Министерство Магии Великобритании
Департамент магического правопорядка
Офис Авроров
Дело № «17»
о смерти Генри и Кэтрин Фрост
Вел: Р.Джонсон
Начато «16» мая 1996 г.
Приостановлено «13» сентября 1996 г.
Возобновлено Дж. К. Фрост «7» февраля 2005 г.
Окончено «15» мая 2005 г.
ЗАКРЫТО
«История, которая состоит из нескольких страниц Дела №17, — не история», — однажды сказал ей Майкл. Но это не так. Эта папка с данными и есть история Джейн. Не вся, только часть, только один из разделов в книге её жизни. Смотря на красный штамп, ей едва удалось сдержаться, чтобы не выпрыгнуть с кровати от радости. Моргана поймали. Всё закончилось. Джейн Фрост свободна от прошлого, от проклятия, от мести. Она почувствовала такое воодушевление, какое, казалось, никогда не испытывала. Хотя на секунду ей почудилось, что она спит. Вдруг всё это плод воображения? Нет-нет! Это реальность. Всматриваясь в написанные строки на материальной папке, она мысленно поставила точку — и это было самым восхитительным моментом в её жизни. Джейн было приятно, что Майкл, оставаясь на сегодняшний день капитаном, оставил это Дело на её имени. Фрост пролистала бумаги. Лефаро дополнил содержимое новыми сведениями и закрыл дело, прикрепляя в конце хорошо написанный отчет. Она была ему очень благодарна. Джейн отложила папку на тумбочку и взяла другую.Дело № «5»
о смерти Дэвида, Айрис и Сьюзен Холидей.
Вел: Г. Линч
Начато «23» января 1997 г.
Приостановлено «3» апреля 1997 г.
Возобновлено М. Лефаро «13» мая 2005 г.
Окончено «15» мая 2005 г.
ЗАКРЫТО
Сегодня и вправду день рождения. Столько счастья она давно не испытывала. Казалось, дофамин в её крови начал зашкаливать. Было еще пару папок: Дело о красной вспышке на имя Фрост и Дело об убийстве Джоша Уайтснейка в отеле Кингсленд — тоже на её имя. И все со штампом «ЗАКРЫТО» — отныне её любимое слово. Последняя папка была бордового цвета, в отличие от предыдущих бежевых, и потоньше. На ней приклеена еще одна желтая заметка с посланием. «На десерт». Джейн раскрыла её и прочла оглавление. Записанный допрос Моргана. Прыткопишущее перо не пропустило ни одного слова, сказанное целителем под Сывороткой правды. Она улеглась поудобнее и начала читать: Дж.Морган: — Мистер Лефаро, я надеялся говорить с мисс Фрост. Но, как я понимаю, она не в состоянии прийти. М.Лефаро: — Мистер Морган, наш диалог записывается, это во-первых. А во-вторых, если бы здесь была мисс Фрост… то мне пришлось бы вызывать для вас похоронное бюро. Джейн хмыкнула на черный юмор, хотя от воспоминаний воротило. Дж.Морган: — Вот оно как! Жаль, прыткопищущее перо не описывало эмоций, но это не помешало Джейн все равно представить манеру речи Джаспера. М.Лефаро: — Начнем. Где вы раздобыли тетраэдр? Дж.Морган: — Я нашел его случайно в графстве Дербишир, в Арбар Лоу… М.Лефаро: — Неолитический хендж… Каменный круг. Дж.Морган: — Всё верно, мистер Лефаро. Когда я туда приехал, мне сообщили, что недавняя молния ударила в один из камней в круге и тот раскололся. Я случайно увидел в осколке удивительной формы минерал. Как ценитель диковинок, я отколупал его и забрал себе… От этого камня исходила энергия, ощутимая энергия. М.Лефаро: — Однако особых навыков работы с артефактами у вас не было, раз вы обратились к невыразимцу. Дж.Морган: — Я знал, что мистер Бэнкс специалист по мозгам. Но он был единственным невыразимцем, кого я знал лично. Что было весьма удачно. Мы оба выяснили свойства Тригонтритетраэдра, но… М.Лефаро: — Но? Что случилось с Тоддом Бэнксом? Дж.Морган: — Артефакт начал нагреваться и, как нестабильная взрывчатка, сдетонировал. Мне чудом удалось выжить. М.Лефаро: — Но сейчас тетраэдр под контролем. Дж.Морган: — Я создал для этого особое руническое кольцо, которое обрамляло треугольный минерал и создавало связь носителя и камня. М.Лефаро: — Только проблему с нагревом это не решило. Дж.Морган: — Свойство флюорита на магию. М.Лефаро: — Как вы планировали его использовать? Дж.Морган: — Как я планировал? Мистер Лефаро, мое призвание — лечить людей. М.Лефаро: — И ставить опыты над ними. Дж.Морган: — На людях всегда будут ставить опыты, иначе у мира не было бы прогресса. М.Лефаро: — А если бы мисс Гринвуд погибла? Дж.Морган: — Была бы жертвой во имя великой цели. М.Лефаро: — А что случилось шестнадцатого мая девяносто шестого? Дж.Морган: — А мисс Фрост будет читать запись нашего с вами увлекательного диалога? М.Лефаро: — Не сомневайтесь. Дж.Морган: — Уважаемая мисс Фрост, шестнадцатого числа я пришел к вам в дом на разговор. У меня не было мысли убить кого-то. Я лишь хотел узнать, как Кэтрин могла солгать мне. И делать это на протяжении шестнадцати лет! У нас был контракт, мы заключили его, когда она согласилась на эксперимент. Я получаю её ребенка, она — честь и славу в Магической Британии. Честь и славу? Слава была бы ему, а её бы поставили на конвейер рожать волшебное потомство. И она была бы не одна, судя по тому, что рассказывал Джейн Бэнкс. М.Лефаро: — Почему именно она? Дж.Морган: — Мисс Ламберт — потомок чистокровного рода Сэлвинов. — Что… — ошеломленно прошептала Джейн. М.Лефаро: — Откуда такая информация? Дж.Морган: — Из реестра Отдела генеалогии. М.Лефаро: — Туда нельзя просто так зайти и покопаться в чужом прошлом. Как вы попали в Отдел? Дж.Морган: — Применил заклятие Империус на одном работнике. М.Лефаро: — Имя работника? Дж.Морган: — Не помню. Кажется, он давно уволился. М.Лефаро: — Что делали дальше? Дж.Морган: — Мне нужно было взять любую чистокровную семью и просмотреть её древо. Я нашел сквиба и от него вышел на мисс Ламберт. Джейн была в шоке. Они с Пэйдж — дальние родственницы. М.Лефаро: — Вы сказали, что пришли к миссис Фрост лишь на разговор, но вышли из дома убийцей. Она вас вывела из себя, и вы решили отомстить? Дж.Морган: — Нет. Я… То есть, она действительно тогда была в ярости от того, что я заявился под ночь без приглашения спустя столько лет. Разговор превратился в перепалку, в которой правда проявлялась, как… черви после дождя. Она обманом заставила меня поверить, что потеряла ребенка, показывая бумаги из местной больницы, и вынудила меня разорвать контракт, обвиняя в том, что это я виноват в смерти её чада, что она стала бесплодна, что эксперимент провалился и она больше не хочет иметь со мной дело. М.Лефаро: — Какой был её мотив? Почему она так поступила? Дж.Морган: — Могу лишь догадываться. Возможно, она просто струсила. Возможно, муж узнал о её тайной связи со мной. А возможно, она питала ко мне симпатию, когда просила приостановить эксперимент, и хотела зачать ребенка от меня. Джейн закашлялась. Она потянулась за стаканом воды и отпила немного, а после прислонила холодное стекло ко лбу и продолжила читать. М.Лефаро: — Но вы, конечно же, отказали. Дж.Морган: — Не моя вина, что она нарушила пункт договора о привязанности. Это было запрещено, и Кэтрин знала об этом, но она всё равно до последнего думала, что я изменю своё решение. М.Лефаро: — А убили вы её, потому что?.. Дж.Морган: — Я же сказал, что не хотел её убивать. Я решил, что раз ребенок родился и получил силу, то я смогу заново начать эксперимент, но уже с другим донором. Только артефакт, что я носил с собой, — так как на тот момент еще до конца не изучил его свойства, — начал нагреваться в кармане. Он был настолько горяч, что я в раздражении вытянул его — и тот среагировал. М.Лефаро: — А после вы покинули место преступления, перед этим зачистив всё. Дж.Морган: — Можно считать, что, да. М.Лефаро: — А вам часом не помогла сестра? Айрис. Дж.Морган: — Помогла. М.Лефаро: — Значит, она знала… Вы связались с ней в тот день? Дж.Морган: — Да. Она трансгрессировала на Квинс-авеню после того, как я покинул дом, и помогла устранить все доказательства моего присутствия. Фрост потеряла дар речи. Вот почему мать Сьюзен относилась к ней с сожалением в тот последний день. М.Лефаро: —… А что было двадцать третьего января? Ваша племянница решила устроить ужин и пригласила на него Джейн. Дж.Морган: — Ох, Сьюзен-Сьюзен… часть меня гордится ею. Но она полезла туда, куда не следовало. М.Лефаро: — Расскажите всё. Дж.Морган: — Малышка Сью залезла в мои тайны и решила подставить меня на ужине. Но она не знала, что тем самым подставляет и мать. Хотя у Айрис были свои резоны. Когда я пришел к ним двадцать третьего, Айрис тут же увела меня в комнату и рассказала о том, что Сьюзен каким-то немыслимым образом всё узнала. Я сказал ей, что осведомлен о ней. И мы поскандалили. Айрис встала на сторону совести и угрожала мне Офисом Авроров, на что я сказал ей, что в таком случае мы сядем оба. И она была только за справедливость! Она была готова отвечать перед судом за свой поступок. М.Лефаро: — Следовало, как порядочному гражданину Магической Британии, прислушаться к её совету. Фрост могла поклясться, что Майкл сказал это с ехидной улыбкой. Дж.Морган: — В этот момент на шум пришла Сьюзен с отцом, и обстановка накалились еще больше. Моя племянница испытала потрясение, когда узнала, что её мама тоже причастна к смерти родителей Фрост, и впервые направила на нас свою палочку. М.Лефаро: — Она угрожала? Дж.Морган: — Она плакала. От горькой правды, что услышала. И говорила о том, что никогда в жизни не сможет больше посмотреть в глаза Джейн. Мистер Холидей, пребывая в таком же удивлении, пытался удержать желание Сью вызвать Магический патруль. М.Лефаро: — И вам ничего не оставалось делать, кроме как убить их всех. Дж.Морган: — … Я принимал опиум после шестнадцатого числа… М.Лефаро: — Чтобы было легче убить родных. Дж.Морган: — Чтобы избавиться от угрызения совести. — Надо же! — воскликнула Фрост. — Совесть… Оказывается, она у тебя была, Джаспер. М.Лефаро: — Не знал, что у убийц она есть. Но, судя по всему, желание не сесть в Азкабан заглушило внутренний голос настолько, что вы зарезали половину семьи. Дж.Морган: — … Да. А потом пришла Джейн. Я устроил всё так, словно опоздал на ужин, и нарочно постучал в дверь, когда она вернулась. Бедная, заплаканная Джейн кинулась мне в объятия… Вы же помните это, мисс Фрост? Как вы рыдали у меня на плече, вопя о несправедливости мира. В этот момент она вспомнила, как вырвала его двойнику сердце. И Джейн полегчало. Потому что злость в крови принялась твердеть и нужно было как-то усмирить себя. Морган уже осужден. Нет смысла попадаться на его уловки. Дж.Морган: — К слову, я думал удочерить её. Она была уникальна. Магия растекается в её жилах намного сильнее, чем у обычных маглорожденных, полукровок и даже чистокровок. Но семья Фрост дружила с Дженусами, и те безоговорочно согласились приютить её к себе… М.Лефаро: — Что ж, хоть здесь беда обошла её стороной. На вас еще висит смерть Джоша Уайтснейка, которого мы нашли в отеле «Кингсленд», вы подтверждаете, что убили его? Дж.Морган: — Да. М.Лефаро: — Разговор окончен. Комфортной отправки в Азкабан, мистер Морган. Конец страницы, однако осталась еще одна реплика. Дж.Морган: — Мисс Фрост, осторожнее, в магии сила, она ослепляет, особенно тех, кто на службе закона. Это была последняя запись пера.***
Два дня спустя.
Джейн сидела на диване в довольно просторном кабинете и пялилась на пышный вазон небольшой пальмы, он стоял в левом углу и манил к себе всё то время, что она просидела тут за разговором с одной женщиной, задающей вопросы. Фрост иногда сверлила взглядом бордовую визитку, лежащую перед ней на кофейном столике, на которой написано: «Магическая Ассоциация Профессиональных Психологов», сокращенно МАПП, и меланхолично отвечала на все вопросы женщины, поглядывая на наручные часы. С одной стороны, её не восстановят в должности, если она не пройдет курс, а с другой, Джейн была бы не против и самой проявить интерес, но ей стало всё безразлично. После Мунго Фрост словно отпустила радость. Она выполнила цель жизни и теперь сложно привыкала к её отсутствию. Ей казалось, что она висит в воздухе. — Скажите, вы испытывали удовольствие, когда причиняли боль? — спросила женщина в легкой белой блузке, держа перьевую ручку над планшетом. Из её тугого пучка выпирали светлые завитки, создавая легкий пушистый ореол вокруг головы. Удовольствие? Фрост пыталась нащупать в мыслях правдивый ответ. Потому что возле отвращения к самой себе стояло что-то не менее плохое — приятное удовлетворение своих сокровенных желаний. Но Джейн понимает, что перешла грань. Она не имела права. Оглядываясь на своё прошлое и на то, каким путем она достала ритуал искорененья чувств, Фрост изменила сама себе. Она клялась, что никогда не станет похожа на своего врага, жила лишь расчетом и задачами, ведущими к великой цели, несмотря на средства, и было лишь одно правило: не уподобляться. Но Джейн всё перечеркнула. Хоть и это не был человек... в памяти же образ останется неизменным. — Нет. — Что вы чувствовали, когда убили его? — спросила Симона. Так жутко слышать это в свой адрес. Если закрыть глаза, то кажется, что она сидит пристегнутой наручниками в комнате допроса. Но Джейн не преступник: по законам волшебного сообщества у перевертышей нет прав, однако это не значит, что Фрост не получила от Департамента правопорядка и Отдела регулирования магических популяций штраф в кругленькую сумму и обязательное посещение психолога. Джейн захотелось рассмеяться: это получается, на работе теперь поползут слухи? Даже интересно, какую репутацию получит хладнокровный аврор. — Я была не в себе, — ответила она. — Многие люди бывают не в себе и злы, но они не убивают других. Если только… — Они не спятили, — с улыбкой закончила за неё Фрост и замолчала. Пауза затянулась. Психолог ждала ответа, который Джейн пыталась сформулировать в своей голове. — Я не… не знаю, как правильно ответить на этот вопрос. В тот момент я понимала, что в следующую минуту могу умереть и что мне больше нечего терять. Чувства переполняли меня, я словно была... обречена. Во мне не было веры, что я вернусь из дома живой. Всё равно в этой битве победило бы проклятие, если бы не мои друзья, которые, несмотря ни на что, спасли меня. Только я этого не знала. Она не могла позволить себе умереть на глазах у своего заклятого преступника, не узнав правды, не почувствовав себя победителем. Фрост шла к этому часть своей жизни, она жаждала триумф! Но вышло... триумфальное падание души. Женщина сделала пару заметок в блокноте и спросила: — А что вы чувствуете сейчас? — подняла на неё голубые глаза. Фрост тяжело вздохнула. — Чувствую. Но ничего… — Это как? Джейн пожала плечами. Как это назвать? Эмоциональное истощение? Или свойства нового сердца? Она не понимала. Зато чувствовала в себе, что может контролировать свои эмоции, что они снова на поводке. И как бы странно это ни звучало, но она устала от них, устала от этих качелей. — Не знаю. Это другая пустота. Не та, что была во мне восемь лет. — То есть эмоциональное опустошение. — Возможно, — Джейн забила пальцами ритм на коленке в ожидании следующего вопроса. Симона сложила руки в замок и посмотрела на неё. — Я видела некоторые ваши воспоминания с мистером Лефаро. Как вы сейчас к нему относитесь? — Положительно, — не задумываясь ответила она. — Довольно размытый ответ, — уголки тонких губ Симоны дрогнули. — Если вы спрашиваете, переспала бы я с ним еще раз, то да. А если вы имеете в виду, любите вы его, то… — Фрост замолкла, обдумывая, как бы яснее выразиться. — То? И Джейн наклонилась, ставя локти на колени, и пристально всмотрелась в женщину. — У вас кольцо на пальце, вы замужем. На столе стоят две фотографии, на первой вы и ваш парень. На второй этот же человек, но уже в роли мужа и с ребенком на руках. Вы прошли от стадии влюбленности до любви и создали семью. А я лишь раз переспала с человеком, который мне симпатизирует. Я не знаю, что чувствую. Симона слабо кивнула головой. — Я знаю, зачем вы это спрашиваете, — продолжила Джейн. — Не нужно мне искать смысл жизни, я найду его сама, как только начну жить так, как захочу, — Джейн говорила ровно и добавила: — Не нарушая законы. — Я не ищу для вас смысл, а лишь спрашиваю ваше мнение. И вы правы, начните жить не только работой. Тем более после всего, что вы пережили, вам навяжут отпуск в лучшем случае, а в худшем — уволят. Ваше эмоциональное состояние требует перезагрузки. И отпуск как нельзя лучше подходит для этого. Посмотрите мир, откройте для себя что-то новое, а работа от вас никуда не денется, мисс. Слышала, на работе вы востребованный сотрудник. Пе-ре-за-груз-ки… Да, Рэймонд так просто не уволит её. Хотя после случившегося... — Только скажите — и моя сова отнесет заявление на отпуск вашему капитану, — Симона с удивительной добротой смотрела на неё и терпеливо ожидала. — Да, если это не затруднит сову, — Джейн поджала губы. Симона призвала птицу из клетки и, скрутив документ в трубку, прицепила его на ножку существа. Сова ухнула и вылетела из полуоткрытого окна, что было за спиной психолога. — У вас уже есть планы? — поинтересовалась она. Не планы, а так, мысли… И раз её отпуск начинается с этой минуты, Джейн после сеанса накинет на свою темно-синюю бархатную майку черный кардиган с капюшоном и выйдет из кабинета психолога, облегченно выдыхая и оставляя весь груз за стенами комнаты. Однако все же стоит еще немножко подумать о прошлом. Фрост отправилась на кладбище к родителям. Целый год она не была здесь, а раньше приходила по важным событиям. Последние девять лет Джейн посещала это место только, чтобы напомнить себе о главой миссии и всегда твердила одно и то же: «Я найду того, кто это сделал». Но сейчас всё иначе. — Вот и все… — прошептала она, а потом на неё что-то нашло и она сказала вслух: — Знаешь, мама, если бы ты не скрывала от меня правду, всё сложилось бы иначе. Она затихла, обдумывая мысли, и посмотрела на её надгробную фотографию. — Я не держу на тебя зла, мам, — по её щеке скатилась слеза. Джейн шмыгнула носом и вытерла глаза тыльной стороной ладони. — Всё закончилось… Фрост перевела взгляд на фото отца. — Мне так не хватает твоего совета, пап, — она вздохнула, вспоминая, как раньше могла подойти к нему с любой проблемой или сложным вопросом, а он всегда выслушивал её и давал ответ, опираясь на свой жизненный опыт. Сейчас она спросила бы его, что такое любовь… Фрост, оглядевшись по сторонам, достала палочку и очистила магией заросшую сорняками землю, привела в порядок треснувший камень мамы и сотворила на двух плитах вечный букет цветов. Подснежников. Она прощалась. Но не навсегда. И была рада тому, что чувствует печальное счастье. В груди всё было спокойно. Мама и папа отныне стали постоянным счастливым воспоминанием. Фрост облизнула пересохшие губы, закрыла глаза и почувствовала облегчение. Словно последние камни с её души наконец-то упали рядом с могилами и ушли под землю. Джейн встрепенулась от криков ворон и, засмотревшись на них, вспомнила, что нужно навестить еще одного умершего — Сьюзен. Фрост трансгрессировала на западное кладбище и нашла могилу подруги чистой и ухоженной. Джон с семьей не забывают о своих, её это радовало. Джейн вытащила из кармана фотографию квиддичной команды и старое письмо Холидей, которое она писала своему дяде шестнадцатого числа. — Спасибо, что помогла, — проговорила она под нос, вздыхая. — Жаль, я никогда не смогу расплатиться с тобой, Сьюзен. Она каким-то чувством ощутила, что Холидей сказала бы ей перестать пускать сантименты. «Ты поступила бы так же». Да… Мокрая пелена снова застелила глаза, и одна слезинка, скатываясь по щеке, упала на фото в руке. Вдруг, словно пленка в её голове, начали прокручиваться воспоминания. «Фрост совершает отличный маневр, — из глубин сознания доносился голос комментатора, — обводит соперников, отличный пас Сьюзен Холидей. Квоффл теперь её. Она великолепно обводит соперника справа, устремляется вперед… и-и… Вот это полет! Она уклоняется от набравшего скорость бладжера… Она прямо перед воротами… Давай! И-и-и… ГОЛ! Это просто невероятно!..» Этот момент был словно вчера… — Ты была отличной охотницей и оставалась бы ею дальше, — прошептала она, глядя на навечно запечатленную победу квиддичной команды. Она спрятала письмо с фотографией. Джейн откинула голову назад, всматриваясь в голубизну неба, и набрала воздух в легкие. — Я обязательно схожу на матч в память о тебе, — на выдохе пообещала она ей, растягивая улыбку. А потом подумала об Эдвине и Пэйдж. Что ж, с мертвыми говорить легче. Но Джейн должна сказать им спасибо. Недолго думая, она трансгрессировала к красной телефонной будке, чтобы зайти в Министерство через вход для гостей — никогда им не пользовалась! Хотелось уже сейчас разбавлять свою жизнь мелочами и не жить на автомате. Она набрала заветный номер «62442» и начала опускаться сквозь магический покров. Атриум — периферия между разными отделениями, в которой всегда полно людей. Будка спускалась недолго и уже коснулась пола, дверь открылась — и Джейн поглотила толпа, она влилась в их строй, накидывая на себя капюшон, и направилась к лифтам. Где её чуть не задушили. Джейн стояла в кабинке, забитой сотрудниками и посетителями, и всё гадала, когда Министерство соизволит разделить лифты для работников и для гостей. Им явно стоит поставить Патруль, который бы распределял поток волшебников. На четвертом уровне приятный голос сказал: «Отдел регулирования магических популяций и контроля над ними», — и Фрост вышла из лифта. Она быстро сориентировалась по указателям, которые были ей уже знакомы, и двинулась в сторону Комитета по обезвреживанию опасных существ, где и работала Пейдж. Джейн с ней так и не виделась, хоть и была здесь. Сэлвин больше отвечала за поиск тварей и была в команде волшебников, всегда готовых на выезд в любую точку страны. Из-за этого у неё случались внезапные командировки, иногда даже за пределы страны, но Пейдж нравилась такая жизнь, работа не была рутиной. Джейн, читая таблички на дверях, нашла нужный кабинет и постучала, деликатно спрашивая: — Можно? — но увидела в помещении целое собрание работников отдела, спорящих о чем-то около стола, и неловко остановила взгляд на Пейдж, которая во всем этом хаосе что-то рассказывала одному человеку, указывая пальцем на строки в документах, что держала в руках. Она обратила на неё внимание и раскрыла рот. Быстро встрепенулась, и, сказав кому-то «прошу прощения», направилась к Фрост вместе с бумагами в руках. — Джейн! — тихо воскликнула она, когда они вышли из кабинета и встали неподалеку от него. — Прости, я только на минуту. Пейдж сразу же зажала её в своих объятиях, стараясь не помять свои папки. — Это я должна извиниться. После нашего… разногласия я чувствовала вину. Жизнь одна, и нужно научиться прощать. Давать второй шанс. Особенно тем, кто просит о нем. Джейн облегченно вздохнула, положив голову ей на плечо. — Спасибо. Для меня это очень важно. Пейдж отпустила её и по-дружески ущипнула за щеку, говоря: — Мерлин, как же я рада, что ты жива, — заулыбалась она. — Когда мне сообщили, что у тебя случилась клиническая смерть и ты в Мунго, я бросила всё и побежала к Эдвину: мы не смогли оставить тебя. — Спасибо, что спасли мою жизнь, — Фрост спрятала руки в карманы кардигана, чувствуя, как тишина между ними неловко затягивается. Это было впервые… — Смотрю, ты не в форме, — кивнула Сэлвин на её вид. — Отпуск. — Ты не зайдешь к своим? — Я… — это был хороший вопрос, о котором Джейн даже не задумывалась. — Мое заявление на отпуск уже точно видел Лефаро и не мог не подписать, так что… — она снова подумала о нем. Между ними большая дыра недосказанности. Которая угнетала Фрост с каждым разом, когда она вспоминала всё, что было связано с этим человеком. — Да, я могла бы зайти, но… что-то я не готова на разговор… — с Майклом, но она не договорила. Пейдж даже не в курсе об их мимолетной интрижке. Джейн поговорит с Лефаро, но потом. Сейчас ей нужна перезагрузка. — Когда вернешься на работу? — Через полтора месяца. — Что будешь делать? Фрост подняла брови, думая, как бы обозначить все намеченные и независящие ни от кого дела одним словом. — Жить, — как нельзя лучше подошло. — Кстати, насчет этого, если вы с Эдвином будете свободны в эту субботу, можем сходить на матч… — Конечно! Он будет только за, — закивала она и, обняв её, начала отходить. — Всё! Я пойду, — она махнула ей папками и скрылась за дверью. Фрост хотела бы ей рассказать, что они дальние родственницы, но Пейдж не хотелось задерживать объяснениями. Она скажет ей, но позже. Джейн накинула капюшон и воодушевленно направилась по коридору к лифтам, думая о том, что сейчас выйдет на улицу и пройдется по набережной Темзы, чтобы полюбоваться чудесным видом, а потом отправится в Косой Переулок в кафе-мороженое Фортескью за еще одной порцией вдохновения. Теперь Джейн может отдохнуть, расслабиться и разобрать свою жизнь по полочкам.***
Месяц спустя. Июнь.
Красные ковровые дорожки, запах утреннего кофе и родные стены, на которых всегда висят вырезки разыскиваемых преступников, доска объявлений и расписание дежурств. Центральный офис авроров гудел, когда Фрост проходила через Зал общей работы, поправляя лямку своей сумки на темно-синем пиджаке, и напевала что-то под нос. Как же она скучала по работе! После отдыха она очень явно осознала, что, как ни крути, это часть смысла её существования. Джейн даже не пробыла в отпуске до конца и вышла раньше назначенного. Пройдя по залу, Фрост увидела Терезу и Андерсона возле волшебной карты Британии, что висела на стене и отражала на себе все экстренные ситуации, подсвечивая их красным огоньком. Джейн поддерживала связь с Заком и де ла Мор в отпуске, иногда посылая им коротенькие письма о своих делах, однако ни разу не написала Лефаро. С ним всё было сложно… Джейн лучше бы решила какую-нибудь мудреную задачку или взялась бы за сложное дело, чем принялась бы расшифровывать чувства к Майклу. Фрост со всей душой обняла коллег, когда поздоровалась с ними. — Зак, я по гроб тебе должна, — она улыбнулась, держа его за плечо. — Вот давай не про гробы, Джейн, — рассмеялся Андерсон. Она хмыкнула и повернулась к де ла Мор. — Я уже тебе писала, но скажу еще раз вслух: спасибо, что вы с Максом помогли вытащить нас из дома. Та лишь отмахнулась. — Несмотря ни на что, мы не просто команда — мы уже семья. — С причудами, — вставил Зак. — Как же без этого, — на выдохе ответила Фрост. — О, вот и Майкл идет, — кивнула Тереза в его сторону. Джейн повернула голову — и у неё екнуло сердце. Лефаро как всегда выглядел превосходно, на его лице присутствовала улыбка, лучистые глаза смотрели на Чарли, который шел рядом с ним и рассказывал что-то. Неужели они помирились? Она была удивлена, раньше они избегали друг друга, но, кажется, после дома невыразимца они снова наладили контакт. Ей бы сейчас тоже хотелось наладить с Майклом контакт. Она безмерно скучала по нему. Каждую ночь на протяжении месяца она думала о нем, пытаясь разобраться в чувствах. — Мы подождем вас в кабинете, — сказал Зак и взял Терезу за локоть, оттягивая в сторону. Фрост кивнула, поворачиваясь к Лефаро, она сделала упор на одну ногу и немного склонила голову вбок, всё думая, когда же Майкл заметит её. Но тот был так увлечен разговором с Чарли, что даже и не думал смотреть туда, куда идет. Пока Спенсер резко не словил взгляд девушки и не похлопал друга по плечу, кивком указывая на неё. Майкл обернулся — и на его лице растаяла улыбка. Она вернулась. Пришла даже раньше, чем нужно было. А он ведь ждал. Ждал, что она хотя бы как-то свяжется с ним за месяц, но Джейн отгородилась от него. Ему было неприятно наблюдать, как Зак с Терезой получали от Фрост хоть какие-то новости, а он нет. Почему она так наплевала на него? Неужели он для неё совсем ничего не значит? Майкл не знал, какие именно чувства сейчас испытывает, глядя на неё. Он безумно скучал по ней, переживал за её новое сердце и до жути хотел сейчас зажать Джейн в своих объятиях. Но ему было больно из-за её поведения, из-за ее нарочного безразличия к нему. Джейн ясно дала понять, что не желает видеть его. Чарли и Майкл остановились около Фрост. — Здравствуй, Спенсер, — поздоровалась она и перевела взгляд на Лефаро. Невозможно... От одного только близкого зрительного контакта она начала тонуть в его темно-янтарных глазах, а те словно смотрели в самую душу. — Рад тебя видеть, — мулат пожал ей руку. — С возвращением в мир преступности! — хмыкнул он. — Ура, — сухо сказала она, продолжая смотреть в карие глаза, изредка пробегаясь по его щекам, где была россыпь родинок. Мерлин, когда уже Спенсер покинет их? Ей сейчас так хочется с объятиями вжаться в Майкла и, зарываясь пальцами в обожаемые кудри, шептать на ухо, что она скучала, что ей жаль, что ей совестно... Как же хотелось дотронуться до него! Чарли улыбнулся и, попрощавшись, направился в другую сторону. А Джейн чувствовала, как новое сердце набирает скорость с каждым ударом. Она улыбнулась, когда поняла, что в груди пронеслась приятная волна, а не болючий спазм. — Привет… — тихо молвила она, облизывая губы. Майкл спрятал руки в карманы брюк и подошёл к ней с бесстрастным лицом, хотя внутри весь обливался кровью от чувств. — С возвращением. Она ожидала от него улыбку, которая скрасила бы черствость в его голосе, но выражение его лица не изменилось. И она поняла почему... Джейн растерялась и застыла, потому что сколько бы раз в голове ни прокручивала их диалог, никогда не предугадала бы, как будет на самом деле. А ему стало трудно дышать рядом с ней. Он почувствовал неприятную тупую боль в районе сердца. Майкл так отчаянно ждал Джейн, что потерял смысл в этом действии. Вот она явилась, отдохнувшая, красивая, с румянцем на щеках и огоньком в глазах, но радости от этого ноль, только боль и понимание, чтó сейчас будет. И Лефаро хотел избежать это. Он кивнул и обошел её, чтобы направиться в кабинет. Джейн сдвинула брови, ничего не понимая. Почему он уходит? — Майкл, постой, — она, остановив его, взяла за запястье и подошла ближе, заставляя обратить на себя внимание. Её прикосновение как магия, стрельнувшая по венам. Его рука... его кожа такая мягкая и теплая... Джейн чувствовала его бешенный пульс. Фрост смотрела в его щемящие душу глаза и, обратив внимание, в каком людном месте они стоят, отошла с Майклом чуть подальше от проходящих авроров. — Я хотела поговорить, — Джейн медленно и с неохотой отпустила его руку. — Надо же, — вмиг его безразличный взгляд начал с претензией сверлить её. — И сказать спасибо. Его брови наигранно поднялись, показывая удивление. — За что? Он уже просто стал испытывать её. — За то, что дважды отдал свои жизненные силы мне, спасая от смерти, за то, что закрыл все дела, и за то, что просто был всё время ряд… — Не стоит благодарности, — перебил он. — Спасать людей — моя работа. Это всё? Её настроение разбилось, как стеклянный шар, от его резкого голоса. Фрост уже ненавидит чувство вины и свой характер. Джейн подошла ближе к нему, намеренно вторгаясь в личное пространство, подняла на него взгляд, скользя им по его губам, родинкам… карим глазам… завитушкам на голове, и негромка сказала: — Я хотела извиниться. Его дыхание участилось, он осматривал её в такой близости, что руки чесались прижать её к себе в объятиях, а губы — зацеловать. Но он не станет. — За что? — За… — она задумчиво опустила взгляд вниз, глядя на его галстук, — такой красивый черный галстук — и, вздохнув, продолжила: — за свой характер… за свои поступки. Я знаю, что я ужасный человек. Я много чего совершила в прошлом и... вот недавно. С тобой я поступила по свински, ты не заслужил этого, Майкл. Извини. — Извинения принимаются, — он сделал полшага от неё. — Я не хочу, чтобы мы были в ссоре. Ты же знаешь, через что мне пришлось пройти. Я чудом спаслась. Благодаря тебе… и всем. Майкл, тяжело вздыхая, зажал пальцами переносицу. — Я все понимаю, Джейн. Знаю, что ты чувствовала с проклятием, — он поднял на неё взгляд, — понял, почему ты мне не сказала о нем, я уже даже закрыл глаза на то, что ты сделала с перевертышем, — его голос повысился, и он повторил, чтобы до неё дошло. — Ради тебя я закрыл глаза на всё и просто ждал, когда ты выйдешь из Мунго и мы начнем все заново. С чистого листа... или хотя бы поговорим! Но, видимо, для тебя это было неважно. — Мне нужно было время, — спокойно парировала она. Майкл был далеко от неё, она его не видела, лишь помнила, держалась за воспоминания. Джейн страшилась предстать перед ним и осознать, что воспоминания больше ничего не значат, что эти глаза больше на разжигают её душу, как тогда. Лефаро нервно фыркнул и подошел очень близко, начиная говорить довольно низким голосом. — Джейн, если бы ты хоть строчку мне написала, хотя бы даже это предложение: «Мне нужно время», — я бы все понял. Я же не телепат, не могу понять, что в твоей голове. Фрост не знала, что на это ответить. Да. Он был прав. Но даже если и написала бы, всё равно с этими чувствами к нему ей сложно. Она просто понятия не имела, что с ними делать. Это было в новинку. Он же молчал. Подготавливал слова, затачивая их до остроты. — Я весь месяц ждал от тебя хоть какого-то шага. И я устал ждать. Чтобы уколоть в самое сердце. И он попал. Ей стало больно. Словно проклятие вернулось в её тело. Её лицо окрасила грусть. Джейн отрицательно замотала головой. — Майкл, прости… — она была готова сто раз это сказать, лишь бы он не держал зла. Хотя больше всего он выражал безразличие, а это хуже, чем злость. Фрост прикоснулась к его груди, но он резко опустил её руку. — Да, я не писала тебе нарочно. Но не потому, что ты ничего не значишь, а потому, что я была не готова к серьезному разговору. Не готова… Он закивал, опуская взор в пол. И развернулся, чтобы закончить этот тяжелый диалог и отправиться на воздух выкурить пару сигарет, чтобы хоть немного попустило, чтобы никотин затуманил сознание и вытолкнул её образ из мыслей. Лефаро ослабил узел галстука, растягивая его из-за духоты, но в спину тут же прилетело: — Майкл, пожалуйста, стой. Нет. Он остановился, закрывая глаза, — банальная реакция на её голос, который он всегда будет слушать, хочет он этого или нет. Лефаро чуть не заскулил от безысходности. — Чего ты хочешь, Джейн? — повернулся к ней. — Меня? Но, как ты наглядно показала, я тебе не нужен. Тогда зачем все это? Да, Джейн долго не понимала, кто они друг для друга. За этот отпуск многое произошло в её жизни: она завела новые знакомства, прошла курс терапии с Симоной, съездила в Эдинбург на недельку, сходила на пару матчей по квиддичу, перебрала старые вещи у себя дома, кое-что обновила, часто гуляла по разным достопримечательностям, вечерами сидела за новыми книгами по патопсихологии преступников, а по ночам летала над городом или рисовала. Она жила так, как хотела, и делала то, что хотела. И она счастлива, что снова чувствует эту жизнь. Но она постоянно думала о Майкле, об их отношениях… Это тяготило её. Джейн считала, что он не простит ей всё то, что она сделала. Их отношения трещали по швам, и Фрост весь месяц думала, что сказать, как сказать, но каждый вариант её не устраивал. Она никак не могла прийти к заключению. Пока не увидела его сейчас. Пока не поняла в эту секунду, что нужно сказать всё, как есть и от души. — Ты нужен, — она снова подошла к нему. — И раз сегодня день откровений, то вот тебе одно: мы переспали, потому что нравимся друг другу. И это чувство никуда не делось. Но… проблема не в этом. Не в нас и не в тебе — ты замечательный, — а во мне. Я никого никогда не любила. А последние восемь лет это вообще было невозможно. И сейчас то, что между нами, для меня что-то из ряда вон, потому что не стыкуется с тем, что я читала или слышала от кого-то о любви, — Джейн перевела дух, делая паузу. — Майкл, между нами пролетела страсть только потому, что я была поглощена эмоциями, которых раньше не испытывала, и ты это знаешь. Из-за этого мы переступили через… Что? Стадии? — она даже не знала, как это назвать. — Через то, что обычно проходят, ну… пары, и переспали, словно по пьяни. Просто для меня это кажется неправильным, понимаешь? Все же любовь и страсть — разные вещи. А я бы хотела чего-то большего... Джейн посмотрела на него и заметила, как тяжесть его взгляда ослабла, проявляя еле заметную горечь в шоколадной паутинке глаз. Лицо расслабилось, но всё еще было без эмоций. В каком-то смысле он был согласен с ней. Отношения образовались эмоциональной вспышкой, что у неё, что у него. Но если бы… они начали всё с начала? Чего-то большего... Если бы дать им еще один шанс. С условием, что между ними больше не будет недомолвок. — Ты… хочешь начать всё сначала? — тихо спросил он. Потому что сам хотел, несмотря ни на что, она ему нужна. Она нежно прикоснулась к его теплой щеке, чувствуя, как он дрогнул, но она не отступила, приближаясь ближе к нему. По спине Майкла прошлись мурашки. Её ладонь заскользила по лицу, пока Джейн заглядывала ему в самую душу, и зарылась в его волосы на затылке. Приятная волна прошлась по всему его телу, как бальзам на сердце. Его глаза чуть прикрылись, когда носы соприкоснулись, и она приоткрыла рот, чтобы дать ответ: — Да… — с трепетом прикасаясь к его мягким и таким желанным губам. — Фрост! — внезапный бас Рэймонда Джонсона взбудоражил её так, что она с перепугу дернулась и повернула голову, опуская руку на плечо Лефаро. Что происходит? К ним начала подходить группа людей в черных костюмах, они обступили их, крепко держа опущенные палочки в руках. Майкл рефлекторно прижал Джейн к себе, словно хотел защитить её от посторонних людей, и оглядывался на каждого. Джонсон подошел к Фрост с таким взглядом, будто она крупно облажалась перед ним. Рядом встал глава Департамента тайн, Бадвин Зюсс. Последний опирался на украшенную дорогими камнями трость и смотрел на Джейн c придирчивым любопытством. А она поняла, что реально прокололась… Нет. Только не сейчас… Как они невовремя! Джонсон узнал, что его бывшая подопечная заключила сделку с самым преступным человеком Магической Британии. Глава аврората уже было открыл рот, чтобы начать негодовать, но Бадвин приподнял руку и взял слово. — Je suis désolé,что прерываю вашу романтичную минутку, мисс Фрост, но пора возвращать должок. Джейн взглянула на Рэймонда, который одними только губами зашевелил, чтобы беззвучно сказать ей: «Я прикончу тебя, Фрост».