Грешники

Эта женщина сводила его с ума. Когтями впивалась в его голову, чтобы добраться до мозга и выпотрошить без остатка. Одним своим взглядом она могла привести его в бешенство, которое с каждым разом сдержать было все труднее. Он ненавидел её всей душой, и она отвечала ему тем же. Только общие знакомые почему-то считали, что им суждено быть вместе. Вместе? С Тсунаде Сенджу? Орочимару скорее сядет в тюрьму за её убийство, чем переведет их отношения в иную плоскость. Телефон, лежавший на столе зазвонил и у Орочимару не было сомнений в том, кто его вызывал. Специально для Тсунаде, он поставил особый звонок, чтобы всегда быть начеку. У него был обед и это время у него никто не отнимет. Никто, даже его непосредственная начальница. Сбрасывать он не стал, лишь перевел телефон в беззвучный режим. Тсунаде хватило на два звонка, прежде чем экран телефона погас. Казалось бы, буря стихла, как вдруг за спиной послышался быстрый стук каблуков. Орочимару медленно досчитал до трёх и повернулся на стуле, чтобы лицом к лицу встретиться с неминуемой опасностью в виде разъяренной фурии. — Нехорошо игнорировать звонки от начальства, — она оперлась рукой об его стол, царапая поверхность своими длинными ногтями. Орочимару представил, как эти острые коготки впиваются в кожу, оставляя на ней глубокие раны. — Я не слышал, что бы вы звонили, — Орочимару откинулся на спинку кресла, даже не думая вставать, — К тому же… Тсунаде схватила его телефон со стола и взглянула на экран. — Сумасшедшая стерва? Ты не очень оригинален, — она вернула мобильник на место и уселась на краешек стола, — А теперь вернемся к вопросу о том, почему ты не брал трубку. Орочимару сложил руки на груди и приподнял голову, чтобы лучше видеть её лицо. Он не боялся, что от взгляда Тсунаде превратится в камень или ослепнет, ведь все это было не более чем глупыми байками. — У меня обед. В это время я не отвечаю на звонки. Тсунаде громко цокнула языком и выпрямилась. Эту игру они вели уже слишком давно, чтобы забыть её правила. И каждый раз все заканчивалось одним и тем же. — В мой кабинет, живо. **** Щелчок замка, металлический шелест жалюзи. Документы сброшены с огромного стола, что в такие моменты превращался в поле боевых действий. — Твой обед подождет, — шепчет она ему на ухо, пока Орочимару быстро расстегивает пуговицы на её блузке. Да, обед подождет. Из её кабинета он точно не уйдет голодным. Скорее уставшим, ведь эта женщина выжимала из него все соки. Во всех смыслах. Большая часть сотрудников обедала вне офиса и это время было идеальным для того, чтобы выпустить пар, нейтрализовать то напряжение, что присутствовало между ними в каждый момент их жизни. Они ненавидели друг друга и ни дня не обходилось без скандалов, которые решались за закрытыми дверями её кабинета. Впервые это случилось несколько месяцев назад, когда Орочимару работал над крупным проектом. Сроки горели и все вокруг были на взводе, особенно и без того вспыльчивая Тсунаде. Он отдавал все силы на то, чтобы закончить все в срок, хотя внеурочная работа не входила в его планы. Ночью, когда они остались в офисе одни, Орочимару думал, что убьет её. Тсунаде указала ему на ошибку его сотрудников, которую он сам проглядел, хотя всегда был предельно внимателен к деталям. Несколько часов упорной работы насмарку, а Орочимару больше всего на свете ненавидел бесполезный труд. — Я убью их утром, — прошипел он, отправляя уже бесполезные бумаги в мусорное ведро, — Всех заставлю работать пока не сдохнут. Ему дико хотелось что-нибудь сломать, но оборудование в офисе было либо слишком дорогим, либо слишком важным для работы. Чтобы хоть как-то выплеснуть эмоции, Орочимару со всей силы ударил кулаком по столу. — Вау, а ты умеешь проявлять эмоции, — Орочимару резко повернулся к ней, желая выговорить все, что накопилось внутри за время работы в компании. — Вы остались чтобы меня раздражать? Знаете, я… Он не успел договорить, как она заткнула его. Буквально. Что-что, а получить поцелуй в такой обстановке ещё и от Тсунаде было неожиданно. Он оттолкнул её, желая прекратить этот цирк. — Что вы… — Заткнись, — шикнула она, вновь притянув его к себе. Той ночью они едва не разнесли офис и с того момента и начался их странный и больной роман. Если это вообще можно было так назвать. Они не ходили на свидания, не ночевали друг у друга, после чего утром Тсунаде готовила завтрак, накинув на плечи его рубашку. Нет. Они постоянно пытались поддеть друг друга, чтобы затем выплеснуть всю ярость в отвратительный животный секс. Орочимару затыкал ей рот ладонью, чтобы картонные стены офиса не выдали их с потрохами. Она кусалась и царапалась, будто желая убить его, и он отвечал ей, оставляя синяки в тех местах, что всегда были скрыты под одеждой. Никто из них не хотел, чтобы об этой связи кто-то узнал. Было в этом нечто постыдное. Он молча смотрел как она одевалась и приводила себя в порядок, заметая следы их общего преступления. Они не друзья, не пара, а сообщники. Их грех останется в этой комнате и не выйдет за её пределы, только если… — Не хочешь прийти сегодня ко мне? Орочимару поморщился. Он не был настроен переводить отношения на новый уровень, ведь его и так все устраивало. Никаких обязательств, лишь страсть, которую они выпускали наружу здесь и сейчас, чтобы затем разойтись и продолжить портить друг другу жизнь. В голове пронеслись картины из дурацких романтических фильмов, повторять которые Орочимару совершенно не хотел. Он уже собирался отказать ей, как она пустила в ход запрещенный прием: — Мы сможем не сдерживаться, — такие слова, произнесенные шëпотом на ухо, оказывали сногсшибательный эффект. **** Звонок в дверь. Быстрые шаги. Запах парфюма. Блестящие от вина глаза. Шёлковые простыни. Игра стоила свеч? Тихий шепот на грани сна и реальности: — Ты все-таки пришёл