21 июня

Было уже почти три часа ночи, когда электричка прибыла на нужную нам остановку. Покидать её не хотелось. Есть какая-то магия в этом стуке колёс и движении проводов за окном, в бликах, танцующих по вагонам, и даже в расположении потёртых, но таких уютных сидений. Я даже задремала, но была заботливо разбужена Германом, на плече которого и спала. Людей в вагонах почти не было, но одна старушка как-то странно на меня обернулась, когда я заворчала на него. Да кто их поймёт, что творится в головах у этих безобидных на вид старушек. Мы вышли на пристань, к заливу. От воды потянуло прохладой, но мне это даже нравилось. Я всё ещё находилась под небольшим шоком после увиденного в больнице, а ветер освежал мои мысли. -Забирайся! – махнул рукой Герман, спустившись в одну из лодок. -Должна предупредить, - начала я, хватаясь за его протянутую руку, - я не умею плавать. -Я это и так понял, - расслаблено улыбнулся он. -Мы же вроде договорились, - сморщила нос я. -Понятия не имею, о чём ты, - сделав невинное лицо, Герман опустился на первое сидение и принялся грести вёслами. Повисла небольшая пауза. Я твердила себе, что не стану спрашивать, но любопытство пересилило меня: -Так кто такая Кира? Герман заметно напрягся, но почти сразу ответил: -Моя девушка. -Она… -Да. -Так значит, это ты о ней говорил… Я уже сто раз пожалела, что завела этот разговор, но раз уж начала, не останавливаться же на полуслове. -Давай не будем об этом, - мотнул головой Герман и тут же поднял на меня взгляд. – Скоро я всё тебе объясню, да ты и сама поймёшь, а сейчас давай наслаждаться видом. Вид и правда был потрясающий. Свет от незашедшего солнца золотом растекался по перистым волнам. Справа подмигивал огнями город, а впереди рваное темно-синие полотно уходило далеко за горизонт. -Красиво, - вздохнула я. -Знаешь, у меня давно не выходит из головы одна мысль, что жизнь – это река, а мы в ней лодки. Кто-то плывёт в определенное место, кто-то просто маневрирует, как мы с тобой, а кто-то пытается хотя бы остаться на плаву. -А как же насчёт тех, кто не умеет плавать? – хитро улыбнулась я. -Таким самим нужна лодка. -То есть, другой человек? -Верно. -Нет, я не согласна, - нахмурилась я, немного подумав. - Ну удержит на себе человек, то есть лодка, одного человека, но наверняка найдётся ещё один, кто захочет «спастись», и так два, три, десять – и лодка сама пойдёт ко дну и потянет всех за собой. -Значит каждому, кто не умеет плавать, нужна своя лодка, и никто не утонет. Я покачала головой. -Так не бывает. Невозможно, чтобы каждый нашёл себе свою. -Правда? В целой реке? И только одну единственную лодку? Может, просто плохо ищут. -Или тонут раньше, чем находят, - нахмурилась я, подперев подбородок рукой и глядя за горизонт. На какое-то время мы снова замолчали, прислушиваясь к плеску воды под нами и размышляя над собственной метафорой. -Спасибо тебе, Герман, - неожиданно даже для самой себя, произнесла я. – Знаю, у тебя были свои причины, но тем не менее, спасибо, что снял меня с того света. И показал, какой дурой и эгоисткой я была. Я подняла голову и встретилась с взглядом этих тёплых, добрых глаз. -Всегда пожалуйста, Ника. -Если снова надумаю прыгать, позову тебя, - пошутила я. Герман вмиг помрачнел. -Не говори так. -Ой, да шучу я, шучу! – поспешила его заверить я. -Шутишь? Я уже и не знаю, хорошо это или нет. Я расслабленно вдохнула насыщенный влагой воздух и тихонько запела: «There once was a ship that put to sea And the name of that ship was the Billy of Tea…» И Герман вдруг продолжил: «The winds blew hard, her bow dipped down Blow, me bully boys, blow» -Знаешь эту песню? – удивилась я. И вместе мы спели припев: «Soon may the Wellerman come To bring us sugar and tea and rum One day, when the tonguin' is done We'll take our leave and go» Так мы спели почти всю песню. Я отстукивала по лодке ритм, мы путали слова, перебивали друг друга, начинали заново, снова сбивались и смеялись. Когда наша лодка причалила обратно, было уже три часа ночи. -Скоро утро, - вздохнул Герман. – Думаю, пора тебе выполнить свою часть сделки. Я замерла, предвкушая ещё одну историю из его жизни, но он просто достал из кармана нечто, похожее на варежку, и протянул это мне. -Что это? – приняв вещь в свои руки, я смогла лучше его рассмотреть. Это и правда была варежка, точнее две варежки, сшитые в том месте, где должен был быть большой палец. -Варежка-мирилка, - улыбнулся Герман. – Просто отдай её человеку, который живёт по этому адресу. Он протянул мне мой телефон, в который успел забить адрес, пока я разглядывала это необычное творение. -Ты хочешь, чтобы я сделала это сейчас?! -Да. -А не поздновато ли? Люди спят, наверное. -Нет, ты должна сделать это именно сегодня и как можно скорей. -Ладно, если мне вообще откроют и не вызовут полицию, - согласилась я, убрав вещь и телефон в сумку. – Но что мне сказать? -Скажи, что ты от меня. Остальное и так будет понятно. Сделаешь? -Конечно. Ты сделал для меня гораздо больше, так что я у тебя теперь вечность в долгу буду. -Нет, сделай это и мы в расчёте. Поверь, это не менее важно, чем… -Чем моя жизнь? -Я не это имел ввиду. -Я поняла. Я всё сделаю, Герман. -Спасибо. И обняв меня, он поднялся с пирса и ушёл куда-то в тень переулков. Меня так обескуражила эта внезапная нежность, что я даже не успела ни попрощаться, ни спросить, как с ним потом связаться, но зная Германа, а подумала, что, возможно, он сам найдёт меня, когда надо будет, а пока мне не оставалось ничего другого, как сесть на электричку и, вернувшись в город, исполнить его просьбу.