за своими чадами на площадке, то и дело поглядывали на него, о чем-то смущенно перешептываясь. Да что там говорить, сам Ваньинь не мог оторвать от него взгляд. Понимая, что рассматривает его дольше, чем того требуют приличия, Цзян Чэн перевел взгляд на племянника, стараясь скрыть смущение и выровнять дыхание. Бешено стучащее сердце, словно раненная птица, билось об грудную клетку, принося одновременно боль и сладостную муку от близости к человеку, в которого он был влюблен. Юноша пытался успокоиться, опасаясь, что объект его желаний сможет услышать его. — Папа, этот мальчик говорит, что я его толкнул, а я не толкал! — Цзинъи тут же подбежал к отцу, недовольно надув губки. — А-И, хоть ты и не виноват, твои действия повлекли это. Ты должен извиниться перед этим малышом, хорошо? — с теплой улыбкой проговорил Лань Сичэнь, присев на корточки перед сыном и погладив его по голове. — Все-таки, ты ведь старше него. — Угу, — было видно, что мальчику не очень-то и хотелось извиняться, но перечить отцу он не стал. Глубоко вдохнув, он подошел к Цзинь Лину, виновато склонив голову. — Прости. Я не хотел толкать тебя, — извинился он, не поднимая глаз. Хоть Цзинь Лин и дулся, но, все же немного оттаяв, что-то тихо «угукнул» в ответ, что могло означать, что извинения приняты. — Ну что ж, раз извинения принесены, могу я пригласить юного господина и его сопровождающего поесть пирожных в качестве компенсации? — Лань Сичэнь с сияющей улыбкой посмотрел на Цзинь Лина, теперь присев на корточки перед ним и находясь почти на одном уровне с ним. Мельком его взгляд скользнул по лицу Цзян Чэна, но прежде чем тот успел это заметить, Сичэнь снова посмотрел на мальчика. — Вы согласны, юный господин? — Да! — даже не дав дяде сказать и слово, радостно крикнул Цзинь Лин, повернувшись к дяде. — Цзюцзю, можно? Можно? — Хорошо, но только одно пирожное, — понимая, что уже проиграл в этом сражении, вздохнул Цзян Чэн, стараясь не смотреть на мужчину, хотя и ощущал на себе его внимательный взгляд. И чего он на него так пырится? На нем узоров нет, и цветы не растут. Тот факт, что он чем-то мог заинтересовать его, Цзян Чэн и вовсе не брал в расчет. Не настолько он выдающаяся личность, чтобы на него мог запасть такой небожитель, и не настолько красивый. Да и с трудом верилось, что Лань Сичэнь мог быть геем, учитывая то, как мило он общался с женщинами во время многочисленных интервью и съемок передач. — Я знаю одно кафе поблизости. Прошу идти за мной, господин… — Цзян, Цзян Чэн, — представился юноша, протягивая руку для знакомства. — Рад знакомству. Меня зовут … — Прошу прощения, но я знаю, кто вы. И если вы с вашим сыном и дальше хотите проводить время, не убегая от ваших многочисленных фанатов, вам стоит быть осмотрительнее, — понизил голос до шепота Цзян Чэн, и, убрав руку, взял племянника на руки. — Да, вы правы, тогда идем, — Лань Сичэнь легко улыбнулся, вместе с Цзинъи направляясь в сторону кафе. Цзян Чэн вместе с Цзинь Лином последовали за ними. Рука, которой он здоровался с мужчиной своей мечты, горела, словно от огня, все еще ощущая крепкое, но в то же время нежное рукопожатие. Будь он чуть более романтичным, наверное, пообещал бы себе никогда ее больше не мыть, но реалии жизни сделали его безразличным ко всякой романтике. Зачем тешить себя пустыми надеждами, если то, чего ты так желаешь, никогда не исполнится. Двое мужчин с детьми подошли к кафе с красивым названием «Пурпурный лотос». Как и ожидалось, сегодня было много посетителей, но им все же удалось найти свободный столик. К ним тут же подбежала миловидная официантка, протягивая меню. — Добро пожаловать, уважаемые гости, — с улыбкой обратилась к ним она, переводя взгляд с одного мужчины на другого, ненадолго задержав взгляд на Сичэне. — Сегодня у нас в меню очень вкусные пирожные с лепестками лотоса и жасминовый чай. — Я, пожалуй, буду жасминовый чай и фруктовые корзинки, — улыбнулся мужчина, лишь мельком заглянув в меню. — Пап, я хочу вот это пирожное, — Цзинъи ткнул пальцем в картинку меню. — И «Сияние средь снегов», пожалуйста, — старший Лань показал пальцем на картинку в меню, где было изображено несколько шариков ванильного безе в вазочках из белого шоколада, сделанных в виде цветов пиона. — Цзюцзю, можно мне это? — Цзинь Лин ткнул в пирожное со взбитыми сливками и клубникой, сделанное слоями в прозрачном стаканчике, с красивым названием «Лепестки сливы в снегу». — Можно, — кивнул Цзян Чэн, заказав себе кофе и лишь небольшой кекс с фруктами, и фруктовый сок для Цзинь Лина. — Господин Цзян, вы уже бывали здесь раньше? — пока их заказ готовился, Лань Сичэнь решил развлечь их беседой. — Нет, не был. Мы с А-Лином здесь впервые, — Цзян Чэн старался не смотреть на своего собеседника, при этом ощущая себя нашкодившим школьником, сидящим перед директором. — Цзиньи очень нравится здесь. Он каждые выходные просит отвести его сюда. Разумеется, когда мы в городе, — улыбнулся Сичэнь, чуть подавшись вперед и переходя на шепот. — Кстати, могу я узнать, как вы узнали, кто я? — Вас не скроет даже паранджа, — подняв глаза на собеседника, пояснил Цзян Чэн. — Удивляюсь, почему вас до сих пор не узнали. Не поверю, что очки это настолько офигенная маскировка. Хотя… если вспомнить Супермена и Кларка Кента… — Люди видят лишь то, что хотят видеть. Некоторые видят тину на дне пруда, а другие цветок лотоса на его поверхности — все зависит от точки зрения, — Сичэнь как-то лукаво улыбнулся, наклонившись вперед и посмотрев на своего собеседника. — Хоть я и сменил свой стиль, лишь вы смогли разглядеть во мне меня. — Не преувеличивайте. Вас наверняка смогли узнать многие, я просто дал понять, что не стоит лишний раз упоминать свое имя, — Цзян Чэн начал раздражаться от этой философской лабуды. — И потом, такое ощущение, что то, что я вас узнал, плохо. — Наоборот, мне приятно, — мужчина очаровательно улыбнулся. Нет, это уже запрещенный прием. Он словно не знает, как его улыбка действует на окружающих. Это же оружие массового поражения! И Цзян Чэн едва не пал первой жертвой. С другой стороны, после такого и умереть можно. От счастья. —«Так, соберись. Хватить вести себя как влюбленная девица!» Мысленно дав себе пощечину, Цзян Чэн отвернулся, стараясь скрыть порозовевшие скулы. Да что с ним такое? Сичэнь же не сказал ничего, что могло бы вызвать такую реакцию. Только похвалил. Вроде как. Сам же Лань Сичэнь с едва заметной улыбкой наблюдал за своим собеседником, с удовольствием замечая едва заметный румянец на щеках. Несмотря на внешнюю холодность и даже опасность, у этого юноши была ранимая и нежная душа. Очень интересно. Когда им наконец-то принесли заказ, неловкое молчание сменилось радостным поеданием сладостей у малышей и сдержанными разговорами взрослых. При этом Цзян Чэн старался не смотреть своему собеседнику в глаза, опасаясь повторения неловкости. Но тем самым только сильнее пробуждал к себе интерес Сичэня. Когда с десертами было покончено, Цзян Чэн достал деньги, чтобы заплатить за заказ, но Сичэнь мягко убрал его руку с сжатыми в ней купюрами. — Нет, я пригласил вас сюда, значит, я плачу, — улыбнулся он, доставая несколько купюр, которых с лихвой хватило на оплату заказа и на чаевые. — Тц, ладно, но в следующий раз за заказ плачу я, — недовольно проговорил Ваньинь убирая деньги в кошелек, но в следующую секунду замер, поняв, ЧТО только что сказал. Он словно намекал на их новую встречу. — Тогда договорились, — лукаво улыбнувшись, Лань Сичэнь посмотрел на Цзян Чэна. — Рад был познакомиться с вами, господин Цзян, и с вами, молодой господин Цзинь. До встречи. Попрощавшись, Лань Сичэнь вместе с сыном направились в сторону выхода, оставив Цзян Чэна замереть в ступоре. — Цзюцзю! Идем на горку! Я хочу кататься. Цзинь Лин, уже успевший заскучать, тянул дядю за ткань штанов, таща в сторону аттракциона. Придя в себя, Цзян Чэн пошел туда, куда его тянул племянник, а в голове все еще крутилось два слова: «До встречи».