***
Чонгук оказывается в кафе около трех часов дня. Это странное время, но Хосок убедил его, что так гораздо лучше, чем потом добираться домой по темноте или сетовать на то, как быстро подошел к концу день. Чонгук боится скорее, что встреча из-за этого наоборот непозволительно затянется или, напротив, оборвется, едва начавшись. Кафе уютное. Уже завтра День Всех Влюбленных, поэтому все украшено маленькими сердечками, лампочками и ангелами. Меню пестрит обилием подкрашенных розовым напитков, а на столе заранее положен вкладыш из меню с десертами в честь праздника. Чонгуку нравится несколько изображений, но он не сможет заказать их все, чтобы попробовать каждое, как бы ни хотел. Вряд ли его собеседнику понравится такое на первом свидании. Тогда оно наверняка грозит закончиться почти мгновенно. Хосок нарядил его в белый свитер с высоким горлом и простые синие джинсы, уверяя, что излишне наряжаться — только пускать пыль в глаза. Чонгук не то чтобы против пустить пыли. Может хоть это спасло бы его от участи быть брошенным в рекордные сроки. Он достает свой блокнот и ручку с Тинипин, сразу же чертыхаясь, что взял ее по привычке. Наверняка ему стоило выбрать обычную, чтобы не провоцировать лишних вопросов к себе. Но теперь делать уже нечего. Он кладет комплект перед собой, готовый к очередному проблемному разговору с кем-то, кто может говорить. Время подходит к назначенному, а к Чонгуку так никто и не подходит. Ради приличия он ждет еще около пяти минут, прежде чем потянуться к телефону, чтобы написать Хосоку о провале его глупой затеи и попросить Тэхена забрать его отсюда. — Вы Чон Чонгук? — Чонгук поднимает голову, сразу же отмечая рост незнакомца, остановившегося рядом с ним. — Простите за опоздание, там ужасные пробки. Мне очень жаль, что я заставил себя ждать. Незнакомец садится напротив, складывая большую холщовую сумку к ножке стола. Пальто он снимает, запутываясь в рукавах и чертыхаясь. У незнакомца черные волосы, уложенные ото лба, красивый драконий разрез глаз и пухлые губы. Он немного покрасневший с мороза и запыхавшийся — может быть, он даже бежал, чтобы добраться сюда поскорее. Чонгуку так жаль разочаровывать его собой. — Ох, совсем забыл. Меня зовут Намджун, Ким Намджун. Мне двадцать девять, я куратор выставок Национального музея современного искусства. — незнакомец улыбается, и Чонгук вдруг не знает, из-за чего именно ему хочется вдруг заплакать. То ли потому, что он впервые случайно, а не из-за работы видит другого человека, вовлеченного в искусство, то ли потому, что от улыбки у Намджуна на щеках появляются восхитительные глубокие ямочки, делающие его чересчур красивым. Чонгук неловко сжимает пальцы, понимая, что у него ни кисти, ни даже карандаша, чтобы хоть как-то запечатлеть это замечательное лицо. Намджун смотрит на него открыто и заинтересованно. Он не разглядывает Чонгука совсем уж откровенно, но поверхностно пробегается по нему глазами, отмечая что-то и для себя. Возможно, он остается довольным. Чонгук хочет думать, что да. Должно же что-то сгладить дальнейшие события. Со вздохом он берется за ручку и быстро пишет в блокноте все, что считает необходимым сказать сразу. Он вырывает листок и передает его Намджуну, неловко поджимая губы и опуская глаза.Привет. Я Чонгук, и я немой.
Я слышу тебя, но не могу говорить. Это не лечится.
Прости за потраченное на меня время.
Намджун озадаченно поднимает на него глаза, осмысляя прочитанное. Чонгук взволнованно стучит пальцами по столешнице, готовясь к чему угодно. — Ты не писал об этом в анкете.Анкету составлял мой друг-сурдопереводчик.
Он же и уговорил меня прийти сюда.
Он думает, что я смогу кому-нибудь понравится, поэтому я здесь.
Извини.
— За что ты извиняешься? Все хорошо. — Намджун ободряюще улыбается. — Я не ожидал этого, но не думаю, что это может быть серьезной проблемой. Расскажешь немного о себе? Чонгук моргает пару раз, удивленный. Такого сценария событий он не предусматривал и что теперь делать — не вполне уверен. Намджун явно ждет, что он напишет что-то еще, и Чонгук, вздыхая, решает попытаться в самый последний раз.Мне двадцать шесть. Я художник.
В основном работаю по заказам и для выставок.
Ты сказал, что работаешь куратором выставок,
наверное, понимаешь, о чем я?
— Вау, это потрясающе, Чонгук-ши. Я знаком со многими художниками, но никогда не был ни с одним из них на свидании. — Намджун издает маленький низкий звук, который Чонгук и его слабое сердце распознают как смешок. Он продолжает улыбаться, глядя в глаза и смущая этим слишком сильно. — Могу я спросить, что ты пишешь? Ты не должен показывать, если не хочешь, но мне любопытно посмотреть. Никаких профессиональных оценок, просто интерес. — он поднимает ладони в мирном жесте, и кто такой Чонгук, чтобы противостоять кому-то столь обаятельному и не пытающемуся задеть его за больные места. Ему все еще не очень верится, что Намджун правда продолжает разговаривать с ним и не спешит уйти. Но он протягивает Чонгуку меню, предлагая выбрать и показать ему позиции, чтобы он смог сделать заказ у официанта. А после Чонгук копается в мобильном, выбирая лучшие свои работы, пока Намджун своим обволакивающим уверенным голосом вежливо просит у официанта принести дополнительно к заказу по кусочку от тортов, указанных в праздничном предложении. Чонгук, слыша это, вскидывается, недоумевая, как Намджун узнал, что он хотел попробовать разные десерты, если его здесь тогда не было. — Прости, Чонгук-ши, мне не стоило делать это, не спросив тебя. Тебе не нравится? Хочешь что-нибудь другое? Ох, может у тебя аллергия на что-нибудь? Я должен был сначала узнать. Я отменю заказ, минуту. Намджун порывается встать и последовать за отошедшим официантом, из-за чего Чонгуку, не способному издать ни звука, приходится схватить его за запястье, останавливая. Когда они встречаются взглядом, Чонгук мотает головой, улыбаясь.Все хорошо. На самом деле, я тоже хотел попробовать их.
Я был удивлен, что ты выбрал их.
Я выбрал несколько работ. Еще хочешь посмотреть?
Намджун кивает, протягивая руку, чтобы осторожно взять чужой телефон. Чонгук только сейчас, оставшись без занятия, замечает, что руку с запястья Намджуна так и не убрал — их ладони, соприкасаясь, лежат на краю стола, как будто бы они пришли сюда как пара в преддверии праздника и сидят, держась за руки и воркуя. Чонгук чувствует, как горят его щеки, когда он осторожно убирает свою руку с чужой, натягивая на нее рукав свитера и прячась. Как Намджун улыбается, стреляя в него глазами, он не видит. — Чонгук-ши, это замечательные работы. Как давно ты пишешь? У тебя выраженный почерк, это здорово. В каких галереях ты выставляешься обычно? Намджун звучит заинтересованным. Он кладет телефон плашмя на стол между ними, увеличивает какую-то деталь одного из портретов и начинает спрашивать, точно зная, о чем говорит. Чонгук так очарован. Он забывает о своих страхах в этот же миг, когда без пяти минут незнакомец угадывает вложенный в картину смысл, всего лишь бросив на нее поверхностный взгляд. Он мысленно уже кланяется Хосоку в ноги, если Намджун вдруг скажет ему, что это не последняя их встреча. Чонгук чувствует себя как бабочка, впервые расправляющая свои крылышки. Он чувствует, что может полететь, если захочет, что в этом есть смысл сейчас. Он хватается за ручку, принимаясь строчить ответы на интересующие Намджуна вопросы касательно картин и работы Чонгука над ними. Это занимает определенное время, но Намджун не торопит его и не пытается заглянуть через стол. — Глупо будет спросить, насколько сложно учить жестовый язык? Чонгук отвлекается, поднимая взгляд и брови. Он наклоняет голову, не уверенный, что правильно понял посыл вопроса. — Не подумай, что я тороплю события, Чонгук-ши, просто мне правда нравится беседовать с тобой. И я хотел бы, чтобы тебе тоже было комфортно. Легче всего, наверное, было бы говорить с тобой таким образом? Но я беспокоюсь о том, что это может быть слишком трудным для меня. Мои пальцы удивительно непослушные, хотя так и не скажешь. — Намджун смеется, смущенный тем, что вынужден быть прямолинейным. Чонгук краснеет тоже. Он пару раз крутит в пальцах ручку, а после переворачивает страницу блокнота и пишет немного медленнее, чем до этого, давая себе шанс передумать и не ввязываться в эту авантюру.Думаю, для тебя это может быть проще.
Так как я слышу тебя,
нет необходимости произносить слова жестами.
Нужно только понимать, что говорю я.
Если у тебя хорошая зрительная память, то это будет просто.
Я могу познакомить тебя с моим другом переводчиком
или попытаться научить сам, но так будет дольше.
А, и еще.
Зови меня просто Чонгук.
Все бумажки, которые Чонгук вырывал прежде, отправлялись аккуратной стопкой на край стола. Этот листок Намджун не отдает назад, он складывает его пополам и прячет в нагрудный карман рубашки, пару раз хлопая по нему кончиками пальцев. Чонгук взволнованно закусывает нижнюю губу, отслеживая этот жест. Когда Намджун снова смотрит на него, широко улыбаясь, Чонгук может думать только о том, как замечательно, что Намджун не нарисованный, а самый настоящий. Что он может говорить с ним, смеяться и смотреть не сквозь, а прямо в глаза. — Что ж, зови меня хеном, Чонгук. Покажешь мне, как пригласить кого-то на второе свидание жестами? Чонгук никогда не влюблялся прежде так быстро.