***
Агнес предпочёл прийти заранее, чтобы успеть настроиться на более-менее благоприятный тон и заодно изучить меню кофейни, встречу в которой от его имени назначил Сато. Сато, слегка помешанный на кофе и успевший рассказать ему о каждом напитке, который он обязан попробовать здесь. Благо, Мирукутоши смог запомнить пару вариантов, посему быстро отметил их для себя. Решив заказать одну из той сладкой дряни, что ему настоятельно советовал Кэзу, Агнес принялся ждать. И старательно игнорировать любые взгляды, обращённые на него. Хотелось верить, что такой интерес был вызван его не самым обычным стилем или ещё чем угодно, но только не шрамами. Свой шрам на лице он не любил трогать в принципе, поэтому никогда ничего с ним не делал, но вот на руках мог спокойно носить перчатки и скрывать то, что сам не очень желал видеть. Однако, в этот раз ему почему-то показалось, что он смог бы оттолкнуть человека своим внешним видом. То бишь, своими безобразными руками и не самым типичным для парня маникюром (от достаточно длинных ногтей он откажется где-нибудь в другой жизни, если вообще откажется). Мало ли, попадётся некто с консервативными взглядами на подобное и после этого он окажется свободен? Отвлечься от мыслей Агнеса заставил чей-то очень пристальный взгляд. Поиска глазами по залу того, кто смотрел на него, он заметил длинноволосого юношу с довольно примечательным шарфом. Кажется, Сато что-то упоминал по этому поводу. Поэтому, помахав юноше рукой, Мирукутоши указал на место перед собой и тот наконец двинулся в его сторону. — Накава-кун, если я не ошибаюсь? — решил сразу уточнить Агнес, во избежание казуса. Юноша кивнул, во всей видимости, всё ещё не сводя с лица Мирукутоши глаз. И он догадывался о причине, — В таком случае, приятно познакомиться. Можешь называть меня просто Лином, — представившись своим прозвищем, он чувствовал себя значительно спокойнее. — Как скажешь. И мне тоже приятно познакомиться с тобой, — пусть это было и не сильно заметно, но Агнес всё же смог отметить, что не он один здесь не горел желанием прыгать в этот обрыв, именуемый свиданием вслепую. Но что самое главное, чужой голос показался ему до жути знакомым. Даже слишком знакомым. Но прежде чем сделать какие-то выводы, он хотел во всём убедиться, посему разговора было не избежать. — Если тебе есть что сказать по поводу шрама, то я готов выслушать, — ох, Аки немного дёрнулся, — Говори. — Он очень красивый, — выпалив всё на одном дыхании, юноша так же поспешил добавить, — И глаза тоже. Мирукутоши конечно всякого ожидал, но это? Приподняв одну из бровей, он склонил голову набок, как бы без слов спрашивая: «Ты что, серьёзно?» Свободно повязанные волосы соскользнули с плеча, а белые пряди только сильнее перемешались с тёмными. Хмыкнув, Агнес позволил себе ухмыльнуться и прежде чем потянуться к другому человеку, произнёс: — Спасибо, пусть я и не ожидал такого ответа. И, надеюсь ты позволишь… — Мирукутоши потянул за шарф, чтобы открыть часть чужого лица, а другой рукой аккуратно убрал длинную чёлку в сторону, после чего принялся всматриваться. Аки немного дёрнулся от его действий, но всё же позволил совершить всё это, и очевидно испытывая такое же любопытство, не отводил взгляда, — Стоит отметить, что у тебя глаза гораздо красивее моих, — «потому что они у тебя правда насыщенного голубого цвета, в отличии от того, что у меня», — И ты в целом красивый, черты лица очень приятные, — и не удержавшись, очертил ноготком скулу, но большего себе не позволил. Красивые вещи или люди всегда были его слабостью, за что он ни раз получал подколы со стороны тех, кто знал об этом. Неторопливо убрав свои руки, Агнес вернулся на место и сделал вид, словно ничего из ряда вон сейчас не произошло. — Насколько я помню, то я не очень распространялся в переписке по поводу себя, так что, сейчас кратко введу тебя в курс, а после с удовольствием послушаю тебя, — дождавшись кивка Аки, который тем временем поправлял свой шарф, Мирукутоши продолжил, — Мне двадцать три года, недавно окончил учёбу и сейчас работаю в одной небольшой компании. Живу один, из вредных привычек — курю. Много курю. Говоря о способностях, — меж пальцев мелькнули искры, после превращаясь в маленькие цветные огоньки, — И думаю, на этом пока можно закончить. Что ж, я весь внимание, — на самом деле, ему нужно было вывести Накаву на разговор, чтобы подтвердить одну свою догадку. И если она окажется не игрой его воображения, то на обратном пути он даже о лопате не позаботиться. Просто спалит Сато и найдёт для него какую-нибудь вазочку в цветочек. Потому что на такого рода подставу, Агнес совершенно точно не рассчитывал. Слушать Аки оказалось на удивление интересно и Мирукутоши сам не заметил, как втянулся в разговор. В разговор, который к сожалению заставил его укрепиться в своей догадке. Он ещё в самом начале для себя отметил, что голос Накавы звучал как-то слишком знакомо. И так как маразмом Агнес пока не страдал (в отличии от своего больного, во многих смыслах, отца), то предположил, что Кэзу его настолько сильно не взлюбил, что додумался вычислить исполнителя тех песен, которые сам Мирукутоши безмерно любил на протяжении уже нескольких лет (что становилось очередной темой для шуток и даже Осорэ-сэнсэй додумался терроризировать подобным образом своего ученика), и чёрт возьми, устроить Агнесу свидание с ним. Душевных сил и актёрской игры хватило на то, чтобы сделать вид, что ничего не изменилось, пусть внутри парня сейчас и бушевала целая буря эмоций. Которую, к сожалению, пришлось посадить на поводок, стоило посмотреть на время и осознать, что до встречи, назначенную отцом, осталось всего ничего. Из-за этого пришлось прервать рассказ Аки и оповестить его о том, что ему уже пора. И юноша сразу же вызвался пройтись немного вместе с ним, тем самым показывая, что пока что Агнес его не так сильно разочаровал. До чего было рукой подать, если они продолжат своё общение в будущем. Юрэ ни раз говорил, что у Мирукутоши талант в этом деле. Остановившись неподалёку от того места, куда должна была подъехать машина, Агнес заговорил: — А что ты мне скажешь, если я признаюсь, что солгал тебе кое в чём? — возможно то был самый подходящий момент, чтобы разочаровать Аки, — Предпочту не тянуть. Агнес Галактион Мирукутоши, девятнадцать лет, одарённый и занимающийся немного мутной деятельностью, — тихонько смеётся себе под нос, осознавая, что хотел бы чтобы Накава не придал большого значения его лжи. Тот смотрит на него с удивлением, после чего выдаёт то, на что Агнес никак не мог рассчитывать: — Следовало бы сказать о возрасте с самого начала, ведь есть люди, которым очень принципиален возраст партнёра, — и отчего-то сам же немного смущается своих слов. — А лично тебе — принципиально? — сразу же задаёт вопрос Мирукутоши, не пряча лёгкую усмешку. — Мне почему-то хочется закрыть на это глаза и дать тебе шанс. Ответить Агнес не успевает, так как его прерывает мелодия звонка. Его мелодия звонка. На которую установлена одна из песен... Предположим, было бы глупо полагать, что Аки не узнал бы одну из своих песен. И Мирукутоши отмечает, как его лицо слегка мрачнеет, в то время как он сам с неудовольствием замечает лёгкий жар в районе скул. Его в принципе не так легко смутить, но когда какие-то его своеобразные слабости вскрываются, то он не способен сдерживать этот кошмар. — Как ты думаешь, то, что я делаю, плохо звучит? — голос Накавы вырывает его из мыслей, невольно вводя в ступор, отчего Агнес чувствует небольшое раздражение. Он ненавидит быть удивлённым. — Не знаю, откуда в твоей голове возникла подобная глупость, Накава-кун, но у меня бы язык не повернулся назвать это «плохо». Наверное, тот факт, что я поставил твою песню на звонок, о чём-то должен тебе говорить, — краем глаза он отмечает, что нужная машина наконец подъехала и ещё немного, но водитель не заставит себя долго ждать и под ручку отведёт его, чего допускать категорически не хотелось. Самым бессовестным образом, Агнес подался вперёд и прямо как в кофейне, убрав чёлку с лица, оставил едва ощутимый поцелуй в щёку. И прежде чем отодвинуться, тихо сказал: — В следующий раз заколи волосы, хочу смотреть на тебя без препятствий. И если ты не против, послушать живое исполнение моих любимых песен, — и отстранился, быстрым шагом направляясь в сторону уже вышедшего из машины водителя. Самое время начать терроризировать личку Сато, чтобы выпытать у того все контактные данные Аки, чем он и займётся, выслушивая отца и его тысячную лекцию на тему того, что главой после него обязан стать он (и плевать, что в каком-то смысле он посмешище клана).Голубого оттенка
20 сентября 2021 г. в 20:27
Не то чтобы Агнес сейчас специально бросал вещи именно на ту часть кровати, где расположился Сато, но вообще… Да, специально. Потому что он не считал себя настолько провинившимся (а если быть до конца честным, то никакой вины вовсе не ощущал, подумаешь, всего-то доставил Кэзу немного неприятностей и оставил его одного разбираться с ними), чтобы проходить через то, что его ожидает буквально через час. И ведь этот день и без того с явной натяжкой можно было назвать простым, так как отец желал увидеть его сегодня же вечером. А ко всему прочему, старый маразматик пошлёт к нему водителя, не доверяя его якобы «опасному» вождению.
Мирукутоши совершенно не нравится видеть довольную и какую-то слишком хитрую ухмылку, — пресущую больше ему самому, нежели Сато, — друга, который даже никак не реагирует на тот факт, что он сейчас погребён под множеством вещей, хотя Агнес даже не достал оттуда и половины.
— Вот скажи мне, в чём я так сильно перед тобой провинился? — о нет, парень не прекратит задаваться этим вопросом, потому что и впрямь недоумевает, чем заслужил подобные хлопоты и подставы. Обычно Кэзу терпел и большие промахи, но что случилось на этот раз? Или он наконец-то пересёк черту чужого терпения? Но если посмотреть на то, в каком хорошем расположении духа сейчас находился Сато, верилось в подобное с трудом. Однако отрицать того, что возможно тот сейчас отыгрывается вообще за все свои нервные клетки, было нельзя.
— Признай, что тебя наконец настигла твоя карма и прекращай ныть, — отзывается Кэзу, поправив очки и взяв одно из хаори в руки, — Думаю, это подошло бы. Если ты конечно и в этот раз планируешь навеять свою небольшую иллюзию, монстрёныш.
Агнес закатывает глаза, слегка раздражённо фыркая на чужое обращение в отношении себя. И никакой он не монстрёныш, просто умный человек. Который всего лишь знает множество способов убийств, краж, взломов и добычи информации. Это же ни о чём не говорит, верно?
— Чтобы ты знал, ныть я ещё даже не начинал. Но как только вернусь, обязательно вывалю на тебя всё, что думаю, — сообщает Мирукутоши, подойдя к кровати и взяв протянутую ему вещь, после чего качает головой — Нет, нет и ещё раз нет. Тут совершенно не подходящий узор. Я уже подобрал нужную ленту для волос и гэта с определённым ремешком. И если я соглашусь на твой вариант, мне придётся заново подбирать не только мелочи, но и рубашку с брюками. Но в целом, основной цвет подходит, у меня как раз было почти такое же хаори… — парень практически сразу переключается на обыск шкафа, оставляя Сато с его недоумением. Как человек, который иногда на протяжении недели мог менять только толстовку, он явно не понимал заскоков Агнеса.
— Позволь узнать, но зачем ты так паришься, если тебе всё равно на это свидание и идёшь ты туда только потому что я не оставил тебе выбора? — произнеся это, Кэзу откинулся на подушки, с неохотой признавая, что Мирукутоши всё-таки не зря завалил ими чуть ли не всю свою кровать.
Агнес устало выдохнул, наконец найдя вещь нежного голубого оттенка и только после тщательного осмотра, перевёл своё внимание на заданный вопрос:
— Я никогда в жизни не приду куда-то, а тем более на свидание (пусть и нежеланное), в чём попало. Если я не выберу всё идеально, то буду чувствовать себя отвратительно, а делать себе же хуже, как ты и сам наверняка знаешь, никогда не входит в мои планы. Поэтому я хочу одеться как следует и чувствовать себя комфортно хотя бы в этом аспекте, — говорил он это всё так, словно в его поведении совершенно не было ничего странного. По крайней мере Сато точно считал подобное именно странностью.
Прежде, чем Мирукутоши вышел из комнаты, чтобы переодеться, Кэзу кинул вслед:
— Геолокацию я тебе скинул, но всё-таки надеюсь, что ты где-нибудь потеряешься.
И парню ничего не оставалось, кроме как прошипеть в ответ короткое «знаю» и представлять, чем для него может обернуться сегодняшний день.