Почему так холодно?

      Покопавшись в сумке, Пинки каким-то образом нарыла зажигалку, с выбитыми на пластиковом корпусе рунами. Похоже, они неаккуратно вырезаны тупым ножом. – Я же не курю... или курю? Откуда зажигалка? – С непониманием спросила та, обернувшись на трупы убитых ею людей. – Не курю... а может и курю. А кто его знает, может я раньше курила. А кто знает? Никто не знает... только я могу знать. Зажигалка... зажигалка, для чего она нужна? Поджигать что-то? Сигареты? А может, поджигать людей? Поджигать людей, нет, плохо. Так не пойдёт, я не хочу поджигать людей. Я не хочу. Не хочу. Не хочу. Не хочу. НЕ ХОЧУ! НЕ ХОЧУ!       Наблюдая за горящим домом, Пинки стояла на расстоянии 50 метров и смотрела за пожарными, полицией, скорой, кричащими и прыгающими с 9 этажек людьми. – Огонь... тепло. Но мне холодно. Почему мне холодно? – Монотонно говорила она, уставившись в одну точку. – Снег. Холод - снег. Снег - зима... а зимой холодно. Но сейчас не зима, правда? Сейчас не зима. Почему мне холодно? – Взглянув на свои окровавленные руки, девушка вздохнула, но лицо её никак не поменялось. – Точно. На мне нет перчаток... и куртки. А что, если на мне нет одежды? – Осмотрев себя и пощупав своё тело, Мюллер убедилась, что она полностью одета, даже куртка при ней. – Ночь... ночью холодно. Так вот почему. А огонь - далеко. Поэтому мне холодно. Огонь должен быть близко, тогда становится тепло... но я не хочу подходить, я не хочу слышать крики... крики - это страшно. Люди умирают. Зачем? Неужели они не могут просто не умирать? А, это же я их убиваю... зачем? – Девушка подожгла зажигалку и словно под гипнозом смотрела на огонь. – Это же плохо, П... Пинки? Кто я? Я - Пинки? Нет. Я - это я. Я - это оболочка, лишь пародия на человека... или человек пародия на меня? Кто же я? Демон? А может, ангел? Возможно, я бог. Почему тогда мне холодно? Вот же зажигалка... – Прикоснувшись к огню, Мюллер оставляла себе ожоги, но руки не отводила. – Тепло. Нет, горячо. Или холодно? Что за странные понятия...       Пустота. Гнетущая пустота. Ничего, кроме пустоты. – Где я? А, понятно... я умерла? Нет, я чувствую своё тело... но здесь не холодно. Но и не тепло. Тут обычно. Я ничего не ощущаю. – Взглянув на свои обожжённые и окровавленные руки, Пинки отвела взгляд. – Кровь... откуда? Везде кровь... всё в крови. Кто-то умер? Или я.. умерла.       Кап. Кап. Кап. Так течёт вода. – Вода капает. Вода - это приятно... хочу освежиться в ванне. Но зачем, у меня же нет тела. Кто я тогда... без тела? Опять пустота. Одна пустота. Что это значит? Не понимаю. Но я не хочу умирать. Я не хочу... Не хочу... НЕТ! НЕТ! НЕТ! НЕТ! НЕТ-НЕТ-НЕТ-НЕТ-НЕТ! НЕТ!       Очнувшись на земле, Пинки не осознавала, где она находится. Сгоревший дом. Ни души вокруг, лишь приятное благовеяние чего-то святого, будто ангел спустился на Землю. И вправду.. вот он, ангел. Протягивает руку помощи и пропадает в неизвестность. – Куда же она делась? А может это я куда-то делась? Странно.       Поднявшись на ноги, Пинки ушла под землю. И опять пустота. Пустота, ничего кроме пустоты. Пустота, Пинки, и не пойми откуда взявшийся ангел. Другой. Какой-то сгусток энергии, облачко. – Кто ты? – Спросила Пинки. – А ты? Это - моё королевство. Королевство ночи. Королевство ничего. Что ты здесь забыла? – Так я же и есть ничего. Я - лишь душа. Так ты - бог? – Нет, я - не бог. Я лишь неведомая сущность для всего живого. Я и сам не живой. Или не живая. Разницы нет, всё - однотипно. Тут много проходит людей. Но ты не похожа. Ты - человек? – Нет. Я не знаю. Я лишь заблудшая душа, у меня нет тела, но есть разум. Я не знаю своего имени, но я знаю, кто я. И я знаю кто ты. Ты ведь проводник? – Нет, это не так. Мне некуда тебя провожать. Я отправитель. – Куда? – Я не знаю. Люди сами исчезают. А ты - человек? – Человек ли я? Не знаю. На моих руках кровь. Мне кажется, я совершила что-то плохое. Что такое кровь? – Что такое кровь - это субъективное понятие. Лишь ты сам определяешь это. Никто не может определить. Для кого-то - жизнь, кому-то - смерть, кому-то - лакомство... – Лакомство? А это как? – Лакомство - это когда еда вкусная. – А вкусно - это как? Это приятно? – Я не знаю. Я - лишь отправитель, неведомая сущность. Я - лишь голос в голове. Твоя вторая личность. Возможно, третья. А может и не личность. Я сам не знаю, кто я на самом деле. И ты не знаешь. Никто не знает. – Нет, я знаю. Я - это личность со своими особенностями. Была когда-то. Но до этого никому нет дела. – И почему ты так считаешь? Мне есть дело, кто ты. – Неужели? Я сама не знаю, кто я. Я - лишь душа. Но одновременно - и личность. Я чувствую страх, но мне не страшно. Я чувствую боль, но мне не больно. Почему так, сущность? – У меня есть имя, я не сущность. Меня зовут Пинки. – Прямо как меня. Но, это не имеет значения. Неужели кому-то есть дело до мертвецов? – Да. Тебе же и есть дело. Но ты - не мертвец. – А кто же я, Пинки? – Я не знаю. Я - лишь отправитель, неведомая сущность. Я ничего не знаю. Но знаю всё. Я никого не знаю, но знаю всех. Тут были все, кого я знаю. – А тут - это где? – Я не знаю. – Понятно. А как отсюда выбраться? – Я не знаю. Я - лишь отправитель. Отправитель сюда или отсюда. – А как ты отправляешь сюда и отсюда? – Я не знаю. Я ничего не знаю. Как и все здесь. – А как это "все"? – Здесь много людей. Но одновременно и никого. Но ты - не человек. Кто же ты? – Я - чудовище. На моих руках кровь тысяч, миллионов людей, миллиардов. Я - не человек. Кто я, Пинки? – Ты - чудовище. Чудовище. Чудовище. Чудовище. Чудовище. Чудовище. Чудовище. Чудовище Проснувшись в своей кровати, девушка смотрела в потолок, сложив руки на груди. – Голубой потолок. Нет, чёрный. Или красный. Я ничего не вижу. Плачут люди. Почему они плачут? Что-то случилось? Меня куда-то несут. Я - королева? Или я - царь? А кто я на самом деле...       – Кто ты, Пинки? – Спросил странный голос в голове. – Я? Я - Пинки Мюллер. Я не знаю, кто я. Я - лишь голос в голове, я - личность. Это одно и то же, верно? Я имею оболочку, но она никого не волнует, но волнует при этом всех. Никого не волнует, что внутри у человека. Даже меня. Именно поэтому я здесь. – Где "здесь"? – Я не знаю. Я ничего не могу знать. Я могу лишь предполагать. Мой разум ограничен моими знаниями. Я не могу видеть шире. Я даже не знаю, кто я.       – Горы. Горы - прекрасны, но чем? Я не знаю. Я ничего не знаю. Я - глупая? Может быть да. А может и нет. Я не знаю. Где ты, Пинки? – Я здесь. – Ответил её же голос. – Кто ты? – Я? Я - Пинки Мюллер. Я не знаю, кто я. Я - лишь голос в голове, я - личность. Это одно и то же, верно? Я имею оболочку, но она никого не волнует, но волнует при этом всех. – И что это за оболочка? – ... – Пинки? Как странно. Почему нет ответа? Ответь же. — И что ты хочешь услышать? — Я ничего не хочу. Нет, я знаю. Я хочу жить. Хочу влюбляться, есть, пить, спать, хочу развлекаться. А как мне это сделать? — Ты знаешь, о чем говоришь? — Нет. Что-то внутри говорит мне это, диктует. Какая-то часть моей души. — Есть ли у тебя душа? Что это? — Да, есть. У всех живых есть. Получается, я живая? Душа - это что-то невообразимое, но очень важное. Это единственное, что я знаю. — Нет, это не значит, что ты жива. — Значит, я мертва? — Нет. — А что тогда это значит? — Ничего. Ничто не значительно. Всё едино. Все едины. Все одинаково незначительное. — А зачем тогда душа мне говорит это? — Потому что ты хочешь жить. — А как это... Жить?       — Зачем все это? Пинки? — Спросила девушка незнакомый голос. — Для того, чтобы показать тебе значимость жизни тех, у кого ты их забрала. — Так вот откуда кровь... Я - убийца? — Да. Убийца. — И ты будешь меня за это наказывать? — Нет. Никто тебя не накажет. Ты сама это давно сделала.

***

      — Пинки! Пинки, просыпайся, уже 10 утра! Ты ж вроде собиралась куда-то? — Какой-то приятный голос пробился сквозь сон. Резко поднявшись с кровати на ноги, Мюллер резко вдохнула воздух ртом и прохрипела. Опустив голову, та закрыла лицо руками и затряслась. — Господи.. ну и кошмары... Кровь! — Посмотрев на свои руки, та крови не приметила. — Фуф... Просто плохой сон. Да, я иду! Пинки вышла на кухню, где ее ждала ее верная подруга и сожительница, среднего роста девушка, со светлыми, длинными и распущенными волосами. А главное - глубокие, как океан, голубые глаза и очаровательная улыбка. — Ты кричала ночью. Я пыталась тебя разбудить, но ты не просыпалась. Под утро успокоилась уже, благо. Не было похоже, что ты спишь... — Да я сама не знаю, что произошло. Все в порядке. Просто дурной сон. — Ой, точно! По новостям передали, что ночью семью какую-то вырезали. Трупы не нашли, дом сгорел, но соседи тех людей говорили, что крики доносились ужасные. Ещё там в квартире нашли зажигалку, с рунами какими-то. Сатанисты, не иначе. — Откуда... Откуда ты знаешь? А, так вот оно что... Понятно. Все понятно. — Знатно помрачнев, девушка встала из за стола. — Да говорю же по новостям сказали! Подруга, ты чего... Ты что думаешь, что это я была? Ха-ха! Смешно! Все, пошутили и хватит! Взявшись за нож, мирно лежащий на кухонном столе, Пинки затряслась. — Что ты так на меня смотришь? Считаешь меня убийцей? Я же вижу, я чувствую. Хочешь на меня все свалить. Считаешь, мол я убийца? То что я поехавшая? Ты же так считаешь, верно?! Я ПРАВА?! — Резким движением руки девушка воткнула нож в живот своей подруги и повалила на землю, продолжая наносить удары. — ДУМАЕШЬ, Я ЧУДОВИЩЕ?! ДА?! ДА?! ДА?! Я ЖЕ ВИЖУ, КАК ВЫ НА МЕНЯ СМОТРИТЕ!       Пустота. Снова руки в крови. — И опять ты здесь. — Сказало то самое облачко. — Кто ты? — Я? Не знаю. Я - человек. Человек со своими стремлениями. Но человек ли я? Можно ли назвать меня человеком? — Человек - это существо, имеющее человечность. Не более. Имеешь ли ты таковую? — Смотря что рассматривать под "человечностью". Это - расплывчатое понятие. Как то не есть странно, но люди не предоставляют, что это. И я тоже. А знаешь ли ты что это? — Нет. Никто не знает. Здесь прошло огромное количество людей, но настоящих людей - ни одного. Только такие, как ты. — А что значит как я? — Трусливые. Боязливые. Сумасшедшие. Многие, очень многие. — Почему ты так считаешь? Сущность? — ... — Сущность? Где ты? — ...       Девушка находилась перед зеркалом. — Так вот кто я... Но это только оболочка. В чем смысл этой оболочки? — Любоваться, какой же ещё. — Ответило отражение. — Почему ты разговариваешь? Ты же отражение, ты не должно говорить. Ты должно повторять за мной. — Должно... А что я тебе ещё должно? Я - не твое отражение. Я - зеркало. В него смотрится много людей, не только ты. — Но я ведь тут только одна. — И что? В чем смысл смотреть в зеркало, если оно не отвечает? — Следить за собой, наверное. — Зачем? Ради чего ты следишь за собой? Ты хочешь признания? Или хочешь выглядеть красиво? Чего ты хочешь, Пинки, стоя передо мной. Чего. Ты. Хочешь. Пинки. Знак вопроса. — Я хочу жить. Как человек. — Но ты - не человек, Пинки. Ты не можешь жить среди людей. — Почему ты так считаешь, отражение? Отражение исчезло, как только Пинки моргнула. Зеркало треснуло.